ять Крымом.
7 мая Крым германские власти разделили на две зоны оккупации: западную, которую занимала 117-я егерская дивизия, и восточную – 15-я дивизия ландвера. Севастополь выделялся в самостоятельную единицу; его заняли 1-й и 9-й егерские батальоны. 7-й егерский батальон был направлен в район Симферополя, его части размещались и в Бахчисарае. К середине июня численность германских войск в Крыму достигла 50 тыс. человек.
Командующий оккупационными войсками на полуострове генерал от инфантерии Роберт Кош назвал население Крыма «туземцами» и ввел военное положение. В его приказе от 30 мая 1918 г. говорилось: «Германское военное судопроизводство по законам германского полевого суда, будет применяться к туземным жителям в следующих случаях: 1. Когда туземные жители обвиняются на основании законов Германского государства в преступных деяниях против германского войска и лиц, входящих в состав его. 2. При нарушении и неисполнении туземными жителями распоряжений и приказов, изданных военными начальниками, с предупреждением о привлечении к ответственности и в интересах безопасности как войска, [так] и в интересах успокоения страны».
В целях умиротворения Крыма населению было предписано под угрозой смертной казни сдать ко 2 мая имеющееся у них оружие. 2 июня германское командование издало новый приказ, согласно которому местные жители подлежали казни «при всяком деянии… против германских войск», «при неисполнении распоряжений и приказов», за хранение оружия и оказание содействия в хранении оружия, за умышленное повреждение сооружений, служащих для передачи известий, а также «за деяния, направленные на порчу запасов страны», путей сообщения, за распространение сведений о положении на фронте германских войск или их союзников, за препятствие «оказанию услуг германским войскам или лицам, принадлежащим к оным», за подстрекательство германских войск или отдельных лиц против германского командования «для подпольных агитационных целей и т. д.».
Все эти приказы строго выполнялись. Десятки смертных приговоров были приведены в исполнение, подвергались репрессиям большевики. Однако один из активнейших участников октябрьских событий 1917 г. в Петрограде, бывший нарком по морским делам первого правительства Советской России П.Е. Дыбенко, направленный в Крым для подготовки вооруженного восстания, арестованный немцами в августе 1918 г. в Севастополе и приговоренный к расстрелу, был обменян на пленных немецких офицеров.
Представляют особый интерес события, связанные с германской оккупацией Феодосии. 30 апреля в Феодосии появились первые немцы – эскадрон Баварской кавалерийской дивизии. Они заночевали, а утром 1 апреля ушли в Керчь.
Баварцев сменили подразделения 15-й пехотной дивизии ландвера, которая контролировала восточную административную зону Крыма – Феодосийский уезд, включая Феодосию, Керчь, Карасубазар, Старый Крым и Судак. Её командир генерал-лейтенант Закк-Гальгаузен Эрнст Луис Вильгельм разместился со штабом в гостинице «Астория», а комендант города майор Венк – в старой комендатуре. В августе майора Венка сменил полковник фон Меллентин.
Район германской военной комендатуры включал в себя сам город Феодосию, а также район Феодосийского уезда в радиусе: Двуякорная балка – Насыпкой – Ближние Камыши. В Дальних Камышах разместилась база воздухоплавательного отряда 52-го германского корпуса.
В Феодосии немцы заняли под казарму дом и картинную галерею Айвазовского, несмотря на неоднократные протесты городской управы.
Германская военная администрация установила в Крыму жесткий оккупационный режим. Было резко ограничено перемещение внутри губернии, контролируемое германскими комендантами, выдававшими пропуска. Все беженцы и жители центральных губерний должны были зарегистрироваться в городской комендатуре до 4 (17) мая.
Большинство людей, занимавших хоть малые должности в Республике Тавриде, и красногвардейцы были заключены в концлагерь. В Керченском лагере оказалось до 700 красногвардейцев, взятых в плен под Феодосией и Керчью.
Ряд советских работников были расстреляны: Ракка-Закалинский Е.Н., помощник председателя ВЦИК Тавриды Дубинин Н.П. и др.
Любопытно, что 9 (22) марта 1918 г. в Феодосию прибыл Д.И. Ульянов, поселившийся у своей жены Антонины Ивановны. 11 (24) мая он вместе с женой убыл в Евпаторию.
Из-за таможенной войны с «гетманской державой» летом в Крыму образовались излишки абрикосов, грецких орехов и т. д., однако возникли перебои с хлебом.
3 (16) июля 1918 г. МВД Крыма запретило свободную торговлю хлебом. 11 (24) июля Феодосийская городская управа заявила, что с этого дня будет выдавать хлеб только по карточкам. В этот день «Бюллетень Феодосийской жизни» сообщал: «Очереди у пекарен достигают необыкновенных размеров. Были случаи падения в обморок из-за долгого стояния и переутомления».
23 июля (5 августа) норма выдачи хлеба была снижена до 700 грамм на человека в день.
Только в конце сентября 1918 г. по требованию оккупационных властей украинские власти сняли таможенные барьеры на Перекопе.
Германские власти разрешили носить оружие крымским немцам-колонистам и направили своих офицеров в качестве инструкторов для обучения колонистов.
15 июля 1918 г. по постановлению правительства уездная милиция перешла в ведение МВД и была переименована в полицию.
28 апреля (11 мая) городская управа Феодосии опубликовала постановление о возвращении частной собственности. Заводы, фабрики, объекты недвижимости возвращались прежним владельцам или их родственникам, документально подтверждающим свои права. 28 июня Совет министров Крымского Краевого правительства постановил о начале процесса возврата владельцам земли и имений, конфискованных при большевиках. Несомненно, не обходилось без конфликтов. Так, граф Татищев выселил из своего имения 30 семей, которые жили в нем более 20 лет.
В Крым на турецком крейсере вернулся лидер национального движения, председатель Директории Дж. Сейдамет, покинувший Крым в январе 1918 г. В Стамбуле он вел переговоры с Энвер-пашой, желая заручиться его поддержкой в борьбе за власть. 16 мая Сейдамет, после посещения штаба германского командования в Крыму, где получил соответствующие указания, выступил на Курултае с программной речью, в том числе заявив следующее: «Есть одна великая личность, олицетворяющая собой Германию, великий гений германского народа… Этот гений, охвативший всю высокую германскую культуру, возвысивший её в необычайную высь, есть не кто иной, как глава Великой Германии, Император Вильгельм, Творец величайшей силы и мощи… Интересы Германии не только не противоречат, а, быть может, даже совпадают с интересами самостоятельного Крыма».
Курултай выдвинул кандидатуру Сейдамета на должность премьер-министра крымского правительства. Но Сейдамет решительно не устраивал кадетов, считавших также, что «нельзя было признать ответственность Крымского правительства перед Курултаем, т. е. парламентом национального меньшинства».
По воспоминаниям князя В.А. Оболенского, большинство крымских кадетов сошлось на следующей платформе: 1) Крым не является самостоятельным государством, это лишь часть России; 2) правительство (Крыма) должно отказаться от дипломатических сношений с иностранными государствами и собственных вооруженных сил; 3) во главе правительства может стоять лицо по взаимному соглашению (прежде всего с Курултаем), но только не Дж. Сейдамет. «Формируемое правительство должно считать себя властью лишь до свержения большевиков и образования всероссийского правительства. Все заботы его должны быть направлены на создание порядка и внутреннего благоустройства края». Аналогичную позицию заняло и земское собрание, кроме того, потребовав для своих представителей 5 мест в правительстве.
Германский командующий выдвинул на пост премьер-министра Крыма Сулеймана (Матвея (Мацея) Александровича) Сулькевича. Он происходил из литовских татар, был сыном полковника гусарского полка. Военное образование получил в Воронежском кадетском корпусе, Михайловском артиллерийском училище и Академии Генерального штаба. Сулькевич участвовал в Русско-японской и Первой мировой войнах. Дослужился до чина генерал-лейтенанта. Последний его пост – командир 1-го Мусульманского корпуса.
Кандидатура Сулькевича была выдвинута германскими властями, как заметил князь В.А. Оболенский, так как «он был мусульманином по вероисповеданию и татарином по происхождению, но одновременно он был генерал русской службы, не зараженный революционными веяниями. Наконец, он прежде всего дорожил своим материальным положением и внешним почетом, ради сохранения коих готов был выполнять волю немцев».
5 июня 1918 г. Селькевич приступает к формированию кабинета, в который вошли князь С.В. Горчаков, бывший таврический вице-губернатор (товарищ премьер-министра и исполняющий обязанности министра внутренних дел), В.С. Татищев (министр финансов, промышленности, торговли и труда, временно управляющий Министерством юстиции), Дж. Сейдамет (министр иностранных дел), генерал-майор Л.Л. Фриман (министр путей сообщения, общественных работ, почт и телеграфа), представители немцев Т.Г. Рапп (министр земледелия, краевых имуществ и снабжения), В.С. Налбандов (краевой контролер и краевой секретарь, управляющий до августа Министерством народного просвещения и исповеданий). Сам же Сулькевич взял себе портфель министра внутренних, военных и морских дел. Германское командование потребовало у Сулькевича не вносить в Декларацию правительства Крыма вопросы о созыве Краевого сейма, который должен создать новую власть, о позиции Украины, стремившейся включить полуостров в свой состав, а также исключить пункт, запрещающий вывоз из Крыма хлеба.
15 июня проект Декларации отправили в ставку германских войск в Киев на изучение. Ответа не было. К 20 июня министры, потеряв терпение, вручили Сулькевичу меморандум, в котором посчитали в таких условиях «возможность создания краевой власти сомнительной и маловероятной». Сулькевич по согласованию с германским штабом объявил о принятии на себя всей полноты власти в Крыму до окончания переговоров с германскими властями.