– Он за тобой ухаживает?
– Я бы так не сказала. Он – мил. Но это просто формальная вежливость.
– Из формальной вежливости портреты не дарят. Инга! Мужчины от тебя тащатся, а ты, Снежная королева, ничего не замечаешь! Как его зовут?
На секунду Инга заколебалась.
– Валдис Бракшните. Я тебе уже о нем говорила. Он генеральный директор российского филиала международной компании «Нестлана».
Брови Кати взлетели вверх.
– Ого! Какой масштаб!
– О масштабах мы не говорим. Моя роль скромная – станцевать ролик.
– Ты будешь в образе балерины?
– Нет. Я хочу что-то другое. Но пока не знаю. Надо думать.
Катя вздохнула:
– У тебя все всегда правильно, Инга. Счастливый ты человек! А у меня все наперекосяк. Как получила травму и ушла из балетного училища, так жизнь и пошла кувырком.
– Разве так можно говорить? У тебя чудесная дочка, семья. А у меня… нервы ходуном ходят.
Инга отпила кофе, который уже почти остыл.
– Нервы?
Катя пересела на диван.
– Да. Мне так кажется. – Инга запнулась. – Что-то я стала все забывать, терять.
– Что ты имеешь в виду?
– Ну… я не знаю даже, как объяснить… У меня была одна брошь. Я знаю, что она должна быть дома. Но ее – нет.
– Инга, ты просто могла ее потерять.
– Нет. Не могла. Я ее очень редко надевала. А недавно полезла в шкатулку, смотрю – броши нет.
– Может, домработница?
– Валя? Что ты, Валя на такое неспособна. Она работает у меня уже три года, и я ничего за ней не замечала.
– Так оно и бывает. Все слуги таятся до поры до времени, а потом начинают воровать. Им главное – переждать момент и завоевать доверие хозяев. Когда доверие завоевано – можно потихоньку красть. Ты что, газет не читаешь или не смотришь телевизор? Многих звезд обкрадывали домработницы, помощники, массажисты.
– Валя не такая.
– Короче, у тебя пропала брошка, и ты не знаешь, куда ее дела. Так?
Инга покачала головой. Она подумала, что, скорей всего, Катя не поймет ее. Да и что она может сказать? У нее самой одни смутные страхи, подозрения…
– Еще кое-что.
– Что?
– Как будто бы мои вещи переставляют на другие места. Но я точно этого не делала.
– Валя и переставила. Инга, все ясно. Она стащила брошь. И случайно переставила предметы.
– Я предупредила Валю, чтобы она никогда ничего не меняла в доме. Я терпеть не могу, когда переставляют мои вещи. Она знает это.
– Значит, забыла. Какие проблемы, Инга? Тебе надо поговорить с ней как можно строже. Пусть сознается! И все встанет на свои места. Она будет, конечно, отнекиваться, но ты настаивай на своем. Тогда она расколется.
– Катя, это еще не все. Пропало несколько открыток. Поздравительных. От Королевского балета Испании. От Французской Гранд-опера. Документы личного характера.
Катя непонимающе уставилась на нее:
– Какие документы?
– Письма, шутливые записки, открытки. Ты считаешь, что их тоже взяла Валя? Зачем они ей?
Катя фыркнула:
– Хвастаться автографами перед своими родственниками. Ты говорила, она с Украины?
– Да. Из Харькова.
– Ну вот! Чтобы трясти перед ними. Тебе, наверное, известные люди писали и поздравляли.
Инга покачала головой.
– Здесь что-то не так. Не станет Валя этого делать.
– Тогда мне нечего тебе сказать, никакие мысли больше в голову не идут. Я бы на твоем месте поговорила с Валей. Попробуй!
Инга кивнула:
– Да. Пожалуй, ты права.
Разговор с Валей, который состоялся на следующий день, закончился ничем. Та сразу принялась плакать:
– Я ничего у вас не брала. Ничего! Как вы могли подумать?
– Валя, – мягко сказала Инга, – я тебя ни в чем не обвиняю. Я просто спрашиваю. Ты могла случайно передвинуть предметы. Вытирая пыль, смахнуть в мусорное ведро открытки.
Инга не сказала, что открытки и записки лежали в ящике, который надо сначала выдвинуть, потом еще хорошенько пошарить в нем, чтобы найти бумаги.
– Нет! Нет! Я ничего не трогаю! А пыль вытираю аккуратно, стараюсь ничего не разбить.
– Никто и не говорит, что ты плохо относишься к своим обязанностям. Я просто выясняю некоторые обстоятельства. Вот и все.
– Вы меня уволите?
– Я ничего не говорила об этом.
– Уволите? – Слезы текли по Валиным щекам.
– Нет.
Инга с досадой подумала, что все получилось не так. Она просто оскорбила своими подозрениями ни в чем не повинную женщину.
– Иди, Валя!
– Вы меня уволили?
– Нет. Приходи завтра к десяти.
– Хорошо. – Слезы мгновенно высохли, и на Валином лице засияла улыбка.
Глава пятая
Все последующие дни что бы Инга ни делала – мыслями она все время возвращалась к разговору с Алисой Николаевной о том, что у ее отца есть еще одна дочь. Наконец не вытерпела и позвонила Андрею.
Тот был дома, откликнулся сразу:
– Привет! Как дела?
– Андрей… – Инга запнулась, а потом набрала в грудь воздуха и разом выпалила: – Я узнала одну новость. У нашего отца есть еще ребенок. От одной женщины. Дочь.
Наступило молчание.
– Ты меня слышал?
– Слышал.
– И что?
Андрей кашлянул.
– Я знал это.
– Знал? – Инга не поверила своим ушам. – И молчал?
– Я оберегал тебя. Не хотел расстраивать.
– А мать знает?
– Конечно, нет. Зачем ей лишние волнения?
– Правильно! Но почему ты ничего не сказал мне? Это касается нашей семьи, и я должна быть в курсе.
– Я сам решаю, о чем тебе надо быть в курсе, а о чем – нет.
Так жестко Андрей с ней никогда не разговаривал. Но Инга решила не сдаваться.
– Ты помнишь, как мы маленькими гуляли по лесу? Отец тогда подвел нас к дубу, показал на корни и сказал, что, пока мы будем держаться друг друга, с нами все будет в порядке…
– А я чем, по-твоему, занимаюсь? Как раз и оберегаю тебя.
– Но это слишком важно, чтобы я была в стороне! Что там за девочка? Мы могли бы с ней познакомиться?
– Девочка? Ей уже двадцать лет.
– Откуда у тебя такие сведения, Андрей? Ты что, ее видел? Ты меня слышишь? Почему ты молчишь, Андрей? – Инга уже кричала.
– Да, видел.
– Где? Когда?
– Около Большого театра. Она поджидала меня.
– Зачем?
– Сказала, что хочет пообщаться со мной.
– А ты?
– Я не стал вдаваться в подробности. Ты что, не знаешь, чего она хочет?
– Н-нет…
– А я знаю. Денег. Они все хотят примазаться к громкой фамилии и получить денег. Много денег.
– Кто «они»?
– Ну эти, незаконнорожденные. Не мы первые влипаем в такую ситуацию. Около известных мужчин всегда вьется всякая шваль.
– Но мы не можем так говорить об этой женщине! Мы даже не знаем ее.
– Инга! Нам незачем вникать во все детали. Есть ситуация. Проблема. И надо думать, как решить ее. А не пускать слезы: ах, женщина… ах, давайте познакомимся… Мы не должны знать ее. Мы не должны входить в контакты с этими людьми. Иначе все плохо кончится для нас.
– О чем ты говоришь, Андрей? Что плохого мы можем ожидать от тех людей?
– А ты не догадываешься?
– Н-нет.
– Если мы признаем их, начнутся проблемы с наследством. А что, если они потребуют свою долю? И нам придется делиться с ними. Придется продавать нашу родовую квартиру, в которой сейчас живешь ты. Продавать дачу.
– Но мы не знаем… вдруг все будет не так…
– Хорошо. Предположим, они не потребуют денег. Значит, им нужно другое: слава, известность. Возможность примазаться к нашей фамилии. И что тогда? Сегодня ты признаешь, а завтра будешь пристраивать ее в театр? А я буду брать ту девушку в загранпоездки? А кто тебе вообще сказал о ней?
Инга не хотела говорить. Но она знала – Андрей не отстанет. Брат всегда был таким настырным и упрямым! Не то что Инга. Он будет пытать ее до тех пор, пока сестра не скажет правду.
– Борятинская.
– Мамма миа! Вот старая сплетница!
Возникло молчание.
– Остынь, сестренка, все нормально. Ситуация полностью под моим контролем. Я, конечно, понимаю, что тебя эта информация взволновала. Еще бы! Будь я женщиной, отреагировал бы точно так же. Но ты все взвесь и пойми: я прав. Тебе главное – выкинуть все из головы и лечь спать. Утром все будет выглядеть по-другому. Утро вечера мудренее. А потом… потом и поговорим. Если захочешь.
Инга молчала. Казалось, она слышала удары собственного сердца.
– Спокойной ночи! – сказал брат.
– Спокойной ночи.
Инга ощутила огромную усталость. То, что говорил Андрей, было логично, но… Она почему-то не хотела принимать его правду. Ей надо было все хорошенько обдумать…
– Андрей! – закричала Инга. – А какая она? На кого похожа?
– Я не хочу об этом говорить, – сказал Андрей и повесил трубку.
Все было похоже на сон и тем не менее – правда. У нее есть сестра. У них разные матери, но один отец. В жилах неизвестной Инге девушки течет его кровь. Их не двое, а трое. Трое.
Как в сказках, где три – священное число. Было у царя три сына… Или: три девицы под окном поздно пряли вечерком…
Андрей поставил заслон между ними. По одну сторону Инга с братом. По другую – неизвестная сестра.
Он вычеркнул ее из их жизни. Андрей боялся за громкое имя. Боялся, что рухнет устоявшийся мир: положение, слава, известность. Все придется делить на троих, и он был не готов к этому.
Инга ощутила, что ей не хватает воздуха. Она открыла балкон и вышла на него. Холодный воздух обжигал кожу. Стало немного легче.
Андрей не прав. Так нельзя. Нужно найти какой-то выход. Нельзя делать вид, что той девушки не существует.
Андрей видел ее! Говорил с ней!
Спать Инге совершенно не хотелось. Чем больше она думала о новой ситуации, тем больше нервничала.
Может, позвонить Кате? Но – нет, нельзя Катю посвящать в эту историю. Это все глубоко личное и касается только ее семьи, куда посторонним вход воспрещен. Однако ведь Катя – не посторонняя. Инга не сомневалась в Катиной порядочности. Но все равно… лучше промолчать.