[241]. В связи с этим можно сделать предположение, что в Книге данин 1440–1455 гг. Юшке Дранице давалось Шерстино в Гомельской волости, а Немковичи в соседней — Чечерской, но их поместили вместе под одним заголовком «У Гомеи» из-за территориальной близости и в связи с пожалованием одному владельцу. Но это наблюдение остается всего лишь гипотетическим.
Если же признать Немковичи на Беседи гомельскими для XV в., то, возможно, следует пересмотреть вывод и о чечерских Волосовичах, находившихся совсем недалеко к северо-западу от указанного пункта. Впрочем, источники XVI в. заставляют считать территории правобережья Сожа вплоть до левого берега его притока Беседи чечерскими и для времени, предшествующего московскому захвату Гомеля.
Свободка (если поселение с таким названием действительно существовало) может быть отождествлена со многими населенными пунктами. Названия Свобода, Слобода, Слободка встречаются очень часто. Выясняется, что многие из них были основаны уже в XX в. Только Слобода в Добрушском районе Гомельской области может быть соотнесена с древней Свободкой[242]. Но и это сомнительно.
Кажется возможным отождествить поселение XV в. со Слободкой (Слободой), известной по «Реестрам границ» первой четверти XVI в. и «Реестру ревизии господарской Гомейской волости» 1560 г. В первом случае напротив «панских» (любечских) Познаховичей называется гомельское село Слободка[243], во втором случае упоминается «село боярское Слобода, на границе Московской»[244]. Возможно, Свободка находилась между селами Рыловичи и Бобовичи, так как такова последовательность перечисления населенных пунктов в «Реестре» 1560 г. Но Рыловичи (современное Сновское в самом верховье р. Снов) и Бобовичи (у р. Узы, правого притока Сожа) находятся слишком далеко друг от друга. Очевидно одно: Слобода находилась в левобережье Сожа на границе с черниговскими землями. Тщательный поиск близких по звучанию названий привел к находке на карте-трехверстке 1860 г. населенного пункта Слобода, находившегося возле существующего и теперь села Деревины (по карте видно, что Слобода стала частью села Деревины)[245]. Сейчас в этом районе, вдоль речки Терюхи (левый приток Сожа), проходит белорусско-украинская государственная граница. Местоположение исчезнувшей к настоящему времени Слободы удобно и логично для обозначения рубежа древней Гомельской волости, но, к сожалению, больше ничем не оправдано. Следует только еще добавить, что локализация Свободки (Слободы) очень важна, так как от нее зависит определение значительного участка чернигово-гомельской границы, с 1537 г. ставшей государственной.
Что касается остальных гомельских поселений, известных с XV в., то все они располагались к северу от города Гомеля, вдоль правого берега р. Сож, в основном возле самой реки. Только Дуровичи несколько отрывались на запад от р. Сож и размещались в среднем течении р. Липы (правый приток Сожа), чуть южнее последней. Дальнейшее исследование покажет, что этот населенный пункт стоял у самой границы Гомельской волости.
Таким образом, расположение гомельских поселений XV в. не дает даже общего представления о территории волости того времени. Может быть, только часть пределов волости определяется течением р. Сож. Как далеко земли волости распространялись на юг от Гомеля, переходили ли на левый берег Сожа и насколько — это выяснить не удается.
Наблюдение за характером местности к юго-западу от сел Дуровичи, Даниловичи, Новоселки и вероятного местонахождения Волосовичей позволяет прийти к интересным выводам. Вплоть до р. Узы (правый приток Сожа) в этом районе располагалось огромное болото, известное из «Реестра» 1560 г. как Кобылье[246]. Существовавшее и в середине XIX в. Кобылье болото простиралось от села Волковичи (нижнее течение р. Узы, недалеко от Гомеля) на север до деревни Кунторовки[247]. В середине XVI в. оно занимало еще большую территорию — почти достигало Гомеля у села Плесо, фиксировалось возле с. Уваровичи (в районе р. Узы), подступало к Даниловичам и к землям села Хальч. Надвое болото разрезала р. Белица (Беличанка)[248]. Вероятно, в XVI в. и ранее все пространство к западу от Гомеля до р. Узы было заполнено болотами и лесами. Для освоения оставалась лишь узкая полоса (не более 10 км) вдоль правого берега р. Сож и далее вдоль правых притоков последней Узы и Липы. Эти три реки кольцом огибали Кобылье болото. К северу от него в наибольшем удалении от Гомеля стояло село Дуровичи.
Не только Кобылье болото, но и окружавшие его леса (Красный бор, бор Корма и др.) создавали естественную преграду для распространения территории Гомельской волости на запад. Таким образом, территория древней волости была прижата к правой стороне р. Сож и формировалась вдоль нее, переходя на притоки.
Сведения о гомельских землях в левобережье р. Сож крайне скудны. Имеется лишь одно известие о бортных землях села Терешковичи, которые получили от князя Семена Ивановича Можайского священники церкви Святого Николы в Орше[249]. Село Терешковичи (современная Терюха) находилось к югу от Гомеля на левом берегу р. Сож при устье р. Уть. По археологическим данным, жизнь села началась примерно в XIV–XV вв.[250]
Таково представление о территории Гомельской волости, полученное благодаря источникам, относящимся к XV в., и предварительным выводам о характере близлежащей местности. Более точно выявить первоначальные гомельские пределы позволяют материалы первой трети XVI в. Попытки московских властей утвердить территориальные единицы в новом составе сталкивались со стремлением администрации ВКЛ сохранить незыблемыми старые границы. С литовской стороны постоянно выдвигались претензии на те или иные волости и села, оторванные от территориальных единиц ВКЛ и отнесенные административно к московскому Гомелю. Тем самым наблюдение за складыванием под московской властью Гомельского уезда позволяет определить исходную территорию Гомельской волости.
Сам город Гомель до начала 1452 г., видимо, оставался во владении Свидригайло, а затем вновь вернулся в состав великокняжеских владений.
Но вот в 1454 г. в ВКЛ бежал «з женою и з детми и со всеми своими» князь Иван Андреевич Можайский[251]. Его «неисправление» (то есть постоянно обнаруживавшаяся неверность великому князю Московскому) вызвало поход на Можайск войска Василия II Темного и ликвидацию удельного княжества. От Казимира Иван Можайский получил города Стародуб и Гомель, о чем мы узнаем из жалованной грамоты 1496 г. и привилея 1499 г. великого князя Александра[252]. Грамота на пожалование Стародуба и Гомеля князю Ивану Можайскому не сохранилась, но, несомненно, существовала. По словам самого Александра, сын можайского князя Семен «лист отца нашого передъ нами вказывалъ»[253]. В 1465 г. с некоторыми ограничениями в правах к владениям князя Ивана Андреевича был придан Брянск[254].
Стародуб, Гомель и Брянск составили особое удельное княжество на территории ВКЛ, почти на границе с Московским великим княжеством. Князь Иван Андреевич правил в нем до своей смерти (между 1471 и 1483 гг.)[255], перед которой разделил свои владения между двумя сыновьями — Андреем и Семеном. Старшему, Андрею, достался Брянск[256]. Семен же остался с отцовскими Стародубом и Гомелем[257]. В начале июля 1496 г. князь Семен Иванович Можайский был пожалован великим князем городом Черниговом «вечьностью» (наряду со Стародубом и Гомелем) и Карачевской волостью «до воли»[258]. Через некоторое время (к 1499 г.) к ним была добавлена еще одна волость — Хотимль[259]. Разросшееся Стародубское княжество приобрело при великом князе Литовском Александре значительную самостоятельность. Стремление же еще крепче закрепить за собой полученные земли и захватить новые владения подтолкнуло стародубского князя к измене[260].
Вместе с другими князьями (Василием Ивановичем Шемячичем и Семеном Ивановичем Бельским) Семен Иванович вступил в тайное соглашение с великим князем Московским Иваном III и уже в апреле 1500 г. открыто заявил в Москве о своем решении перейти в московскую службу[261]. Условиями измены были обещания великого князя Московского оставить за стародубским князем все территории, которыми он владел, выделить ему новые владения, а также закрепить за ним возможные захваты[262]. После взятия 3 мая 1500 г. боярином Яковом Захарьичем-Кошкиным Брянска князья Семен Можайский и Василий Шемячич открыто присягнули Ивану III и со своими отчинами перешли на его службу[263]. При этом стародубский князь прихватил еще Любеч[264] и, очевидно, ряд сел из соседних с Гомелем волостей.
Чуть позже (август — сентябрь 1500 г.) со стороны удельного князя был осуществлен захват мстиславских городов Поповой Горы, Дрокова и Мглина. К такому выводу можно прийти, анализируя инструкции московским послам, направляющимся в Крым. В «памяти» И.Г. Мамонову от 11 августа 1500 г. среди занятых великим князем Московским городов не были названы Путивль, Попова Гора, Дроков, Мглин и Торопец