Далекий раскат грома отвлек старика: подняв глаза, Делвин увидел, что над вершиной Сторожевой горы, нависавшей над окрестностями, собрались тяжелые темные тучи. Делвин, как и все жители этих мест, знал легенду о несокрушимой крепости, которая тысячу лет назад стояла на вершине этой горы и называлась Вингомартис. О великой и кровавой битве, которая тут произошла. С тех пор вершина Сторожевой горы считалась нехорошим местом, никто туда не ходил, да и сам Делвин за все эти годы ни разу туда не поднимался. Подтянув вязанку, чтобы лежала на спине удобнее, старик прибавил шаг — нет ничего хорошего в том, чтобы в грозу оказаться на открытом месте. Тем более, что до дома осталось пройти совсем немного…
По дороге он обратил внимание еще на одну необычную вещь — очень уж сильно сегодня раскричались птицы. Их стаи поднялись над лесом, кружили в небе, и в этом было что-то тревожное. Делвин давно уже не видел ничего подобного, и потому в душе старика ожило невольное беспокойство. Что-то не то творится в мире.
Он дошел до спуска к реке и увидел свой дом и фигурку Фрейи — девушка полоскала в реке белье. У Делвина немного отлегло от сердца. Он прошел еще немного, но тут роща по левую руку от него буквально взорвалась тысячами кричащих птиц, устремившихся в небо.
— Фрейя! — закричал Делвин. — Фрейя!
Девушка услышала его, обернулась и помахала рукой. Старик помахал в ответ, и мгновением спустя грохнул такой раскат грома, что от неожиданности Делвин уронил вязанку. На лугу, чуть выше реки, вспыхнули световые столбы, между ними змеились молнии. А затем между столбами открылась черная пасть пространственного тоннеля, и из нее вышел всадник в полном вооружении, а следом за ним появилась повозка с возницей, запряженная четверкой коней, на которой стоял гроб.
— Фрейя, беги! — закричал Делвин и бросился к дому.
Он добежал до Фрейи, застывшей в ужасе, схватил ее за руку и потащил к реке. Они перебрались по камням на другой берег, потом долго бежали через кустарники непонятно куда. Остановились лишь, когда Делвин почувствовал, что его сердце вот-вот остановится. Он упал на траву, все плыло перед его глазами.
— Папа, что с тобой? — Фрейя гладила ладонями его лицо, испуганно заглядывала в глаза. — Папа, ты меня слышишь?
— Все… хорошо, — Делвин почувствовал, что жгучая боль в сердце уходит. А вот темный необъяснимый ужас остался. Старик был уверен, что всадник, которого он увидел — это его смерть, а гроб на повозке предназначен ему. Что пришло его время.
Мир разлетелся стаей перепуганных птиц перед глазами Делвина, и пришла тишина.
Кажется, мы почти у цели.
Мы оставили наш лагерь с рассветом и сейчас продолжаем путь к Сторожевой горе, как ее назвала Беа — конечному пункту нашего путешествия. Я не лезу к ней с расспросами. Придет время, все узнаю сам. Все, что мне известно — на вершине этой самой Сторожевой горы находится пресловутый Вингомартис, и там я найду ответы на очень многие вопросы. Меня сейчас интересует другое — как мы поднимемся на гору. Она кажется весьма высокой, не Эверест, конечно, но высота горы впечатляет, а склоны ее густо заросли сосновым лесом. Здешние места кажутся совершенно безжизненными, но я пару раз замечал на дороге следы от колес и свежий конский помет — кто-то проезжал тут до нас.
— Может быть, к добру, может быть, к худу, — ответила Беа, когда я обратил внимание на эти следы. — Тут есть небольшие деревеньки, это да. Но и наши враги могли тут проехать.
— Надеюсь, мастер Рамимор про нас не забыл? — осведомился я.
— Не думай о нем так. Он всегда приходит туда, где его ждут.
Ой, как хочется в это верить, подумал я. Не знаю почему, но я последние дни волнуюсь. Особенно сильно после схватки, в которой погиб бедняга Драккан. Да, одного подонка (я имею в виду Эдака) мы обезвредили, но сколько еще таких вот агентов Румастарда нас выслеживает! Дорога, по которой мы едем к Сторожевой горе, узкая и проходит через густой лес, в котором не то что отряд головорезов — фашистскую группу армий "Центр" можно спрятать.
— Птицы, — коротко бросил Эйтан, поравнявшись со мной.
Я посмотрел в направлении его взгляда и увидел в полукилометре впереди над вершинами деревьев густой птичий хоровод. Тревожный признак.
— Я поеду вперед, — заявила Беа.
— Нет! Едем все вместе.
— Там может быть засада, — возразила Беа.
— Может быть. Но одна ты ничего не сделаешь. А потерять тебя я не хочу.
Мне показалось, что мои слова удивили демонессу. Спорить она не стала. Я вытащил из седельной сумки пистоль, проверил, заряжен ли он. У меня всего девять зарядов, чертовски мало для хорошего боя. Но спасибо и на этом.
На дороге, метрах в трехстах впереди, показались два всадника. Беа, у которой зрение было нечеловечески острым, радостно вскрикнула:
— Мастер Рамимор!
Она пустила лошадь в галоп, и я, чтобы не отстать, сделал то же самое. Все верно, это был старик. Сопровождал его воин в колчуге и с кольчужным капюшоном на голове, но без щита. И вот тут случилось нечто неожиданное.
Флавия, которая держалась в этой скачке позади меня, внезапно завизжала, да так громко, что у меня от ее визга сердце екнуло. Пришпорила коня, вынеслась вперед и помчалась к старику и его спутнику. Воин к капюшоне, я так понял, разглядел девушку, что-то воскликнул, спрыгнул с седла и побежал Флавии навстречу. Они встретились, воин помог девушке сойти с коня, и они обнялись.
— Надо же! — пробормотал я, наблюдая за этой сценой.
Между тем, покончив с обнимашками-целовашками, воин заметил, что я смотрю в их сторону. Выпустив Флавию, он подошел ко мне, учтиво поклонился и сказал:
— Привет тебе, Сим Вьюген! Мое имя Эрвин Терон, я приграничник. Я знаю, ты спас жизнь Флавии. Прими мою сердечную благодарность.
Откуда он знает? Ах да, наверное старик рассказал…
— Не стоит благодарности, — я спешился, встал, уперев руку в бок. — Вы что, знакомы?
— Леди Флавия Лориан моя нареченная, — сообщил мне приграничник с самым сияющим видом.
Ага, вот значит как! Мало того что старичелло собрал нас всех для путешествия в Вингомартисе, он еще и жениха Флавии нашел! Вспомнилось тут между делом, что Флавия еще в Иль-Флор говорила о своей несостоявшейся свадьбе. Так что наличие в природе жениха меня не удивляло, а вот то, что он так внезапно нарисовался, да еще в компании с Рамимором, было любопытно. Или, как говорят в народе, так звезды сошлись, или же старик специально отыскал нареченного Флавии, чтобы я закрыл для себя тему с девушкой — ради грядущих подвигов. Ну что ж, вполне резонно. Глядя на счастливую ошалелую физиономию парня, наконец-то отыскавшего свою любимую, я подумал, что когда-то сам был похож на него. Увы, времена меняются…Интересно, свадьба будет до или после победы над врагами?
— Да, мастер Сим, — Флавия посмотрела на меня снисходительно-торжествующе, и я почему-то сразу вспомнил мою бывшую. — Вы заслужили нашу с Эрвином самую горячую благодарность.
Ах, так мы уже на "вы" стали? Ну, это к лучшему. Вообще, все, что ни делается, все к лучшему.
— Как говорят у нас, у сидов: "Совет да любовь, миледи!" — ответил я, сунул в рот сорванную травинку и, повернувшись к голубкам спиной, подошел к старику, который беседовал с Беа.
Старик не тратил времени на приветствия и пустые расспросы — сразу заговорил о деле.
— Я и Сим отправляемся в Вингомартис, — сказал он, — а ты, Беа, уведешь остальных к святилищу в Саанеше. Ты знаешь, где это. Ждите нас там.
— Да, мастер Рамимор, — отозвалась демонесса. — Когда нам отправляться?
— Немедленно. А мы с Симом поедем дальше…
— Что, уплыла твоя любовь? — шепнула мне Беа, когда я подошел проститься. — Надо же, я сама не ожидала.
— Знаешь, моя мама любит говорить: "И если к другому уходит невеста, еще неизвестно, кому повезло", — я подмигнул демонессе. — Береги себя.
— Ты тоже, Сим. Хоть ты и редкостный засранец, но я к тебе очень привязалась.
— Взаимно, — я сказал это совершенно искренне. — И очень рад, что мне предстоит спасать мир в одной компании с тобой…
Мы поднимались на вершину горы долго. Древняя дорога, некогда проложенная к воротам Вингомартиса местами сохранилась очень хорошо, а местами совершенно разрушилась. Старик выглядел очень плохо. Есть такое расхожее выражение: "Стал похож на тень". Вот это был как раз тот случай — осунувшийся, весь какой-то серый и выцветший, Рамимор был прямо-таки олицетворением глубокой старости и нездоровья. Я всерьез опасался, что дедуля может крякнуть на полпути к цели. Несмотря на это, в сотне метров от развалин, оседлавших вершину горы, он неожиданно велел мне спешиться и сам сошел с коня. Остаток пути мы прошли пешком. Я предложил Рамимору опереться на мою руку, но он так посмотрел на меня, что я понял — сказал глупость.
На всем вокруг нас лежал отпечаток глубокой древности. Некогда несомненно величественные и мощные стены города были разрушены полностью, превратились в кучи камня и щебня, на которых вырос густой лес. В этом царстве деревьев только угадывались следы минувшего — каменные блоки, явно обработанные рукой человека, торчащие из подлеска замшелые и поеденные временем остатки каких-то каменных конструкций, не то арок, не то мостов. Я вспомнил развалины Тардеса: сидский город сохранился намного лучше, если так можно сказать, по крайней мере, можно было по сохранившимся руинам мысленно реконструировать его. В Вингомартисе я такого не увидел — внешняя часть города, до самой цитадели, была поглощена лесом.
— Кто строил этот город? — спросил я старика, когда мы подошли к развалинам ворот внутренней крепости.
— Двайры построили внешний город, — ответил Рамимор. — Давно, еще во времена Шурам-Алмутара. Король подземников Лиск мечтал отсюда совершать походы во все края мира, но не срослось…А внутреннюю цитадель построили мы.
От ворот дорога стала круче, идти стало тяжело. Деревья почти исчезли, вокруг нас был темный камень и россыпи щебня. Мы вошли в узкий каньон: миновав его, оказались на обширной площади, где кое-где еще сохранились уложенные некогда шестиугольные плиты. Широкая лестница, вырубленная в камне, вела к конечной цели нашего пути — развалинам, венчавшим и гору, и город.