(9) Сколько мне лет — секрет (...) Имею я две пары брюк, одну пару детей, одну жену и один письменный стол (О. Д’Ор).
По отношению к людям слово пара как счетное существительное не употребляется, нейтральное выражение: имею двоих детей, жену....
О животных как о людях
(1) [В зоопарке] «Папа, эта обезьяна мужчина или женщина?» — «Это самец»— отвечает отец. Переходят к следующей клетке. Сын снова спрашивает'. «А это мужчина?» — «Запомни, мальчик, мужчина тот, у кого деньги!А это — самец!»
В (1) указывается частный, внешний признак вместо основного: человеческая особь мужского или женского пола может в некоторых случаях обозначаться словами самец или самка, между тем как животные никогда не обозначаются словами мужчина и женщина.
(2) Я никогда не забуду того талера, которым вы спасли от голода меня и мою покойную обезьяну!(А Чехов, Признательный немец). Нужно: сдохшую штумершую.
(3) И лежит в сельдерее, убитый злодейским ножом,
Поросенок с бумажною розой, покойник-пижон (А Галич, Новогодняя фантасмагория).
(4) Сколько раз воры сговаривались. «Поднесемте Трезорке альбом с видами Замоскворечья»', но он и на это не польстился (М. Салтыков-Щедрин, Сказки. Верный Трезор).
(5) Она [Федератовна] помнила всех выдающихся коров в совхозном поголовье, а быков знала лично каждого (А. Платонов, Ювенильное море).
(6) После него [Пизистрата] унаследовали власть сыновья его Гиппий и Гиппарх, названные так в честь знакомых лошадей(526 г. до P. X.) (Тэффи, Древняя история).
Странность в (6) заключается не только в именовании людей в честь лошадей, но и в определении лошадей как знакомых. Прилагательное знакомый применимо по отношению к людям, растениям, предметам (знакомый продавец, дуб, дом, вальс), но не к животным.
(7) Будочник (...) поймал у себя на воротнике какого-то зверя и, подошед к фонарю, казнил его тут же у себя на ногте (Н. Гоголь, Мертвые души, т. 1, IX).
(8) Изобилие медведей, соболей, диких коз и всякой дикой всячины, которая занимается тем, что живет в тайге и закусывает друг другом(А. Чехов — Н. А. Лей-кину, 20 июня 1890).
(9) На Сахалине много медведей и беглых, так что в случае, если мною пообедают господа звери или зарежет какой-нибудь бродяга, то прошу не поминать лихом (А Чехов — Н. М. Линтваревой, 5 мар. 1890).
(10) И кошка, мрачному предавшись пессимизму,
Трагичным голосом взволнованно орет (Саша Черный, Обстановочка).
(11) —Я вот лошадям своим пачпорт опоздал выправить. Им уж давно совершеннолетие вышло»(П. Романов, Дым).
(12) Верблюд угрюм, неразговорчив,
Стоит, насмешкой губы скорчив (В. Хлебников, Хаджи-Тархан).
(13) С колокольни посыпались галки, помитинговали над площадью и унеслись (И. Ильф — Е. Петров, Двенадцать стульев, I).
(14) Лошадь белая выходит,
Бледным личиком вертя (Н. Заболоцкий, Цирк).
(15) Ирочка была премиленькая —молодая, загорелая. Комары ужинали на ее голой спине (Т. Толстая, Сомнамбула в тумане).
(16) ...ехала она в телеге, лошадь чего-то испугалась, бросилась изо всей силы бежать(Свящ. Георгий Чистяков, Размышления с Евангелием в руках).
(17) Монморанси [фокстерьер] пригласил двух знакомых собак проводить его, и они коротали время, грызясь у крыльца (Джером К Джером, Трое в лодке, не считая собаки, в пер. М. Донского и Э. Линецкой).
См. также гл. Лексика, слова Пожилой (с. 216), Стая(с. 225).
В басенном мире животные очеловечиваются, и, тем самым, этот мир занимает промежуточное положение между миром человека и миром животных. Это сказывается и на языке: многие грамматические и лексические единицы, принятые лишь при описании мира человека, становятся в баснях и сказках допустимыми при описании животных. Это, например, многократные глаголы; ср. странность фразы ?Моя собака хаживала даже на медведя и уместность выразительной крыловской фразы:
Какой-то муравей был силы превеликой И даже хаживал один на паука.
В баснях и сказках возможны многие типично «человеческие» фраземы, иногда соответствующим образом переделанные, ср.:
(18) [Пес Трезор корове Рохле]: — Только твоей и заслуги, что молока полведра в день из тебя надоят, а, по-настоящему, какая же это заслуга! (...) Копыта об копыто ты не ударишь, чтоб хозяину заслужить, а вот тебя как награждают! (М. Салтыков-Щедрин, Сказки. Верный Трезор).
(19) — У меня скорее лапы отсохнут, чем я прикоснусь к чужому,—напыжившись, воскликнул кот (М. Булгаков, Мастер и Маргарита, 24).
(20) Дородный быкмычал в недоуменье'.
«Ярмо~ Труд в поте морды» О, Эдем!
Я яблок ведь не ел от сотворенья-.
(Саша Черный, Несправедливость).
Человек и неодушевленное vs. животные
Есть языковые особенности, которые ломают намеченные границы и предполагают другое разбиение на классы. В ряде случаев о предметах говорят как о растениях, ср.:
У бревенчатого дома, на крыше которого росла сучковатая и кривая радиомачта, собрался народ (И. Ильф — Е. Петров, Золотой теленок, VI).
22- 1789
Не следует, в частности, думать, что животное всегда ближе к человеку, чем растения. Так, прилагательное мрачный охотнее сочетается с названиями растений и неживой природы, чем с названиями животных. Ср. допустимые сочетания: мрачный дом,, холм, лес, дуб, фильм — при несколько странном мрачный кот, дельфин, покойник Приведем один пример обыгрывания этого ограничения:
Никакого /Нетрезона У себя /Держать БИЗОНА,
Так как это жвачное—
Грубое и мрачное
(Б. Заходер, Мохнатая азбука).
Показательно также, что, судя по интересному исследованию Н. А. Кожевниковой, прослеживающей развитие тропов в русской поэзии XX в., чаще всего в поэзии этого периода используются именно смысловые связи человек—растение'. прямые, отражающие дальнейшее развитое антропоморфизма (Лес хандрит... (Паст.) ...Словно воины, встали вокруг кипарисы (Заб.) „.груди берез (Ес.)), или п е-ревернутые (человек—дерево, цветок, злак (...) И стоит Степан — ровно грозный дуб (Цв.) ...Дева — нежный цветок (Кузм.) ...Стебли чьих-то рук воздеты (Брюс.) [см. Кожевникова 1995:70—78].
О предметах как о людях
(1) При сем письмо к Жуковскому в треугольной шляпе и в башмаках(А. Пушкин — П. А Плетневу, 7 мар. 1826).
(2) ..меня можно было бы отлично ограбить и утопить в Иртыше. Изба — солистка на берегу, свидетелей нет,« (А. Чехов — М. В. Киселевой, 7 мая 1890).
(3) Пишу сие, сидя на берегу Байкала и ожидая, когда пароход смилостивится и повезет мою особу дальше (А Чехов — Ф. О. Шехтелю, 13 июня 1890).
(4) ...остальные 5 р. распределил так 3 рубля в фонд, который я учреждаю (...); оставшиеся 2 рубля лежат у меня в столе и ничего не делают(А. Чехов — А С. Суворину, 13 июля 1891).
(5) Фонари не горели, так как по календарю полагалась луна, почему-то в этот день на небесное дежурство не явившаяся(Тэффи, Веселая вечеринка).
(6) ...они совершали велосипедную поездку в страну бежевых каннибалов или катались на проглотившем аршин красном автомобиле тех времен (около 1906 года) (В. Набоков, Другие берега).
(7) СофьяДмитриевна жила в то время [1918 г.] с сыном под Ялтой: городок примерял то одну власть, то другую и всё привередничал(В. Набоков, Подвиг, I).
(8) Спи, станочек, мой сынок,
Спи сыночек мой, станок (...)
Мой станочек дорогой,
Что ты дрыгаешь ногой!
(А Архангельский)
(пар. на стихи А Безыменского: С грязью каверзной воюя, /Песню новую спою я. / Дорогой станочек мой, /Не хочу идти домой,.)
(9) И ушли корабли —мои братья, мой флот.
Кто чувствительней — брызги сглотнули.
Без меня продолжался великий поход,
На меня ж парусами махнули
(В. Высоцкий, Баллада о брошенном корабле).
1. Немало шуток основано на тонкостях соотношения двух типов возможности: 1) возможность (или невозможность, или необходимость) реальная (так наз. алетическая) и 2) возможность (или невозможность, или необходимость), связанная с долженствованием, с поведенческими требованиями (так наз. деонтическая), напр., разрешение и запрет. В логике эти разновидности независимы. Т. В. Булыгина пишет, что языковое сознание тоже их различает, хотя основные средства выражения обеих разновидностей во многом совпадают (это, напр., слова мочь, можно) — в силу чего одно высказывание можно понимать по-разному: Здесь можно купаться =1) существует реальная возможность (достаточная глубина и чистота воды и т. п.) и 2) разрешено (см. [Булыгина — Шмелев 1997: 216—220]). Ср. также след, шутки, где прилагательное