В начале марта командир шведского отряда Вагнер предлагал в обмен на тело Нильса Банера отдать пленных казаков. Накануне Вагнер также писал о обмене пленных, предлагая выкуп деньгами или отдать пленных казаков. Получив донесение Палицына, бояре в Москве 21 марта написали ответ, в котором разрешили обменять тело Нильса Банера и других шведов на пленных русских, «как бы нашему делу было прибыльнее и лучше». Переговоры завершились уже после отъезда Палицына в Москву, при новом начальнике Рамышевского острога Федоре Левашове.
В марте 1614 г. из Рамышева был отправлен отряд атамана Семена Балаки в рейд к Новгороду. Между Старой Руссой и Новгородом казаки внезапно атаковали отряд шведов, многих побили и взяли в плен 6 человек[340].
К концу мая 1614 г. местность у Старой Руссы была в значительной степени разорена, в Рамышево было трудно доставлять продовольствие. Можно предположить, что казаки удерживали Рамышевский острог до конца июля 1614 г.[341]
В конце марта 1614 г. отряд Трубецкого наконец вышел из Торжка и вскоре соединился с отрядом Сумбулова в его лагере, расположенном в 120 км от Новгорода. Вероятно, это произошло у деревни Крестцы. По оценкам, численность русских войск составляла около 5000 человек.
Рать Трубецкого должна была включать 300 стольников, стряпчих и жильцов, 3350 дворян и детей боярских, 11 атаманов и 1045 казаков, 280 пеших людей, 198 татар, 300 московских стрельцов, всего 5598 воинов[342]. По подсчетам историка Н.В. Смирнова, рать Трубецкого насчитывала 5470 воинов. Численность воинов сократилась за счет дворян и детей боярских[343].
Основная часть войска под командованием Трубецкого и Мезецкого, состоящая в основном из членов государева двора, должна была собраться в Торжке к 26 октября. В Ярославле собиралась вторая рать под командованием B.И. Бутурлина, включавшая служилых людей Владимира, Мурома, Луха, Нижнего Новгорода и Арзамаса в Торжок.
Арзамасскими служилыми людьми командовал Ф.В. Левашов. По наряду в отряде служилых людей из Арзамаса числилось 388 детей боярских и 255 татар и новокрещенных помещиков. Среди этих людей были и «нетчики». Согласно Соборному приговору, если помещик не явился к князю Трубецкому, то у него отбиралась половина поместий, а если прибыл на службу, но затем сбежал, то треть поместий, которые поступали в раздачу.
Зимой 1614 г. В.И. Бутурлин дождался сбора отставших служилых людей из отдаленных восточных районов страны (Арзамас, Муром, Гороховец и др.) и выступил из Ярославля в Торжок к боярину Трубецкому. Рать Бутурлина пришла в Торжок в начале февраля, «перед Масленою неделею во вторник»[344].
Ровно через неделю объединенная под командой Трубецкого рать выступила из Торжка к Новгороду. Это произошло «на Масленой неделе во вторник». Вероятно, чтобы между окольничим кн. Д.И. Мезецким и чашником В.И. Бутурлиным не было местнических споров, во всех документах стали писать «боярин князь Дмитрей Тимофеевич Трубецкой с товарыщи»[345].
Рать Трубецкого продвигалась по Московской дороге в сторону Новгорода через Валдай, Яжелобицы, Крестцы, Рахино, Вины, Зайцево к Бронницам. Шли медленно, так как рать была относительно многочисленная, кормов для коней не было, деревни разграблены и сожжены шведами и черкасами. Прибыв в Рахин острог, Трубецкой отправил вперед два передовых отряда под командованием Семена Волынского и Исака Погожева. Первый должен был поставить острог в Зайчиково, а второй в Вейне[346].
Делагарди предполагал, что Трубецкой сначала подтянет дополнительные войска, расположенные на флангах – у Старой Руссы и Тихвина, – и только потом атакует Новгород. Если атака не удастся, он со всей своей армией, вероятно, приступит к блокаде города.
Главные силы Трубецкого прибыли в острожек Семена Волынского в Зайчиково 10 апреля. Отряд Волынского был вновь отправлен вперед – к Бронницам, где должен поставить острог. В конце апреля острог был готов. Шведы атаковали передовой отряд в Бронницах. Однако Волынский сумел продержаться здесь до прибытия главных сил, прибывших около 10–15 мая. Соответственно шведы построили свое укрепление «блиско Бронниц по Московской дороге за курганом, и под боярский острог Немецкие люди и конные и пешие приходили битися не во одну пору»[347].
В связи с нависшей над Новгородом угрозой отряд Коброна был усилен и теперь насчитывал 1500 воинов. Однако русские избегали открытых боев и все время оставались в сильно укрепленном лагере. Если бы шведы захотели атаковать его без артиллерийской поддержки, это закончилось бы «потерей многих людей». А поскольку количество пушек, пригодных для использования в полевых условиях, было ограничено, Делагарди попросил короля прислать ему несколько полукартаун. Ожидая их прибытия, Коброн, следуя указаниям Делагарди, попытался спровоцировать русских на бой в открытом поле. Безуспешно.
Примерно в середине апреля дальнейшие операции стали невозможны из-за неблагоприятных погодных условий. По оценкам шведов, в распоряжении Трубецкого на тот момент было около 8000 человек в Новгородской земле. Коброн тоже получил подкрепление, и его отряд уже насчитывал «две тысячи человек». Однако в это время Коброн, скорее всего, уже находился в Бронницах. Это было связано с наступившей оттепелью и нехваткой продовольствия. Из-за разлива реки Мста многие районы были затоплены. Поэтому Коброн не смог использовать кавалерию, чтобы помешать русским укрепиться[348].
Делагарди, однако, не ожидал внезапного нападения на Новгород, поскольку наводнение препятствовало движению столь большого количества войск. Он хотел прийти на помощь Коброну, но корабли, необходимые для перевозки людей и артиллерии, не были готовы к отплытию до 8 мая. Вскоре после этого отряд Коброна был усилен полком Меннихгофена. Делагарди знал, что ему необходимо быстро собрать в Новгороде все свои силы, которые не были нужны в другом месте. От Горна, которого Густав-Адольф послал вперед, предварительно назначив его губернатором Нарвы, Ивангорода, Яма и Копорья, Делагарди потребовал эскадрон и вновь прибывшую роту немецкой пехоты. Горн послал ему свой эскадрон, эскадрон Лоренса Фишера (216 человек), 100 человек роты Пауля Готтберга и 40 человек под командованием Йохана Донауэя. Делагарди также вызвал в Новгород свой эскадрон под командованием Лоренса Вагнера, эскадроны Рутвен и Вахтмейстера, а позднее также эскадрон Кристерссона и роту Йоста Клодта. Это последнее подразделение составляло гарнизон Старой Руссы. После ее ухода крепость сожгли. Как обычно, сосредоточение войск затянулось. Подкрепления достигли Новгорода только в начале июля.
Неожиданным подарком для Делагарди стало прибытие казаков полковника Сидора, который с лета 1613 г. служил под Корелой под командованием Ганса Мунка. В феврале Сидор вернулся в Россию, чтобы поступить на службу к главнокомандующему шведской армией. Сидор предложил присоединиться к шведской службе из Ладоги, где в середине июня находился польский отряд. Делагарди принял предложение, и уже 8 июля отряд из 500 кавалеристов прибыл в Новгород. В конце мая – начале июня Делагарди уже принял на службу другого польского полковника – Константина, имевшего 200 всадников. Объединенные польские отряды Константина и Сидора насчитывали 900 всадников. Поскольку весной 1614 г. Густав Адольф также собирался на войну, Делагарди обещал получить от него дальнейшую помощь в виде новых войск. Однако возникли различные препятствия. Несмотря на масштабную кампанию по набору войск, резервный отряд был отправлен только в середине июля и насчитывал всего 300 пехотинцев и 350 всадников[349].
Подкрепления выступили 14 июля, то есть в тот же день, когда произошло сражение под Бронницами. В этой ситуации Делагарди мог рассчитывать только на свои силы и подкрепление, ранее отправленное Горном. Прежде чем удалось собрать все войска – что произошло в начале июля, – у Делагарди было всего 10 эскадронов и отряд польской конницы. Всего в его подчинении было не более 2460 человек. Также он имел 6 полков – Лейб-регимент, Крууса, Коброна, Меннихгофена, Делавиля и Якоба Веламссона (около 4000 пехотинцев). Когда концентрация войск закончилась, кавалерия состояла из 15 эскадронов и 2 польских отрядов (900 всадников) – всего 3000 всадников, при этом численность пехоты незначительно увеличилась до 4230 солдат. Что касается русских войск, то, по шведским оценкам, они насчитывали всего 8000 человек, в том числе 5000 в Броннице. Учитывая преимущество шведов над русскими по подготовке и опыту, можно сказать, что шведские войска были полностью равны русским и даже были слишком многочисленны для такого рода задач. Однако реальное состояние шведской армии значительно отличалось от оценки, полученной в результате количественного сравнения.
Сам Делагарди в своих письмах к королю жаловался на отношения с солдатами в Новгороде. Продовольствие и деньги на жалованье у него заканчивались. Он был вынужден написать королю: «У нас очень не хватает продовольствия для солдат, поэтому я смиренно прошу Ваше Величество прислать его нам. В округе не хватает скота, поэтому и командирам, и рядовым солдатам приходится забивать своих лошадей, чтобы выжить, в результате чего многим кавалеристам не на чем ездить». 9 июля нехватка продовольствия стала настолько серьезной, что пехотинцам «пришлось есть конину, пока лошадей было достаточно, оставив свою конницу совершенно лишенной лошадей, так как пехота теперь стала отбирать тех, которые у них еще были». В результате это привело к тому, что большинству всадников стало не на чем ездить. Как обычно, вместе с голодом пришли болезни. Например, в июле сообщалось, что полк Крууса, насчитывавший в марте 600 человек, фактически уступал численно Норрландской роте Веламссона, насчитывавшей в декабре 1613 г. 304 человека