жду собой только на своем-трехэтажном – но и в силу мгновенно усвоенной привычки держать язык за зубами. Таблоиды отчего-то уверены: русские народы общительны и простодушны. А вот вам летающий хрен! Знаем мы ваши вопросики! «Что думает брайтонская общественность по поводу КГБ, засылающего в Америку преступников под видом эмигрантов? Вот вы, вы скажите!». Совсем сдурели, ребятки?! Ежели я не агент Комитета, то я про это ничего не знаю. А ежели я агент, так тем более скажу, что ничего не знаю!
Они, таблоиды, наивно полагают: достаточно представиться, мол, мы из программы «Теперь об этом можно рассказать» – и удрученная семидесятилетним опытом Совдепа общественность возрадуется, мол, можно?! мол, об этом?! мол, теперь?! Ну-ну. Да будь вы хоть из «Ридерс дайджест», из «Бостон глоб», хоть из «Нью-Йорк таймс»! А вот вам летающий хрен!.
Классический ответ дал Григорий Аврумович Дацковский, администратор брайтонского «Метрополя», когда его допекли вопросом: правда ли, что на днях вас посетила полиция, пытавшаяся отыскать несуществующую бомбу? Аврумыч ответствовал: «А вы у полиции и спрашивайте. Ей видней, приходила она или нет». (То-то, господин Перельман, перенимайте! Пример Дацковского – другим наука. А ты, мудак, чуть сам полицию не вызвал, чуть людей из мафии Карлоса не засветил!).
Я – иной коленкор. Мне скрывать нечего. Я личность известная «транзитами». И чем разговорчивей буду, тем буду целей. Так я считал (тоже порядочный мудак! в смысле, я! но я хоть, в отличие от Левы, порядочный…) до поры, до времени. Пока ко мне не стали отсылать всех и каждого таблоида. Иные честно к бабеной матери отсылают, а брайтонские – к Боярову. Утомительно стало. Рассказывай одно и то же изо дня в день! Они свежачка хотят, а я все пережевываю прошлое. Ибо заикнешься о настоящем – людей подведешь. Вот и ограничивался тыканьем таблоидов носом в жопу, в их собственные публикации: наив! Вы где эту клюкву собирали?! Вот эту, эту: «Среди русскоговорящих эмигрантов преступники зовутся «organizatsija», то есть организация. Если вожакам мафии дают такие клички, как «бык», то капитана русской преступности могут прозвать «kapusta», то есть капустой». Если хотите знать, «организацией» наши блатные никогда себя не кликали. Есть разве слово «контора», но пришло оно к блатным из жаргона гэбэшных органов и обозначает именно эти органы. Впрочем, где большие бандиты, затрудняюсь… Нужно быть гурманом, чтобы различать оттенки дерьма. А за «быка» в адрес совкового «пахана» и схлопотать можно на зоне. Не почетное это звание, оскорбительное. Так работяг-зэков называют. Что касается «kapusta» – «капуста» это просто бабки. Опять не ясно? А, ну да! Бабки – это просто деньги, темнота вы американская-некультурная. Хотя был тут, на Брайтоне, один одессит, сейчас-то он убыл из Нью- Йорка в неизвестном направлении. Тезка мой. Того, да, Капустой вроде окрестили. С его легкой руки на Брайтоне усвоили: если бензин разбавить водой, автомобиль все равно поедет, а платят американцы сполна, им и в голову такое не придет! И «Садко», и «Одесса» поднимались под его, Капусты, чутким руководством. По слухам, уборщица-полька обнаружила в оставленном им дома кейсе триста тысяч баксов наличными и с кейсом вместе исчезла. Ну да, нехило. Но производить за такой пустяк человека в «капитаны русской преступности» никак не можно. И, кстати, если вы, таблоиды, хотели продемонстрировать масштаб личности, производили бы Капусту в генералы, маршалы, генералиссимусы. А то это только у вас: начальник полиции всего Нью-Йорка – капитан. А в России: капитаны ротой командуют, ну батальоном, не больше.
Ах, как интересно, стараются меня разболтать таблоиды! А что вы, мистер Боярофф, можете сказать о сегодняшнем дне Брайтона?! А ничего! Я и кормлю-то вас байками вычитанными. Из того же «Нового русского слова»! Из Александра Гранта. Я и про Капусту разоткровенничался, зная: съехал Капуста из Нью-Йорка, когда будет – не сказал. Что ж я вам, про Кузнецова буду грузить? (Ой, дождется Андрюха, ой дождется! Не от меня, само собой. Мне-то что!.. Он, правда, не здесь, а в Калифорнии обосновался. Но насколько я его знаю-помню по шапочным встречам-знакомствам – и в «Пальмире» гулял! – дождется. В Союзе он торговал товаром, приобретенным на украденные кредитные карточки, за что словил два года. Пристроился на зоне лагерным парикмахером, «сучья должность». А отбыв свое по приговору, мотнул в Штаты, где и напрягся-изобрел простой, как грабли, план. И этими «граблями» огребает не скажу мало… Вот: вызывает из Москвы или из Питера одного-двух знакомых, те прибывают за его счет, но по приглашению третьего лица. В Калифорнии российские гости тут же открывают банковский счет – Андрюха помещает на сей счет десяток-другой тыщ баксов. Если кто сомневается, поясню, но уже не для таблоидов (они и так знают), а для Совдепа: иностранцу счет в США можно открыть вмиг, был бы действительный паспорт и форма, подтверждающая законность пребывания в Штатах. Затем компания идет в магазин, набирает компьютеров, факсов, принтеров – чего подороже… и расплачивается банковским чеком. Продавец звонит в банк, дабы убедиться в кредитоспособности покупателя. Убеждается: покупатель из денег не выбежит. Пли-из! Чи-и-из! И тем же вечером банковский счет ликвидируется, а чек приходит туда через день- два-три. Гости в результате получают свою долю, а Кузнецов Андрюха не спеша сбывает краде… приобретенное! Просто, как грабли! Как мычание!). Не стану я вам, таблоиды, про Андрюху грузить. Вот если он исчезнет, как Капуста, или, тьфу-тьфу, прикончат его очередные гости из России, затеяв разборку, мол, доля не устраивает, – тогда приходите, поделюсь воспоминаниями о незатейливом парне Андрюхе Кузнецове. Только очень раздражает ваше, таблоиды, цоканье, ваше восхищенно-сокрушенное «у-упс!». Какое изощренное мошенничество! Тогда и Лева Перельман – гений!
Он, Лева, мухлюет по-всякому, по-разному. Под липовыми именами получает официальные разрешения на открытие ювелирных лавок – в Далласе, в Сент-Луисе, чтоб подальше. В эти лавки зазывает уличных торговцев любой «ювелирностью», скупает все на корню, расплачиваясь липовыми же чеками. Затем лавочка прикрывается, а Лева (не сам, разумеется, а «посредники») поспешает с добычей в родной Бруклин. Ну и что тут изощренного? Афера как афера, особым умом не блещущая. Правда, и «проколов» пока не было. Разве – с колумбийскими рубинами сеньора Виллановы. И то – Бояров отстоял… А поделись я с таблоидами маленькими секретами Михалыча – хором бы взвыли: какой полет мысли, надо же!
А что касается притчи во языцах, что касается ужасной «брайтонской мафии», то, сколько можно повторять, нет ее и быть не может. Мои соотечественники мошенничают, воруют, грабят, даже убивают (бывает, бывает!) – но при совершении чисто мафиозных преступлений (от набивших оскомину махинаций с бензином до штамповки фальшивых долларов, до «наведения мостов» из Средней Азии в Нью Йорк, героиновых мостов) они, соотечественники действуют не слаженной национальной группировкой, а отдельными контрагентами итальянской, азиатской, той же колумбийской мафии. При основательной текучести кадров это не мафия, а дезорганизованная преступность. От пяти до двадцати бойцов могут объединиться для конкретной темы, но потом разбегаются в разные стороны. Оно и понятно! Русская специфика, национальный характер! Мафия – это строжайшая иерархия, это железная дисциплина, это беспрекословное соблюдение законов (пусть собственных, но суровых). Ну и покажите мне русского, который хоть разок в сердцах не послал к чертям собачьим своего шефа. Покажите мне русского, который хоть разок не слинял по уважительной причине «позвали, налили!». Покажите мне русского, который хотя бы знал все законы, а о соблюдении речи и вовсе нет. Покажите – и я соглашусь, что брайтонская мафия существует. Да существуй она, дня бы не прожить Боярову на Брайтоне – после питерских подвигов, после логического конца группировки Мезенцев-Грюнберг. Могу устоять против одного-двух-двенадцати, но не против организации. Сколько бы ни было соперников, они управляются эмоциями, ничто человеческое им не чуждо. А организация – механизм, человеческое – чуждо…
Так что, вероятно, и прав начальник нью-йоркского отделения ФБР Джеймс Фокс: «советские очень склонны к жестокости, а сравнивая условия жизни в американской тюрьме с русскими тюрьмами, им нечего терять…» (читайте, таблоиды, собственную прессу!), но от этого наша русская мешпоха не становится мафией. Одиночки, да, имеются в наличии. И представляют определенную опасность: в основном, заезжие – они не значатся в полицейских архивах и моментально испаряются из страны, сделав дело… Дело – чаще всего убийство. Гастролеров из Союза вполне устраивает гонорар в три тысячи баксов, по нынешнему курсу – целое состояние в России. Американский же профи за три штуки и канарейку соседскую не подрядится придушить – себе дороже обойдется. Но на то и заезжие: прибыл-нагадил-убыл. А мы-то зачем станем гадить? Нам здесь жить, нам и без мафии неплохо. Ясно?
Им, таблоидам, не ясно. Если все так, как рассказывает мистер Боярофф, то и не особенно интересно получается. И тогда зря, получается, они, таблоиды, толкутся на Брайтоне. А кто признается, что он – зря? Тем более таблоиды! Это такие… репортеры. Их, таких, в Штатах – выше крыши. Тоже, конечно, профессия. Чем не занятие: в навозной куче роясь, искать жуткую жуть. Имя им – легион. А в Совдепе – один-единственный (вот и возомнил, дешевка, что дорогого стоит).
Мисс Арчдейл оказалась не таблоидом, не дешевкой. Хотя, как рассказывала мне позже, пошла сначала проторенной дорожкой: «теоретический курс», то есть отчет президентской комиссии по изучению организованной преступности, обзорная статья в «Нью-Йорк таймс» (Селестин Болен и Ральф Блументал), затем «поименованные источники» – пресс-секретарь городского полицейского управления Сьюзен Тразофф, ее коллеги Джозеф Великетт из ФБР и Джон Дод из Управления по борьбе с наркотиками, наконец, достославный Брентон… Теория без практики мертва. А практику мисс Арчд