Какие можно назвать менее известные постройки, относящиеся к просто русскому стилю?
Детали оформления фасада Самарского академического театра драмы (М. Н. Чичагов, 1880-е гг.)
Например, многие работы Дмитрия и Михаила Чичаговых. Михаил Николаевич Чичагов известен как «театральный архитектор»: им были созданы здания театров в Москве, Воронеже, Самаре. В 1888 году был возведен Самарский академический театр драмы, который в наше время носит имя М. Горького. Яркую красную с белым постройку горожане и сейчас иногда называют просто «теремок».
Здание Рижского вокзала. Архитектор С. А. Бржозовский. Кон. XIX – нач. XX в.
На рубеже XIX – ХХ веков, уже в эпоху господства модерна, в Москве архитектором Станиславом Антоновичем Бржозовским было построено здание Рижского вокзала. В конце XIX столетия в России бурно развивались железные дороги, вокзалы становились все более загруженными и, соответственно, станции и терминалы, построенные 40–50 лет назад, уже не справлялись со своими обязанностями. Поэтому к началу ХХ века многие вокзалы были перестроены и совершенно изменились.
Рижский вокзал (до 1930 года он назывался Виндавским) благодаря архитектору Бржезовскому приобрел облик, напоминающий частично средневековые русские терема, а частично – белокаменные здания древнерусских княжеств (из-за светлой окраски стен).
В конце XIX столетия эклектика и русский стиль – независимо от того, считаем ли мы русский стиль проявлением эклектики или самостоятельным явлением – уступают место новому стилю, модерну. Но уступают ли? Или в истории отечественной архитектуры складываются какие-то новые, еще более интересные направления? Что унаследовал от русского стиля модерн и как соотносятся они друг с другом? Об этом – следующая глава.
Тернистый путь русского стиля: от XIX века к XXI
Нечто новое, европейское
В последней четверти XIX столетия в Европе рождается стиль, который получил название модерн. Вернее, модерном его называли в России, а в большинстве стран Европы для него были придуманы свои обозначения и определения. Но в России, как это часто бывает, модерн получил свое, особенное воплощение. А начиналось все, как обычно, издалека.
На рубеже веков в мире бурно развивались промышленность и торговля. Время ускорялось, постоянно появлялись новые изобретения, механизмы и материалы. Соответственно, рождались новые возможности для строительства, декора и оснащения интерьеров. Эклектика, историзм и отчасти академизм, которые господствовали в архитектуре и изобразительном искусстве Европы, вызывали у многих «стилистическую усталость». «Зачем постоянно подражать чему-то, что давно ушло в прошлое? – риторически вопрошали прогрессивные художники. – Почему бы не создать что-то новое, свежее, уникальное?» Напомним, что и русский стиль, популярный в это время в России, многие также относили именно к руслу историзма.
Кроме того, многие живописцы и дизайнеры вполне справедливо считали, что бесконечные подражания в искусстве и промышленном производстве не дают возможности делать дома и интерьеры стопроцентно индивидуальными. А это была актуальная проблема, так как в конце XIX столетия многие владельцы частных особняков хотели оформлять их «под себя», желали, чтобы в оформлении интерьера отражались именно их вкусы и устремления. Людям нужен был комфорт в сочетании с прогрессом и красивым оформлением.
Неоготический лютеранский храм Святого Михаила на Васильевском острове в Санкт-Петербурге. 1870-е гг.
С точки зрения многих представителей мира искусства, новые материалы, которые можно было использовать в строительстве, совершенно не вязались со стилизациями по образцам прошлых лет. Более того, здания в духе историзма, по их мнению, не вписывались в обновленный городской ландшафт: псевдоготические или необарочные шедевры, как полагали прогрессивные творцы, не сочетались с железнодорожными мостами, заводскими трубами и автомобильными шоссе.
Конечно, это спорная точка зрения – можно привести немало примеров того, как постройка в старинном духе не испортила, а, напротив, обогатила городской пейзаж и сделала его интереснее. Тем более что далеко не все города на тот момент были превращены в промышленные мегаполисы, и в распоряжении архитекторов было множество тихих районов и окраин, где прекрасно смотрелись старинные особняки с «немодными» интерьерами.
Уильям Моррис был не только теоретиком: он воплотил свои идеи об идеальном интерьере в создании так называемого Красного дома в графстве Кент, где проживал с семьей.
Свое влияние на искусство оказывали и политические события – передел мира, войны и революции вносили ноту неопределенности и трагизма. И вот на такой почве предстояло появиться новому стилю, который окажет влияние не только на архитектуру и дизайн интерьера, но и на моду, живопись, кинематограф, музыку и декоративно-прикладное искусство.
У. Моррис. Фото 1880-х гг.
Одним из отцов-основателей будущего модерна принято считать английского художника и теоретика искусства Уильяма Морриса (1834–1896), который создал группу «Искусства и ремесла». Моррис выступал против предприятий, которые штамповали бесконечные партии различного ширпотреба, считал, что все, что окружает человека, – его одежда, мебель, украшения, его жилье – должно быть индивидуально. Моррис ни в коем случае не считал искусство прошлых лет отжившим – он говорил всего лишь о том, что из прошлого нужно брать лучшее и совмещать его с достижениями прогресса, а не слепо подражать готическим или барочным деталям. Более того, во многом благодаря Моррису и его единомышленникам в конце XIX столетия снова стала популярна идея о том, что красивые продуманные здания и интерьеры могут не просто радовать глаз, но и способствовать улучшению морали и нравственности, созданию «нового человека». В общем-то, нечто подобное утверждали еще в античном мире, где очень вдумчиво подходили к вопросам эстетики.
Свое влияние на зарождающийся новый стиль оказало также искусство Японии. Тогда, во второй половине XIX столетия, Япония отказалась от многолетней политики изоляции и активно заявила о себе на международной арене. На всемирных выставках японские гравюры, фарфор, шелка, изделия из лака производили неизменный фурор и весьма интересовали европейских художников. Влияние японского (да и в целом восточноазиатского искусства) испытали на себе многие представители будущего модерна.
Л. К. Тиффани. Витраж «Лесной пейзаж». Ок. 1905 г. Стекло становится очень популярным материалом в модерне: благодаря новым технологиям его стало легче окрашивать и менять его фактуру
Одним словом, в последние десятилетия XIX века назрело появление нового стиля. Вернее, даже не нового стиля, а нового образа жизни!
В 1895 году в Париже предпринимателем Зигфридом Бингом была открыта галерея «Дом нового искусства», в которой художники, поддерживавшие идеалы Уильяма Морриса, могли выставить свои произведения – не только картины, но и ткани, ювелирные украшения, мебель, посуду. Бинг и его подопечные заявили:
– Мы хотим бороться с надоевшей всем эклектикой и создавать новое, уникальное искусство! Даже если речь идет не о картине великого художника, а всего лишь о тарелке или брошке – эти вещи в любом случае должны быть оригинальными и прививать обывателям хороший вкус.
В числе тех, кто выставлял свои работы в «Доме нового искусства», были Эмиль Галле, Огюст Роден, Луис Комфорт Тиффани, Рене Лалик; многие из этих художников, скульпторов и декораторов на тот момент были не слишком известны, но пройдет совсем немного лет – и их имена войдут во все искусствоведческие справочники в качестве наиболее ярких представителей модерна… Во Франции новый стиль стали называть ар-нуво.
Похожие события – объединение художников, творивших «новое искусство», в группы – происходили во многих странах Европы. Например, в Италии новый стиль получил название флореале (или либерти – в честь предпринимателя Артура Либерти, покровительствовавшего мастерам и производителям предметов интерьера). В Бельгии основателями нового стиля стали архитектор Виктор Орта и художник Анри ван де Велде; в Австрии – Густав Климт, Коломан Мозер, Иозеф Хофман. Кстати, в Австрии новый стиль стал именоваться сецессионом (так называли творческие группы художников, которые изъявляли желание существовать независимо, вне академий и выставочных организаций), а в Германии – югендстилем. В Соединенных Штатах Америки модерн чаще называли стилем тиффани, по фамилии одного из самых известных представителей, в Нидерландах – нуве кунст (новое искусство).
В Испании представителем модерна называют архитектора Антонио Гауди, но его произведения настолько необычны, что плохо вписываются в рамки стилей.
Пора уже рассказать, какие же черты отличали этот самый модерн. Как мы помним, он ярко проявил себя не только в архитектуре, но и во многих других областях, став без преувеличения не только стилем в искусстве, но и стилем жизни.
Искупительный храм Святого семейства в Барселоне. Архитектор А. Гауди. 1880-е гг.
Представители художественного мира, работавшие в стиле модерн, с одной стороны, брали из предыдущих эпох все самое интересное, яркое и необычное, а с другой – желали создавать что-то новое, опираясь не только на опыт предков, но и на последние достижения техники и науки. Все проекты, весь декор зданий и интерьеров были индивидуальны и создавались с нуля; представители модерна особенно любили работать над частными особняками, потому что там была возможность разработать дизайн полностью – от фундамента до дверных ручек и оконных шпингалетов.
Основная примета модерна – это сложная, прихотливая, извилистая линия. В отличие от