(А. Аверченко, День госпожи Спандиковой).
(40) [Разговор эксцентричной дамы с кавалером] —Едем в церковь, дорогой мой, едем в церковь, скорее, скорее, скорее. Я хочу молиться и рыдать, пока еще не взошла заря. Церковь ночью заперта.
Любезный кавалер предлагает рыдать прямо на паперти (Тэффи, Демоническая женщина).
16. Резкая смена положительной оценки на отрицательную в пределах одного высказывания характерна не только для каламбура (см. ниже), но и для некоторых других ВИДОВ ЯЗЫКОВОЙ шутки, ср.:
(41) Нет сомнения, что христианство будет существовать даже через тысячу лет (в виде чучела в музее)(Марк Твен, Из записных книжек).
17. Говорящие отмечают интересные случаи, когда сфера действия оценки одного предмета или лица может неожиданно распространяться на другой предмет или лицо, если они как-то связаны между собой:
(42) Однажды Педрилло[придворный скрипач] был поколочен кадетами Сухопутного Шляхетного корпуса. Явившись с жалобою к директору этого корпуса барону Люберасу, Педрилло сказал ему. «Ваше Превосходительство! Меня обидели бездельники из этого дома, а ты, говорят, у них главный. Защити же и помилуй!»(Рус. лит. анекдот).
25 - 1789
(43) [Брюллов в мастерской рекомендует своего ученика Н. А. Рамазанова]:
— Рекомендую—пьяница.
Рамазанов, указывая на Брюллова, прехладнокровно ответил'.
—А это—мой учитель (Ист. рассказы).
18. Чем больше хорошего, тем лучше; чем больше плохого, тем хуже. Это соображение, несмотря на свою крайнюю тривиальность, обыгрывается достаточно часто. Примеры:
(44) Что милее ста рублей?—Двести. (В. Даль).
(45) _ Ничего не может быть лучше стакана вина!—сказал кто-то в одном берлинском обществе, в присутствии знаменитого профессора Энгеля. Энгель ответил. «Ну нет!Бутылка вина, по-моему,лучше».
(46) В игре«Секретарь» задан был вопрос. «Что может быть неприятнее полученной погцечины?»—«Две»,—сказано в ответ (Рус. лит. анекдот).
(47) Если грустишь, что тебе задолжал я одиннадцать тысяч,
Помни, что двадцать одну мог я тебе задолжать
(О. Мандельштам, В альбом спекулянтке Розе).
Особенно часто обыгрываются так наз. «постулаты общения Грайса» [Грайс 1985] —общие закономерности общения, которыми бессознательно руководствуются все говорящие, на каком бы языке они ни говорили. Общий принцип кооперации гласит: «Добивайся взаимопонимания с собеседником». Этот принцип конкретизируется в четырех коммуникативных постулатах: 1) постулат информативности («Сообщай что-то новое»); 2) постулат ясности («Говори ясно, избегай неоднозначности»); 3) постулат связности («Не отклоняйся, не теряй нить»); 4) постулат истинности («Говори правду»). В сущности, последний постулат ориентирован только на один вид высказывания — утверждение. По отношению к другим типам речевых актов (таким как вопрос, побуждение, обещание и др.) правильнее говорить не об истинности, а об искренности. «Искренность и истинность в определенной мере покрывают друг друга» [Арутюнова — Падучева 1985: 28]. В связи с этим постулат 4 предпочтительнее формулировать как постулат истинности или искренности («Говори правду, говори искренне»).
Нарушение любого из этих постулатов затрудняет общение, приводит к недоразумениям, а иногда дает комический эффект.
Постулат информативности предписывает: «Твое высказывание должно быть достаточно информативным»; «оно не должно содержать лишней информации» [Падучева 1996а: 237]. Постулат нарушается (и обыгрывается) в трех типах высказываний: 1) недостаточно информативные высказывания; 2) излишне детализированные высказывания; 3) «пустые», неинформативные высказывания или элементы высказывания.
Недостаточно информативные высказывания
Этот способ обыгрывания постулата информативности встречается не так уж часто. Вот пример недостаточно информативных высказываний — толкования слов в «Пособии для сочинения юбилейных статей, табельных фельетонов, а также парадных стихотворений, од и тропарей», написанном Остапом Бендером:
АЗИАТСКИЙ ОРНАМЕНТ ПЛОВ (пища)
БАЙ (нехороший человек)
БАСМАЧ (нехороший человек)
ШАКАЛ (животное)
ТВОЯ—МОЯ НЕ ПОНИМАЙ, МАЛА-МАЛА и т. д— выражения.
Впрочем, Остап прав*, подобных толкований, пожалуй, было вполне достаточно для советских писателей, терзаемых муками творчества и ожидающих, когда их окатит «потный вал вдохновения».
Аномально ограничиваться неточной информацией, если есть возможность сообщить точную, ср.:
Секретарь входит в кабинет шефа:
— Мсье, один из ваших сотрудников хочет поговорить с вами о надбавке.
— Скажите, что меня нет.
— Невозможно, этот человек точно знает, что вы на месте.
— Кто же он?
— Это я, мсье.
Следствием постулата информативности является требование учитывать информативную важность описываемого и отдельных его частей. Ненормально говорить о несущественном или обычном, а о важном или необычном говорить вскользь, «между прочим» или вообще умалчивать, ср.:
(1) У меня всё в порядке, всё, кроме одного пустяка—здоровья (А. Чехов—О. Л. Книп-пер, 26 апр. 1901).
(2) — Что за псих! Хотел ударить меня по лицу!
— Откуда ты взял, что он хотел?
—Л если бы не хотел, то не ударил бы!
Аномальность высказывания заключается именно в упоминании неглавного (намерения ударить) и в замалчивании того, что для обоих участников ситуации является основным,— претворения намерения в жизнь.
(3) Тоном, не допускающим возражений, он [старший мальчик] велит остальным детям убираться. Они и не думают возражать; в гробовой тишине они все как один бросаются на него. С кровати вам виден лишь клубок тел, напоминающий сильно нетрезвого осьминога» (Джером К. Джером, Трое на четырех колесах, пер.
А. Ливерганта).
В нейтральном употреблении выражение Они и не думают возражать означает полное согласие.
Эпически повествовательные начальные конструкции с историческим настоящим очерчивают нормальный, естественный фон события, о котором пойдет речь в дальнейшем. Именно нарушением этого принципа, использованием дан-25* ной начальной формулировки при описании чего-то из ряда вон выходящего объясняется комический эффект след, сценки:
(4) Вернувшийся с работы муж догадывается, что у жены был любовник. Выглянув в окно, он видит убегающего мужчину и в ярости сбрасывает на него стоящий у окна холодильник, где как раз и прятался любовник. Сильно пострадавший случайный прохожий вызывает ревнивца в суд и объясняет судье, как в него, спешившего на работу, ни с того ни с сего запустили холодильником. Потом в качестве свидетеля вызывают любовника, тоже порядком помятого, и тот дает показания: «Сижу это я в холодильнике»»
(5) — Паниковского бьют!—закричал Балаганов, картинно появляясь в дверях.— Уже?—деловито спросил Бендер (И. Ильф—Е. Петров, Золотой теленок, XII).
(6) — Почему я больше не вижу с тобой ту очаровательную блондинку?—Врач запретил мне с ней встречаться —Ты что, заболел?—Нет, просто этот врач— ее муж (Журн. «Чаян», окт. 1990).
(7) _ цто сказала твоя жена, когда застала тебя целующимся с соседкой?
— Представь себе, ничего. А те два передних зуба мне и так давно пора было удалить.
(8) [Капитан—о своих помощниках]—Как-то этих моих голубчиков столичный корреспондент пытал о причине их огромной любви к морской профессии. Чиф сказал'. «Уменя кожа слабая, а в море комаров нет!» Другой: «Когда плаваешь на пароходе, так на работу не надо в трамвае ездить!» (В. Конецкий, Последний раз в Антверпене).
(9) Дирак женился на сестре другого знаменитого физика Вигнера. Вскоре к нему в гости заехал знакомый, который еще ничего не знал об этом событии. В разгар их разговора в комнату вошла молодая женщина, которая называла Дирака по имени, разливала чай и вообще вела себя как хозяйка дома (...) Дирак заметил смущение гостя и, хлопнув себя по лбу, воскликнул: «Извини, пожалуйста, я забыл тебя познакомить—это... сестра Вигнера!» («Физики продолжают шутить»).
(10) Наталья Петровна (Верховскому). Да, я должна вам отдать книги (Передавая книги): Синяя мне понравилась, а желтая—нет.
Верховский.# буду носить только синие (В. Шкваркин, Весенний смотр, I).
Внешний несущественный признак (цвет книги) принимается в (10) за основной.
Говорящие подмечают, что при делении признаков на несущественные и существенные, в первую очередь заслуживающие упоминания, важна их исключительность, необычность, ср.:
Любопытно: что если бы Гаррис вдруг возродился к новой жизни, сделался бы выдающимся и порядочным человеком, стал бы премьер-министром и потом умер,— появились бы на вывесках трактиров, к которым он благоволил, надписи вроде следующих. «Здесь Гаррис выпил кружку светлого»', «Здесь летом 1888 г. Гаррис пропустил два стаканчика холодного шотландского»; «Отсюда в декабре 1886 г. вывели Гарриса»? Не думаю. Таких надписей было бы слишком много! Скорее прославились бы те питейные заведения, куда он ни разу не заглядывал. «Единственная пивная в Южной части Лондона, где Гаррис не выпил ни одного глотка!»—и толпа повалила бы туда, чтобы поглазеть на такое диво (Джером К. Джером, Трое в лодке, не считая собаки, VI, в пер. М. Донского и Э. Линецкой).