Тактика «острожков», в отличие от пикинеров-«посошных», долгое время применялась русской армии. Небольшие крепости блокировали «тушинцев» под Троицей, Дмитровом и Царевым Займищем в 1610 г., выходы из Кремля и Китай-города в 1611–1612 гг., подходы к осажденному Смоленску и дороги в Новгородской земле в 1613–1617 гг.[138]
К сожалению, после снятия блокады с Москвы Скопин-Шуйский умер. В сражении под Клушино брат Василия Шуйского, князь Дмитрий Шуйский, хоть и использовал элементы новой тактики – и строительство полевых укреплений, и использование пехотой длинных пик, понес поражение[139]. Смерть Скопина-Шуйского прервала процесс европеизации русской армии до 1630 г.
Считается, что правительство Михаила Романова учло опыт использования наемных отрядов в ходе Смуты, когда начало подготовку к освобождению Смоленска. Конечно, тактика, вооружение и боевая подготовка европейских войск были более совершенны, чем у стрельцов и поместной конницы. Однако были и существенные недостатки.
Первоначально планировалось нанять 4 наемных солдатских полка, общей численностью 5000 воинов, а также обучить 2 русских полка по 1000 воинов. Фактически удалось набрать 4500 наемников, из которых только 3800 удалось доставить в Россию, среди них 500 больных. Жалованье наемного рядового составляло 2,25 руб. в месяц, отечественному солдату платили 1,4 руб. и 5 руб. на платье. Жалованье исключительно на войну сына боярского в зависимости от статьи составляло 15–25 руб. Поэтому правительство решило сформировать еще 6 русских солдатских полков[140].
Что касается вооружения, то ⅔ солдатского полка были вооружены мушкетами, а остальные пиками. Следует отметить, что пикинеры были вооружены малыми пиками, хотя фон Дам требовал длинных. Только 1500 драгун получили длинные пики[141].
К сожалению, наемные полки оправдали «репутацию», установившуюся за немецкими ландскнехтами 30-летней войны: национальная рознь, слабость или отсутствие дисциплины, грабежи и насилие[142].
В боях под Смоленском наемные полки не проявили себя, «немцы» нередко перебегали к противнику. После того, как армия воеводы М.Б. Шеина капитулировала, половина оставшихся в строю наемников пожелала поступить на польскую службу. В то же время обученные «европейскому строю» полки, укомплектованные русскими воинами, удовлетворительно показали себя в боях с многочисленной польской армией.
Состояние русской армии в начале царствования Михаила Федоровича Романова
К 1613 г. русская армия находилась в плачевном состоянии. Существенно снизилась боеспособность поместной конницы и стрелецкого войска. Разорение большого количества поместных и вотчинных хозяйств городовых дворян и детей боярских голодом 1600–1603 гг. и Смутным временем привело к неспособности большинства выходить на службу «конно, людно, оружно и доспешно»[143].
Разорение поместий привело к необходимости чаще выплачивать денежное жалованье ратным людям. В связи с тем, что разные цари выдавали зачастую «ввозные грамоты» разным людям на одно и то же поместье, возникала запутанная ситуация с правами на землевладение, что усугублялось самозахватом и утратой документов. В связи с этим проводили «дозоры» по конкретным челобитным, когда к сведению принимались показания самих помещиков – до «большого сыску»[144].
Конница испытывала существенную нехватку конского состава. Его недостаток было трудно восполнить как из-за нехватки денег, так сокращения поступления новых лошадей из Ногайской орды. Городовые дворяне с трудом обеспечивали даже себя, не говоря о запасных или лошадях для слуг. Неуклонно снижалось и качество лошадей. Соответственно значительно сократилось количество послужильцев – боевых холопов. Только каждый десятый сын боярский мог привести на службу послужильца. Большинство слуг относилось к категории «кошевых» или обозных[145].
Стрелецкое войско находилось в еще худшем состоянии. Из особенно выделявшихся стойкостью и боеспособностью десяти приказов московских стрельцов, после оккупации Москвы поляками, большая часть стрельцов была разослана по городам. Стрелецкие приказы фактически были распущены, поэтому московское стрелецкое войско пришлось комплектовать фактически заново. Это начали делать уже январе 1613 г., когда стрелецкие части стали возвращать в столицу, одновременно стали «прибирать» новых воинов. Через год на полях сражений и в Москве находилось уже семь приказов[146].
Московские стрельцы сражались под Смоленском, сопровождали послов и обороняли столицу и ближайшие к ней города. Срочный прибор новых стрелецких гарнизонов по остальным городам объявлялся только в момент наивысшей опасности (походов Лисовского 1615 г. и Владислава 1618 г.), в связи с нехваткой средств для их обеспечения[147].
Пытаясь компенсировать сокращение численности детей боярских и стрельцов, правительство прибегло к массовому использованию в боевых действиях казаков. В ходе Смутного времени возник фактически новый слой русского общества – вольное казачество. Повторяя организацию и нормы поведения донских казаков внешне, новое казачество имело гораздо более широкую социальную базу. Казачьи станицы состояли из бывших боевых холопов, крепостных крестьян, мещан и даже служилых людей.
Численность и роль казаков в ходе Смуты непрерывно возрастала. Они стали основой для большинства антиправительственных движений, поддерживая самозванцев или Болотникова. С другой стороны, казаки в основной массе были противниками идеи иностранного правления.
Вместе с тем новые казаки не могли в полной мере заменить детей боярских, так как в большинстве имели недостаточный опыт военной службы. Они с неохотой подчинялись царским воеводам, руководствуясь прежде решениями своих атаманов или войскового круга. Принятая среди казаков система «приставств» – обеспечения своей службы за счет кормления с определенной территории наносила большой урон населению[148].
Проблема обеспечения казаков волновала еще власти земских ополчений. В апреле 1613 г. был создан особый Казачий приказ, ведавший всем личным составом «вольного казачества», его верстанием, выплатой жалованья и распределением «приставств». Чтобы выйти из положения, приводившего постоянно к бесконтрольному «приставничеству», грабежам и прочим бесчинствам, часть казаков, прежде всего заслуженных атаманов, стали «верстать» поместными и денежными окладами и наделять поместьями в дворцовых и черносошных землях северных уездов. Со временем эта часть казаков окончательно растворились в дворянстве. Часть казаков стали переводить на положение служилых людей «по прибору», размещая их в городах с условием выплаты регулярного «корма». Большинство казаков продолжало воевать в составе «полковой службы», и для их обеспечения был введен натуральный специальный налог – «казачьи хлебные запасы», собиравшиеся Приказом сбора казачьих кормов[149].
Не отличалось в лучшую сторону и состояние артиллерии. При катастрофическом дефиците посошной силы осадные пушки и пищали даже в первые годы Смуты использовались редко. Например, войска воеводы И.И. Шуйского при подавлении восстания Болотникова вместо них использовали большое количество мортир, так как доставка тяжелых осадных орудий весом 3000–8000 кг требовала значительных средств и силы. Мортиры, даже большого калибра, весили до 1000–1600 кг, требовали меньше усилий, чем проломные пищали[150].
К моменту воцарения Михаила Романова ситуация ухудшилась. Так, в войске князя Д.М. Черкасского, направленном в 1613 г. для отвоевания у поляков Смоленска, не было осадных пушек. Хотя в Москве имелись тяжелые пищали XVI в. – «Инрог», «Кашпир», «Коваль», «Вепрь», «Стрела», «Гладкая» и др., а также мортиры калибром в 2–6 пудов, войско смогло взять в поход только полковые и средние орудия. Кроме невозможности набрать посошных людей в разоренной стране на это повлияло плачевное материальное состояние станков, колес, волок, лошадиных подвод. Даже такие припасы, как посконь, лен, холст, смола, необходимые для изготовления зажигательных ядер, собирали по всей стране[151].
Правительство Михаила Романова в решении проблемы финансового обеспечения армии продолжало политическую линию Второго ополчения, опиравшегося на широкие массы посадского люда и купцов. Созываемые в 1614–1618 гг. Земские соборы прежде всего решали вопросы одобрения «всей землей» новых тяжелых налогов – «пятой деньги», «запросных денег», а также привлечения иных источников финансирования. Уже с 1616 г. наполнение казны позволило выплачивать дворянам перед походом 15–20 рублей (или меньше – по окладам), а казакам выдавать кроме жалованья еще и «кормовые деньги», в результате резко снизилась активность их выступлений и увеличилась привлекательность государевой службы.
После избрание царя немедленно возобновились местнические дела, значительно осложненные в период продолжительной Смуты. Терпеливо разбираясь в них, правительство в военной области прекратило практику деления походного войска на Большой, Сторожевой и прочие полки: рать возглавлял один главный воевода с одним или несколькими товарищами. В связи с большими потерями в высших слоях общества большая часть воевод, в отличие от времен Годунова и Шуйского, не имела чинов бояр, окольничих или стольников.