Следует отметить, что стены Копорья поразили шведов толщиной и прочностью. После взятия крепости Горн писал: «Когда я отправился сегодня с группой моих лучших офицеров на территорию замка и осмотрел его состояние, я заметил, что для его взятия потребуется много пороха. Стена там полтора локтя толщиной, а бастион, по которому я стрелял, имеет толщину полметра, но там есть определенное место, которое можно заминировать, что можно сделать с незначительными усилиями». Гарнизон крепости состоял из 100 стрельцов, около 150 казаков, и немногочисленного городского ополчения[257].
Захватив Копорье, Горн двинулся в сторону Яма. Крепость капитулировала в конце июня. Он назначил немецкого капитана Хемминга Грасса комендантом. Гарнизон крепости составил 130 солдат. Позже гарнизон был усилен отрядом из 40 стрельцов из Копорья и эскадроном, которым ранее командовал Ларс Андерссон, а теперь Маттс Якобссон (Браксен). Конкретных указаний от Делагарди Горн не получил и поэтому после некоторых колебаний решил обойти Ивангород и направиться на Гдов. Горн получил подкрепление из Новгорода: три казачьих хоругви под командованием Рикарда Банда, всего около 350 всадников. Чтобы запутать русских, Банд направился в Ивангород. Выбранный маршрут был на 50 км короче и давал больше возможностей пересечь реки Луга и Плюсса. Более того, Горн смог обойти районы Сомерской волости южнее Ивангорода, поскольку хотел сохранить местные запасы продовольствия. Он прибыл в Ивангород самое позднее 28 июня. Он приказал построить возле крепости укрепление, чтобы затруднить поставки продовольствия и подготовиться к предстоящей осаде. Гарнизон укрепления состоял из эскадрона Маттса Якобссона, роты Рейнхольда Якобссона, 80 спешившихся казаков из Копорья и, по крайней мере первоначально, казачьей хоругви. Однако казаки недолго оставались в укреплении[258].
3 июля Горн двинулся из Ивангорода в сторону Гдова, куда прибыл через день. Передовыми отрядами шведов и новгородцев у крепости уже было построено укрепление. Из Нарвы по Чудскому озеру была подвезена артиллерия.
Кроме главных сил Горна, прибывших из района Ивангорода, к Гдову со стороны Порхова подошли еще несколько отрядов. Осада длилась недолго. После нескольких дней обстрела Гдов был взят приступом.
Псков отправил помощь своему пригороду. Перейдя реку Желча по мосту, псковичи приняли «правильный боевой строй». Бой развивался для них неудачно. В ходе отступления на мосту много псковичей погибло в результате его обвала. Согласно псковскому летописцу «немцы много пскович побили… 90 человек убили и в полон поимали».
По мнению Я.Н. Рабиновича, Гдов был захвачен около 20 июля. В этот день Эверт Горн написал из захваченной крепости письмо Якобу Делагарди. Во всяком случае, 26 июля в Выборге был дан орудийный салют по случаю взятия этого города[259].
Поскольку Горн зашел так далеко на юг, он решил, что стоит предпринять еще одну попытку захватить Псков. Он уже захватил крепости Ям, Копорье и Гдов и поэтому надеялся, что на этот раз Псков будет более склонен капитулировать. Между тем оказалось, что город остался таким же стойким, как и прежде.
Еще осаждая Гдов, Горн безуспешно просил псковские власти перейти на сторону Новгорода и Швеции. Когда шведы подошли к городу, там их уже ждали высланные из крепости войска. И хотя шведы быстро обратили их в бегство, Горн понимал, что взять город можно только силой. Однако его солдаты не справлялись с трудностями осады. Уже во время осады Копорья состояние их здоровья было не лучшим, а во время последующих операций число больных неуклонно росло. В частности, проблемой для Горна стала слабая стойкость иностранных солдат к болезням. В лагере под Псковом вспыхнула «жестокая потливая лихорадка» – эпидемия тифа. Другой причиной, как обычно, были задержки с выплатой жалованья. Войска, участвовавшие зимой в осаде Корелы, в середине июня все еще не получили обещанного жалованья. Особенно много хлопот шведам доставляла польские казаки Банда. Горн даже заявил, что они стали для армии «злой чумой», и, чтобы успокоить их, он выплатил им небольшую часть жалованья, за которую должен был поручиться сам. Однако ему не удалось «ни силой, ни добрым словом» остановить людей Коброна, в основном шотландцев Рутвена и Вакопа. Сами солдаты решили отправиться в Финляндию в начале сентября. Позже они были направлены в Тавасталанд[260].
Псковская первая летопись сообщает: «…приидоша Немцы с Русскими людьми подо Псков, и сташа за Великой рекой, и Псковичи многие в Великой реке потонули, плаучий мост погряз»[261].
Горн опасался, что отряд в конце концов развалится из-за болезней и мятежей. К тому же до него доходили сведения, что «псковский народ с каждым днем все больше утверждается в своем мнении против нас». Поэтому незадолго до 10 августа он решил снять осаду и атаковать Ивангород. Для обороны Гдова и окрестностей на время осады Ивангорода, а также для обеспечения снабжения, Горн выделил два отдельных отряда. Один, которым командовал Роберт Моор и состоявший из эскадронов Франса Стрюйка и Класа Кристерссона, а также отряда Микиты Зиновьева, должен был остаться к востоку от Пскова. Другой отряд, состоявший из собственного корнета Горна и финского дворянского эскадрона под командованием Кристера Ханссона, был переброшен в район Гдова. Гарнизон Гдова, скорее всего, составляла пехота Хемминга Грасса. С оставшимися войсками – эскадроном Улофа Якобссона Стуббе, ротой Каспера Муллера и польскими казаками – Горн вернулся под Новгород[262].
Следует отметить, что псковичи не только сами сопротивлялись шведам, но и старались оказать помощь и другим городам, которым угрожали шведы. Эверт Горн сообщил Якобу Делагарди, что, по словам стрельца, пришедшего из Пскова, жители города отправили 400 бочек ржи в Ивангород. Поэтому приобретает особый смысл замечание Псковской I летописи: «В то же время взяша немцы и Яму и Копорье, а те городы оберегали псковичи многие годы». То есть Псков был как бы старшим братом для ряда северо-западных русских городов[263].
Горн начал осаду Ивангорода 23 августа силами из 4 финских эскадронов, 3 иностранных рот и, скорее всего, 3 финских рот. И снова гарнизон крепости мужественно оборонялся. Осада обещала быть трудной и продолжительной. К тому же сразу возникли проблемы со снабжением. Снабжение солдат зависело в основном от специальных налогов, взимаемых с Копорья и Яма, а также с «сомерского края». Горн называл последнюю область «житницей». Однако в конце сентября он был вынужден обратиться за дополнительным продовольствием к губернатору Выборга, который оказал ему эту помощь.
Осада приняла форму блокады, целью которой было уморить голодом гарнизон крепости. Вскоре в шведский лагерь начали прибывать перебежчики из крепости, но шведы отправили их обратно, чтобы «помочь израсходовать остатки припасов». Горн понимал, что для продолжения блокады потребуется время, поскольку у жителей за стенами были «лошади и скот», а кроме того, «они могли свободно ловить рыбу между Нарвой и ними». Горн решил отрезать крепость от внешнего мира. Для этого к ранее возведенному укреплению добавили еще одно, поменьше, построив его с той стороны Ивангорода, откуда впоследствии совершались вылазки. Поскольку траншеи были заняты пехотой и, скорее всего, артиллерией, в промежутках между ними, а также на флангах для их охраны было размещено некоторое количество конницы.
Таким образом, Ивангород был полностью отрезан от мира, но из-за свирепствовавших болезней шведский лагерь постоянно подвергался вылазкам защитников крепости. Делагарди уже в своем донесении от 5 сентября приводит Горну целый ряд примеров состояния некоторых подразделений. Из эскадронов Маттса Якобссона и Линдведа Классона, насчитывавших 102 и 200 человек, на патрулирование территории между валами и траншеями можно было выделить 20 и 40 солдат соответственно. Поэтому, чтобы усилить кавалерию и иметь возможность немедленно отразить вылазку из крепости, Горн намеревался направить свой собственный эскадрон, а также эскадрон Кристера Ханссона. Однако, поскольку Делагарди потребовал вернуть часть кавалерии из-под Пскова, ему пришлось отправить туда эскадрон Ханссона, а свой оставить в Гдове[264].
Шведская артиллерия была развернута следующим образом. Северо-восточная батарея вела огонь по Башне наместника и пряслам до Воротной башни из 9 орудий. Из крепости Нарва 8 орудий обстреливали Пороховую башню и Колодезную башню с тайником. Основную часть батарей шведы установили напротив южной стороны Ивангорода. Две батареи из 9 и 7 фальконетов и фалькон находились наиболее близко к стенам и должны были подавлять огонь из крепости и прикрывать переправлявшиеся на лодках шведские штурмовые отряды. Две батареи из 6 и 7 картаун обстреливали Колодезную, Широкую, Провиантскую башню, а одно орудие – Водяную башню[265].
В ответ на огонь из Нарвы ивангородский гарнизон начал обстрел города, в т. ч. зажигательными снарядами. Нарвские орудия не могли на равных вести дуэли с русскими крупнокалиберными пищалями «Рысь», «Барс», «Лисица», «Беркут», «Ястреб». Огонь русских орудий причинял серьезные разрушения каменным постройкам и наносил смертельные раны множеству шведов. К сожалению, пищаль «Ястреб» от стрельбы разорвало в казенной части[266].
В начале октября русские действительно устроили пожар в нескольких домах, но жильцы не допустили распространения огня благодаря эффективно организованной системе пожаротушения. Шведы отвечали так же, но попытки их зажечь Ивангород смоляными факелами также были безуспешны, потому что осажденные немедленно гасили огонь