Почему так получилось? Кому, когда и зачем потребовалось извратить понятие свободы, изменив смысл этого слова на фактически противоположный? В связи с демократией мы уже говорили, что она стала политическим проявлением безбожия, а равенство и свобода – служебные идолы демократии. В демократическом мышлении свобода изначально была свободой от Церкви, от религии, от Бога. Церковь всегда что-то запрещала, но вот пришли «свободолюбцы» и всё это разрешили. «Свободные люди» не обязаны верить в то, чему учит Церковь. «Свободные люди» имеют право и на прелюбодейство, и на гомосексуализм, и на аборты. Долой все запреты, «свободный человек» имеет право на всё.
Всё, что начали разрешать себе и окружающим поборники свободы – это именно то, что запрещала Церковь. Но вот ведь какая штука – церковные запреты – это по сути правила техники безопасности. Церковь запрещает только то, что причиняет вред душе человека. Церковь предлагает жить в согласии с объективными законами бытия, игнорирование которых убийственно для человека. Если человеку известен закон всемирного тяготения, он не станет прыгать с крыши небоскреба, потому что знает, что убьется. Но вот приходят люди, которые говорят, что теперь свобода, и следовать закону всемирного тяготения больше не обязательно, и каждый свободный человек вправе прыгать с крыши, сколько хочет. И начали прыгать.
Последствия нарушения духовных законов не столь заметны, но столь же убийственны. Не Церковь придумала запрет на прелюбодейство и гомосексуализм, это Бог через Церковь предупредил людей, что такой тип поведения разрушителен, он сделает людей несчастными. Бог любит людей, желает им счастья и предупреждает, чего нельзя делать, если они хотят быть счастливыми. Так отец говорит ребенку, что нельзя совать гвозди в электророзетку. А ребенок хнычет: «Я хочу». Отец настаивает на своем запрете, а ребенок не может понять смысл запрета. Но вот приходит «добрый дядя» и говорит: «Пожалуйста, вот тебе гвозди, суй их в розетку сколько хочешь, твоему отцу лишь бы всё запрещать, а ты должен бороться за свою свободу».
На самом деле человек действительно свободен выбирать для себя любую модель поведения, в том числе и ту, которая его угробит. Но могут ли люди, которым известны объективные законы бытия, равнодушно наблюдать за тем, как «добрые дяди» совращают детей, не способных оценить последствия своих действий?
Иван Ильин писал: «Свобода не есть свобода духовного растления. Глазному врачу предоставляется свобода лечить глаза пациентов … но предоставляется ли ему свобода выкалывать глаза своим пациентам? Подобно этому всякая соблазнительная и разлагающая пропаганда безбожия есть не что иное, как систематическая работа над выкалыванием духовных очей у людей наивных и доверчивых».
Именно так – свобода в её современном понимании – это право духовно калечить людей. Нам говорят: «Не все думают так, как вы, люди имеют право думать иначе». Но, установленные Богом объективные законы будут действовать совершенно независимо от того, кто и что на сей счет думает. Если бы было достаточно не верить в ад, чтобы туда не попасть, так и правда – пусть бы люди верили, во что хотят. И если мы твердо знаем, что есть модели поведения губительные, так неужели мы должны равнодушно воспринимать пропаганду этих идей?
Разве не логично запрещать пропаганду того, что вредно? Сам по себе этот подход у поборников «свободы» сомнений не вызывает. Они умеют запрещать куда получше нас. Пропаганда нацизма, расизма, терроризма, наркотиков, суицида запрещены и ни кого это не смущает. Но пропаганда безбожия гораздо страшнее для человека, чем всё это зло вместе взятое. Все государства запрещают свободно убивать людей. Но ни одно демократическое государство не запрещает свободно убивать души людей. И вот тут становится окончательно понятно, что свобода им нужна только от Бога.
Но Бог – не враг свободы, Он создал людей потенциально свободными и Божьего дара свободы ни кто не может у человека отнять. Даже рабом, в том числе и рабом либерализма, человек может стать лишь по своей свободной воле. Без присущей людям свободы мир вообще теряет смысл. Этот мир и нужен лишь для того, чтобы человек сделал свободный выбор между добром и злом. Но, наблюдая, как люди делают выбор, ни кто не может сохранять нейтралитет. В этом случае нейтралитет оборачивается признанием равноправия добра и зла, а это само по себе уже зло. Именно к этому злу нас и подталкивают либералы.
Митрополит Иоанн (Снычев) писал: «Человеческая свобода, понимаемая, как свобода нравственного выбора – вот первопричина всех исторических хитросплетений. Драгоценнейшее свойство нашего духа, венчающее человеческое богоподобие… – свобода выбора между добром и злом определяла, определяет и до окончания века будет определять течение нашей жизни».
У Ивана Ильина есть замечательные слова: «Смысл жизни в том, чтобы любить, творить и молиться. И вот без свободы нельзя ни молиться, ни творить, ни любить … Свобода есть способ жизни, присущий любви … Без свободы гаснет дух, без духа вырождается и тонет свобода».
Итак, свобода – понятие духовное. Не развивая дух, невозможно реализовать богодарованную свободу. А дух – это то, что влечет нас к Богу. Значит, вне Бога и без Бога подлинная свобода невозможна. Без Бога человек становится рабом самых разрушительных страстей, и самых низменных вожделений, и тех сил, которые их воплощают. А либералы вместо этого подсовывают нам свободу жить без Бога, то есть предлагают рабство вместо свободы.
Ильин писал: «Политическая свобода сама по себе не облагораживает человека, а только развязывает его, выпускает его на волю таким, каков он есть со всеми его влечениями, интересами, страстями и пороками».
Иными словами, демократия – это кузница рабов – людей хронически зависимых от всего, что убивает подлинную свободу. А чтобы стать по-настоящему свободным, надо для начала сокрушить в своей душе идола «свободы», которого подсовывает нам современный мир.
Прислушаемся к Ильину: «Свободен не тот, кто ни кому и ни чему не подчиняясь, носится по прериям своей жизни, как сказочный всадник без головы, но тот, кто … свободно строит своё правовое подчинение добровольно признанному авторитету».
Человек не может быть существом абсолютно автономным и ни от кого независимым. Те, кто не хочет подчиняться царю, будут подчиняться финансовой олигархии. Те, кто не хочет подчиняться иерархии, будут рабски зависеть от толпы. Кто не хочет служить Богу, будет служить дьяволу. Кто не хочет зависеть от тех, кто его любит, будет зависеть от тех, кто его ненавидит. Ребенок, которому власть отца кажется слишком тягостной, попадает во власть уличной шпаны. Тот, кто думает, что Божьи заповеди сковывают его свободу, станет рабом собственных страстей. Отвергающий высшие истины, попадает в рабство к идолам общественного сознания. Нам остается лишь выбирать, от чего мы согласны зависеть, чем готовы себя ограничить – любовью или ненавистью.
Бог даровал нам свободу, Он хочет, чтобы мы её реализовали, стали свободными настолько, насколько это для нас возможно. Кто ищет свободы, должен искать Бога, потому что реальная свобода возможна лишь в Боге. Свобода от Бога – лишь форма тотального рабства. С Богом человек свободен делать всё, что для него не губительно. Он волен выбирать любой путь, кроме тех, что ведут в пропасть. С Богом человек ограничен лишь объективными законами бытия, нарушать которые – значит разрушать себя. Без Бога человек попадает во власть тысячи тиранов, каждому из которых наплевать на человека и его счастье.
Можно сказать, что есть свобода политическая, а есть свобода духовная. Но это не так. Есть лишь иллюзия свободы и свобода реальная. Политическая свобода – это фикция не только на практике, но и в чистой теории. Почему, когда я вынужден подчиняться воле безликого арифметического большинства, я более свободен, чем подчиняясь, например, воле царя? Большинство так же, как и царь, ограничивает мою свободу, и почему у меня должно быть больше к нему доверия, чем к царю? Потому что я могу повлиять на волю сограждан, как один из них? Но повлиять на царя любому из подданных гораздо легче, чем на миллионы соотечественников, и уж во всяком случае не сложнее. Даже если наверху не царь, а тиран, то из чего следует, что он в большей степени ограничит мою свободу, чем несколько сот депутатов? Даже у тирана есть душа, которая может любить. У парламента нет души. Парламент любить не может.
Если большинство решило не признавать над собой власть Бога, заменив её на свою собственную власть, то каким образом это делает меня свободным? Почему, признавать над собой власть Высшей Силы мироздания, которой ни один царь противиться не может, это несвобода, а признавать над собой власть безликого большинства людей – это свобода? Говорят, что унизительно быть рабом Божиим. А быть рабом арифметического большинства – не унизительно? Каким таким волшебным способом тирания миллионов дарует человеку свободу?
Однажды к Сократу прибежали возбужденные земляки и провозгласили: «Радуйся! Тирана свергли, власть перешла к совету тридцати». А он ответил: «Чему радоваться? Тому что теперь у нас будет 30 тиранов вместо одного?»
Итак, политической свободы не может быть даже в теории, а на практике её и тем более не бывает. Есть только один путь к свободе, о котором сказал апостол Иоанн: «Истина сделает вас свободными». А Истина – в Христе.
Патриотизм
Я очень люблю свою Родину. Люблю русскую историю. Люблю русскую культуру. Хотя ни историю, ни культуру нашу я не склонен идеализировать, но я их люблю. Я люблю великих русских людей – и полководцев, и правителей, и писателей, и святых. Я люблю русский национальный характер. У меня достаточно глубокое ощущение себя русским человеком, и это для меня очень значимо. Тысячу раз я готов повторить вслед за Пушкиным: «Клянусь вам моею честью, что я ни за что на свете не согласился бы ни переменить Родину, ни иметь другую историю, чем история наших предков, какую нам послал Господь».