Благодаря могуществу России, отчетливо проявившемуся во время войны 1501–1503 гг., которую Ливония вела в союзе с Литвой, русское правительство сумело заключить выгодный для России договор с Ливонией 1509 г., по которому, в частности, Ливония давала обязательство соблюдать нейтралитет во время русско-литовских конфликтов. В результате заключения этого договора Орден должен был отказаться от попыток возобновления прямой военной экспансии против России и на русско-ливонской границе установился длительный мир.
Предложенной нами оценке общей направленности ливонской политики правительства России конца XV — начала XVI в. не противоречит статья о юрьевской дани, читающаяся в псковско-дерптских договорах с 1463 г. Статью о юрьевской дани нельзя рассматривать как выражение притязаний великих князей московских на верховную власть над Ливонией. Впервые такие притязания были выдвинуты лишь правительством Ивана IV во время русско-ливонских переговоров 1554 г., тогда они действительно были связаны с вопросом о юрьевской (расширительно ливонской) дани. До середины XVI в. русское правительство задачи подчинения Ливонии и освобождения выходов в Балтийское море не ставило, ибо постановка такой задачи отвлекла бы силы России от решения важнейшего для нее в конце XV — начале XVI в. внешнеполитического вопроса — о возвращении находившихся под властью Литвы русских, украинских и белорусских земель.
Русско-ливонские отношения тесно переплетались с русско-ганзейскими. Основная торговля России с Западом в XIV–XV вв. велась при посредничестве Ганзейского союза. Пути русско-ганзейской торговли проходили через Ливонию, и в русско-ганзейских торговых сношениях ливонские города играли все большую роль, пока, наконец, в их руки к середине XV в. не перешло руководство этими сношениями. Все это обусловливало зависимость «дел купечества» (торговли) от «дел земли» (политики ливонских ландесгерров). С течением времени благодаря перемещению центра русско-ганзейской торговли из Новгорода в ливонские города эта зависимость увеличивалась.
В ранний период русско-ганзейской торговли в силу монополии Ганзы на посредническую торговлю между Русью и Западом ганзейцам удалось установить в Новгороде и Пскове выгодный для них порядок торговли: ганзейцы имели право основные продукты русского экспорта — воск и меха — осматривать, воск «колупать» (откалывать для проверки его качества куски, которые затем в счет веса купленного воска не засчитывались), а к мехам требовать «наддач» — надбавок, рассматривавшихся как компенсация за возможную недоброкачественность купленного товара. Новгородские и псковские купцы подобных прав в отношении продуктов ганзейского импорта не имели: сукна они должны были покупать кипами, соль — мешками, сельдь, вино, мед — бочками, без измерения и взвешивания. Такой порядок торговли больно ударял по русским и приносил большие выгоды ганзейцам, так как прибыль, извлекаемая ганзейцами из торговли с русскими землями, складывалась не только из разницы цен на товары на русском и европейском рынках, но и за счет отмеченных нами неравных условий торговли для ганзейцев и русских, существовавших в Новгороде и Пскове. Чтобы сохранить в своих руках все выгоды от посреднической торговли Руси с Западом, ганзейцы стремились воспрепятствовать возникновению непосредственных торговых контактов между русскими землями и западноевропейскими странами.
В связи с подъемом экономики Новгорода и Пскова, развитием торговли, возрастанием роли местного купечества новгородцы и псковичи в XV в. начинают активно противодействовать преобладанию ганзейцев в области внешней торговли. В начале XV в. новгородцы и псковичи выдвигают требование изменить существующий порядок торговли с ганзейцами: отменить систему «колупанья» и «наддач» при покупке ганзейцами русского воска и мехов и ввести обязательное взвешивание и измерение продаваемых ганзейцами товаров. С 20-х годов XV в. новгородцы выдвигают новое требование — предоставление им «чистого пути за море», которое они понимали как принятие на себя Ганзой ответственности за ограбление новгородцев во время их поездок по морю; осуществление этого условия способствовало бы развитию заграничной торговли новгородского купечества и непосредственных торговых контактов с европейскими странами. Требования равных условий торговли и «чистого пути за море», которые Новгород и частично Псков выдвигали то более энергично, то менее активно на протяжении XV в. до падения новгородской самостоятельности, оказались безрезультатными: не удалось добиться ни изменения условий торговли с ганзейцами в Новгороде и Пскове, ни получения новгородцами «чистого пути за море». Ганза отстояла свои позиции. Неудача политики Новгорода и Пскова в отношении Ганзы объясняется неравенством сил: русские вечевые республики, являвшиеся лишь частями политически раздробленной Руси, не могли преодолеть сопротивления Ганзейского союза, сохранявшего еще свое могущество.
Перелом в русско-ганзейских отношениях наступил при создании единого Русского государства: уже по договору 1487 г. Ганза приняла на себя ответственность за ограбления новгородцев на море, а в конце 80-х — начале 90-х годов распоряжениями великокняжеских наместников в Новгороде была отменена система «колупания» и «наддач» при покупке ганзейцами новгородских товаров и введено обязательное взвешивание продаваемых ганзейцами соли и меда. Так менее чем за десятилетие были осуществлены требования, реализации которых Новгород безуспешно добивался в течение XV в.: был изменен порядок торговли с ганзейцами в Новгороде, Ганза дала согласие на предоставление новгородцам «чистого пути за море». Происшедшие перемены были обусловлены изменением в соотношении сил между Ганзой и Россией, являвшимся следствием объединения русских земель и создания единого Русского государства, с одной стороны, и начавшегося упадка Ганзы — с другой.
С середины 90-х годов XV в. целью ганзейской политики великокняжеского правительства становится получение от Ганзы гарантий условий торговли и пребывания русских купцов в Ливонии. Великокняжеское правительство добивалось согласия Ганзы на изменение норм судопроизводства и принципов юрисдикции в отношении купцов, находившихся на чужбине, а также на принятие Ганзой обязательства «соблюдать» русские церкви и концы в ливонских городах. Выдвижение этих вопросов на первый план в ганзейской политике русского правительства было обусловлено большим развитием торговли русского купечества в Ливонии (куда переместился центр русско-ганзейской торговли) и двойным подчинением ливонских городов (и ливонским ландесгеррам, и Ганзе), благодаря чему русское правительство стремилось получить желаемые гарантии не только от ливонских ландесгерров, но и от Ганзы. Средством давления на Ганзу для достижения поставленной цели явилось закрытие немецкого двора в Новгороде в 1494 г. в ответ на казни русских подданных в Ревеле. Как только представители ливонских городов от имени Ганзы согласились на принятие основных русских требований (о нормах судопроизводства и принципах юрисдикции, о русских церквах и концах в немецких городах) и они были включены в новгородско-ганзейский договор 1514 г., немецкий двор в Новгороде был открыт. Анализ русско-ганзейских отношений конца XV — начала XVI в. показывает, что русское правительство не ставило перед собой цели вытеснения ганзейцев из сферы русской внешней торговли: оно стремилось лишь ликвидировать их привилегированное положение и создать условия для развития самостоятельной торговли русского купечества за рубежом. Средством для этого являлась и проводившаяся русским правительством в конце XV — начале XVI в. политика содействия развитию непосредственных торговых контактов между Россией и европейскими странами, в первую очередь Великим княжеством Литовским и скандинавскими государствами.
Сравнительное изучение русско-ганзейских отношений и взаимоотношений Ганзы с другими европейскими странами показывает, что монополия Ганзы на посредническую торговлю между Западной и Восточной Европой (хотя Ганза сыграла большую роль в развитии экономических связей между ними) в XV–XVI вв. пришла в противоречие с устремлениями купечеств стран — контрагентов Ганзы. Социально-экономические предпосылки этого явления заключались в подъеме экономики европейских стран, росте торговли, увеличении роли национальных купечеств. Сформулированный К. Марксом экономический закон гласит: «… монополия посреднической торговли, а вместе с тем и сама эта торговля, приходит в упадок по мере экономического развития тех народов, которые она эксплуатировала с двух сторон и неразвитость которых была базисом ее существования»[1137]. Важным политическим условием успешного противодействия ганзейцам являлось складывание и усиление централизованных монархий: достигнуть положительных результатов в своей политике в отношении Ганзы Россия сумела после ликвидации феодальной раздробленности и создания единого государства, Англия — с установлением абсолютизма Тюдоров, Дания — с усилением королевской власти. Развитие русско-ганзейских отношений подчинялось, таким образом, той же исторической закономерности, что и развитие отношений Ганзы со странами Западной Европы[1138].
Список сокращений
АЗР — Акты, относящиеся к истории Западной России.
ГВНП — Грамоты Великого Новгорода и Пскова. М.—Л., 1949.
ИЗ — Исторические записки.
МИА — Материалы и исследования по археологии СССР.
НІЛ — Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. М.—Л., 1950.
НІVЛ2 — Новгородская четвертая летопись. — В кн.: ПСРЛ, т. IV, вып. 2. Л., 1925.
ПДСДР — Памятники дипломатических сношений древней России с державами иностранными. СПб., 1851.
ПІЛ — Псковская первая летопись. — В кн.: Псковские летописи, вып. 1. М.—Л., 1941.
ПІІЛ — Псковская вторая летопись. — В кн.: Псковские летописи, вып. 2. М., 1955.