В целом можно утверждать, что территория Гомельской земли вернулась в состав ВКЛ без изменений в той части, где были границы с московскими владениями. Новые земли Гомельского уезда (о них см. ниже) были попросту отняты от прекратившей свое существование административной единицы. В тех же районах, которые были в соседстве с землями ВКЛ (Любечская, Речицкая и другие волости), территориальные приобретения были приняты и закреплены в составе Гомельской волости. К моменту ревизии 1560 г. наблюдается частичное соответствие территории Гомельской волости конца XV и середины XVI в., но лишь в соседстве с московскими границами.
Глава 4.Гомельский уезд к началу московско-литовской войны 1534–1537 гг.
Формирование Гомельского уезда в составе Московского великого княжества происходило фактически на протяжении всего времени московского господства.
Уже в 1500 г. в ходе московского наступления на земли ВКЛ был занят не только Гомель и его волость, но и территории к западу и северу от города. В 1504 г. была осуществлена попытка отодвинуть границу до р. Днепр, включив в московские пределы горвольские и речицкие земли. Возможно, «рубеж по Днепр» сохранялся до 1511 г. Тогда с литовской стороны было выражено стремление прислать своих уполномоченных и призвать московских представителей, которые вместе «сьехався, управу учинят и виноватых казнят, а пограничным местом рубежи покладут»[401].
Вероятно, вскоре после заключения московско-литовского договора о вечном мире 1508 г. князь Василий Семенович «привернул» к Стародубу волости Олучичи, Маслов десяток и Крюков десяток (подробнее об этом см. ниже)[402]. Дань с волостей платилась двум государствам («а дань давали князю Василью и в королеву сторону»)[403].
В 1524–1527 гг. на всем протяжении гомельского участка границы осуществлялись захваты и грабежи территории ВКЛ с московской стороны и ответные нападения с литовской. Все поднепровские волости испытали московское давление, и, очевидно, в связи с этим к концу марта 1527 г. был составлен специальный «Список о порубежных землях и о жалобах», в котором четко отделялись друг от друга московские и литовские владения. При этом в отношении того, что «перешло в сторону великого князя [Московского], по перемирной грамоте», было обозначено территориальное подчинение, существовавшее до 1500 г.
В 1529–1530 гг. ситуация повторилась. При этом наступление велось уже и на земли с правой стороны р. Сож. Наместники Стародуба и Гомеля «воевали засожские села и привернули их к Гомью»[404]. Активные переговоры о высылке людей для «поправенья» границ так и не привели к реальной демаркации ее на местности. Представители литовской и московской сторон «на рубеже» так и не встретились.
В грамоте от имени Василия III, отправленной 7 мая 1531 г. из Москвы, королю Сигизмунду было заявлено, что не «наши люди вступаютца в твои земли», а «твои люди вступаютца в наши земли и воды»[405]. Выясняется, что московскими в это время считались не только спорные волости Лучитцкая (Олучичи), Маслов и Крюков десятки, но и значительное число чечерских и пропойских сел, примыкавших к левой стороне р. Сож к северу от московских приобретений 1500 г. (села Волосовичи, Полесье и др.). Следовательно, уже до начала 1531 г. московские владения придвинулись к р. Сож.
В 1532 г. попытки упрочить свое положение в спорных волостях и селах осуществлялись обеими сторонами. С московской стороны активно действовал гомельский наместник Федор Плещеев, а с литовской — речицкий державца пан Семен Полозович (Сенка Полозов)[406], чечерский и пропойский державца князь Федор Вишневский (Вишневецкий)[407]. Люди последнего проникали довольно далеко в гомельские земли, грабили села Юрковичи, Бобовичи и Данилковичи[408].
Летом 1534 г. началась московско-литовская война, которую принято называть Стародубской[409]. Стародубское направление действительно было главным в военных операциях войск ВКЛ, однако только по отношению к Гомелю удалось достичь реальных результатов[410]. Несмотря на успех похода литовского гетмана Юрия Радзивилла на Гомель и Стародуб в 1535 г., московские войска уже зимой 1536 г. без боя заняли почти всю Северщину[411]. В других районах военных действий ВКЛ также потеряло инициативу: с московской стороны были поставлены три крепости (Ивангород на Себеже, Заволочье и Велиж), которые прочно прикрыли границы России. В таких условиях в начале 1536 г. в Москве начались переговоры. Одним из основных вопросов, решавшихся в ходе переговоров, было определение принадлежности Гомеля и его территории. В итоге литовская делегация в условиях сильнейшего давления со стороны московских бояр сумела отстоять всю Гомельскую волость вместе с присоединенными к ней на правобережье Сожа территориями (подробно об этом см. ниже).
Итак, на протяжении первой трети XVI в. Гомельская земля испытывала постоянные территориальные изменения. Характерно, что состав формирующегося Гомельского уезда так и не устоялся. Чрезвычайно трудно определить территориальную принадлежность волостей Маслов десяток, Крюков десяток и Олучичи[412]. В те периоды, когда они подчинялись московской власти, можно столкнуться с подчинением их как Гомелю, так и Стародубу. Какое-то время, пока существовало удельное Стародубское княжество (включавшее в свой состав кроме Гомеля еще и Попову Гору, Дроков, Почеп и Мглин), кажется, не имело особого значения четкое разделение территорий между тем или иным административным центром. Все принадлежало одному владельцу. Часто в ответных жалобах и претензиях московской стороны стародубские и гомельские волости и села записывались единым списком, так что отделить их друг от друга невозможно («А именно вступаютца в волости и села стародубские и гомейские села: в Уваровичи, в Телешовичи…» и т. д.)[413]. Случалось, что к некоторым волостям и селам, относительно которых существует убеждение в их гомельской принадлежности, употреблялось прилагательное «стародубские» («…вступаютца твои люди в наши волости в Стародубские в Маслов десяток, да в Крюков десяток, да в Лучитцкую волость»)[414]. Однако эти указания не могут быть приняты в качестве прямого утверждения. Прежде всего, Стародуб оставался главным городом в регионе, так что привязанность к нему всех административно-территориальных единиц бывшего удельного княжества выглядит вполне естественно. По сути, даже сам город Гомель мог быть назван стародубским. Затем, уже в ходе переговоров 1537 г., московской стороне было выгодно представить многие гомельские волости и села именно стародубскими, чтобы отспорить их у ВКЛ.
При этом не следует умалять статус Гомеля — он так же, как и Стародуб, считался городом с волостями, в отличие от городов Поповой Горы, Мглина и Дрокова — просто волостных центров. Для Гомеля характерно перечисление принадлежащих ему сел в качестве волостей («Гомей с волостми, да волости Бабичи, Светиловичи, Голодна…» и т. д.)[415]. В этом следует видеть стремление к наделению Гомеля большим значением, нежели стоящие рядом города Попова Гора, Мглин и Дроков.
Еще одна характерная деталь по отношению к Гомельской земле — это почти совершенное отсутствие упоминания в источниках исконных гомельских поселений (принадлежавших Гомелю до 1500 г.). Так, на страницы посольских книг попали только те волости и села, которые являлись недавними присоединениями к Гомелю. Из большого количества собственно гомельских сел, возможно, только три (Юрковичи, Бобовичи и Данилковичи) были названы в связи с тем, что являлись объектами нападений литовской стороны.
Обозначение территорий, занятых Москвой в первой трети XVI в. и отведенных к Гомелю и Стародубу, — задача довольно простая. Проблемы возникают при непосредственном определении местоположения некоторых волостей и сел и размежевании стародубских и гомельских земель друг от друга.
Присоединенные к Гомельской волости в 1500–1535 гг. волости и села условно можно разделить на три категории: 1) те, что были отторгнуты от соседних с Гомелем территориальных единиц и на время перемирий признаны за Москвой (1500 г.); 2) те, что были упущены из виду составителями договорных грамот и потом силой удержаны Москвой (после 1508 г.); 3) те, что были заняты на короткий срок, но ввиду отсутствия какого бы то ни было на них права московской стороны возвращены в состав ВКЛ (1504–1511 гг., до 1531 г.).
Как уже было выяснено, в 1500 г. кроме Гомельской волости к Московскому великому княжеству были присоединены два массива земель, первый состоял из сел разных волостей (Чечерской, Горвольской и Стрешинской), второй же включал только чечерские села. Друг от друга они были отделены территорией на правом берегу р. Сож в районе ее притока Липы.
Список отрезанных от своих волостей сел последовательно воспроизводился во всех московско-литовских договорах первой трети XVI в. Причем делалось это еще и с той целью, чтобы обозначить линию московско-литовской границы. Села первого массива земель примыкали к Гомельской волости с запада и растягивались вдоль всей границы. Второй массив земель (к северу от Гомеля) заполнял пространство между р. Сож и ее левым притоком Беседью. Здесь граница определялась, видимо, р. Сож (к северу от устья Липы) и землями некоторых сел. Не все села северного массива земель были пограничными. Возможно также, что в данном регионе образовалась чересполосица литовских и московских владений, а граница по р. Сож нарушалась переходом на московскую (левую) сторону чечерского села Оношковичи (современная деревня Оношки)