Рижская гавань из-за войны и эпидемии была почти пуста. Даже богатые купцы ночей не спали, думая, как избежать нищеты, ведь торговля прекратилась почти полностью.
Крестьяне, опасавшиеся, что продукты будут отобраны неприятельскими войсками, крайне редко везли свои товары в крупнейший город Лифляндии. Вновь на городском рынке установились такие цены, словно в крае царил голод.
Ранним прохладным утром, когда небо было так затянуто тучами, что казалось, мелкий дождь не прекратится и к вечеру, в рижский порт прибыл небольшой парусник из Стокгольма. На берег с него сошел один-единственный пассажир. Внешне он выглядел довольно скромно, по одежде этого человека можно было принять за купеческого приказчика или зажиточного ремесленника. Приезжий поежился под дождем и глубже натянул на лоб шляпу.
Пассажира из Стокгольма в Риге ждали. Капитан шведской армии Иоганн Шталкер замер перед ним в поклоне. Приезжий довольно равнодушно кивнул в ответ.
– Его превосходительство, генерал-губернатор, генерал-фельдмаршал, член Государственного совета королевства граф Делагарди просил передать, что был бы счастлив видеть вас… – начал было фразу капитан.
– Ну, разумеется, разумеется, – вальяжно произнес незнакомец.
– Однако граф лишен такой возможности, – пояснил капитан Шталкер. – Видите ли, ваше… ваше…
Офицер явно не понимал, как титуловать приезжего.
– Моя фамилия – Пальмструк, – явно забавляясь, произнес приезжий. – Просто Иоганн Пальмструк. Если его величество и соизволил присвоить мне дворянский титул, то это еще не повод играть в церемонии.
Конечно же, Иоганна фон Шталкера, предки которого были баронами уже не одно столетие, покоробило от презрения приплывшего в Ригу выскочки к титулам. Заметив его реакцию, Пальмструк быстро осадил курляндца:
– Ну-ка, милейший, объясни, отчего это Магнус Габриэль не желает меня принимать?
– Его превосходительство генерал-фельдмаршал вывел из Риги армию, опасаясь эпидемии чумы. Но сам он непременно приехал бы на встречу с вами, если бы не… Это государственная тайна.
Капитан понизил голос:
– Никому не говорите, его превосходительство болен чумой!
Всю вальяжность Иоганна Пальмструка как рукой сняло. Лицо его исказилось от отчаяния. Сжав кулаки, он прошептал:
– За что же это Бог хочет наказать Швецию?! В стране лишь три отмеченных незаурядной мудростью человека, и вот один из них умирает! Ну как начинать в такое время великое предприятие?!
Через секунду приезжий взял себя в руки и небрежно бросил офицеру:
– Можешь быть свободен, капитан. Я пойду один.
– Но мне велено вас охранять. Меня предупреждали, что коварные агенты голландцев могут желать вашей смерти. А вы даже не носите шпаги!
– Если меня решат заколоть ударом в спину, то шпага вряд ли меня спасет. Но кому нужна моя погибель? Голландцы взяли реванш уже тем, что я не могу реализовать свои планы, для чего им нужна была бы моя смерть? Что же касается охраны в твоем лице… А если бы я решил отправиться, к примеру, к даме?
– Я пошел бы с вами и охранял бы вас, – невозмутимо ответил курляндец.
– А если бы я не приплыл сегодня, куда бы ты сейчас отправился, капитан?
– Я попытался бы попасть к одному купцу. К нему у меня нет дел, но я мечтаю увидеть его дочь, красавицу Герду. Не знаю, какой предлог найти для визита.
– Дочь купца? – с иронией спросил Пальмструк. – Ты же наверняка сын барона, капитан.
– О, если бы вы хоть раз увидели Герду Дрейлинг, то все поняли бы!
Услышав эту фамилию, Иоганн Пальмструк еле заметно улыбнулся. Он констатировал:
– Значит, по долгу службы ты обязан сопровождать меня, а хочешь пойти к Герде Дрейлинг. Я нашел выход. Пойдем к Хенрику Дрейлингу вместе. Уж вместе со мной тебя не прогонят.
Офицер засиял от радости.
К неудовольствию Иоганна Шталкера, у купца уже находился в гостях полковник Глазенап. Тайный воздыхатель Герды, лихой кавалерист Глазенап делал вид, что интересуется коммерцией, ради того, чтобы у него был повод приходить к герру Дрейлингу.
При виде Иоганна Пальмструка хозяин дома воскликнул:
– Сколько лет, сколько зим! Какой гость пожаловал! Байба, принеси пива, да не рижского, а любекского!
Полковник Глазенап с возмущением подумал: «Что себе позволяет этот купчишка?! Мне, дворянину, полковнику – пиво похуже, а какому-то горожанину любекское!» Впрочем, Глазенап благоразумно оставил свои мысли при себе, полагая, что путь к грядущему соблазнению Герды проходит не через скандалы.
Пока служанка Байба бегала в погреб за пивом и за сочным окороком ветчины, на кухне резала мясо, накладывала в тарелку кислую капусту, старые друзья успели многое сказать друг другу.
– Чем ты сейчас занят, Виттмахер? С тех пор как рижский рат сумел дождаться отречения королевы Христины и так и не открыл, несмотря на решение Госсовета шведского королевства, ссудный банк, о тебе ни слуху ни духу.
– Во-первых, я больше не Виттмахер. Его величество сделал меня дворянином и дал иное имя. Я – Иоганн Пальмструк. Что касается банка, он уже есть, Хенрик! Он открыт в Стокгольме.
– Но что же ты тогда делаешь здесь, Иоганн?
– Когда подкупленный голландскими агентами рижский рат противился созданию в Риге первого во всей Восточной Европе банка, только ты, Хенрик, поддержал меня. Как же я мог обойти твой дом, оказавшись в Риге?!
– Ты не понял. Ты открыл банк в Стокгольме. Что же ты делаешь здесь, в Лифляндии?
– Я здесь потому, что банк должен был находиться тут! – ответил один из самых талантливых финансистов Европы. – Открыть банк в Стокгольме – полдела. Что он будет обслуживать в Швеции, кроме торговли железом?
Появилась Байба с угощением. Гостеприимный хозяин сам налил пива Иоганну Пальмструку. А тот продолжил:
– Разве для того я тайно узнавал у голландцев секреты банковского дела и, пойманный, сидел в голландской тюрьме, чтобы в Риге все осталось по-старому?! Торговые пути идут не через Стокгольм, а через Ригу, мой родной город!
При этих словах Хенрик Дрейлинг грустно вздохнул. Его собеседник между тем продолжил свою мысль:
– Я хотел, чтобы Рига стала одним из богатейших городов мира. Чтобы рижане зарабатывали серебряные монеты мешками.
Хозяин дома вновь печально вздохнул. На его лице появилась ироническая улыбка:
– Вот-вот, Иоганн. Ты все такой же прожектер и мечтатель. Ты хотел, чтобы рижане рисковали ради очень больших богатств. Ты и бывшая королева, ее величество Христина требовали, чтобы рижане строили корабли. Ты мечтал создать здесь банк. Но корабли могут утонуть в пучине, банк – обанкротиться. Неужели ты до сих пор не понял, мы – рижане, желаем хорошо жить, ничего не делая и ничем не рискуя. Само местоположение нашего города обеспечивает нам хороший доход. Еще сотни лет назад достаточно было запретить торговлю гостя с гостем, и рижане получили возможность, не выезжая из города, покупать товары и тут же, не сходя с места, перепродавать их с выгодой для себя. Купил, через десять минут продал – и иди в винный погреб рижского магистрата обмывать сделку. Купцам хватает и на добротный каменный дом, и на хорошую еду, и на слуг. У некоторых моих земляков в сундуках столько талеров, что в одиночку такой сундук не поднимешь. Притом Рига – скучный город. Здесь нет театров, новомодных ресторанов, блистательного королевского двора, здесь попросту не на что тратить очень большие деньги. Так зачем же нам рисковать?! Мы боимся лишь одного – конкуренции и потому не допускаем ее. В наши гильдии и цеха принимается лишь такое число торговцев и ремесленников, при коем сделок и заказов хватает на всех. Ты никогда не думал, почему население Риги уже века разделено на граждан и неграждан? Почему сын моей служанки Байбы, негражданин, никогда не получит права торговать, сколько бы предков ни было похоронено у него в этом городе?!
– В Голландии все не так, – минорно произнес Пальмструк.
– Да, мы не в Голландии. Рижане не стремятся плавать по морям, основывать колонии и банки. Нам не требуется миллионов серебряных монет, достаточно десятков тысяч. Гарантированные пиво с ветчиной нам дороже заморских чудес и французских вин, ибо мы знаем, что занимаем то положение, которое никогда не потеряем. Потому магистрат отвергнет твой банк.
Пальмструк, слушая купца, засмотрелся на белокурую Герду. За последний год она сильно изменилась, повзрослела, превратилась из девушки-подростка в настоящую красавицу. Она была нарядна, причесана по последней моде, достойно и в то же время скромно держалась – что еще нужно было в то время девушке, чтобы вызвать к себе уважение?!
– Каким ребенком ты была, когда я уехал из Риги в Стокгольм, Гердочка!
– Но ведь и вы еще не были банкиром, – находчиво ответила Герда.
Пальмструк был польщен и заулыбался.
– Но зачем ты приехал, Иоганн? – повторил вопрос Дрейлинг. – Конечно, если это секрет, не говори.
– Узнать, как отнесутся в Риге к моим кредитным банковским билетам.
– А что за билеты?
– Их еще нет. А они были бы очень удобны. Суди сам. Как сейчас идет торговля? Представь себе корабль, который везет из Риги в Стокгольм 200 ластов[40] зерна. За такой груз надо платить более 10 тысяч талеров серебра. Это сотни килограммов серебра. Их тяжело тащить, да еще могут украсть по дороге. А если корабль утонет, деньги пойдут ко дну, кто рискнет во время кораблекрушения спасать груз весом почти в полтонны?! Да и кто сможет такой груз поднять? Удобнее, конечно, расплачиваться золотом, но его очень мало. А теперь представь себе: в Стокгольме купец сдает в банк 10 тысяч талеров и получает 10 бумаг, на каждой из которых написано – тысяча талеров. Банк по первому требованию меняет эти бумаги на серебро. Купец может ехать в Ригу и расплачиваться за зерно кредитными билетами. Кстати, еще одно достоинство моих денег: их владельца труднее ограбить. Несколько бумаг легче спрятать, чем сотни килограммов серебра. К тому же разбойники могут просто не понять, что это за кредитные билеты. Наконец, пусть бандит посмеет заявиться в Стокгольмский банк, чтобы обменять банкноту на серебро! Он тут же окажется схвачен и выдан властям.