– Как его зовут?
– Мирон Кульбитов.
– Как он конкретно вас задевал?
– Задавал вопросы, бьющие, что называется, «ниже пояса». Одним словом, желтая пресса отдыхает. Кульбитов переступал все нормы приличия. При встречах он всегда брызгал желчью. Готов, кажется, был меня уничтожить. Как будто у него ко мне какая-то личная ненависть. Вместо объективной критики выдавал ядовитые замечания. Так было с моим спектаклем «Сны Марии-Антуанетты». Он выступил в телепередаче и танком проехался по мне, буквально не оставив живого места.
– А раньше, я имею в виду – в жизни, не как балерина и журналист, вы сталкивались с Мироном Кульбитовым?
– Конечно, нет. Он брал у меня интервью год назад и с тех пор не оставляет в покое.
– Вы уверены, что нигде с ним не пересекались?
– Уверена. Во всяком случае, ничего на ум не приходит, – пожала плечами Инга.
– Посмотрим. Проверим вашего Мирона Кульбитова. Кто-то же шлет вам письма. У вас самой есть какие-нибудь соображения по этому поводу?
– Никаких. Сначала Жиzel интересовалась балетом, жизнью и творчеством отца, моим творчеством. А потом…
– То есть уже после смерти Матросовой?
– Да.
– Уверены, что письма угрожающего характера стали приходить после ее смерти?
– Да.
Обе женщины помолчали, занятые каждая своими мыслями. Тишину нарушила балерина.
– Знаете, я вспомнила еще одну вещь. Меня однажды преследовала машина. Я не придала тогда этому факту особого значения, просто испугалась. Подумала, что мне показалось. А теперь понимаю: одно складывается к другому. Кто-то преследует меня.
– Давно тот случай был?
– Не помню. Месяц назад. Или немного меньше.
– До писем Жиzel?
Инга задумалась.
– До.
– Вы видели, кто вас преследовал?
– Нет. Было уже темно. Да и машина с тонированными стеклами. Внутри ничего не разглядеть.
– А номер машины?
– Не могла рассмотреть. Помнится, я специально остановилась у киоска, и тот автомобиль тоже остановился. Я даже совсем было собралась подойти к нему. Но пока покупала воду – машина пропала. А потом вдруг снова появилась, ехала за мной на расстоянии.
– Если придут еще письма – сразу звоните нам. Главное – не паникуйте. Ведите себя естественно, как обычно. Просто примите необходимые меры предосторожности, о которых я вам говорила.
– Я все поняла, – тихо сказала Инга.
Глава семнадцатая
Анна сидела за компьютером и выискивала в Интернете информацию о Мироне Кульбитове. Она поужинала фасолью со сметаной. Причем половину оставила на тарелке. Потом заварила большую чашку зеленого чая и поставила рядом с ноутбуком.
Мирон Кульбитов источал в своих статьях яд и ненависть, как… как скунс. Мощной струей.
Но Анна признавала, что некоторые его оценки были достаточно остроумны и попадали в точку. «Ну настоящий журналюга!» – произнесла вслух Анна.
Журналиста кормят ноги, вспомнила Зарубина расхожее выражение. А Кульбитов был вездесущ и пронырлив. Чтобы заработать себе на Канары с Карибами, надо везде успеть, не зевать, а хватать информацию на лету. Чем и занимался Кульбитов. Он вел рубрику в интернет-газете «Наш мир. ru», где высказывался по всем злободневным вопросам – от войны в Чечне до премьер в Большом театре. Работал на телевидении: брал интервью и вел репортажи. Места его работы постоянно менялись. Он мигрировал, как простейший микроб. Сегодня здесь – завтра там.
Анна ввела поисковые данные – имя Инга Мартинсоне, чтобы просмотреть те места в статьях и интервью, которые касались балерины. На экране возникли газетные и журнальные отрывки.
Инга была права – говоря о ней, Кульбитов превосходил самого себя. Он как будто соревновался в красноречии и хлестких оценках сам с собой. Какие только сравнения и эпитеты не летели в адрес Инги – папенькина дочка, балерина одного имени (по аналогии с актрисой одной роли), Калиф на час, человек из клана Мартинсоне, бездарь, которая работает под прикрытием имени своего отца…
Анна потрясла пальцами – они немного затекли. И подумала, что напрасно перестала регулярно делать йоговскую гиманастику, которая дисциплинировала ее. Но после отъезда Люси и Гали что-то разладилось в ее жизни. Работа, конечно, отвлекала, но в душе оставалась пустота. И ее ничем было не заполнить. Зияющая брешь одиночества…
Не выключая компьютер, Анна пошла в соседнюю комнату. Взяла специальный коврик, расстелила на полу и стала выполнять цикл упражнений под названием «Приветствия Солнцу». Помимо чисто физической нагрузки, во время которой тренируются все главные группы мышц, эти позы предназначались для установления связи между внутренним огнем человека агни и огнем Солнца. Они должны были привести к душевному равновесию, которого сейчас так не хватало Анне.
Зарубина доделала последнее упражнение и посмотрела на фотографию Люси. Подумала, что, если зацикливаться на одиночестве, с ним будет очень трудно бороться, и тряхнула головой. Ее ждала работа – последнее письмо, которое пришло Инге Мартинсоне, предстояло тщательно проанализировать.
Что-то зацепило ее, когда Анна читала письмо. Какой-то крючочек. Но что именно – нужно было хорошенько продумать.
Она могла бы позвонить Баринову, посоветоваться. Но Баринов наверняка скажет: это по твоей части, по психологии. Вот и работай сама. Ну и ладно. Действительно, лучше она сама поработает над письмом, а утром доложит свое мнение.
Письмо было кратким. Вначале Жиzel писала более подробно и развернуто. А потом… Потом разговоры о балете и творческой жизни были отброшены в сторону. Письма стали носить ЧЕТКО ВЫРАЖЕННЫЙ УГРОЖАЮЩИЙ ХАРАКТЕР.
Зеленый чай остыл. Анна сделала глоток холодного напитка.
Еще раз прочитала последнее письмо. Фраза Ты живешь под прикрытием имени твоего отца – резанула ее. Она посмотрела другой текст: Бездарь, которая работает под прикрытием имени своего отца. Почти дословное совпадение.
Но таких совпадений не бывает!
Вот оно что… Выходит, Мирон Кульбитов писал письма Инге Мартинсоне под псевдонимом Жиzel. И он убил Матросову. Сфотографировал убийство и послал Инге снимок. За что он убил Матросову? Завтра предстояло все это выяснить. Не откладывая.
Анна выключила компьютер и легла спать, заведя будильник на шесть утра.
Баринову она позвонила в восемь и обо всем доложила. Он велел ей срочно разыскать журналиста. Достать из-под земли.
«Есть!» – как обычно, ответила Анна.
Но выполнить приказание оказалось не простым делом. Газета «Наш мир. ru» находилась в виртуальном пространстве. И найти месторасположение ее издателя было нелегко. Анна дозванивалась до главного редактора по указанному в Интернете телефону, но натыкалась на неизменные слова автоответчика: «Оставьте сообщение, вам перезвонят». Главред появился на работе ближе к полудню, когда Анна уже крыла его про себя чуть ли не матом и была готова разгромить пресловутый «Наш мир. ru» по полной программе. У главреда был высокий голос. Как у педераста со стажем.
Анна изложила свое пожелание: ей нужны телефон и адрес Мирона Кульбитова.
– Адреса сотрудников не даем, – услышала она в ответ.
Стиснув зубы, попросила адрес чертовой газетенки.
– Зачем?
– Хочу обговорить один сенсационный материал, – пошла Зарубина на хитрость.
Тогда ей все же продиктовали адрес.
Это была маленькая победа.
Анна кинулась в редакцию.
«Наш мир. ru» обитал в подвальном помещении дома в Хохловском переулке.
Главред, мужчина лет сорока пяти в облезлом джинсовом костюме, сидел за столом и диктовал кому-то по телефону материал о закрытых стриптиз-клубах.
Анна, ворвавшись в комнату, выпалила:
– Мне срочно нужен Мирон Кульбитов.
Главред поднял на нее глаза.
– А мне В. В. Путин. И что?
– Вы не поняли? – Анна потрясла перед ним удостоверением.
Мужчина скользнул по нему взглядом.
– Телефон! – рявкнула Анна. – И адрес!
– Минутку… – сказал главред в трубку и положил ее на стол. – Сейчас найду, – буркнул уже настойчивой посетительнице и стал «листать» файлы в компьютере. Наконец нашел нужное и продиктовал.
Записав, Анна нависла над столом журналиста и произнесла, отделяя каждое слово многозначительной паузой:
– Если предупредишь его – попадешь под уголовную ответственность. Это я тебе обещаю. И газету твою в два счета прикроют.
Главред испуганно кивнул головой.
Закрывая за собой дверь, услышала, как он продолжил рассказывать в трубку о прелестях ночного стриптиза.
Выйдя на улицу, Зарубина набрала телефон Баринова.
– Ну что? – возбужденно спросил шеф.
– Достала координаты Кульбитова!
– Молодец.
– Мне пришлось нелегко, потому что…
– Подробности мне не нужны, – оборвал ее Баринов. – Ближе к делу.
– Адрес такой…
Услышав адрес, Баринов присвистнул.
– Ты не путаешь?
– Я?
– Не кипятись. Одну секунду, я проверю…
Анна начала считать про себя до десяти, чтобы успокоиться. На счет «восемь» Баринов вновь взял трубку. Голос шефа звучал глухо, вернее – как-то придушенно:
– Я не ошибся, это действительно адрес и телефон брата Лены Матросовой, Бориса Кокорекина.
Анна выпала в осадок:
– Как же так?!
– Выходит, «Мирон Кульбитов» – его псевдоним. Но когда я с ним беседовал, он мне не сказал, под каким именем печатается. Едем к нему. Ты где находишься?
– Метро «Кожуховская».
– А Кульбитов живет в районе «Беговой». Пересекаемся на «Краснопресненской» через сорок минут. Успеешь?
– Не вопрос.
Кульбитов был дома. Он открыл им дверь и захлопал глазами от удивления. Но когда до него дошло, что к нему опять явились из милиции, лицо его исказила злобная гримаса.
Анна бросила взгляд на рыхлого молодого человека с бесцветным, одутловатым лицом и пустыми глазами, отстранила его и кинулась к компьютеру. Кокорекин-Кульбитов попытался рвануть за ней, но его перехватил Баринов: