В то же время, имея среди своих многочисленных друзей и евреев (как, например, ее любимая подруга Мися Годебски-Серт или Жан Кокто) и зная к ним отношение в нацистской Германии, Шанель неоднократно заявляла, что ненавидит нацистов. В 1938 году она выпустила свою последнюю коллекцию одежды, в которой были представлены ее известные «патриотические» платья – одно полностью красное с сине-белой окантовкой бюстье, другие также в цветах французского триколора с полосками и большими цветами по подолу.
А дальше, уже в 1939 году, она просто закрыла свой Дом Chanel, заявив, что не собирается выполнять заказы для немцев. По воспоминаниям ее племянницы, она так и сказала после известия об оккупации Парижа: «Не хочу работать для этих людей!» Или еще одно ее известное высказывание на этот счет: «Сейчас не время шить платья, не время одевать женщин, чьих мужей будут убивать». Чуть ли не единственная из всех французских кутюрье открыто высказалась против работы на оккупантов!
Практически все остальные кутюрные и ювелирные Дома Парижа продолжали выполнять заказы для немцев и работать на них, в частности, Nina Ricci, Lanvin, Balenciaga, Jaques Fath, Cartier и прочие, и прочие. И никто их впоследствии не обвинит в «коллаборации» с нацистами, хотя многие из них выполняли в том числе и личные заказы высшего офицерского состава СС.
Впрочем, справедливости ради стоит вспомнить известный эпизод из военного периода Дома Cartier, который хоть и не закрыл перед новыми хозяевами Парижа двери своего главного бутика на улице de la Paix, 13, но выразил отношение. В один день в витрине бутика появилась брошь в виде птички из сине-красно-белых камней, запертой в клетке. Жанна Туссен, арт-директор Дома Cartier, известная парижская светская львица, близкая подруга Коко Шанель и автор большинства ювелирных изделий Cartier, в том числе и главного символа Дома – пантеры, которая стала навсегда ассоциироваться с ее именем, была вызвана на допрос сотрудниками гестапо. Ей грозили серьезнейшие проблемы вплоть до ареста. Благодаря вмешательству важных персон Жанну отпустили. После окончания войны и капитуляции Германии в витрине бутика появилась новая брошь – птичка, свободно расправившая крылья.
Но сейчас, в первые дни оккупации Парижа немцами, именно Шанель покинула город, закрыв бутик (продавались только духи, которые, как мы помним, юридически ей принадлежали всего на 10 процентов, и единоличное решение по их продаже она принимать не могла). Шанель уведомила своих братьев, которым она финансово помогала до этого времени, что, скорее всего, больше не сможет присылать им деньги, поскольку прекращает работать.
Коко отправилась в Пиренеи, сначала к Этьену Бальсану, проведя некоторое время у него в поместье, а затем перебралась к семье Андре в поместье по соседству (сам Андре в это время уже был в немецком плену). Совсем юная тогда еще Габриэль-младшая, его дочь, позже будет вспоминать, как плакала и ругалась тетя Коко, когда услышала по радио сообщение, что Франция капитулировала перед фашистской Германией, подписав 22 июня 1940 года позорный договор о перемирии, а фактически согласие Петена отдать столицу Франции немцам, а французское правительство переместить из Парижа в Виши.
Немецкая армия заняла Париж. Именно этот факт стал темным пятном в истории свободной Франции, которая в одночасье (вернее, всего за 40 дней) сдала свою столицу фашистской Германии.
Так справедливо ли после этого обвинять отдельных людей, тем более женщин, в коллаборационизме, если вся Франция по факту и стала коллаборационистом? Не французское ли правительство предоставило немцам Париж в их полное распоряжение, в том числе и злополучный отель Ritz, где разместилось высшее командование СС Германии? Да и другие отели тоже. Не французы ли продолжали убирать для немецких оккупантов номера, готовить стейки в ресторанах, брить им щеки и чистить ботинки? Не для немцев ли работали театры, варьете, пела Эдит Пиаф, которая в то же время, правда, тайно помогала и движению Сопротивление? Но и Шанель тоже помогала, хотя об этом почему-то стараются не говорить, а мы обратимся к этой истории чуть позже.
В конце августа 1940 года Шанель решила вернуться в Париж. Другого жилья, кроме номера в отеле Ritz, у нее в Париже не было (в знаменитых апартаментах ее бутика на улице Камбон, как известно, она никогда не оставалась на ночь, там даже не было спальни). Шанель приехала в отель и обнаружила, что он заселен высшими чинами СС. Более того, условно разделен на две половины – та, что с люксами и видовыми номерами на Вандомскую площадь, отдана немцам, в меньшей части с более простыми номерами и видом на улицу Камбон разрешено селиться французам.
И Коко Шанель сняла себе скромный двухкомнатный номер, с которого и началось наше повествование о ее жизни. Да, именно в этом простом номере с белыми стенами, без излишеств и шикарной обстановки она и будет жить все оставшиеся годы и даже после окончания войны и ухода немцев из Парижа и Франции не вернется в свой прежний фешенебельный люкс, который во время оккупации занимал один из генералов СС.
Вот как описан этот номер Шанель в отеле Ritz Кьярой Паскуалетти Джонсон, автором книги «Женщина, совершившая революцию в моде»:
Хотя Коко больше не могла открывать окна и видеть Вандомскую площадь, ей все же выделили небольшой номер, выходящий на задний двор гостиницы. (…) Когда здесь жила Коко, мебели было очень мало, а потолки мансарды напоминали ей комнатушку, которую она делила с тетей Адриенной, когда была швеей в Мулене. Это был номер молодой девушки с односпальной кроватью. Всюду лежали книги. Стояла маленькая статуя святого Антония Падуанского как напоминание о ее первой поездке в Венецию с Мисей. Никаких фотографий не было. Окна всегда были приоткрыты. «Три моих каморки: одна для сна, другая для общения и третья для мытья» – так она их определяла.
Ей повезло, у нее все еще оставалась квартира на улице Камбон. Там она принимала старых друзей. Артист балета Серж Лифарь, живший по соседству, приходил почти каждый день, как Кокто и Мися Серт.
Отель Ritz – последнее пристанище Мадемуазель
В рассказе о знаменитом отеле нельзя не упомянуть его создателя и владельца на тот момент – Сезара Ритца. Швейцарец по происхождению, он имел схожую с Шанель судьбу. Простой человек из небогатой семьи швейцарских фермеров, он прославил свое имя на столетие вперед. И добившись процветания своего отеля – а Ritz уже тогда стал действительно жемчужиной, роскошной и одной из лучших парижских гостиниц и по уровню сервиса, и по местоположению – месье Ритц использовал известный уже в те годы прием для популяризации своего детища: приглашал знаменитых людей провести время в отеле. По одной из версий, именно так и началось его знакомство с Шанель, которая в год ее переезда в люкс отеля как в свои собственные апартаменты, была уже главным кутюрье Парижа. Ей принадлежал модный Олимп, и все это знали. Но случилось так, что знакомство мсье Ритца и мадемуазель Шанель переросло в крепкую дружбу на долгие годы.
Так вот, в годы войны, когда нацистское руководство заняло отель Ritz под свои нужды – при полном молчаливом согласии руководства Франции и Парижа, заметим, даже сам владелец отеля мсье Ритц, до этого занимавший один из апартаментов отеля, так как проживал в отеле практически постоянно или очень часто, был вынужден переместиться в ту его часть, что поменьше и попроще, которую немцы «любезно» освободили для всех остальных «неарийцев» – парижан и гостей города. Он-то со своей супругой и стал соседом по номеру с Габриэль Шанель.
И вот, снова оказавшись в Париже, она возобновила поиски прежних влиятельных знакомых, которые помогли бы ей вытащить Андре из лагеря, ведь он до сих пор там. Тогда-то Шанель и вспомнила о своем старом приятеле Динклаге, который был знаком ей еще до войны и выполнял во Франции «какие-то дипломатические функции», как думали многие их общие знакомые в предвоенные годы, а на самом деле, по заданию германской разведки внедрялся в светскую среду Франции и завязывал знакомства в артистических и богемных кругах, порхая от одних новых друзей к другим, за что и получил прозвище Шпатц (Воробей). По иным сведениям, также однозначно не подтвержденным, был двойным агентом, работая на английскую разведку, ведь по матери он англичанин и свободно разговаривал на английском.
Коко возобновила с ним дружескую связь, общаясь с ним на английском, который она знала еще со времен романа с герцогом Вестминстерским, или на французском, которым прекрасно владел Шпатц. О том, что она была знакома с ним еще до войны, свидетельствуют многие ее биографы, в частности, Жюстин Пикарди, работавшая с немецкими архивами.
Дружеская связь быстро перетекла в любовную, и Шанель использовала ее для своей главной цели – вытащить Андре из лагеря. Но влияния Динклаге на это не хватило, он не входил в высший офицерский состав СС, более того, в связи с этим он даже не имел права посещать отель Ritz – не соответствовал статус. Поэтому в отеле Ritz Шанель с Динклаге никогда не встречалась, как полагают многие, многократно повторяя кем-то придуманный вульгарный миф, ставший избитым шаблоном. Очередная сплетня злопыхателей. Она встречалась с ним только в своих апартаментах на Камбон или на вилле La Pausa.
Кстати, с этой виллой и связана помощь Шанель французскому Сопротивлению, о которой почему-то не принято распространяться. Именно там, в погребе виллы, по некоторым данным, и укрывались подпольщики со своим радиооборудованием с молчаливого согласия Мадмуазель. Несмотря на ее периодические встречи с Динклаге – именно на этой вилле – и новые неудачные попытки вызволить с его помощью Андре из плена. Кроме того, известно и о том, что архитектор виллы La Pausa, строивший ее специально по заказу Шанель в конце 1929 года, Роберт Штрейтц, просил Габриэль замолвить перед Шпатцем слово за арестованного гестапо русского профессора физиологии Сергея Воронова. Профессора в итоге освободили, хотя точно и неизвестно (и не может быть известно, как мы понимаем), случилось ли это именно