а о хорошем урожае.
Кстати, если две свастики наложить одна на другую с поворотом верхней на 45 градусов, то получится древнеславянский знак солнца «коловрат», т. е. вращающееся колесо (коло), имеющий восемь спиц с загнутыми по часовой стрелке концами.
Знаком свастики, начиная с глубокой древности, у предков славян и арьев стал обозначаться свет солнца как источник жизни и процветания. Этот знак прослеживается от Архангельска до земель Индии, где он виден повсеместно — им украшают храмы, дома, одежду и обязательно многие предметы, связанные со свадьбой.
До сих пор возмущает людей безобразное использование свастики немецкими фашистами, которые во что бы то ни стало стремились уподобить себя арьям («арийцам»), приписывая этим древним племенам скотоводов, а затем и скотоводов-земледельцев черты каких-то дьявольских завоевателей. Скверно при этом выглядит и спекуляция на сравнительно небольшом количестве сходных слов в немецком и санскрите — таких слов гораздо больше в славянских языках. Все предки индоевропейских народов выработали в глубочайшей древности в процессе исторических контактов некий объем сходной лексики, но предки германцев и других европейских народов относились к западной группе индоевропейцев, тогда как предки славян и арьев — к восточной, гораздо более взаимно близкой. Так называемую арийскую свастику можно и посейчас видеть в ремесленных произведениях славян, особенно северных: ею украшено множество произведений народного искусства, включая узорно вывязанные варежки.
Своеобразной трансформацией мотива меандра представляется характерный для керамики Триполья образный орнамент, состоящий из так называемых «гуськов».
В целом можно определить тот круг орнаментальных основных мотивов, с которыми, ориентируясь на Триполье как на некий их свод, мы будем сравнивать материалы последующих культур. Это — меандр и его разновидности, меандроидная спираль, сложнопрорисованный крест, свастика, «гуськи».
В поисках ближайших по времени аналогий мы, естественно, обратимся к керамическим комплексам тех культур, которые с различными временными интервалами существовали на территории Восточной Европы и Урала с приуральскими землями. Традиции орнаментации керамики, включающей в себя удивительное разнообразие вариантов меандрового и свастического мотивов, мы встречаем у ближайших соседей «срубников» — населения андроновской культуры, созданной индоиранцами и генетически связанной со срубной. Синхронные по времени, эти две культуры существовали в течение длительного периода на весьма обширных территориях степной и лесостепной зоны нашей страны.
Меандр: а-г) традиционные мотивы вышивки и ткачества, Вологда; д) Юго-Восточная Европа, палеолит; е-ж) Балканы, неолит; з) Триполье; энеолит; и) Юго-Восточная Европа, эпоха бронзы; к-л) андроновская культура, эпоха бронзы
Мы имеем все основания говорить и о распространении среди славян, а точнее восточных славян, описываемых здесь орнаментальных схем. Как и во всем андроновском орнаменте, в северорусской народной вышивке и браном ткачестве, композиция делится на три горизонтальные зоны, причем верхняя и нижняя зачастую дублируют одна другую, а средняя несет на себе важнейшие с их точки зрения по значимости узоры. Мы не знаем, каковы были формы орнаментов на вещах, изготовлявшихся людьми в эпоху древнейшего индоиранского (общеарийского) единства, но полагаем, что описываемые элементы орнаментальных узоров вряд ли родились в одночасье в сознании тех же андроновцев, а уходят своими корнями в генетически связанную с ними культуру их общих предков.
Упомянутая средняя полоса горизонтальной композиции может нести на себе последовательные во времени для разных культур самые разнообразные сочетания из числа указанных элементов орнамента, которые абсолютно идентичны северорусским, трипольским и гораздо более восточным и юго-восточным культурам. Особенно интересна правомерность подобных аналогий, прослеживаемая в археологических восточнославянских материалах. Например, найденная в Новгороде в 1960 х гг. пряжка в форме сложно прочерченных крестов, датируемая серединой XIII в., нашла повторение своего узора в вышивке, недавно выполненной на полотенце вологодской крестьянкой. Опубликованная Г. Поляковой находка шиферного пряслица на славянском поселении недалеко от Рязани, которое датируют XI–XIII вв., интересна тем, что на пряслице процарапан рисунок в виде шестиконечного православного креста, окруженного меандровыми спиралями и свастическими мотивами.
Подобные примеры можно было бы и еще продолжать. Нам же остается констатировать следующее: сходные орнаменты могут вне взаимной связи возникать у разных народов, но трудно поверить в то, что у народов, разделенных тысячекилометровыми расстояниями и тысячелетиями, — если только эти народы не связаны этногенетически, — могут совершенно независимо друг от друга появляться столь сложные орнаментальные композиции, повторяющиеся даже в мельчайших деталях, да еще и выполняющие одни и те же функции: оберегов и знаков принадлежности к семье или роду.
Невозможно отрицать неизбежность возникновения этногенетических связей между древнейшими предками индоиранских племен и выделившимися из их общности индоязычной и ираноязычной ветвями, а соответственно и теми этносами, которые складывались в тесной близости с ними в течение тысячелетий, вплоть до сложения обширных и близких по своей культуре срубной и андроновской общностей.
При их сложении должен был протекать и процесс их частичного распада, выражавшийся в переселении отдельных племен или даже их групп как на запад, так и на восток. Уход арьев, например, завершился, как признано наукой, ко второй половине II тыс. до н. э. Территориально близкие им в течение столь долгого времени предки славян частично переселились на запад, образовав группы, известные под названием западных славян, а главный массив, именуемый восточными славянами, осел на землях Восточной Европы.
Орнамент на сосудах из могильников Синташты
Уходя на восток и юг, племена арьев уносили с собой традиционные формы культуры — сложившиеся навыки производства, типы орнаментов (и осмысление отражаемой в них символики), обычаи и верования.
На своем пути в Индию и Иран арьи вступали в контакты с народами стран, через которые они проходили, поселяясь там на разные отрезки времени и частично смешиваясь с этим населением. Поэтому для нас здесь интересны и те мотивы узоров, близкие к древнеславянским, которые выявляются у народов, живущих, например, на Кавказе или в Средней Азии (хотя следует помнить, что за Уралом и до Афганистана часть земель входила в ареал андроновской культуры и ранее).
К сожалению, ученые лишь в последние 25–30 лет стали прослеживать в своих трудах расовые, языковые, культурные и другие арья-славянские параллели, а такие исследования значительно расширяют границы наших знаний о нашем собственном прошлом.
Мы здесь воздерживаемся от далеко идущих выводов и лишь отметим в заключение, что рамки данного анализа ограничены пределами приполярной, степной и лесостепной зоны нашей страны. Несомненно, привлечение индийских и иранских материалов значительно расширило бы эти рамки.
По нашему глубокому убеждению, не следует так упорно замалчивать далее гипотезу индийского историка Б. Тилака о вероятности наиболее древнего объединения предков арьев (еще в ту далекую эпоху их общей индоираноязычности, признаваемом изначальной формой существования их общности) в родоплеменные и племенные союзы именно в приполярных областях. Не только возможность, но полную вероятность этого факта он убедительно доказывает множеством описаний арктической природы, сохранившихся в памятниках древнеиндийской литературы.
Древнейшие же предки славян, судя по множеству сближений различных сторон истоков их культуры с древнеарийскими, а затем и с культурой народов евразийских степей, носителей индоевропейских языков (как, например, андроновцев, некогда выделившихся из индоиранской общности), по всей видимости, были столь близки арьям, что передали своим потомкам и много общих элементов языка, и общие мотивы орнаментов. И язык, и орнаменты были средствами взаимного общения и доказательствами генетической близости, а возможно и знаками членства, вхождения в одни и те же роды, в одни и те же племена.
Аркаим в нашей истории
Перепечатка статьи Ф.Н. Разоренова из сб.: «Древность: Арьи. Славяне». М.: Палея, 1996."
Аркаим… Это слово зазвучало несколько неожиданно: арьи на Урале? Для большинства арьи — то ли древние индийцы и персы, то ли «фашисты», «арийцы». А что же это на самом деле — арьи?
Как уже говорилось выше в этой книге, в Европе это слово стало известно не ранее XVIII в., когда англичане стали присматриваться к завоеванному народу Индии и его культуре. Ученые сразу обнаружили множество признаков, указывающих на сходство культур покоренных индийцев и европейских колонизаторов. Удивляли довольно точные совпадения звучания и смысла слов санскрита, древнего языка арьев, и языков Европы.
XIX в. ознаменовался нарастанием индийской темы в исследованиях Востока. Европа начала знакомиться с Ведами, священными книгами арьев. Уже становилось очевидным, что сходство на самом деле оказывалось родством.
Как это было возможно? Ответ уже найден, он отражен в трудах многих ученых. Некоторые считают его гипотезой, требующей доказательств, другие же — а их становится все больше — новой научной теорией. Открыт и подтвержден многими доказательствами факт формирования древнейших предков индоевропейских народов (и в их числе арьев) на Крайнем Севере, в приполярных областях. Эти племена стали там складываться в те века, когда окончательно отступил ледник (XII тыс. до н. э.), и, разрастаясь, они начали двигаться к югу, ища новые земли для своих развивающихся обществ. Сложившиеся в пределах этого большого, говорящего на более или менее сходных языках массива индоевропейцев племена арьев или, по другому названию, индоиранцев, тоже продвигались к югу по Восточной Европе и вдоль Уральского хребта. Наступил момент (он еще точно не определен), когда от индоиранской (арийской) общности отделились ираноязычные арьи, и их путь определился по Уралу. На Среднем, а затем на Южном Урале и в Зауралье они развили культуру, известную в науке под названием андроновской (по имени села, у которого были впервые найдены ее памятники в 1927