— Нет, это не то, что можно бы подумать, — поспешил оправдать иностранное заимствование референт. — Либеро — так теперь в русском языке называют свободного полузащитника, или что-то в этом роде.
— А, ну тогда ладно.
— И мало того, — улыбнулся референт, — Дмитрий Выкрутасов уверяет общественность, что намерен иметь от своей любимой жены Натальи полный комплект будущей футбольной команды. То есть к уже имеющимся четырем мальчикам дородить семерых, а то и для скамейки запасных.
— Гигант мужик! — воскликнул Суворин, восхищаясь своим уже окончательно фаворитом. — Жаль, что у нас запрещено многоженство. Тяжеловато будет Наташе стольких нафутболить!
— Она, по имеющимся сведениям, женщина вполне здоровая. И по складу физического строения, а также по нравственным убеждениям склонная к воспроизводству детей, — витиевато оформил сие сведение референт. — Короче говоря, любит баба это дело — рожать. Так сказать, увлекается детьми.
— Есть, значит, на нашей земле светлоярской такие! — радовался от души областной губернатор.
— У нас все есть, — согласился референт и, выждав, когда Андрей Григорьевич нарадуется, произнес: — И вот еще что. Не знаю, как вы к этому отнесетесь, но о тренере «Урагана» ходят совсем уж странные слухи.
— Какого же рода? — насторожился и посерьезнел Суворин.
— Говорят, у него есть особенная бумага, не то патент, не то лицензия, по которой он может в любой миг, когда только захочет, явиться к телеведущему одной из информационно-аналитических программ и сотворить с ним все что угодно, вплоть до убийства, и никто, никакие органы власти и правосудия не имеют права его схватить и предать суду. Хотя, конечно, трудно представить себе, что такое возможно.
— Сейчас все возможно, — сказал Суворин. — А на кого именно у него имеется такая лицензия?
— На вашего особого нелюбимца, Андрей Григорьевич.
— Неужели на Свиньидзе?
— Именно на него.
— Так ведь это же прекрасно! Я все больше и больше склоняюсь к тому, чтобы приблизить к себе этою Выкрутасова. Циферблатт, без сомнения, сделает все, чтобы отравить жизнь нашему футбольному гению. Надо бы его как-то оградить, обеспечить безопасность.
— Я приму меры.
— Да, и давайте-ка устройте мне встречу с ним. Надо же — Выкрутасов! Еще и фамилия такая звучная, чисто русская!
Встреча была организована очень быстро. В области проводились Дни культуры и искусств земли Светлоярской. Приехала большая делегация писателей, артистов и общественных деятелей из Москвы. На приеме в здании областной администрации Суворин всем показывал Дмитрия Выкрутасова как ярко вспыхнувшую футбольную знаменитость города. Циферблатта на этом приеме не было.
Андрея Григорьевича поразило, что в общении прославленный тренер «Урагана» и впрямь оказался очень скромным, хотя и не застенчивым, человеком. Он держался с большим достоинством, но вместе с тем и не выпячивал грудь.
— Как-то само собой все получается, — рассказывал он об успехах в спортивной жизни детдома имени Гагарина. — Почувствовали, что можем играть на новом уровне. Сыграли два матча с молодежным составом «Астры», крупно их победили, и тогда было предложено провести солидный матч с основным составом. Да у нас, собственно говоря, никаких особых секретов и нету. Просто я учу ребятишек стопроцентно использовать стандартные положения, как это делает тот же Батистута. Представилась возможность забить — забивай. И нечего тут думать и гадать, в чем причины нашего успеха.
Во время этого приема губернатор отвел Выкрутасова на балкончик и там сказал:
— Дорогой Дмитрий… эм-м-м… эм-м-м-м…
— Емельянович, — подсказал тренер «Урагана».
— Да, Емельянович. У меня к вам, братик-сударик, есть серьезнейший разговор.
— Слушаю вас, Андрей Григорьевич. Как говорят французы, я весь — ухо.
— Я, дорогой мой, как губернатор не могу без боли смотреть на уровень нашей «Астры». Ну почему мы всю жизнь топчемся в курятнике второго дивизиона! Ну почему бы нам не выскочить в первую лигу? Да, в конце концов, почему бы нам не взлететь в высшую лигу?!
— Я тоже мечтаю об этом, — сказал Выкрутасов.
— Так вот, братик-сударик, — продолжал Суворин, доверительно беря Выкрутасова за лацкан пиджака двумя пальцами, — у меня к вам солидное предложение. Давайте пошлем Ремнева ко всем чертям, а вас назначим на его место. А? Не вижу радости в глазах!
— Ее и не может там быть, — степенно отвечал Выкрутасов. — Я никогда не пойду на такое. Во-первых, я очень уважительно отношусь к Вадиму Петровичу Ремневу…
— Да бросьте вы! — перебил губернатор. — Ведь Ремнев лижет руки Циферблатту. Вы видели, какие у Циферблатта руки? Разве можно такие лизать?
— Во-вторых, — продолжал тренер «Урагана», — Ремнев профессиональный тренер, а я, как говорят, самоучка и выскочка.
— Вы имеете в виду статьишки в «Свепре»? — спросил Суворин.
— В частности, и статьи в «Светлоярской правде», — кивнул Выкрутасов.
— Ну так это тоже циферблаттовская газетенка, вся насквозь желтая, как его морда! — кипятился губернатор.
— У меня к вам встречное предложение, — вдруг развернулся Дмитрий Емельянович так же, как резко бросаются в контрнаступление его ребятушки из «Урагана».
— Я весь — ухо, — почтительно отступил на один шаг губернатор, вдруг осознав, что перед ним стоит один из самых лучших и могущественных его подданных.
— Предложение такое, — улыбнулся Выкрутасов, видя свою силу. — Давайте пошлем куда подальше не Ремнева, а «Астру» вообще. Давайте создадим новый футбольный клуб — светлоярский «Ураган». На базе моей юношеской детдомовской команды. Ваши средства, мои таланты. И пусть Циферблатт вкладывает деньги в развитие и новое оснащение «Астры». Ведь это же прекрасно! Благодаря соперничеству «Астры» с «Ураганом» у нас в городе будут развиваться две параллельные команды. И только представьте, как они обе пробьются в первый дивизион и выше!
— Не думаю, что «Астра» взлетит выше, — покачал головой губернатор, восхищаясь полетом мысли тренера «Урагана».
— Да, — вздохнул Выкрутасов. — Предвижу, что по мере развития нового футбольного клуба «астровцы», причем лучшие игроки, станут переходить к нам, в «Ураган».
— Ну в «Ураган» к нам многие захотят! — засмеялся Суворин, размечтавшись. — И не каждого мы возьмем.
— Так вы, стало быть, принимаете мое предложение?
— А куда ж деваться! Пора нам постучаться в большие футбольные двери своим светлоярским «Ураганом»!
Прощаясь с Выкрутасовым, Суворин сказал ему, приобняв:
— Ну, братик-сударик, этой осенью мы создадим новый футбольный клуб. Команду грядущего возрождения России. И вот что, дорогой мой, я к вам определю двух телохранителей. Вы, надеюсь, понимаете, что не все в нашем городе с восторгом взирают на ваши футбольные крылья.
— Э-э-э, Андрей Григорьевич, — заулыбался Выкрутасов. — Меня не так-то просто убить. Меня еще надо повалить. А впрочем, огромное спасибо за заботу.
— Это моя прямая обязанность — заботиться о лучших сынах земли светлоярской, — произнес Андрей Григорьевич с важностью. — И вот еще… Я вас сейчас спрошу кое о чем, а вы мне только ответьте — да или нет. Договорились? Скажите, правда ли то, что говорят про… хм-хм… Сванизде?
— Да, — кивнул Выкрутасов.
Суворин восторженно заулыбался и стал крепко жать Выкрутасову руку:
— Я очень рад! Очень рад! Обещаю вам, что обеспечу для вас самый благоприятный климат.
Губернатор сдержал свое слово. Новый футбольный клуб, светлоярский «Ураган», был создан и зарегистрирован Футбольным союзом России. Администрация области выделила на его обустройство солидные денежные средства. Зерна, посеянные Выкрутасовым, стали давать обильные всходы. Светлоярск охватила здоровая футбольная лихорадка.
Вскоре Андрей Григорьевич Суворин ушел из движения «Отечество — вся Россия», полностью разочаровавшись в его лидерах. «В них нет ураганинки», — любил повторять он. Под влиянием идей Выкрутасова в нем зародилось иное мировоззрение, пошли слухи, что светлоярский губернатор создал тайное патриотическое общественное движение «Русский ураган», имеющее даже свои военизированные структуры.
Слухи об удивительной футбольной команде, родившейся в Светлоярске на базе детдома, распространялись по всей стране. Появились прогнозы специалистов, стопроцентно обеспечивающие ей великое футбольное будущее. В двухтысячном году «Урагану» пришлось играть пока еще только юношеским составом. Выступления во взрослых лигах, победы и поражения, взлеты и падения, чемпионские звания и еврокубки — все еще было впереди.
Время от времени «Ураган» проводил товарищеские матчи с различными второстепенными командами России. Недоброжелатели злобно называли эти товарищеские встречи коммерческими, но это потому, что слава лихих детдомовцев росла, матчи с их участием всюду обеспечивали полноту стадионов, а следовательно — и хорошие денежные сборы.
Светлоярский детдом № 1 имени Гагарина стал лучшим в стране, рядом со старым зданием заложили фундамент нового. Строился и новый стадиончик, небольшой, на полторы тысячи зрителей. А главное — до сих пор никому не удавалось выиграть у светлоярского «Урагана», спортивные показатели которого неуклонно росли.
Сентябрь 1998 — ноябрь 1999 г.
ПРИМЕЧАНИЯ К ЭПИГРАФАМ
1. Александр Пономарев — один из самых ярких футболистов России с конца тридцатых до начала пятидесятых годов. Тяжелый перерыв в истории футбола, вызванный событиями Второй мировой войны, не позволил этому превосходному нападающему, неукротимому бомбардиру или, как нынче принято выражаться, голеадору, проявить себя на международной арене. За границей о нем почти ничего не знают. Зато у нас в стране пожилые болельщики вспоминают о нем с восторгом. Если бы чемпионаты мира проводились в сороковые годы и если бы сборная СССР в них участвовала, то не вызывает никакого сомнения, что Пономарев своими голами выводил бы нашу страну на высшие ступени пьедестала. Об этом ярче всего свидетельствует превосходный рекорд, установленный Пономаревым в чемпионатах СССР. Играя за сталинградский «Трактор» (1938–1940), за московское «Торпедо» (1945–1950) и за донецкий «Шахтер» (1951–1952), он забил 148 мячей.