Убедившись в том, что он сделал все как надо, Полунин вылез из «Фольксвагена» и закрыл дверь с помощью отмычки, после чего вернулся в свой автомобиль.
Он просидел в машине почти два часа, пока не увидел, что из бара вышли Евневич и Людмила.
Евневич был возбужден, весел и даже слегка раскраснелся. Людмила, видимо, умело подыгрывала ему, отвечая чуть более сдержанной радостью. Они прошли к машине Евневича и, усевшись в нее, поехали по улице.
Полунин следовал за их машиной, положив чемоданчик с подслушивающим устройством рядом с собой на сиденье. «Фольксваген» набирал скорость, направляясь в сторону Октябрьского района города.
Полунин вел свой «БМВ» на приличном отдалении от преследуемой машины. Но, судя по всему, он мог бы сильно не опасаться быть замеченным, так как Евневич слишком был поглощен Людмилой.
Адвокат остановил машину около пятиэтажного дома на улице Антонова.
Выключив фары, Полунин притормозил метрах в пятидесяти от них и, открыв чемоданчик, принялся налаживать работу аппаратуры.
Наконец шуршание и треск в эфире прекратились, и в небольших наушниках, которые Владимир надел, послышался знакомый голос Людмилы:
– Нет, нет, Андрей, я не могу… Уже поздно для визитов. Это нехорошо, мы ведь едва знакомы, что, в конце концов, о нас подумают твои соседи?..
– Какие к черту соседи, – нетерпеливо, слегка раздражаясь, произнес Евневич. – Мы поднимемся всего лишь на чашку кофе. Я сделаю пару телефонных звонков и отвезу тебя домой.
– Но если только ненадолго, – неуверенно произнесла Людмила.
Через несколько минут они скрылись в дверях подъезда. Полунину вновь предстояло ожидание. Оно продлилось более двух часов.
Шел уже одиннадцатый час ночи, когда парочка появилась из дверей подъезда.
На лице Евневича отражались умиротворенность и легкая радость. Людмила выглядела немного озабоченно и устало. Они сели в машину, и до слуха Полунина через наушники донеслись слова Евневича:
– Куда тебя отвезти?
– Домой, конечно, – раздраженно ответила ему Люда.
На сей раз Полунин не поехал сразу за ними. На пустых улицах отошедший от страсти Евневич мог обнаружить слежку и заподозрить неладное. Полунин знал, куда повезет адвоката Люда, это был адрес конторы проституток, где она когда-то работала. Там ее знали под вымышленным именем и не имели понятия, где она живет.
Когда Полунин подъехал к дому на улице Пастухова, Люда уже ждала его на улице.
– Как расстались? – спросил он, когда она устало уселась рядом.
– Как голубки, – отшутилась она, нервно прикуривая сигарету. – Он попросил у меня телефон и обещал завтра позвонить.
– Дала телефон?
– Дала, конечно… Проститутской фирмы. Пусть звонит и обустраивает свой досуг с ними.
– А как прошло… – Полунин замешкался, подбирая нужные слова.
– Отпахала, как папа Карло, – раздраженно ответила она. – Это не мужик, а швейная машина «Зингер». Молотил меня все два часа. Наверняка не сегодня, так завтра у этого козла начнет капать с конца.
Полунин молча вел машину по пустым улицам, направляясь домой к Люде.
– И зачем тебе этот геморрой? – непонимающе произнесла проститутка. – Ну намотал он себе на конец проблем, доставил ты ему неприятности, может быть, даже немалые. А толку-то? Это все не смертельно, полечится и пройдет.
Полунин ответил не сразу, он свернул в небольшой переулок, чтобы срезать путь к дому.
– Неприятности у него только начинаются, – наконец произнес Владимир, – ему еще кое-что предстоит пережить. Не думаю, что после этого он быстро оклемается.
– Слушай, а откуда ты город так хорошо знаешь? – неожиданно спросила Люда. – Ездишь по нашим улицам, как у себя дома.
– Я и есть у себя дома, – ответил Полунин, – жил здесь раньше, недалеко от тебя, на улице Неглинской… Пока несколько козлов не отправили меня отсюда в далекие края.
– Этот адвокат – один из них? – осторожно спросила Людмила.
– Да, но не самый главный.
Оставшуюся часть пути они проехали молча.
Едва приехав на квартиру к Люде, Полунин позвонил по межгороду Шакирычу и сообщил ему, что ждет их со Славкой на днях в Тарасове.
После звонка он прошел на кухню. Людмила, уже приняв душ, готовила ужин. Полунин достал из бумажника несколько сот баксов и отдал их Люде.
– Я с тобой рассчитался, как и договаривались. Не знаю точно, сколько я буду еще здесь, в Тарасове, может, неделю, а может, две. Как только я закруглюсь со своими делами, тут же перестану тебя стеснять и уеду.
– Да ладно тебе, какой стеснительный нашелся. Живи уж, чего там. Работы у меня пока все равно нет, завтра лечиться пойду. А одной дома сидеть – со скуки помрешь.
Она посмотрела на Владимира и, неожиданно отбросив свою грубоватую манеру, сказала:
– Ты знаешь, я сегодня это поняла, несмотря на то что ты хочешь этим своим обидчикам отомстить, мне все же жалко именно тебя. Ты все это делаешь с каким-то непонятным мне упорством обреченного…
Полунин сказал:
– Зря ты так думаешь. Жалеть надо будет моих врагов…
На следующий день с самого утра Полунин неотступно следовал за Евневичем, следя за ним от самого дома, где жил адвокат. А жил он в девятиэтажном кирпичном доме на улице Королева. Квартира на улице Пастухова снималась адвокатом специально для амурных дел.
Из дома адвокат вышел невыспавшийся и озабоченный. Выведя из своего гаража, расположенного во дворе дома, автомобиль, он направился сначала в свое бюро.
Зайдя туда, он вышел обратно уже через несколько минут и, сев в машину, быстро уехал. Через пятнадцать минут его машина остановилась на стоянке перед Финком-банком.
Полунин не очень удивился этому. Евневич приехал к своему главному работодателю и почти хозяину. Для него наверняка здесь должна была найтись работа. Из досье, которое передал ему Леня Бык, Полунин узнал, что на днях Финком-банку предстоял процесс в арбитражном суде.
В этом процессе Финком-банку, а точнее, одной из его дочерних структур предстояло отстоять право собственности на обанкротившийся завод, который собирались отсудить кредиторы. Речь в этом споре шла о контроле над собственностью на сумму в несколько миллионов долларов.
Проиграв этот иск, Финком-банк оказался бы в очень трудном финансовом положении. Истцы коммерческой фирмы «Бурком» требовали возместить им долги на сумму почти в полмиллиона долларов, в противном случае они вполне могли заполучить контрольный пакет акций завода.
Перспективы выигрыша в суде этого дела у Финком-банка были не очень большие, но оставался шанс решить проблему иным способом. Похоже, именно для этого Слатковскому и понадобился Евневич.
В этом Полунин убедился через сорок минут, когда Евневич вышел из здания Финком-банка, уселся в машину, швырнув портфель на заднее сиденье, и отъехал от банка.
Через несколько минут, когда «Фольксваген» и следующая за ним машина Полунина остановились на перекрестке, в наушниках послышались звуки набора номера по сотовому телефону. Затем Владимир услышал, как заговорил Евневич:
– Але, Мефодьевич, привет. Это я, Андрей… В общем, я звоню по поводу нашего с тобой разговора двухдневной давности… Ты разузнал ситуацию?.. Ну и что?.. Да не боись ты, я по сотке звоню, причем из машины, во время езды. Кто нас тут услышит?.. Да, из банка звонить я не рискнул, там сейчас небезопасно это делать. Ну так что решил твой коллега?.. Хорошо. И сколько он хочет?.. Да вы что, охерели, что ли?! Семьдесят штук. Это что, на весь арбитраж, что ли… Что значит цена вопроса велика?.. Но надо же знать меру!.. Да я понимаю, что ты просто так пукнуть по нашей просьбе не захочешь, но в конце концов… Хорошо, я должен посоветоваться… Названная тобой сумма, мягко говоря, превышает те, с помощью которых решались подобные вопросы раньше… Если я получу согласие, когда мы можем с тобой встретиться?.. Завтра во второй половине дня? А почему не сегодня… Хорошо, я понял. Завтра так завтра…
Евневич отключил связь и снова набрал номер. На сей раз он был краток и не обращался к собеседнику по имени-отчеству.
– Але, это я, Андрей. В общем, я только что говорил с Хапой. Цена вопроса равняется семидесяти… Как мы?.. Соглашаемся?..
Видимо, ответ был таким же кратким.
– Все понял, – произнес Евневич, – тогда вечерком я заеду к вам за витамином D, поскольку «стрелка» у меня забита на завтра.
Евневич отключил связь и направил машину в сторону своей конторы.
Из этого разговора Полунин многое уяснил для себя. И прежде всего то, что Евневич вне всяких сомнений разговаривал с судьей Капновым, которого адвокат и его приближенные звали просто Хапой. Судья Капнов давно слыл в городе взяточником.
Но похоже было на то, что в данном случае судья выступал также в роли посредника, ему предстояло договориться с судьей, который и вел непосредственно процесс. Это ему удалось сделать за семьдесят тысяч долларов.
Размер взятки был не такой уж и большой, учитывая то, что речь шла о сумме в десятки раз большей.
Когда Евневич скрылся в своей конторе, Полунин крепко задумался.
Постепенно в его голове созрел план действий. Уже обдумывая его детали, Полунин направил свой «БМВ» к ближайшему пункту междугородной телефонной связи.
После звонка Полунина Шакирыч и Славка прилетели в Тарасов этой же ночью. Из аэропорта они позвонили Полунину на квартиру к Людмиле. Он подъехал за ними, и они все втроем, позавтракав, с самого утра отправились к дому адвоката Евневича.
Оставив машину с Шакирычем на улице, Полунин со Славкой спрятались за гаражами, наблюдая в просвет между ними за подъездом, в котором находилась квартира Евневича.
Адвокат появился из подъезда около девяти утра, неся в руках свой неизменный кожаный портфель. К этому времени возле гаражей было не очень многолюдно, так как большинство владельцев автотранспорта уехали на работу.
Адвокат подошел к гаражу и, распахнув дверки, направился внутрь. В этот момент Полунин и скомандовал Славке: