Мать Инги была рядовой драматической актрисой. Но говорить о том, что ее творческая судьба не сложилась, глупо. По одной-единственной причине – она и не стремилась сделать карьеру. Главным для матери всегда была семья. Она не жертвовала собой, нет! Мама с удовольствием занималась домашними делами и бытом, ей было не в тягость. Напротив, она ощущала себя полезной и нужной в данном качестве. И это ей нравилось.
А вот отец весь был в работе. В выступлениях. В спектаклях. В доме все подчинялось его творчеству, театру, что было само собой разумеющимся. Дети росли в почитании актерской профессии. В сознании того, что она требует сосредоточенности и внимания. Времени и покоя. Отрешенности и вдохновения.
Что бурлило в душе у матери, когда отец переживал свои звездные мгновения и был кумиром многих женщин, которые писали ему восторженные письма и ждали после спектакля у служебного входа, – Инга не знала. А сама мама никогда не говорила. Это была запретная тема. Но по отдельным репликам, по обрывкам разговоров Инга поняла – не все гладко и благополучно в их семье. Девочка видела: отец дает немало поводов для ревности, но мать крепится изо всех сил ради семьи и детей.
– С вашим отцом было нелегко, – все же продолжила тему гостья. – Я так думаю.
Инга ощутила раздражение. В их семье было очень развито чувство клана, родственности. Что бы ни случилось за закрытыми дверями – это их семья. И посторонним туда вход воспрещен. Они сами во всем разберутся. Без кого бы то ни было.
Один эпизод из детства врезался Инге в память. Они с Андреем, еще маленькие, гуляли в лесу вместе с отцом. Был июль, середина лета. Жара стояла такая, что кончики трав стали желтыми от палящего зноя. Во рту постоянно пересыхало, и они пили уже третью бутылку воды.
Бродили по подмосковному лесу бесцельно, однако не углублялись слишком далеко, чтобы не заблудиться. Через какое-то время они вышли на поляну, где рос могучий дуб. Дерево возвышалось мощным гигантом над остальными. Корни дуба, крупные и корявые, кое-где обнажились.
Отец подвел их к лесному великану.
– Вот, смотрите, – сказал он, показывая на дуб. – Почему он такой крепкий и сильный, знаете?
– Потому что высокий, – сказал Андрей.
– А ты что думаешь, Инга?
Девочка задумалась. Наконец ответила:
– У него крепкие корни, которые сидят глубоко в земле. Он питается от нее.
– Умница! – Отец подхватил ее и поцеловал. – Посмотрите, какие у него мощные корни. Но если один корень зачахнет, незаметно начнет чахнуть и дерево. Сразу в глаза это не бросится, все будет происходить очень постепенно. И сильное дерево станет сохнуть, умирать. Так и в жизни… – В голосе отца послышались грустные нотки. – Всегда держитесь вместе. Помните, что вы носите фамилию Мартинсоне. Поддерживайте друг друга. Что бы ни случилось в вашей жизни! Тогда вам будет легко. И вы будете сильными. Стоит вам поссориться – все рухнет. Особенно когда не станет меня.
– Как это? – расширила глаза Инга. Ей было пять лет, и смерть казалась малышке чем-то далеким и недостижимым. Как луна в небе.
– А так! – И отец нажал ей на кончик носа. – Ты еще мала, чтобы о таком думать, но когда-то не станет всех нас. Так устроено в жизни. Одни уходят, другие приходят.
И тут Андрей заревел.
– Не хочу! Не хочу никуда уходить! Мне и здесь хорошо!
– А мы никуда не уходим. Мы сейчас посидим под дубом и помечтаем, глядя в небо. Кто первым увидит облако, похожее на слона, получит от меня приз.
Тот разговор Инга запомнила на всю жизнь. И теперь чужая женщина пытается влезть в их частную жизнь. Надо поставить точку.
– Это уже дело прошлое, – сухо сказала Инга. – Зачем обсуждать людей, которых нет?
– Вы уж простите меня, но… – Светло-голубые глаза Алисы Николаевны неотрывно смотрели на Ингу. – Неужели вы не знаете, что у вашего отца есть еще одна дочь?
На минуту Инге стало трудно дышать. Она провела рукой по горлу, как бы освобождая себя от невидимой удавки.
– О чем вы говорите? Я не понимаю.
– А я думала – вы знаете.
– Какая дочь? – Мысли Инги путались.
– Дочь вашего отца. В последнее время ваши родители плохо жили друг с другом, и у отца появилась женщина. Она родила от него дочь.
Она родила дочь!
Инге показалось, что она оглохла. Слова перестали доходить до нее. Время словно остановилось и замерло. Перед глазами расплылось мутное пятно. Она плачет? Или теряет сознание?
– Откуда вы знаете?
– Это знаю не одна я. Но я думала, вам все известно.
– Нет, я не знала, – вырвалось у Инги.
– Жаль. Она приятная девочка.
– Девочка?
– Да. Его дочка.
Инга замолчала. Через пару минут с трудом выдавила из себя:
– Я что-то плохо себя чувствую. Напряжение, стресс, закрытие спектакля…
– Конечно, конечно. Отдыхайте, милочка, я ухожу. Было очень приятно побывать у вас.
Инга осталась одна. Сестра! Значит, у нее есть сестра!
В детстве она часто приставала к матери с просьбой родить ей сестренку. Но мать отвечала:
– А брата тебе мало?
– Мало, – кивала Инга. – Он вредный. И дерется.
Да, было время, когда Андрей обижал Ингу, и она часто плакала от его проделок.
– Ну… не знаю, – терялась мать. – Мне вас хватает.
– А мне – нет! Я хочу сестренку!
И вот теперь оказалось, что у нее есть сестра. Боже мой! Какой удар будет для матери, если она узнает об этом!
Инга решила пока молчать об услышанном. Не говорить маме и брату. Для них это будет слишком большой неожиданностью. Да уж, жизнь иногда подкидывает такие сюрпризы, что кино отдыхает.
Вот и другой пример: еще вчера днем Инга была уверена в том, что никогда не будет сниматься в рекламе, а вечером изменила свое мнение на сто восемьдесят градусов. Никогда не говори «никогда». Как права старая мудрость…
Пусть эта работа – не весть какое громкое событие в ее жизни. Она все равно полностью выложится в ней, сделает интересной, творческой. Этому ее научил отец: даже в самой маленькой роли находить что-то свое, какой-то оригинальный поворот, изюминку.
Инга не успела переступить порог квартиры, как по сотовому позвонила Катя. Злая, возбужденная.
– Что-то случилось?
– Он поднял на меня руку! – В голосе Кати звенели истеричные нотки.
– Подожди, Катюш. Я сейчас приду в себя, и ты мне все расскажешь.
– Когда будешь?
– Я уже дома.
– Тогда я иду к тебе.
– Не сейчас. Чуть позже. Через полчаса.
Инга подумала, что ей бы хотелось остаться одной и поразмышлять над рекламным роликом: как его лучше сделать. Но Кате тоже не откажешь. Она – подруга. Ей необходимо выговориться, выплакаться. У нее никого нет. А муж – законченная скотина.
Инга прошла в спальню. Неожиданно заметила, что тумбочка, которая стояла всегда у окна, чуть сдвинута вправо. Когда она успела ее передвинуть? Инга не помнила. И еще бабушкина брошь, которая так и не нашлась…
Напряженность и усталость доконали ее, она перестала помнить, что и когда делала. Так не годится! Надо отдохнуть. Уехать куда-нибудь на пару дней и развеяться, восстановить силы. Иначе нервы совсем сдадут.
В дверь позвонили. Пришла Катя.
– Инга! Я так рада, что застала тебя! – Лицо у Кати было зареванным. – Представляешь, он бьет меня!
– Успокойся. Выпьешь кофе?
Катя часто-часто закивала головой.
– Иди в комнату. Я тебе принесу.
Инга сделала два кофе и отнесла чашки в комнату. Поставила на столик.
– Я не знаю, что делать, – вздыхала Катя.
– Так, может, все же уйти от него?
– Куда? Мы столько денег вложили в эту квартиру. Разменивать ее?
– А почему бы и нет? Каждый из вас получит свою долю. Приличную жилплощадь.
– Да… но… Я не могу все так быстро решить.
В голосе Кати слышалось раздражение. Инга знала, что Катя не любит разговоров о разводе. Она уже несколько раз предлагала ей уйти от мужа, но каждый раз натыкалась на Катино раздражение. Многие женщины любят жаловаться на семейную жизнь, но предпринять какие-то реальные шаги не хотят. Да, это трудно, ведь придется полностью менять свою жизнь и учиться рассчитывать только на себя. На такое способны далеко не все. А жаловаться – сколько угодно.
Инга вздохнула.
– Тебе хорошо, – продолжала ныть Катя, – ты – самостоятельная, хорошо зарабатываешь…
– Не надо тебе было забрасывать живопись.
– А, – махнула рукой Катя, – ерунда. Все равно знаменитой художницы из меня не получилось.
– Но ты тоже могла бы сама зарабатывать. Хотя бы как Женя. Он же неплохо выручает за продажу своих картин.
– Женя без конца тусуется с нужными людьми. Плюс у него папа – член Союза художников с кое-какими связями. Да и сам Женя – большой прохиндей, постоянно участвует в разных акциях, выставках. Крутится, как может, – тем и живет.
– Зато есть деньги. Может, тебе стоит куда-то выходить? Сколько ты с ним еще протянешь?
– Не знаю. Так бы и убила на месте!
– Зачем убивать? Лучше уйти. Так всем будет спокойней.
Катя замолчала. Пила кофе, глядя прямо перед собой расширенными от возбуждения глазами. Затем продолжила в том же духе:
– У тебя все хорошо. Новая роль в драматическом спектакле… Ты за что ни берешься, все у тебя получается.
– Не всегда. Закрыли «Семирамиду».
– Уже окончательно?
– Да. Андрей сказал.
– Официального подтверждения не было?
– Нет. Но что это меняет? Слухи давно ходили.
– Пока тебя не поставили в известность – все еще может быть.
– Да ну! Все, не о чем больше говорить. Кстати, сейчас у меня новый проект.
– Какой?
– Я буду сниматься в рекламе.
– Все-таки решила?
– После долгих и мучительных колебаний.
Катя скользнула взглядом по стене.
– У тебя новая картина? Красивый портрет. Сама заказала?
– Подарили.
– Кто?
– Работодатель, – рассмеялась Инга.
– Кто же?
– Который заказывает рекламный ролик.