Мощные насосы за 3 часа откачивали из дока всю воду. Лодка опускалась на кильблоки, вокруг корпуса ставили деревянные леса. Говорят, что после откачки на дне оставалось такое количество рыбы, что её раздавали рабочим и развозили по воинским частям. Длина дока составляла около 100 м. В доке осуществлялся полный ремонт подводной лодки примерно за 3–4 недели.
Выход из подземного комплекса в открытое море также перегораживался ботопортом, который отводился в сторону, выпуская подлодку. Вход в подземный комплекс со стороны Балаклавской бухты был так хорошо замаскирован, что его невозможно было заметить даже с близкого расстояния.
Технической особенностью комплекса была дугообразная форма канала и дока. Таким образом облегчалось обслуживание стоявших там подводных лодок. В одной стороне канала работали специалисты, загружавшие торпеды, а в противоположной стороне находился цех, где торпеды готовили к использованию (заряжали кислородом и т. д.). Затем по рельсовым путям на тележках торпеды доставлялись в любую часть штольни для загрузки на подлодку.
Также в комплексе имелись мощные генераторы, от которых подводные лодки заряжали свои аккумуляторные батареи. Осуществлялся подвод воды и солярки. Подводная лодка, придя с боевой службы, могла пройти все необходимые виды техобслуживания и ремонта, а затем выйти в полном снаряжении из подземного комплекса.
В комплексе работало около 100 человек промышленно-производственного персонала, 38 доковых рабочих, 42 человека входили в состав группы технических систем, которые, в частности, обслуживали инженерные системы комплекса. 47 человек подразделения ВОХР несли постоянную службу на трёх постах: на входе и выходе из тоннеля и возле дока.
Рядом со штольней находился склад торпедного оружия и хранилища для ядерных боеприпасов. На подземном складе топлива хранилось до 4 тыс. т нефтепродуктов. Под защитой многометровой толщи скального грунта из хранилища по узкоколейному рейсовому пути подвозили и загружали с подземного причала на подводные лодки торпеды, ракеты, артиллерийские боеприпасы. Там же находилась мастерская по профилактическому осмотру и ремонту узлов и деталей кораблей. Запасной выход из канала закрывался сборными железобетонными плитами толщиной 2 м, длиной 10 м и высотой 7 м.
Стоимость строительства «Объекта № 825» составила 67 млн рублей (в ценах 1960-х гг.).
Подземный завод имел возможность проводить ремонт торпедных подводных лодок проектов А615, 613, 633, 633РВ.
К 1 апреля 1967 г. в Балаклаве базировалась 155-я Констанцская ордена Ушакова I степени бригада подводных лодок. В её составе имелось 13 средних подводных лодок, из них 8 – пр. 613 (С-66, С-70, С-74, С-100, С-230, С-234, С-243, С-348), три ракетные пр. 644 (С-46, С-69, С-162), две пр. 640 (С-149, С-151), один 353-й экипаж средней подводной лодки и плавучая база «Буг».
Кроме того, на Балаклаву базировалась 27-я бригада, состоявшая из 12 малых подводных лодк пр. А615, из которых 4 находились в консервации (М-261, М-269, М-296, М-353) с 436-м и 437-м экипажами консервации; 7 лодок постоянной готовности (М-260, М-262, М-295, М-297, М-298, М-299, М-300); учебная подводная лодка М-351 и плавбаза «Эльбрус».
Обе бригады входили в состав 1-й дивизии подводных лодок. Дивизии «базировалась в трёх городах Крыма – в Севастополе, Балаклаве и Феодосии, имела в своем составе 47 подводных лодок, из них больших – 1, средних – 34, малых – 12. Суммарный торпедный залп дивизии по морским и береговым целям – более 400 торпед, ракетный залп – 6 крылатых ракет П-5Д. Миноподъемность дивизии – более 400 мин, состоящих на вооружении на период создания дивизии, учитывая противолодочные и противокорабельные торпеды для стрельбы на самооборону»[312].
«В начале 80-х гг. прошлого столетия специалисты штаба местной обороны Севастопольского гарнизона произвели специальные расчёты, что ожидает Балаклаву и базирующиеся там подводные лодки при нанесении вероятным противником ядерного удара.
Начальник инженерной службы Севастопольского гарнизона подполковник В. Семёнов, главный специалист по расчётам вероятных последствий применения противником оружия массового поражения, представил неутешительные выводы: “Гипотетически при взрыве в центре Балаклавской бухты ядерной бомбы мощностью в одну мегатонну, помимо огненного шквала до несколько тысяч градусов, огромных уровней радиации – десятки тысяч рентген, – столб воды мог взметнуться на десятки метров, засосав в горло бухты миллионы тонн воды Черного моря. Уровень воды в Балаклавской бухте поднялся бы на десятки метров, затопив все живое, и удерживался бы так до получаса. Не говоря о других катастрофических последствиях ядерного взрыва, можно предположить, что после такого взрыва ничего живого в Балаклаве не могло остаться”»[313].
На взгляд автора, подобные предположения, мягко говоря, сильно преувеличены. Начну с того, что при взрыве из Балаклавской бухты было бы выброшено значительное количество воды, а затем в течение десятков минут происходил бы вток через узкий проход к бухте. Ну а к этому времени перепад давления исчезнет, и к моменту окончания притока внешней воды уровень в бухте поднялся бы на 1–4 м, не более, а никак не на десятки метров. Ну а если говорить о конце 1950-х – середине 1970-х гг., то вероятность попадания мегатонной боевой части МБР точно в центр Балаклавской бухты составляла около 5—10 % при тогдашних КВО американских ракет.
Тем не менее командование Черноморского флота планировало провести быстрый вывод подводных лодок в случае начала войны или даже в угрожаемый период. Так, в 1966 г. в Балаклаве было проведено совместное учение с подъемом по боевой тревоге и экстренным рассредоточением кораблей на рейде Балаклавы. Общее время выхода девяти лодок из бухты составило 1 ч. 30 мин.
С выводом сил на рейд Балаклавы шло их оповещение об угрозе воздушного нападения, лодки погружались в точках рассредоточения, время погружения 10 минут не устроило командование флота.
Почему только 9 подводных лодок? А остальные 16? Дело в том, что часть подводных лодок должна была находиться на боевом дежурстве в море, часть лодок – в подземном укрытии, а законсервированными лодками в случае внезапного нападения пришлось бы пожертвовать.
Международная ситуация в 1960—1980-х гг. практически исключала внезапную ядерную атаку США на СССР. Началу войны должен был предшествовать какой-либо международный кризис. Но даже и в случае решения Белого дома внезапно начать войну уровень советской разведки позволял по крайней мере за несколько часов дать предупреждение стратегическим силам и флотам. Так что Балаклава была достаточно надежной базой подводных лодок во всех ситуациях, возможных в тот период.
«Объект 825» вступил в строй в 1961 г. В 1967 г. в производственной части был оборудован защищенный командный пункт дивизии подводных лодок. Завод прекратил свою работу в 1993 г., а в марте 1995 г. с балаклавского рейда была выведена последняя подводная лодка.
В течение нескольких лет и завод, и база подводных лодок подвергались тотальному разграблению. Лишь в 2002 г. в подземных помещениях началось обустройство музейного комплекса «Балаклава» под эгидой Центрального музея Вооруженных Сил Украины. Музей в подземном комплексе был открыт для посещения 1 июня 2003 г.
В состав военно-морского музейного комплекса вошли подземная часть завода, арсенал, а также морской причал и несколько зданий. К осмотру доступны зоны вокруг искусственного канала, который проходит гору насквозь, несколько цехов завода и арсенал, где хранились торпеды и ядерные боеголовки.
В 2014 г. объект перешёл под юрисдикцию России и стал южной площадкой Военно-исторического музея фортификационных сооружений Российской Федерации. Согласно сообщениям в прессе от марта 2014 г., Россия рассматривала возможность восстановления военной базы подводных лодок в Балаклаве.
В 2020–2021 гг. специалистами военно-строительного комплекса Минобороны России проведена масштабная реконструкция объекта, в результате которой не просто приведено в порядок первое в мире секретное гидротехническое сооружение, но и соединена история так называемого «Объекта 825» с передовыми музейными технологиями.
В 2021 г., после реконструкции, музей открылся в новом формате. Особая атмосфера уникального противоатомного подземного убежища дополнена современными мультимедийными технологиями, световыми, звуковыми и декорационными решениями, а также оригинальными инсталляциями с использованием подлинных экспонатов и артефактов.
12 ноября 2021 г. в подземный канал музейного комплекса «Балаклава» завели подводную лодку С-49 проекта 633РВ.
Глава 6. Судостроение и судоремонт в Севастополе
После революции Севастопольский судостроительный и судоремонтный завод завод начал функционировать в декабре 1920 г. – после освобождения Крыма от врангелевцев. Он был переименован в «Севморзавод» и передан в ведение Наркомата по морским делам. Первое судно – лесовоз «Михаил Фрунзе» – заложили в 1925 г.
В 1920-х гг. «Севморзавод» передали в ведение Центрсудостроя Отдела металла ВСНХ, затем – в ведение ЮСТ, а с 1930 г. – в ведение Союзверфи ВСНХ. В 1933 г. завод был передан из Союзверфи в подчинение Главморпрому Наркомата тяжёлой промышленности. Приказом наркома оборонной промышленности № 06сс от 30 декабря 1936 г. «Севморзавод им. Серго Орджоникидзе» переименован в завод № 201 им. Серго Орджоникидзе. В феврале 1937 г. завод находился в ведении 2-го Главного управления Наркомата оборонной промышленности, далее в 1937 г. – в ведении треста № 14 2-го Главного управления. Приказом от 11 апреля 1937 г. был утвержден Устав завода. В феврале 1939 г. завод передан в ведение 2-го Главного управления Наркомата судостроительной промышленности.
В 1925 г. на «Севморзаводе» имелись судостроительный цех с плазом и двумя стапелями, котельный цех, 3 сухих дока, 3 мортоновых эллинга, судоремонтные мастерские. Приказом № 0014 от 1 февраля 1937 г. на 1937 г. планировалось окончание строительства нового механического цеха. Для приспособления завода для капитального ремонта подводных лодок и эсминцев приказом от 29 октября 1937 г. предписывалось закончить в 1938 г. оборудование турбодизельного цеха.