. Таким образом, административно-территориальная принадлежность обеих волостей Гомелю выражена прямо и определенно.
Представляется, что Маслов и Крюков десятки — новообразования московского времени. В районе Гомеля никаких похожих по названию на Маслов и Крюков топонимов отыскать не удается. Также тщетно искать там остатки какого-то древнего административного устройства (десятичное деление характерно, например, для некоторых регионов Северно-Западной Руси). Упоминание в посольских книгах детей боярских Левы и Ондрейца Масловых[493], а также тот факт, что к Маслову десятку принадлежало село Залесье, в прошлом чечерское, свидетельствует о том, что именно для Масловых было создано особое территориальное формирование, вероятно, выделено крупное поместье[494]. Известны и помещики Крюковы[495]. Может быть, в образовании новых волостей предположить самое простое объяснение: не даны ли были детям боярским Масловым и Крюковым по десятку населенных пунктов из недавно присоединенных областей, в частности из состава чечерских сел?
В связи с тем, что Маслов и Крюков десятки начинают упоминаться с середины 20-х гг. XVI в., можно предположить, что формирование этих волостей происходило после ликвидации Стародубского удельного княжества (1517 г.). На недавно присоединенных к Москве землях детям боярским Масловым и Крюковым были выделены обширные поместья, которые приобрели названия от имен своих владельцев и получили статус волостей.
Местонахождение волости Маслов десяток может быть определено довольно точно. Ей принадлежали село Залесье и, возможно, рядом стоявшие села Навилавка и Оношковичи. Таким образом, волость занимала территорию с левой стороны Сожа, напротив Чечерска. Устье р. Покоть и часть ее нижнего течения тоже входили в состав Маслова десятка.
Крюков десяток не поддается даже приблизительной локализации. Есть вероятность, что его территория лежала смежно с волостью Маслов десяток, может быть, к северо-востоку, но указать что-то более определенное пока затруднительно.
Маслов и Крюков десятки часто упоминаются вместе с волостью Олучичи[496]. После изменения в Посожье геополитической ситуации, связанной с московскими завоеваниями в данном регионе, эта волость постепенно все больше тяготела к Кричеву[497]. Упущением литовской стороны стало решение не указывать ее в тексте перемирной грамоты в составе ВКЛ. Этим, очевидно, и воспользовались московские дипломаты.
Одну из границ волости и часть ее территории определяет «Реистръ рославскии» 1522 г., «Список о порубежных землях и о жалобах» 1527 г. и некоторые другие документы из Метрики ВКЛ. Северные олучицкие пределы, а также села волости определяются по «Ограничению Кричевского староства» 1604 г.[498] Полное представление о населенных пунктах, принадлежащих волости (войтовству), дают инвентари последней трети XVII — первой половины XVIII в.[499]
В рославльском реестре содержится описание границы Поповой Горы с Лучичами. За пропойским селом Локичи (местоположение неизвестно) и противоположным ему поповогорским селом Кибилщичи (современная Кибирщина) заканчивалась пропойская граница («То граница пропоиская вышла») и начиналась смежная с Поповой Горой территория волости Лучичи[500]. Кибилщичи находились на левом берегу правого притока р. Беседь Палужа[501]. Напротив их где-то должны были быть Локичи. Граница Поповой Горы «з лучичаны» начиналась дальше, от сел Рагозичи (Поповой Горы) и Слободы (Лучичей). Первое село не локализуется, а второе, по утверждению А.А. Метельского, соответствовало современной деревне Киселевка, находящейся рядом с правым берегом р. Беседь[502]. Слобода в качестве кричевского села упоминается также в «Списке» 1527 г.[503]
К востоку от Кибилщичей, возможно, находилось еще одно пропойское село — Папорочичи, известное из «Списка» 1527 г.[504] Его можно соотнести с современной деревней Папоротной, стоящей на правом берегу р. Олешни, правого притока Беседи[505]. На противоположном берегу Олешни стояло уже кричевское село Видуйцы, упомянутое в 1560 г.[506] (в начале XVI в. оно, возможно, принадлежало Олучичам). Таким образом, хотя мы и не знаем, где стояли села Локичи и Рагозичи «Реестра» 1522 г., другие поселения помогают определить начало лучитской границы. Пограничной для волости Олучичи являлось, видимо, верховье р. Олешни[507].
Восточнее р. Олешни, уже у р. Беседи, размещалось четыре кричевских села, названных в «Списке» 1527 г.: Зенковичи (восточная часть современной деревни Самотевичи), Уклеевичи (современные Клеевичи), Ковычичи (современные Кавычицы) и Ходимско (современный Хотимск)[508]. Очень вероятно, что в начале XVI в. они принадлежали волости Олучичи.
«Реестр» 1522 г. продолжает границу, указывая села Кузнецевичи (Поповой Горы) и Мокрое («лучицкое»)[509]. Место Кузнецевичей (не доживших до наших дней) можно связать с озером Кузнецким, расположенным недалеко от левого берега р. Беседь, а Мокрое до сих пор стоит у р. Свинки, левого притока Беседи.
Оба села, между которыми проходила граница Олучичей, оставляли в стороне р. Беседь и находившиеся на ее правой стороне кричевские села (Ходимско и Уклеевичи). Из этого и делается вывод о принадлежности последних к волости.
Дальше в тексте рославльского реестра, к сожалению, имеются пропуски. У какого-то села, чье название не отражено, «граница лучицкая вышла, а пришла граница з Дроковом»[510]. Начиналась дроковская граница от сел Панкевичи (Поповой Горы) и Влазовичи (Дрокова). Влазовичи существуют и в настоящее время, находятся на р. Иржач (правый приток Ипути), чуть западнее города Сураж. Панкевичи (Паньковичи) обнаруживаются на карте-трехверстке 1860 г.[511] По их местоположению (у правого берега р. Ипуть) становится понятно, что село это слилось с дожившим до нашего времени населенным пунктом Творишино (в середине XIX в. — Тваришин). Следовательно, где-то севернее р. Ипуть, между Панкевичами и Влазовичами, заканчивалась территория волости Олучичи.
Таким образом, южная граница Олучичей шла от р. Олешни к юго-востоку, пересекала р. Беседь и направлялась на восток к землям Дроковской волости. Некоторые села определяют территорию Олучичей вдоль р. Беседь, а в наибольшем удалении к северу известно село Костюково «Лучицкои волости», упомянутое в 1508 г.[512] и, возможно, соответствующее современным Костюковичам на р. Жадуньке, правом притоке Беседи. Территория по обеим сторонам последней, ближе к верховью, очевидно, и являлась средоточием волости.
К сожалению, далеко не все села, упомянутые в рославльском реестре 1522 г., можно отыскать на карте, однако те, чье местоположение твердо определено, выявляют на значительном расстоянии точное соответствие границы Олучичей современной границе Республики Беларусь[513]. Так, село Мокрое считалось «лучицким» и осталось в стороне ВКЛ, а село Кузнецевичи (возможно, находилось в районе озера Кузнецкого) относилось уже к территории Поповой Горы, принадлежавшей Москве[514]. Как раз между ними проходит современная белорусско-российская государственная граница. Учитывая тот момент, что сведения реестров 1522 г. отражали ситуацию XV в., можно сделать вывод об устойчивости некоторых отрезков белорусской границы на протяжении более чем 500 лет.
Определение местоположения волости Олучичи показывает, что она находилась на значительном удалении от гомельских земель (между и чуть севернее городов Попова Гора и Дроков). Административная принадлежность волости Олучичи в первой трети XVI в. неясна. Однако исходя из ее географического положения думается, что она тянула скорее к Стародубу, чем к Гомелю. Тем не менее необходимо подробно изучить материалы посольских книг, чтобы сделать окончательный вывод.
Еще 24 марта 1503 г. в Москве бояре заявили литовским послам, что после специального разбирательства («обыска») выяснилось следующее: много волостей «к целованью не приваживаны и не сидит на них никто». Среди этих волостей были названы Речица, Брягин, Горболь (Горволь), Лучичи, Свержень, Туров и др. Многое из сказанного боярами не соответствовало действительности. И Речица, и Брягин, и Горволь, и Туров, и некоторые другие волости были записаны в перемирной грамоте 1503 г. в сторону великого князя Литовского. Из перечисленных здесь городов только Свержень и Лучичи (Олучичи) не были упомянуты в грамоте 1503 г. Недосмотром составителей договора 1503 г. московская сторона скоро воспользовалась.
В 1503 г. волость Олучичи еще принадлежала ВКЛ. По информации князя Семена Ивановича Стародубского, переданной в Москву, «Кричевцы и Лучичане, после Велика дни» (Пасхи, 16 апреля)[515] 1503 г. дважды нападали на волости великого князя Московского, Попову Гору и Стародубские села[516]