.
Далее в донесении следовал перечень населенных пунктов с указанием численности убитых там евреев. Приведем некоторые из них:
1. 11 мая в м[естечке] Воганичах в 16 верстах от Подобрянки убито 7 человек, все обезображены и обезглавлены. Похоронены в Городне.
2. В деревне Вербовке 12 мая бандиты поймали проходившего еврея по фамилии Гапарри, облили его смолой и живьем сожгли.
…
7. В Сновске 13 мая убита семья из 6 человек.
…
11. 26 мая в Репках убито 5 человек.
12. 31 мая в м[естечке] Чуревичах в 20 верстах от Новозыбкова убито 14 семейств592.
Вслед за сообщением о погромах в Белоруссии шла информация о погромах на Украине:
На границе с Румынией происходят еврейские погромы, совершаемые бандитами… Ненависть крестьян к городу часто выливается в зверское избиение евреев. Украина наводнена бандами; многих присылает Петлюра, вооруженных, с штабами. До сих пор удавалось предотвратить погромы только потому, что евреи в местечках организовали правильно поставленную самооборону, с караулами и пр. Вначале власть чинила препятствия. Но в конце концов вынуждена была легализовать местные дружины самообороны, включив их в территориальные кадры и подчинив общему командованию. Однако местные власти (комиссары и уездные исполкомы) ставят препятствия. Недавно киевский комиссар постановил разоружить еврейскую самооборону; это послужило бы прямым сигналом к резне в десятках местечек. С трудом удалось эту меру предотвратить593.
Нетрудно заметить, что редакция «Социалистического вестника», опираясь на поступившие в ее распоряжение материалы, по существу обвиняет советские власти в равнодушии к бедствию, обрушившемуся на евреев городков и местечек Белоруссии и Украины, а то и в прямом попустительстве бандитам.
Через номер в журнале вновь появляется материал под шапкой «еврейские погромы». На сей раз это меморандум ЦК социал-демократического Бунда и ЦК Объединенной еврейской социалистической партии, представленный во ВЦИК и в Реввоенсовет республики. Меморандум был датирован 25 марта 1921 года.
В меморандуме говорилось о еврейских погромах в том же многострадальном Гомельском районе, начиная с погромов, учиненных отрядами Булак-Балаховича осенью 1920 года, а также о бесчинствах других банд, с перечислением погромленных местечек и числа жертв. Теперь там «орудует Иван Галака». «Галака играет на религиозных чувствах крестьян. В своих обращениях и прокламациях он обещает “рассчитаться с жидами” за осквернение ими православной церкви. Его прокламации обычно заканчиваются следующим образом: “Да здравствует советская власть! Бей жидов! Спасай Россию!”»594.
Банды сами по себе не представляли бы большой опасности, считали авторы меморандума, если бы на их стороне не были местные крестьяне. Все свое раздражение против разверстки, против карательных экспедиций и против разрухи они вымещали исключительно на еврейском населении, которое обвиняли во «всех неурядицах своей жизни».
В меморандуме критиковалась бездеятельность и неумелость местных властей. Ключевой вопрос – самооборона. Там, где выдали винтовки (Сновск, 200 штук), погрома не было. В то же время без специального разрешения нельзя уезжать с места жительства. Когда разрешение получено – бывает поздно. В одном Гомеле скопилось свыше 6 тысяч пострадавших и беженцев. «Пострадавшие единодушно заявляют, – утверждалось в меморандуме, – не нужно нам хлеба и белья, дайте нам оружие, чтобы мы могли вернуться домой, или предоставьте нам возможность выехать»595.
Предложения, выдвинутые в меморандуме, сводились к следующему:
1. В тех районах, где есть опасность бандитизма и погромов, должно быть разрешено трудовым слоям населения городов и местечек организовывать группы самообороны под контролем профессиональных союзов и под руководством местных военкомов.
2. Еврейскому населению тех мест, коим угрожает прямая опасность, должно быть разрешено выехать без всяких командировок.
3. Пострадавшим и беженцам, которые скопились в Гомеле, Речице и других пунктах, должно быть разрешено свободно выехать оттуда по их усмотрению.
В качестве постскриптума к меморандуму редакция с возмущением сообщала, что до 23 июня, т.е. в течение трех месяцев, Президиум ВЦИК «не удосужился рассмотреть этот вопиющий к небу документ»596.
Редакция не подозревала, что к моменту публикации меморандума наводивший ужас на евреев и советских работников Черниговщины и Гомельщины атаман Галака (он же Иван Алексеевич Васильчиков) был уже месяц как мертв. Его зарубил во сне внедренный в банду чекист Федор Гончаров, за что и был награжден впоследствии премией в 100 тысяч рублей и золотыми часами. Советская власть не слишком заботилась о безопасности местечковых евреев и не жаждала снабжать их оружием. Но вот со своими врагами бороться умела. Тот же чекист Гончаров, по некоторым данным, был профессиональным «ликвидатором» – Галака был уже четвертым главарем банды, погибшим от его рук.
Среди других еврейских тем на страницах «Социалистического вестника» отметим вопрос о судьбе Бунда в Советской России. Собственно, вопроса не было: была ликвидация первой социал-демократической (да и вообще первой) партии в России. Причем в этой ликвидации принимали активное участие бывшие бундовцы, уверовавшие в идеалы большевизма и стремившиеся, как всегда бывает с ренегатами, быть святее папы римского. Сначала Бунд раскололся на коммунистический и социал-демократический, затем коммунистический Бунд самораспустился, а социал-демократический постигла участь меньшевиков.
В журнале была опубликована информация о митинге, устроенном коммунистами по поводу слияния коммунистического Бунда с РКП(б). С основным докладом выступил А. Вайнштейн. С ним полемизировал представитель социал-демократического Бунда А. Литвак. Были заслушаны также доклады М. Рафеса «Из истории еврейского рабочего движения» и С. Томсинского «Перспективы и задачи еврейской культуры». «В докладах выявляется вполне определенная тенденция к вытравлению всех национальных особенностей и к активному ассимиляторству. Рафес возвестил, что борьба с национализмом еще не кончилась, ибо коммунистические бундовцы вошли в Р.К.П. с намерением отстаивать “бундизм”»597.
Журнал указывал на ликвидацию всех форм еврейской общественной жизни, еврейских организаций в Советской России (точнее, на Украине)598, публиковал материалы о положении еврейских рабочих в условиях новой экономической политики599 и некоторые другие, затрагивающие жизнь евреев в условиях большевистской диктатуры. Разумеется, все материалы носили резко критический характер.
Возможно потому, что авторы журнала лучше, чем другие эмигранты, знали, чем уязвить своих бывших соратников по единой партии, публикации «Социалистического вестника» вызывали особое озлобление в Москве и тяжело сказывались на меньшевиках в России. Начальник секретного отдела ГПУ Т.П. Самсонов в «совершенно секретной» записке (ну, а какую же еще записку мог представить начальник секретного отдела?) на имя Ф.Э. Дзержинского и И.С. Уншлихта от 9 августа 1922 года писал:
№ 15 «Социалистического Вестника» от 2/8-[19]22 г., как никогда раньше, наполнен массой клеветнических измышлений и инсинуаций. В журнале ведется бешеная к. – р. агитация против Соввласти, более упорная, даже чем это делают правые эсеры. Исходя из этого, я и полагал, что против меньшевиков нужно значительно усилить репрессии не только в центре, но и в провинции Республики. С этой целью я полагаю, что нам нужно произвести массовую операцию по меньшевикам по всей территории Республики, в особенности в рабочих районах600.
Пятнадцатый номер «Социалистического вестника» был на самом деле не лучше и не хуже других выпусков журнала. Это был лишь повод для очередной атаки на еще не смирившихся с большевистской диктатурой социал-демократов. Впрочем, и смирившимся не была гарантирована безопасность, свобода и жизнь. Репрессии против меньшевиков, начавшиеся в 1920-е годы, не прекратились до тех пор, пока все они не были изведены. А их товарищам, вовремя уехавшим за границу, оставалось лишь читать в газетах об очередном приговоре и отзываться на него очередной статьей, никак не способной изменить участь обреченных.
В начале 1920-х годов в Берлине обосновалась группа левых эсеров, среди которых были А.А. Шрейдер (в 1918 году первый председатель Петроградского революционного трибунала печати, задачей которого было бороться с контрреволюционными изданиями) и бывший нарком юстиции в советском правительстве И.З. Штейнберг. Им принадлежало издательство «Скифы», они выпустили знаменитый альманах «Россия и Инония» (1920), в который вошли произведения Р.В. Иванова-Разумника, А. Белого и С.А. Есенина. Под редакцией Шрейдера выходил журнал «Знамя: временник литературы и поэзии». Гуль замечает: «… странно, что эта группа “скифов” состояла почти вся из евреев, которые по своему национальному характеру, я думаю, ни к какому “скифству” не расположены. Более того, бывший наркомюст И. Штейнберг был ортодоксальный, религиозный еврей, соблюдавший все обряды иудаизма. Как он это увязывал со “скифством” – его тайна. Шрейдер же, которого я хорошо знавал, наоборот, был еврей, вдребезги испорченный Россией. Россия ведь – великая портильщица характеров»601.