[155]. Только на небольшой отрезок нижнего течения реки Угры распространялась московско-литовская граница, однако все течение реки Угры превращалось в оборонительный рубеж ВКЛ. Таким образом, даже после потери части владений (например, Вяземского княжества) река Угра могла продолжать выполнять функцию оборонительной линии на подступах к центральным землям ВКЛ.
События войны 1486–1494 гг. показали, что расчет на укрепление границы в районе реки Угры был правильным. Походы с московской стороны на Мезецк, Недоходов, Меск, Бышковичи, Лычино (1487 г.) следовали, очевидно, через реку Угру. Воротынск в 1489 г. выдержал осаду одиннадцати московских воевод[156], пересекших, вероятнее всего, реку Угру, а не два раза Оку. Сами воротынские князья из-за Угры совершали нападения на соседние медынские волости[157]. На втором этапе войны (1492–1494 гг.), когда в боевых действиях наряду с войсками местных князей были использованы великокняжеские силы, борьба шла за основные центры, укреплявшие литовскую границу в районе Угры (Серпейск, Мезецк, Опаков, Мосальск). В итоге территория правобережья Угры на участке московско-литовской границы контролировалась войсками Ивана III, но по условиям договора 1494 г. все пункты в этом регионе возвращались ВКЛ[158]. Московская сторона не могла быть уверена в прочности своих позиций в правобережье Угры, тем более что многие местные князья остались верны великому князю Литовскому[159]. Таким образом, московско-литовская граница по реке Угре почти на всем своем протяжении (кроме маленького района, принадлежавшего Воротынску) сохранялась. Более того, она продлевалась за счет вяземских земель и левобережной части волости Опаков, отошедших к Москве. Московско-литовская граница по реке Угре после 1494 г. выросла вдвое.
Создание заслона из владений воротынских князей стояло в одном ряду мероприятий по укреплению восточной границы ВКЛ. Учреждение ряда наместничеств в центре владений верховских князей (Мценск, Любутск и др.), в качестве своеобразных форпостов литовской власти, преследовало цель своеобразного цементирования территорий не всегда надежных вассалов. По словам М.К. Любавского: «Литовское правительство держало свои гарнизоны в этих городах частью для более успешной обороны границ, частью для удержания в повиновении подручных "верховских" князей»[160]. Сохранение в некоторой степени самостоятельных, по сути буферных, территориальных образований позволяло без вмешательства центральных властей, местными силами решать пограничные конфликты. Наконец, все пограничные княжества и земли в военно-административном отношении были подчинены Смоленску, образуя отдельный военный округ во главе со смоленским наместником[161]. Все местные князья со своими людьми составляли смоленское ополчение. И что характерно, даже города, до этого не относившиеся к Смоленскому княжеству (ликвидированному в 1404 г.), стали называться смоленскими «пригородами». В числе таких пригородов стали фигурировать и города, расположенные вдоль реки Угры (Бышковичи, Залидов, Опаков, Городечна, Лучин)[162].
Но в целом отношения центральной власти ВКЛ с периферией были построены на довольно непрочной основе. Ряд привилегий, сохранявшихся и вновь появлявшихся у пограничных князей, оставлял возможность отказа от службы великому князю Литовскому (послать великому князю Литовскому «отказ» или «целование королю с себя сложить») и перехода на службу к соседнему государю вместе со своими вотчинными владениями. Князья Одоевские, Воротынские, Мезецкие и др. беспрепятственно перешли на московскую сторону вместе со своими владениями. Более того, уходившие князья оказывали давление на своих родственников и, бывало, занимали их и чужие владения. Так, в декабре 1489 г. князь Дмитрий Федорович Воротынский «бил челом» в службу великому князю Московскому со своей и своего брата Семена отчинами (города Серенск, Бышковичи, волости Лычино и Недоходов)[163]. В 1492 г. князь Семен Федорович Воротынский по пути в Москву захватил города Серпейск и Мезецк, занял волости Великое поле (принадлежала Яну Гаштольду и тянула к Дорогобужу, а не к Вязьме, как указал М.К. Любавский[164]), Верхнюю Волсту (вотчину князя Василия Дерличина), Слободку и Мощиновичи (князей Афанасьевичей, но известно, что «селцо Мошенское» принадлежало князю Сеньку Глинскому[165]), Середее (отчина князей Жолтых)[166]. Вяземские волости Верхняя Волста, Слободка, Мощиновичи и, вероятно, Середее находились поблизости друг от друга в среднем течении р. Угры и составляли, видимо, единый массив земель. Огромные пространства с обеих сторон р. Угры, таким образом, были отданы под власть великого князя Московского.
Однако, несмотря на то что земли вдоль р. Угры были пожалованы воротынским князьям в вотчину, они, как и захваченные территории с левой стороны Угры (кроме входящих в состав Вяземского княжества), не были закреплены за Москвой по мирному договору Ивана III с Александром Казимировичем от 5 февраля 1494 г. Князья Одоевские, Воротынские, Перемышльские, Белевские объявлялись в стороне Ивана III и его детей «и з своими отчизнами, к вашему великому княжству»[167], но «…ни в Лучин, ни в Масалескъ, ни в Дмитровъ, ни в Жулин, ни в Лычино, так жо i в Залидов, i в Бышковичи, i во Ыаков по Вгруни» Иван III обязался «не вступатися ничим, i блюсти, и не обидети, ни под(ъ)искивати подо мною всее моеи отчины, великих княжствъ»[168]. Таким образом, князья Воротынские лишались всех своих владений и захватов вдоль р. Угры. Московско-литовская граница вдоль этой реки оставалась незыблемой. Но защищать ее было некому. Литовское правительство не рискнуло раздавать земли вдоль р. Угры, потерянные Воротынскими, снова в вотчину. Вдоль новой московско-литовской границы появились наместники: Ивашка Сопежич (с 1495 г. держал Дмитров «до живота»), Василий Сопежич (в 1494 г. владел Опаковом, в 1496 г. получил два села пустых в Мощине). «До воли» великого князя Литовского держал волость Городечну князь Федор Федорович Мезецкий[169]. В то же время бывшие хозяева волостей за р. Угрой, вероятно, стремились возвратить свои былые владения. Так, князь Семен Воротынский «засел» Бышковичи, Лычино, Вежичну, «взял» к Воротынску четыре залидовских села[170].
Таким образом, границы, которые были определены договором 1494 г., не приобрели стабильный характер, они только закрепили промежуточные результаты продвижения московской власти, которая почти беспрепятственно распространялась на земли ВКЛ. По мысли Н.Б. Шеламановой, опиравшейся на мнения Я. Натансона-Леского и К.В. Базилевича: «"Вечный мир" 1494 г. не только не разрешил территориального спора России и Литвы, но… еще более его обострил, так как к стремлениям России объединить земли Древней Руси прибавились еще обострившиеся споры верховских князей за свои вотчины, разделенные между Россией и Литвой. Иван III воспользовался и дальше этими спорами в своей объединительной политике»[171].
И вот в 1500 г. московско-литовская граница на всем своем протяжении попросту исчезла. На службу в Москву со своими вотчинами (хоть это и было запрещено договором 1494 г.) потянулись бельский князь Семен Иванович, оставшиеся верховские князья (Мосальские, Мезецкие), северские князья (Семен Иванович Можайский и Василий Иванович Шемячич и др.)[172]. Возможно, не все делали это добровольно. Но в условиях войны 1500–1503 гг. московская сторона, безусловно, доминировала.
Масштаб боевых действий в московско-литовской войне 1500–1503 гг. был настолько велик, что затронул все протяжение границы между двумя государствами. В результате войны вся восточная граница ВКЛ претерпела изменения. Великий князь Литовский Александр вынужден был уступить значительные территории, которые более чем полтора столетия входили в состав ВКЛ. Московско-литовская граница по договору о шестилетнем перемирии 1503 г. приобрела на всем протяжении новые черты, причем не всегда твердо установленные. Уже в ходе переговоров перед заключением перемирия в процессе делимитации границы происходила передача с московской стороны ряда волостей ВКЛ; граница выравнивалась и приобретала более определенный характер. Через некоторое время, в 1508 г., снова произошло усовершенствование границы, в результате чего был не только ликвидирован выступ в глубину Смоленской земли со стороны новых московских владений, но и были переданы литовской стороне очень важные для нее в стратегическом отношении территории (по обеим сторонам р. Днепр в районе Любеча).
Вопрос о площади потерянной в результате войны 1500–1503 гг. ВКЛ территории необходимо считать дискуссионным. Эта территория складывалась из следующих частей: 1) не разделенных между Москвой и Вильной владений мезецких князей; 2) территорий, лишь номинально принадлежавших ВКЛ, а фактически являвшихся владениями Большой Орды и Крымского ханства, периодически использовавшихся в качестве кочевий (Поле); 3) земель, захваченных Москвой еще до начала войны (Пуповичи и др.); 4) владений северских и прочих князей, перешедших добровольно или под давлением на сторону Москвы, и 5) господарских наместничеств.