– Потряси фотографа.
– Я и собираюсь заняться им.
– Добро. Свяжись потом со мной.
В студии телефон Клепихо молчал. Сотовый тоже. На домашнем телефоне трубку сняли.
– Мне нужен Сергей Клепихо, – заговорила Анна.
– Представьтесь! – потребовал строгий голос. – Клепихо убит, и сейчас происходит осмотр его квартиры.
– Говорит лейтенант Зарубина, следователь милиции. Дайте, пожалуйста, адрес квартиры Клепихо.
Анна немедленно связалась со своим шефом, и по указанному адресу они с Бариновым приехали почти одновременно.
– Ну дела… – повертел головой шеф. – Становится все горячее…
Они разговаривали в лифте, пока поднимались на четырнадцатый этаж. Фотограф жил в престижном районе – в Крылатском.
Они вышли из лифта и направились к квартире, где работала следственная бригада. Из коридора Анна с Бариновым попали в огромную комнату. Там на стенах висели огромные фотографии мужских торсов. Это наводило на определенные мысли.
– Оригинально, – сказала Анна. Хотела добавить что-то еще, но сдержалась.
Следователи подошли к дежурному милиционеру.
– Как это случилось?
– Убийство произошло между часом и двумя ночью. Утром труп обнаружил вот он. – Милиционер кивнул на юношу, сидевшего на диване с унылым видом.
Баринов мгновенно оценил обстановку:
– Я присоединюсь к осмотру квартиры, а ты побеседуй с ним.
Зарубина подошла к парнишке.
– Как тебя зовут?
– Денис.
– Фамилия?
– Копачев.
– Ты хорошо знал убитого?
– Нет. Мы познакомились недавно. Три месяца назад.
– Где?
– В кафе «Голубая лагуна».
Парнишка был совсем юный. Не старше семнадцати лет. Смазливая мордашка, длинная челка…
– Сколько тебе лет?
– Шестнадцать.
– В каких отношениях ты находился с убитым?
– В хороших. Он кормил меня, одевал. Я приехал из Красноярска поступать в колледж. Но провалился и решил найти работу.
– В кафе «Голубая лагуна»?
Парнишка опустил глаза. У него были длинные, причем накрашенные ресницы.
– Ну да. Один приятель посоветовал. Там я и законтачил с Сергеем.
– А где ты жил?
– Он снимал мне квартиру.
– А почему не пригласил к себе?
– Сергей говорил, что ему, как творческому человеку, нужна свобода. Личное пространство.
– Ты знал, кем он работал?
– Ну да. Типа, модный фотограф.
Денис говорил бойко, без запинки. «Пообтесался в Москве, – подумала Анна. – Быстренько освоился».
– Как часто ты с ним встречался?
– Примерно два-три раза в неделю.
– У него?
Парень кивнул.
– Клепихо что-нибудь рассказывал о себе, о своей работе?
– Мало.
– А о чем он говорил?
– О фильмах. О моде. О том, где он бывал. Разные там анекдоты, приколы.
– Кто-нибудь приходил к вам, когда вы были вдвоем?
– Нет.
– Ты знаешь кого-нибудь из друзей Сергея?
– Никого.
– Был у него на работе?
– Нет. Не был.
«Не знаю», «не был», «не участвовал», отметила про себя Анна. Похоже, толку от этого свидетеля будет мало.
– Как ты обнаружил труп?
– Я должен был прийти к нему утром…
– Вы встречались по утрам? – перебила его Анна.
Денис мотнул головой.
– Когда как. Когда – утром, когда – вечером. Он звонил – я приходил.
«Мальчик по вызову!» – мелькнуло у Анны в голове.
– И что было на сей раз?
– Мы договорились вечером, что утром я приду. Вообще-то мы должны были встретиться вечером, но Серж позвонил и перенес время. Сказал, что у него дела.
Зарубина встрепенулась.
– Клепихо отменил вечернее свидание?
– Ну да, отменил. Утром приходи, сказал. Я и пришел. Дверь была приоткрыта. – Денис опустил глаза. – А он лежит на диване. Мертвый. Жуть! Я испугался и стал кричать. Соседи прибежали и милицию вызвали.
– Ты, когда вошел, ничего подозрительного не заметил?
– Чего подозрительного?
– Допустим, что-то тут не так. Мебель передвинута или, скажем, каких-то вещей не хватает.
– Вроде нет.
– Был ли Сергей в последнее время чем-то встревожен, обеспокоен?
Денис задумался. Сложный мыслительный процесс, видимо, ему совсем несвойственный, отразился на его лице.
– Да. Он какой-то смурной ходил. Я спросил, что с ним, а Серж рявкнул, типа, проблемы у него есть.
– Ты не поинтересовался, какие?
– Нет. Зачем мне?
Возникла пауза.
– Мы хотели поехать отдохнуть в Испанию или во Францию на лето. А теперь… – Парнишка шмыгнул носом и поднял на Анну большие глаза.
– Хорошо, Денис, если что-то вспомнишь – позвони вот по этому телефону. – И Анна протянула юноше свою визитку. – Скажи, а когда-нибудь Сергей упоминал фамилию Мартинсоне или Бракшните?
– Нет.
Подошел Баринов.
– Удалось что-нибудь узнать?
Анна неопределенно пожала плечами.
– А вам?
– Похоже на убийство на гомосексуальной почве. В спальне куча вещей специального назначения. Все из шкафов вывернуто, разбросано. Иди посмотри!
Анна прошла за Бариновым в спальню. На широкой кровати, на полу вперемешку валялись женские чулки, пояс с подвязками, шелковые комбинации, черный кожаный пояс, маска с прорезями для глаз, хлыст…
– Вы правы. – Зарубина перевела взгляд на шефа. – Или кто-то хочет убедить нас, что убийство произошло на сексуальной почве. Уж очень все бьет в глаза. Как будто мизансцена подготовлена напоказ.
– Согласен.
– Судмедэксперт был?
– Был. Заключение предварительное: убит ударом тупого предмета сзади. Скончался от кровоизлияния в мозг. Между часом и двумя ночи.
– Кто же посетил его в такое время?
Следователи вышли из квартиры и поехали на работу.
В пути Баринов спросил Анну:
– Что все же тебе удалось узнать в результате беседы с молодым человеком, обнаружившим труп?
– Мальчишка – прямо херувим! – усмехнулась Анна. – Взгляд, как у младенца. Только крыльев за спиной не хватает. Денис Копачев – партнер по сексзабавам. Познакомился с Клепихо три месяца назад в кафе «Голубая лагуна». Судя по названию, специфическое заведение для геев. Приехал из Красноярска. Клепихо снимал ему квартиру. Встречались они по инициативе Клепихо, который вызывал парнишку на дом. О работе и других делах фотографа Копачев ничего не знает. Но сказал, что в последнее время Клепихо выглядел озабоченным. Когда спросил его почему, Клепихо ответил: есть проблемы.
– Какие, не сказал?
– Копачев не спрашивал. Парнишка свое место хорошо знает. О чем спрашивать, а о чем молчать.
– Ты уверена, что парень ничего не утаил?
– Уверена. Юноша далек от дел партнера. И вообще ему все по барабану, была бы жрачка и хороший досуг.
– Тогда мы здесь ничего не накопаем.
– Верно. Глухая стена. Нужно работать в другом направлении.
– У меня есть зацепка.
Баринов остановился и достал из пакета записную книжку.
– Вот записная книжка Клепихо. Завалилась за кровать. Надо ее как следует проштудировать и выяснить круг контактов фотографа за последнее время. Как-то все складно получилось: только Инга Мартинсоне побывала с визитом у Клепихо на предмет пропажи своих снимков – его сразу и убили. Хорошенькое совпадение…
– Я просмотрю ее. А сотовый телефон Клепихо не нашли?
– Нет. Очевидно, убийца прихватил его с собой. Чтобы его не обнаружили и не вычислили.
На работе Анна принялась листать записную книжку. Потом позвонила по нескольким телефонам.
У одного старого знакомого убитого фотографа Зарубина узнала любопытную информацию: оказывается, Клепихо не брезговал никакими заработками. Мог подработать как папарацци и толкнуть снимки налево. На вопрос, мог ли он продать кому-то фотографии без разрешения владельца, ей ответили: запросто.
Клепихо вел свои записи безобразно. Почерк у него был неряшливый, и Анна с трудом разбирала написанное.
Иногда он писал развернуто: «Съемка Кристины О. Белое и желтое. Много меха. Строгие и одновременно роскошные линии. Фон – бледно-золотистый. Можно поэкспериментировать с позами».
Другие записи были лаконичнее. Например:
«Вера С. 17:00». Или: «Ресторан «Бургас. Корпоративная вечеринка. 25 апреля».
Об Инге Мартинсоне было написано по-спартански: «Инга М. Снимки в студии».
Но после этой записи Анну особенно заинтересовали две.
Одна из них была сделана седьмого апреля: «Встречался с К. Получил 2000$». А другая: «Надо позвонить Б. Могут быть проблемы», – датировалась шестнадцатым мая.
Что за К.? Может, под инициалом скрывается Катя, то есть Екатерина Владимировна Новосельцева?
Анна созвонилась с Ингой Мартинсоне, и та сказала, что была у Клепихо в студии пятого апреля.
Зарубина выпила большую чашку кофе и села за компьютер. «Прогнала» через рабочую базу данных Екатерину Владимировну Новосельцеву и ее мужа Евгения Борисовича Германа. Муж был «чист». А вот Екатерина Владимировна, как оказалось, страдала… клептоманией. И у нее было два привода в милицию за кражу в универмагах. Один раз она пыталась стащить фирменные джинсы, спрятав их в объемную сумку, в другой – помаду и тени фирмы «Кристиан Диор».
Анна усмехнулась. Кто бы мог подумать! Подруга Инги Мартинсоне – клептоманка.
Зарубина знала, что клептомания – болезнь, которая очень трудно поддается излечению. В Америке она вообще национальное бедствие.
Клептоманы крадут, потому что испытывают в момент кражи высший подъем, эйфорию. Происходит сильнейший выброс адреналина, и наступает кайф. Похоже на своего рода наркоманию. Для того чтобы вновь и вновь испытать это чувство, клептоманы идут на новые и новые кражи. Остановиться они уже не могут. Даже если бы и хотели.
У Новосельцевой отмечено всего два случая. Но вовсе не значит, что их больше не было. Просто ее могли не засечь, и воровство сходило с рук.
Кате не удалась карьера балерины. Она могла ненавидеть Ингу, завидовать ей. И посылать письма под ником Жиzel!
Анна тряхнула головой. Захотелось выпить еще кофе. Но, порывшись в шкафчике, она не нашла новой банки кофе. А прежняя была пуста.