благодаря вмешательству Шанель.
Так же почему-то умалчивается тот факт, что Шанель на собственные средства экипировала роту французских солдат перед отправлением на фронт. Она не собиралась афишировать это и ждать благодарности (как когда-то скрывала свою финансовую помощь Русскому балету), но факт остается фактом. Помимо ее родного Андре, во французскую армию в годы войны был призван и ее добрый друг, начинающий актер Жан Маре, которому она всячески помогала и содействовала его карьере в кино и театре. Выяснив номер части, в которой он служил, она отправилась к нему с горой подарков и, кроме того, по просьбе командира роты, снабдила их подразделение необходимой одеждой: плащ-палатками, теплыми трикотажными вещами, перчатками на меху. Жан Маре тогда написал с грустной иронией: «Мы единственная рота во французской армии, полностью одетая в творения Шанель». Более того, узнав адреса семейных солдат, она разослала их близким – женам и детям – рождественские подарки: платья, украшения, игрушки.
И при этом она продолжала предпринимать тщетные попытки, чтобы вытащить из плена Андре, продолжала надеяться на помощь Динклаге. Впрочем, через какое-то время бесполезных намерений и поняв свою неспособность помочь в этом Шанель, сам Динклаге познакомил ее с Теодором Моммом, на которого он рассчитывал в вопросе вызволения Андре из лагеря. Теодор Момм курировал в новом правительстве Германии текстильные предприятия Франции – им теперь полагалось работать уже на нужды немецкой армии. Одной из таких фабрик стала принадлежавшая ранее Шанель мануфактура в Маретце, которой и управлял до войны Андре Паласс. Именно с этим аргументом Момм и ходатайствовал перед Шелленбергом об освобождении из немецкого лагеря Андре Паласса, ссылаясь на то, что тот был ранее руководителем одной из французских текстильных фабрик.
В качестве услуги за услугу, так сказать, Момм использовал общеизвестное знакомство Шанель с Черчиллем, чтобы организовать через нее (с подачи Шелленберга) передачу Англии намерений договора о сепаратном мире с Германией. Здесь нужно сказать, что к тому времени – это конец 1943 – начало 1944 годов – многим из командования гитлеровской Германии стало очевидным ее вероятное поражение, и сепаратный мир с Англией был, по мнению ряда высших чинов, единственным способом прекратить бессмысленную бойню и сохранить лицо. Но операция под названием «Модная шляпка», в рамках которой Шанель полагалось передать некое письмо Черчиллю, просто провалилась – то ли из-за нелепости самой идеи и неудачной организации, в принципе, а скорее, из-за того, что Черчиллю это было вовсе не нужно.
По словам самой Шанель, герцог Вестминстерский, с которым она продолжала общаться и поддерживала отношения и который был близким другом Черчилля, сказал ей, что тот и слышать не желает ни о каком сепаратном мире с Германией, не доверяя ни одному из представителей этой страны. На просьбу Шанель о встрече с ним Черчилль передал ей тогда в ответ записку: «Мадмуазель, занимайтесь модой. Политикой займутся мужчины». Хлестко, в его стиле.
Правда, потом именно Черчилль, как полагали многие, и спасет ее от лицемерного преследования «французского комитета по чистке». Как метко выразилась Шанель, этот комитет организовали и преследовали французских женщин те же самые мужчины, которые во время войны не смогли их защитить и сдали свою страну нацистам.
Если уж так ужасно жить и работать рядом с оккупантами, может, было бы лучше вообще не пускать немцев в Париж? И почему те, кто эту оккупацию допустил и бросил парижан на произвол судьбы, считают себя вправе строго спрашивать с оставшихся? Ничтожества, сначала пустившие немцев в Париж, а потом прятавшиеся за спинами своих женщин, стали с пеной у рта обвинять этих же женщин за то, что парижанкам приходилось любить оккупантов, чтобы прокормить семьи. Андре рассказывал, как позорно французы проиграли все Гитлеру, зато теперь решили, что они герои. И кто герои, эти вот головорезы, которые ходили с довольным видом, чувствуя свою силу против парижанок?.. До чего же докатилась тогдашняя Франция!.. Тьфу на них, не сумевших спасти Францию от оккупации, но обвинивших во всем тех, кого они сначала предали!» – возмущалась Шанель в своих воспоминаниях.
Никаких иных подтверждений сотрудничества Шанель с немецкой разведкой, а уж тем более ее работы в пользу нацистской Германии, ни в какой форме не существует. В архивных документах имеется лишь информация с номером Шанель, но только применительно к этой неудавшейся операции «Модная шляпка», целью которой, на самом-то деле, могло быть предложение со стороны Германии о сепаратном мире и в которой Шанель фактически использовали как курьера в обмен на освобождение ее родного человека из плена. Об этом свидетельствует и Жюстин Пикарди, известная журналистка и биограф Шанель, автор книги «Coco Chanel». Она имела доступ к архивам и получила возможность самолично удостовериться в документах, касающихся Габриэль Шанель.
И здесь стоит привести статью из газеты The Guardian от 9 сентября 2023 года «Coco Chanel exhibition reveals fashion designer was part of French resistance» (автор Jess Cartner-Morley), которая сообщает читателям о том, что не так давно были обнаружены ранее неизвестные документы, в которых упоминается имя «Габриэль, она же Коко Шанель» в списке из 400000 человек, участвовавших во французском Сопротивлении в годы Второй Мировой войны:
«У нас есть подтверждение от французского правительства, в том числе документ 1957 года, который подтверждает ее активное участие в Сопротивлении», – сообщила изданию Ориоль Каллен, куратор выставки «Габриэль Шанель: манифест моды», которая проходила в Victoria & Albert Museum в Лондоне в 2023 году.
Конечно, новые факты требуют дополнительного изучения историками и не отменяют других малоприятных эпизодов в жизни Шанель, но, в то же время, показывают, насколько многогранна жизнь любого человека, как и любой страны, и что далеко не все можно воспринимать однозначно, сводя лишь к однобоким обвинениям.
Да и в чем меня могли обвинить? Пыталась встретиться с Черчиллем, чтобы война закончилась пораньше? Разве это преступление?» – возмущалась потом Шанель на ее обвинителей.
И вот теперь, если собрать воедино все те обстоятельства, при которых Шанель согласилась на участие в той операции, справедливо ли со стороны самих французов ставить ей это в вину? Есть ли на свете женщина, которая не будет до конца пытаться спасти своего ребенка или ребенка своего близкого, родного человека из беды, если у нее есть на это хотя бы один шанс? Тем более если не нашлось мужчин, готовых на это спасение? Вопрос, пожалуй, тоже из разряда философских. В своих воспоминаниях Шанель сама ставит этот же вопрос и сама отвечает на него:
Я виновата в том, что использовала свои знакомства, чтобы спасти племянника? Если это вина, то да.
Бескомпромиссно, как всегда. Она никогда не считала нужным ни перед кем оправдываться.
И здесь же нужно задать второй важный вопрос. Будет ли женщина добровольно «сотрудничать» со страной, которая силой удерживает ее близкого человека в плену в течение нескольких лет? Кажется, ответ очевиден.
Андре освободили из немецкого лагеря в 1943 году, то есть он провел там почти четыре года, сильно подорвав здоровье за это время. К работе на текстильном предприятии он уже не вернулся.
После окончания войны и известного случая с безрезультатной попыткой привлечь Шанель к ответственности «за сотрудничество с оккупантами» она несколько лет провела в Швейцарии, живя сначала в лучших отелях Лозанны или Санкт-Моритца, а потом и в собственном доме, который все же не стал для нее последним. Шанель периодически приезжала то в Париж, то на свою виллу La Pausa на Средиземноморье.
А в 1954 году, то есть через девять лет после окончания войны, она совершила абсолютно феноменальный comeback, не просто вернувшись в моду, а снова устроив модную революцию и опять заставив весь мир говорить о Chanel и своем возвращении в Париж на улицу Камбон и в Ritz. Ей был 71 год.
И ей предстояло впереди еще много лет плодотворной работы. Годы, когда она создаст свой легендарный твидовый костюм-«двойку» (она его называла только так – «двойка»), бежевые туфли с черным мыском, стеганую сумочку на цепочке – самую желанную сумочку на земле до сих пор, духи «Chanel № 19» в честь своей даты рождения, которые станут ее любимыми до конца дней.
В эти годы она станет богатейшей женщиной Европы, получит в Америке «модного Оскара», будет одевать самых ярких и известных женщин столетия – Жанну Моро, Роми Шнайдер, Лиз Тейлор, принцессу Монако Грейс, первую леди США Джеки Кеннеди.
И миллионы обычных женщин по всему миру будут покупать маленькие черные платья и нитки жемчуга – настоящие от Chanel или доступные большинству версии. А миллионы советских женщин увидят своими глазами как пахнут недоступные «французские, Chanel № 5» после выхода на большой экран одной из любимейших наших комедий «Бриллиантовая рука».
Главное творение Шанель для всех женщин мира – первая в истории моды сумочка на цепочке, которую можно было носить на плече, освобождая руки
В эти годы новая мировая звезда Мерилин Монро скажет бархатным шепотком свою незабываемую фразу о том, что «на ночь она надевает только несколько капель Chanel № 5» и сделает этими словами лучшую рекламу легендарным духам за всю историю их существования.
В эти годы Шанель впервые отправит свою коллекцию на показ в Москву, встретится с Майей Плисецкой и подарит ей белый костюм Chanel и будет и дальше проживать в своем скромном двухкомнатном номере под крышей отеля Ritz с русской иконой в изголовье кровати…
Русская история Шанель не кончалась никогда в ее жизни. Ни когда она читала Чехова и Толстого, ни когда смотрела русские спектакли, ни когда шила костюмы для русского балета, ни когда носила сама палантины из русского соболя и браслеты с мальтийскими крестами, ни когда брала во все свои путешествия и поездки ту саму православную икону-складень, подаренную Стравинским. И даже в самое последнее свое неизведанное путешествие она забрала с собой эту русскую икону.