– на ул. Будищева, 32, лагерь № 2 (городок бывшего зенитного училища);
– на Куливовом поле и Матюшенко;
– в Ушаковой балке.
Несмотря на поступающих демобилизованных военнослужащих из Красной армии, количество военнопленных на стройках города увеличивалось и после победы в 1945 г. По отношению к гражданским рабочим и военным строителям доля участия военнопленных была очень высока.
Так, 1 июля 1946 г. в лагере для военнопленных № 241 содержалось 18 188 пленных, из которых на строительных работах ежедневно использовалось 8,5–9 тысяч человек, а от ОСМЧ «Севастопольстрой» постоянно работало чуть больше 5 тысяч человек.
«При наличии высокой квалификации такой пленный специалист хорошо зарабатывал. Действительно, немцам выдавали зарплату, и они могли отовариваться в магазинах-лавках, расположенных на территории лагерей. Немцы за время своего плена освоили немало важных профессий – каменщики, штукатуры, рыбаки, парикмахеры и т. д.
В Крыму до сих пор исправно функционируют дороги, построенные немцами в 1942 г. Когда овладеть Севастополем с ходу не удалось, руководство вермахта озаботилось непригодностью дорог Крыма для быстрой переброски резервов с одного участка фронта на другой. Выравнивался профиль грунтовых дорог, делалось щебенчатое покрытие, укреплялись мосты.
Деревянный мост через Чёрную речку на дороге Родное – Морозовка был заменён полностью: на железобетонных опорах лежали мощные стальные двутавры. Этот мост действовал до начала 90-х, пока балки не сдало в металлолом местное население. Однако опоры моста до сих пор в идеальном состоянии»[285].
Сразу после окончания Ялтинской конференции Черчилль со своей дочерью Сарой направились в Севастополь, желая осмотреть памятные места, посвящённые Крымской войне.
Черчилль въезжал в город со стороны Лабораторного шоссе, и его взгляд задержался на руинах железнодорожного вокзала и составах с подбитой немецкой техникой, которую отправляли на переплавку. Руины разрушенного Севастополя поразили английского премьера.
Такую же поездку предпринял и американский президент Рузвельт.
«11 февраля, когда американцы уезжали из Ливадии, советский персонал дворца снабдил их на дорогу большим количеством водки, вина нескольких русских марок, грузинского шампанского, которое похвалил отец, икры, масла, апельсинов и мандаринов», – вспоминает в мемуарах сын Рузвельта Эллиот.
Президент США прибыл из Ливадии в Севастополь в сумерках.
«Это было, пожалуй, самым подходящим временем для осмотра мрачных развалин одного из пострадавших от войны городов. Кучи щебня; там и сям торчащие из развалин голые стены, похожие на щиты для объявлений. Отцу рассказали, что после отступления немцев в городе осталось всего шесть не разрушенных зданий», – пишет Эллиот в своей книге «Его глазами».
Было разрушено 94 % жилого фонда, все промышленные предприятия, водопровод, канализация, электростанция. По подсчетам специалистов, на каждый квадратный метр севастопольской земли упало полторы тонны бомб.
Подвиг защитников Севастополя Рузвельт оценил по достоинству, а вот в перспективу восстановления Севастополя, наверное, не верил. Иначе при расставании не сказал бы первому секретарю Севастопольского горкома партии: «Для восстановления вашего города понадобится 50 лет, и это возможно в том случае, если мы вам поможем, без нашей помощи вам не обойтись…»
Сталин после конференции, в Севастополь не приезжал, он на автомобиле отправился в Симферополь, затем на поезде отбыл в Москву.
Севастополь же генералиссимус посетил без лишней огласки 9 октября 1948 г. Командующий Черноморским флотом адмирал Филипп Октябрьский записал в дневнике:
«В субботу в 9.10 по Севастополю проехал на машине т. Сталин. Никто не знал. Говорят, прибыл по Лабораторному шоссе, вокзал, проехал по кольцу и тем же маршрутом уехал…»
Лавируя между развалинами, воронками и грудами камней, сталинская машина с двумя сопровождавшими её «виллисами» подъехала к горкому партии, который тогда размещался в старом здании нынешнего Правительства Севастополя. Без лишней помпы Сталин зашёл в кабинет к секретарю горкома ВКПБ Павлу Лесику. Как рассказывают, он застал картину, которая характерна и сегодня. Секретарша сидела, уткнувшись в бумаги. На вопрос Сталина: «Где товарищ Лесик?» – она, не поднимая глаз, буркнула: «Ждите». «Хорошо, я посижу», – ответил Сталин. Через минуту секретарша подняла глаза и с диким криком кинулась в кабинет шефа.
О чём говорили Сталин и Лесик, неизвестно, но после этого тайного визита, 25 октября 1948 г. было подписано два постановления Совмина СССР «О восстановлении города и главной базы Черноморского флота – Севастополя» и «О мероприятиях по ускорению восстановления Севастополя».
Сразу после освобождения Севастополя возник вопрос, как должен выглядеть возрождённый город.
Над планами восстановления Севастополя ещё с 1943 г. работали архитекторы Моисей Гинзбург и Григорий Бархин.
По плану Бархина: «Общий размер восстанавливаемого города будет значительно больше довоенного. Территория будущего Севастополя делится на ряд строительных зон по типам застройки – многоэтажной, малоэтажной, поселковой и усадебной. В зависимости от этого установлена разная плотность населения. Для расширения городской территории в проекте используются лучшие в топографическом отношении места. Принятая в проекте система уличных магистралей и расположение площадей имеет целью создание условий наилучшей обороноспособности города и, вместе с этим, обеспечение наиболее удобной связи периферии с центральными частями города.
В архитектурном отношении запроектированная система улиц связывает отдельные части города и обеспечивает единство и цельность городского плана. Главные магистрали запроектированы шириной в 45, 40 и 35 метров, жилые улицы – в 20, 15 и 12 метров.
Проектом предусмотрено новое, весьма значительное озеленение города: создана связная система городских парков, бульваров, скверов. Общий размер озеленения составляет 44 процента всей занимаемой городом территории.
Важнейшими архитектурно-планировочными мероприятиями по реконструкции города являются: раскрытие на море двух главных улиц с односторонней их застройкой и образованием бульваров за счёт разрушенных ныне противоположных сторон улиц.
Предусмотрено значительное расширение центральной улицы Севастополя с двумя рядами бульварных аллей на ней и раскрытие с отдельных мест этой улицы лучших видов на бухты и на море. Коренным образом перестраивается центральная часть города, где будут размещены крупные общественные, административные и культурно-просветительские учреждения.
…Новый Севастополь (строительство которого рассчитано на 15 лет) по своим масштабам и населению будет значительно больше старого.
…Широкой стрелой обозначена на карте улица Карла Маркса – центральная магистраль города, выходящая к морю. Ширина проспекта – 48 метров.
Второй по величине будет улица Ленина. По проекту она будет иметь внутреннюю и внешнюю магистрали, разделяющиеся зелёной лентой бульвара и архитектурными сооружениями.
Из новых площадей центра проектом намечается образование общей военной площади – “Площади Парадов”. На этой самой большой площади города, примыкающей к Приморскому бульвару и открытой с трёх сторон на море, запроектирован монумент Славы эпохи Великой Отечественной войны в виде башни высотой в 120 метров, увенчанной фигурой Славы. В основании башни – четыре пересекающихся в плане триумфальных арки со скульптурой на героическую тематику.
На этой же площади Парадов запроектирован монумент организатору и вдохновителю наших побед – великому Сталину. Монумент рисуется на фоне ряда фигур – героев-защитников Севастополя. Эти статуи обрамляют одну из длинных сторон площади, обращенную к Приморскому бульвару. Противоположная сторона площади ограничена архитектурно значительной застройкой: здесь будет расположен Дом Военно-Морского Флота с театром, морским музеем и библиотекой»[286].
Судьбу Севастополя решил Сталин: «Восстановить, как было!»
С этого момента восстановление носило характер импровизации. В главный крымский город приехала целая армия архитекторов из разных уголков страны. Вдобавок главные архитекторы Севастополя сменяли друг друга каждые 2–3 года!
За основу строительства взяли планировку, остатки (иногда просто фундаменты) довоенной застройки, на которые были надстроены «ампирные имплантаты».
Одним из первых, кто прислал деньги на восстановление Севастополя, был дагестанский колхозник Магомед Абакаров. Он направил в правительство письмо с просьбой принять на восстановление Севастополя, за освобождение которого сложили головы его земляки, дар – 30 тысяч рублей.
Эта инициатива была поддержана по всему Дагестану, где собрали 5 миллионов рублей, а затем и всей страной. 5 июля 1944 г. газета «Правда» писала: … «моряки Северного флота собрали на восстановление Севастополя 30 549 826 рублей и на 6 476 680 рублей – облигаций государственных займов» … В конце июля 1944 г. поступили первые 26,5 млн рублей из Москвы, от правительства, на коммунально-жилищное строительство. Так начиналось послевоенное восстановление города.
29 октября 1948 г. издан указ Президиума Верховного Совета РСФСР с пунктом: «Выделить г. Севастополь в самостоятельный административный центр с особым бюджетом и отнести его в город республиканского подчинения».
20 ноября 1948 г. Совет Министров РСФСР постановил: «Образовать при Совете Министров РСФСР Управление по восстановлению г. Севастополя».
19 декабря 1948 г. газета «Красный Крым» информирует: «Севастополь строит вся страна, На стройки города отовсюду съезжаются советские люди. Из Калуги, Орла, Воронежа, Запорожья, Владимира, Казани, Калинина, Вологды, Великих Лук – идут эшелоны с молодыми рабочими».
Крайне важным было полное разминирование города. «Из-за отсутствия документации на разминирование побережья от мыса Фиолент до Северной бухты понадобилась повторная проверка. Привлеченные для этой цели 355-й отдельный инженерный батальон инженерного отдела Черноморского флота и 90-й отдельный инженерный взвод за период 1944–1945 гг. своим личным составом извлекли 337 632 взрывоопасных предмета, в том числе в бывшей гостинице “Кист” на площади Нахимова – 53, в бухте Южной – 1600, а в бухте Стрелецкой – 3240 килограмм взрывчатки.