17 ноября 1782 г. в Ахтиарскую бухту вошли фрегаты 8-й и 11-й (в мае 1783 г. переименованные в «Осторожный» и «Храбрый»). Это были первые российские военные суда, оставшиеся на зимовку в Ахтиарском заливе. Капитан-лейтенант И.М. Одинцов поставил фрегаты у деревушки Ахтиар, а их команды разместил в её опустевших татарских мазанках.
14 декабря 1782 г. Екатерина II подписала «секретнейший» рескрипт на имя князя Г.А. Потёмкина, в котором объявила свою волю на присоединение Крыма в случае неблагоприятного для России развития событий как на самом полуострове, так и вокруг него. До принятия окончательного решения в качестве первоочередной задачи предписывалось «удержание во владении нашем Ахт-Ярской гавани».
Что же произошло с весны 1778 г., когда за такое предложение турнули с поста «провидца» Прозоровского? 29 ноября 1780 г. умерла австрийская императрица Мария-Терезия, и новый император Иосиф II начал искать пути сближения с Россией. В итоге в мае – июне 1781 г. был заключён русско-австрийский союз, следствием которого стала Австрийско-турецкая война 1788–1791 гг. и Русско-турецкая война 1787–1792 гг.
Россия обзавелась сильным союзником для борьбы с османами. А в тылу русских войск была не Дикая степь с Запорожской Сечью, которая мнила себя незалежным государством, а Новая Россия.
8 апреля 1783 г. Екатерина II подписала манифест «О принятии полуострова Крымского, острова Тамана и всей Кубанской стороны под Российскую державу», который должен был временно храниться в тайне. В этот день Г.А. Потёмкин, который совместно с императрицей работал над документом, отправился в Новороссию. По дороге он узнал о том, что Шагин Гирей отрёкся от ханства. Ситуация требовала быстрых и решительных мер для поддержания порядка в Крыму и на Кубани в условиях вакуума власти. По приказу Потёмкина русские войска заняли стратегически важные пункты на Кубани и в Крыму.
В апреле 1783 г. к Ахтиарской гавани подошли Копорский и Днепровский полки, а также части полевой артиллерии. 2 мая в Ахтиарскую гавань прибыл из Керчи отряд из пяти фрегатов и восьми других судов Азовской флотилии под командованием вице-адмирала Ф.А. Клокачёва.
Строительством порта Ахтиара заведовал контр-адмирал Ф.Ф. Мекензи. В 1783 г. должность флаг-офицера и адъютанта при нём занимал лейтенант Дмитрий Сенявин, будущий знаменитый флотоводец и государственный деятель. В своих «Записках» Сенявин описал, как происходило основание порта: «Перед обедом, когда командиры все собрались, адмирал при объявлении им приказания главнокомандующего говорил: “Господа, здесь мы будем зимовать. Старайтесь каждый для себя что-нибудь выстроить, я буду помогать вам лесом, сколько можно уделить, прочее сами знаете, так и делайте; более ничего; идёмте кушать”»[18].
Первые каменные здания нового порта были заложены 3 июня 1783 г. Сенявин пишет, что «в Балаклаве отыскали несколько греков, знающих хорошо строить порядочные здания из тамошнего камня и плитняка. Назначив места под строения, доставив туда надобное количество всякого рода вещей и материалов, адмирал 3-го июня заложил четыре здания. Первое, часовню во имя Николая чудотворца, на том самом месте, где и ныне церковь морская существует»[19].
10 февраля 1784 г. последовал рескрипт Екатерины II: «Нашему Генерал-фельдмаршалу, военной коллегии президенту, Екатеринославскому и Таврическому генерал-губернатору князю Потёмкину… с распространением границ Империи Всероссийской необходимо… и обеспечение оных, назнача по удобностям новые крепости… Крепость большую Севастополь, где ныне Ахтиар и где должны быть Адмиралтейство, верфь для первого ранга кораблей, порт и военное селение…»
Севастополь быстро строился. В Артиллерийской бухте построили пристань и склады. Вокруг южной оконечности Южной бухты возник поселок купцов и ремесленников. В Крым и в Севастополь Потёмкин привлекал все категории переселенцев – иностранцев, беглых крестьян, старообрядцев и т. д. Вспомним, что в те времена крестьяне не имели права покидать своих помещиков, а дворяне вовсе не жаждали ехать в Крым, даже если Потёмкин бесплатно раздавал там пустующие земли.
Матушка-императрица прекрасно знала и о беглых, и о раскольниках, но лишь в нескольких письмах к Потёмкину, соглашаясь с его политикой, просила его не афишировать наличие таких переселенцев в Крыму.
Любопытна топонимика названий Севастопольской бухты. Так, в 1785 г. капитан 1-го ранга Ф.Ф. Ушаков выбрал для своего корабля «Святой Павел» стоянку у безымянного мыса на восточном берегу Южной бухты. С тех пор мыс стал именоваться Павловским.
Знаменитая Графская пристань обязана своим названием графу Марку Ивановичу Войновичу. Капитан 1-го ранга Войнович командовал эскадрой, базировавшейся на Севастополь, и каждый день в одно и то же время садился на причале в шлюпку и отправлялся на корабли. В честь приезда императрицы было решено назвать главную пристань города Екатерининской, но это название не прижилось, и пристань осталась Графской.
В известном фильме «Адмирал Ушаков» Потёмкин упрекает Ушакова за отсутствие титула, а граф Войнович представлен аристократом. На самом же деле Ушаков происходит из старинного русского дворянского рода, а Марк (Марко) Войнович… пират и сын пирата. Далматинцы Марк и Иван Войновичи в 1770 г. поступили на русскую службу и каперствовали в Средиземном море на своих кораблях с греческими экипажами. А нанимаясь на русскую службу, лихие флибустьеры объявили, что они графы. Граф Алексей Орлов спорить не стал – графы, так графы. Благо, сам он получил титул за организацию «геморроидальных колик» императору Петру Федоровичу. И вот юный граф, он же мичман российского флота Марко Войнович с сотней головорезов – греков, албанцев и славян – на полаке[20] «Ауза» отправляются «добывать зипуны».
22 мая 1787 г., завершая свое знаменитое путешествие, Екатерина II прибывает в Севастополь. Специально для неё в Инкермане на возвышенности, откуда хорошо просматривается Севастопольская бухта, Потёмкин приказал возвести дворец. Екатерина вместе со свитой, куда входили знаменитые европейские аристократы и несколько послов, прибыла в Инкерман ночью, и до обеда никто не видел Севастопольской бухты.
Во время торжественного обеда по знаку Потёмкина упал большой занавес, и императрица, и все присутствующие увидели эскадру в составе трёх кораблей, двенадцати фрегатов, трёх бомбардирских и двадцати малых судов. Громыхнул салют из сотен орудий. Восхищённая Екатерина провозгласила тост за здравие Черноморского флота.
За два года до этого, 10 августа 1785 г., Потёмкин направил императрице донесение, в основу которого лёг документ, подготовленный инженером Корсаковым, – «Краткая идея об укреплении Севастопольского пристанища». В документе определялись три главные задачи: первая – «чтобы устье Севастопольского пристанища защитить сильным огнём и в то же время закрыть от огня противника прилегающие к нему заливы; вторая – стенами сего укрепления оградить морские магазины, доки для строения и починки кораблей; третья – сие место должно быть столь сильно укреплено, что хоть неприятель и высадит на берег превосходящие силы, облечь крепость с земли и с моря, чтобы она была в состоянии его нападением противиться, доколе из других пределов России не прибудет помощь».
По проекту планировалось строительство каменной плотины на южном и северном мысах длиной до 150 саженей (320 м) и на конце каждой «замок о двух рядах пушек, чтобы нижними очищать морскую поверхность, а верхними вредить неприятелю на дальнем расстоянии…» После окончания работ расстояние между двумя мысами для прохода в бухту будет всего 300 саженей (640 м). На плотине предполагалась установка «светильника» (маяка).
Екатерина II проект утвердила, особо отметив роль Севастополя и необходимость превращения его в «крепость чрезвычайной силы».
В 1786 г. императрица одобрила добавление к проекту, предусматривающее укрепление береговой обороны не только главной севастопольской бухты, но и большинства смежных с ней бухт. Проект включал в периметр крепости почти весь Херсонесский полуостров. Планировалось построить: «первую северную батарею» на 28 орудий на Константиновском мысу и «вторую северную батарею» на 10 орудий на втором мысу от Константиновского мыса, а также «первую южную батарею» на 24 орудия на мысу между Карантинной и Песочной бухтами и ещё три батареи, вооружённые 28 орудиями, на побережье между Артиллерийской и Южной бухтами.
Все эти батареи должны быть сомкнутыми, неправильной формы, временными, с одеждами из плетней и туров. На северных батареях и «первой южной» проектировалась двухъярусная оборона. По предварительным подсчетам, сумма проекта превышала 6 млн рублей.
В 1792 г. была учреждена Экспедиция строения южных крепостей, в ведомстве которой находились крепости Кинбурн, Очаков, Симферополь, Феодосия, Севастополь и др. Указом Екатерины II от 10 ноября 1792 г. экспедицию возглавил граф А.В. Суворов, который был назначен командующим войсками, расквартированными в Екатеринославской губернии, Таврической области, в том числе и в Крыму.
В начале 1793 г. генерал прибыл в свою штаб-квартиру в Херсоне и начал знакомиться с составленными до его приезда проектами. В феврале 1793 г. Суворов посетил Севастополь, осмотрел крепость и проверил состояние инженерных работ.
По указанию Суворова его заместитель инженер-подполковник Ф.П. Де Волан разрабатывает новый план строительства севастопольских укреплений. Причём стоимость их резко снижена с 6 миллионов до 231 752 рублей.
Согласно этому проекту намечалось строительство пяти береговых фортов с ярусами и казематами, имевшими в горже сухой ров. Их планировалось построить на мысах, выступающих в Севастопольскую бухту. Это были «северный форт» – Константиновский – в форме неправильного шестиугольника с каменными одеждами и напротив, на южной стороне, «южный форт» – Александровский – в виде круглой каменной башни. Дальше, на северной стороне, на мысу за Константиновской батареей, ещё одна похожая на последнюю, батарея с земляной горжей. Напротив, на западном мысу, у входа в Артиллерийскую бухту – открытая двухъярусная батарея с бастионным фронтом в горже.