В начале 1941 г. в севастопольской пионерской организации было 5555 детей.
Декретом Совнаркома «Об использовании Крыма для лечения трудящихся», подписанным Лениным 21 декабря 1920 г., Крым был объявлен Всероссийской здравницей для трудящихся.
Одновременно Декретом Совнаркома Дмитрий Ильич Ульянов назначался особоуполномоченным Наркомздрава и начальником Центрального управления курортов Крыма (ЦУКК).
Ленин телеграфировал брату: «Симферополь. Ульянову». И дальше следовал текст:
«Благодаря освобождению Крыма Красной армией от господства Врангеля и белогвардейцев открылась возможность использовать целебные свойства Крымского побережья для лечения и восстановления трудоспособности рабочих, крестьян и всех трудящихся всех советских республик, а также для рабочих других стран, направляемых Международным советом профсоюзов.
Санатории и курорты Крыма, бывшие раньше привилегией крупной буржуазии, прекрасные дачи и особняки, которыми пользовались крупные помещики и капиталисты, дворцы бывших царей и великих князей должны быть использованы под санатории и здравницы рабочих и крестьян…»
Ульянов немедленно лично начал объезжать имения и усадьбы, которые предполагалось превратить в санатории. В автомобиле кроме Дмитрия Ильича были шофер и два красноармейца с «максимом». Вот и вся охрана. Начали с Сакских источников.
Постепенно под крышу ЦУККа собирались врачи. Если в январе их было только 70, то теперь, к лету 1921 г., в штатах управления насчитывалось уже 450 человек.
Дмитрий Ильич в Крыму прожил свыше 10 лет, из них около двух лет – в Севастополе. В августе 1914 г. Ульянова мобилизовали в армию. Военврач поручик Ульянов работал старшим ординатором в Севастопольском крепостном госпитале. Он даже был награждён орденом Св. Анны. В 1916 г. в Севастополе Дмитрий Ильич жил в доме № 6 на улице Очаковцев.
11 февраля 1921 г. в газете «Правда» вышла программная статья Д.И. Ульянова «Крымская здравница»:
«Для правильной постановки лечебно-санаторного дела в Крыму необходимо с первых же шагов базироваться на строго научном фундаменте, принимая во внимание и учитывая многолетний опыт и специальные знания как в области медицины, так и в метеорологии, климатологии различных районов полуострова».
Любопытно, что летом 1921 г. на дороге Алушта – Ялта бандиты обстреляли автомобиль Ульянова. Охрана выскочила из автомобиля и открыла огонь из карабинов, а Дмитрий Ильич – из ручного пулемёта, и, говорят, неплохо стрелял.
К августу 1921 г. благодаря усилиям ЦУККа в Крыму лечилось 7445 человек, из них 3235 рабочих, 1114 красноармейцев и инвалидов Гражданской войны, 400 детей.
Летом 1921 г. в Ялте уже было 10 санаториев, в Симеизе – 5 санаториев, Алупке – 2, Гурзуфе – 1. Общее число коек в них достигало 2400.
В январе 1921 г. в Севастополе было организовано Управление курортами Севастопольско-Балаклавского района, в ведение которого передали свыше 30 объектов – бывшие частные гостиницы, дачи, пансионы.
Курортный трест благоустроил десятки севастопольских пляжей, в том числе на Омеге и в Учкуевке. К пляжам был проведён водопровод, а к Омеге – трамвайная линия.
С середины 1920-х гг. начали активно осваиваться окрестности бухты Круглая с курортом Омега, который был открыт в июне 1925 г. В газете «Маяк Коммуны» появилась заметка по этому поводу, где говорилось, что жители и гости Севастополя отправлялись в Омегу на катерах, так как другого транспорта попросту не было, местная публика ехала «с корзинами и баульчиками, нагруженными снедью, с самоварами… Она знает, что морской воздух вскармливает чертовский аппетит. Приезжие же едут “без ничего”, нечем будет им и “заморить червячка” в пустынной Омеге. Моторные лодки набиваются пассажирами до отказа. Негде сесть, даже негде стать. Трогаются одна за другой и мчат, разрезая волны, мимо города, мимо Херсонеса в Омегу».
Согласно постановлению Всероссийского курортного совещания 1922 г. и I Всекрымского курортного съезда в октябре 1922 г. отдельным курортным городом была признана Балаклава. Туда из Севастополя была проложена трамвайная ветка. «Каждые полчаса вагоны трамвая бросают в Балаклаву десятки пассажиров. За прошлое воскресенье здесь побывало чуть ли не пол-Севастополя. Дома отдыха переполнены», – писал «Маяк Коммуны» в 1925 г.
В начале 1920-х гг. на полуострове возникли акционерное общество «Кpымкуpсо» и артель «Крымский шофер». Парк машин был внушителен: в одном только «Кpымкуpсо» имелось 330 легковых автомашин и 32 автобуса. «Они представляли собой, наверное, автомобильные фирмы всей Европы.
Водительский состав составляли бывшие офицеры, как наиболее технически грамотные в те годы люди, и бывшие рабочие, получившие специальность водителя в годы военной службы, а затем участвовавшие в войне.
В 1930 г. после сворачивания курса на “новую экономическую политику” (или проще – упразднения HЭПа) акционерные и кооперативные автопредприятия железной рукой были вытеснены государственными, которые в самом скором будущем стали безраздельными монополистами в сфере услуг пассажирского и грузового автотранспорта. Так на смену “Кpымкуpсо” – организации кооперативной, пришел “Союзтpанс” – обычное в нашем понимании государственное предприятие»[131]. Специально для крымских курортов у французской фирмы «Рено» осенью 1925 г. было заказано 60 автобусов-кабриолетов «Renault O.S. Estate».
За восемь месяцев 1926 г. акционерное общество «Крымкурсо» перевезло 112 тысяч пассажиров. В том же году на базе общества была создана Севастопольская автоколонна. В декабре 1926 г. в Севастополь поступили два первых советских автобуса московского завода АМО.
Весной 1927 г. «Крымкурсо» имело 58 автобусов и 31 легковой автомобиль. На линию Севастополь – Ялта летом этого года были поставлены 22 автобуса и 14 легковых машин. В июне к ним добавились новые итальянские 25-местные машины «Лянчио». День 2 июля 1927 г. был рекордным в истории «Крымкурсо» – за этот день на ЮБК было перевезено 600 человек. До Ялты автобусы шли из Севастополя в это время 3 ч. 55 мин., с остановками в Балаклаве, Байдарах, Кикенеизе, Алупке и Кореизе.
Затем в Крым стали поступать советские автобусы Я-6, АМО-4, ЗИС-8, ЗИС-16, а также легковые автомобили ГАЗ-А, ГАЗ-М1 (знаменитая «Эмка»). Так, автобус АМО-4 (с 1931 г. – ЗИС) имел салон на 21 место, двигатель мощностью 60 л.с. и максимальную скорость 55 км/ч. Автобус выпускался в двух вариантах: АМО-4-люкс и просто АМО-4. «Люкс» отличался дорогой кожаной обивкой сидений, которые располагались только по ходу автобуса. «Люкс» обслуживал только курорты и «Интурист».
Забегая вперед, скажу, что аэропорт Симферополь был основан в конце 1920-х – начале 1930-х гг. Первые рейсы местного значения выполнялись из Симферополя в Феодосию, Ленино и Керчь, а также в направлении Красноперекопска.
Регулярные полеты на самолётах К-4 и К-5 начались в 1932 г. К-4 и К-5 представляли собой деревянные одномоторные высокопланы конструкции К.А. Калинина.
К-4 мог перевозить 410 кг – 4 пассажира, багаж и почту. Крейсерская скорость всего 145 км. В эксплуатации с 1928 г.
В 1930 г. на авиалинии вышел более совершенный К-5 с более мощным двигателем М-17Ф. Нагрузка возросла до 700 кг, в том числе 8 пассажиров, а крейсерская скорость составляла 178 км/ч.
В Симферополе годовой пассажиропоток не превышал 1,5–2 тыс. человек. В то время аэропорт располагался около села Гвардейское.
Работа трамваев в Севастополе возобновилась осенью 1921 г. Уже летом 1922 г. Круговая линия работала в две смены и делала 249 рейсов за день, Вокзальная линия делала 110 рейсов. Весной 1922 г. вновь открылась Корабельная линия протяжённостью 2,5 км. Она связывала Корабельную сторону с центром. Только летом 1924 г. к ним присоединилась Артиллерийская линия, связывавшая центр города с городской больницей, Артиллерийской и Карантинной слободками.
В первые годы советской власти основную часть перевозок по бухтам Севастополя взяли на себя яличники – частники на своих вёсельных шлюпках (яликах), устанавливавшие удобную для них цену. Вплоть до лета 1923 г. по бухтам города курсировали всего два городских катера – на Северную и Корабельную стороны. В 1924 г. к ним присоединись ещё 4 катера.
Землетрясение 1927 г. нарушило планы застройки Севастополя. 27 июня, 11,12 и 24 сентября были зафиксированы мощные толчки, доходившие до 8–9 баллов и уничтожившие 1140 зданий в Севастополе (из более чем 7 тысяч). Ущерб составил 10 млн рублей. Срок службы многих зданий, в которых образовались трещины или просел фундамент, уменьшился в среднем на 15 лет.
При советской власти начались обширные раскопки на городище Херсонес.
Музей в Херсонесе был основан археологом Карлом Казимировичем Косцюшко-Валюжиничем в 1892 г. и до Октябрьской революции официально назвался «Складом местных древностей императорской археологической комиссии». Первоначально музей состоял лишь из одного помещения, но по мере увеличения находок к нему пристраивали дополнительные кладовые, сараи и навесы. Была выстроена и квартира, в которой Косцюшко-Валюжинич жил при музее до самой смерти 14 (27) декабря 1907 г.
В 1908–1914 гг. раскопки продолжались уже под руководством Роберта Христиановича Лепера. Велись они как на городище, так и на некрополе. В восточной части города было вскрыто несколько кварталов, застроенных в основном жилыми домами и хозяйственными помещениями, там же были найдены цистерны, колодцы и другие постройки. Раскопки некрополя велись к юго-востоку и к юго-западу от города, всего в течение 1908–1914 гг. вскрыто около 1500 могил.
«Систематическому археологическому исследованию Херсонеса мешал монастырь с его храмами, жилыми и хозяйственными зданиями, занимавшими середину городища. Вследствие этого центральная часть города, наиболее важная в археологическом отношении, не была подвергнута сплошным раскопкам. После Октябрьской революции монастырь в Херсонесе был ликвидирован, а все его здания и земельные угодья переданы в распоряжение музея.