Еще в 1730-х годах на Невском проспекте, на месте нынешнего Казанского собора, была построена небольшая церковь Рождества Пресвятой Богородицы; впоследствии ее перестроили, присвоили статус собора и храм получил имя Казанский – в честь находившегося там образа Казанской иконы Божьей Матери. В годы правления Павла I было принято решение перестроить Казанский храм в нечто более грандиозное: император мечтал о чем-то похожем на собор Святого Петра в Риме. Был объявлен конкурс проектов, но Павел вскоре погиб, а идея «второго собора Святого Петра» завяла как-то сама собой, не в последнюю очередь потому, что для возведения такого здания пришлось бы снести слишком много построек и превратить целый район в огромную площадь.
Однако чуть позже к этой идее вернулись. Руководить перестройкой начал архитектор Андрей Воронихин – ученик Василия Баженова и Матвея Казакова. Новый храм заложили в 1801 году в присутствии Александра I; Воронихин, конечно, отчасти ориентировался на желание покойного Павла видеть «второй собор Святого Петра» – о римском шедевре напоминает хотя бы полукруглая колоннада. Но все же называть Казанский собор подражательным не стоит.
Фельдмаршал в тоге
Памятники М. И. Кутузову и М. Б. Барклаю-де-Толли перед фасадом Казанского собора созданы в классических традициях: поверх вполне обычных мундиров начала XIX века они укутаны в некое подобие древнеримских тог. Конечно, полководцы в то время так не выглядели. Но такова дань веяниям моды!
Храм построили и освятили перед самой Отечественной войной 1812 года, правда, отделочные работы были еще не завершены. В ходе войны в Казанский собор начали привозить знамена разгромленных вражеских армий, ключи от захваченных городов; именно под его сводами похоронили в 1813 году главнокомандующего русской армией Михаила Илларионовича Кутузова. А в 1830-х годах перед собором были установлены два памятника – Кутузову и Михаилу Барклаю-де-Толли.
Ампир и его обличья: из Франции – в Россию
Сейчас Казанский собор – не просто кафедральный храм Санкт-Петербурга, но и по-прежнему один из самых известных памятников победе над Наполеоном. И надо сказать, что именно Казанский собор ознаменовал собой очень интересный поворот в истории русского классицизма.
Но прежде чем мы поговорим об этом самом повороте, нужно вспомнить о том, что в это время происходило в Европе.
В конце XVIII столетия одной из самых популярных фигур во Франции был молодой генерал Наполеон Бонапарт. Многочисленные одержанные им победы привели к тому, что именно в Бонапарте стали видеть человека, способного навести порядок во Франции, которая никак не могла преодолеть последствий революции.
Памятник М. Б. Барклаю-де-Толли у фасада Казанского собора
В 1799 году Наполеон становится одним из трех консулов в составе обновленного французского правительства; через некоторое время – пожизненным консулом, а в 1804 году – императором. К началу войны с Россией бывший генерал уже положил к своим ногам практически всю Европу. И именно благодаря Наполеону во Франции родился архитектурный и интерьерный стиль, который получил название ампир (от empire – «имперский»). Этот стиль должен был подчеркивать величие высшей власти, напоминать о ее победах. В основе ампира – хорошо известная нам классика, которая в это время развивалась во Франции параллельно с Россией. Но к классической основе добавляются новые детали – в первую очередь разнообразная военная символика. Венки из лавра и дуба, копья, композиции из античных доспехов… А сами здания становятся более тяжеловесными и масштабными. Была у ампира и еще одна любопытная черта. Одним из самых известных мероприятий Наполеона Бонапарта еще в бытность генералом был Египетский поход: Франция планировала нанести поражение Англии, которая тоже претендовала на территории в Северной Африке и Азии. Из-за этого похода Древний Египет, который до того времени практически не изучался, стал предметом интереса множества ученых. Папирусы, мумии, скульптуры, загадочные иероглифические надписи… Именно с походов Наполеона началась наука египтология.
И в интерьерах и архитектурных сооружениях (чаще все-таки в интерьерах) стали присутствать «египетские» детали. Фигурки сфинксов, львиные лапы у мебели, резные головы в полосатых фараоновских платках-немесах… Забегая вперед, скажем, что не избежала этой моды и Россия. Достаточно напомнить Египетский мост на Фонтанке, украшенный стилизованными фигурами сфинксов, Египетские ворота в Царском Селе.
Декор Египетского моста в Санкт-Петербурге
Популярным сооружением эпохи ампира становятся триумфальные арки и колонны – это тоже реверанс в сторону античного мира. Много лет назад полководцы, одержавшие победу и возвращавшиеся домой, проходили под специально выстроенной богато украшенной аркой – она символизировала покровительство богов.
Ну а колонны ставились на площадях как напоминание о свершениях великих воинов. Справедливости ради скажем, что подобные сооружения возводились в Европе и России и до того – так, например, сохранилось много упоминаний о российских триумфальных арках времен Петра I. Правда, абсолютное большинство из них были временными.
Настоящие древнеегипетские сфинксы, купленные правительством Николая I, ныне украшают Университетскую набережную Невы
В XIX столетии ампир приходит в Россию. И получается забавная штука: если во Франции ампирные здания и интерьеры прежде всего прославляли Наполеона и напоминали о его победах, то в России в ампирном духе начинают возводить здания и памятники, напоминавшие о победе над наполеоновской Францией! Классический пример – Александровская колонна на Дворцовой площади. Типичная триумфальная колонна в духе ампира: величественные и немного тяжеловесные формы (хотя в центре огромной площади колонна смотрится очень гармонично), обилие воинской символики. Хотя, конечно, какие-то «ростки» ампира пробивались в русской архитектуре и до начала Отечественной войны, просто как подражание французской культуре и как направление, удачно подчеркивающее величие государственной власти.
Александровская колонна на Дворцовой площади в Санкт-Петербурге
Можно ли провести какую-то четкую границу между классической и ампирной архитектурой? Это довольно сложно, ведь основа-то одна и та же. Поэтому некоторые историки архитектуры называют ампир просто более поздней стадией классицизма (напомним, ампир у нас расцвел после 1812 года). А некоторые постройки в разных изданиях относят и к классическим, и к ампирным – это часто зависит от личных взглядов автора и от того, какой точки зрения на периодизацию русской архитектуры он придерживается.
Например, большинство творений архитектора Карла Ивановича Росси, который создал в Санкт-Петербурге множество уникальных зданий и архитектурных ансамблей, относят обычно к ампиру. Но в то же время в специализированной литературе Росси часто называют выдающимся мастером архитектурной классики.
Пример французского ампира – арка на площади Каррузель в Париже, напоминающая о подвигах Наполеона.
Арка здания Главного штаба и Министерств на Дворцовой площади Санкт-Петербурга
Многое зависит и от назначения здания. Так, грандиозный Исаакиевский собор, который начали строить в Петербурге при Александре I, с точки зрения форм и масштабов – стопроцентный ампир. Но в то же время для него не типично привычное для этого стиля обилие военизированного декора – что тоже логично, ведь это все-таки храм.
Какие известные постройки, кроме названных выше, обычно приводят в пример как образцы русского ампира и какие украшения для них были характерны? Здание Главного штаба и Министерств на Дворцовой площади в Санкт-Петербурге, здание Сената и Синода рядом с Исаакиевским собором, Михайловский дворец, занятый ныне Русским музеем; в Москве – здание Опекунского совета, Триумфальные ворота… Впрочем, о разнообразных воротах мы еще поговорим отдельно.
В качестве декора на этих зданиях можно увидеть различные рельефы, часто аллегорически представляющие какие-либо известные победы или исторические события. Например, на одной из сторон постамента Александровской колонны расположены фигуры с сосудами-«водолеями» в руках, которые олицетворяют реки Вислу и Неман: их форсировали русские войска, преследуя Наполеона. Перила мостов и всевозможных ограждений, опоры фонарей в ампирном духе часто были выполнены в виде пучков копий или так называемых фасций – связок прутьев с воткнутым в них боевым топориком. В Древнем Риме такие атрибуты олицетворяли право наказывать и руководить.
Венки из лавра, ветвей дуба тоже ассоциировались с силой и воинской славой, эти символы также пришли из античного мира.
Здание Сената и Синода в Санкт-Петербурге. Архитектор К. И. Росси. Вид с колоннады Исаакиевского собора
И наконец, весьма распространенное украшение построек и интерьеров в духе ампира – это всевозможные композиции из элементов воинского облачения, обычно древнего: панцири, щиты, мечи, копья, шлемы, поножи, знамена, штандарты. Такие композиции обычно называют арматурой. С одной стороны, они символизируют захваченные у противника трофеи, а с другой – напоминают о доблести воинов, одержавших победу.
Фонарь Пантелеймоновского моста на Фонтанке. Современный облик он принял в начале ХХ века, но оформили мост во вполне ампирном духе
Часто встречающаяся деталь декора – щит с головой Горгоны Медузы. По легенде, греческий герой Персей, победив это чудовище, на голове которого вместо волос извивались змеи, преподнес голову богине Афине – покровительнице мудрости и справедливой войны. А она укрепила ее на своем щите для устрашения врагов. С тех пор «медузина голова» была очень популярна в военизированном декоре.