ы и собственно Финляндии, вероятно, отправятся к Нарве. В середине июня был отдан приказ об отправке всех оставшихся в стране войск. Однако в установленный королем срок отправить подкрепление из Швеции не удалось. Это было связано не только с задержками, связанными с проведением всеобщей воинской повинности, но и с трудностями в обеспечении подходящих транспортных судов и продовольствия. Поэтому Оксеншерне уже 18 апреля пришлось сообщить королю, что в мае отправить войска из страны не удастся. 6 мая он написал, что перевозка войск в Нарву состоится не позднее конца месяца. Король немедленно сообщил об этом Делагарди (21 мая) и призвал его еще продержаться. Он выразил надежду, что вскоре ему удастся собрать 5 тыс. солдат. Вскоре после этого король приказал Горну ожидать его прибытия в Нарву, так как хотел, чтобы Горн сопровождал его в Новгород.
Королю мешала не только задержка, связанная с отправкой вновь сформированных частей. Ведь ходили слухи, что русские атаковали окрестности Копорья. Еще большее беспокойство вызывало известие о том, что ситуация в Ливонии становится все более неопределенной. О перемирии можно было говорить лишь в общих чертах. Вскоре после этого стали поступать сообщения о польских наступательных планах. В конце мая – начале июня они дошли до короля, который начал колебаться, не стоит ли ему покинуть страну, лишив защиты не только саму Швецию, но и территорию вокруг Финского залива. Однако его опасения оказались беспочвенными. Пока шли переговоры о долгосрочном перемирии, оно последовательно продлевалось путем заключения кратковременных перемирий.
В соответствии с ранее принятым решением возглавить подкрепление для Делагарди, Густав Адольф около 8 июня отправился из Выборга, чтобы переправиться морем на южный берег Финского залива. Оттуда в сопровождении войск Горна он должен был направиться к Нарве. Однако в ожидании благоприятных ветров королевскому флоту пришлось провести около недели на острове Бьерке, расположенном в 40 км к югу от Выборга. Король прибыл в Нарву только 16 июня. Ожидание подкреплений затянулось, и большинство из них прибыло только через месяц[374].
После того как в последней декаде июня в Стокгольм прибыли войска из Вестерготланда и Смоланда, отправка которых из Кальмара и Вестервика затянулась из-за проблем с обеспечением кораблями, состоялась основная переброска войск в Нарву.
Войска, прибывшие в Нарву[375]
Транспорты прибыли в Нарву незадолго до 14 июля. Вопреки приказу короля, две роты, входивших в состав полка Крууса, а именно Эрика Юханссона Боге и Эрнста Ларссона Крейца общей численностью 496 человек, не были отправлены в Нарву раньше. Отмобилизованные в мае войска в начале августа все еще находились в Херносанде, откуда впоследствии отправились в Финляндию, где ожидали дальнейших распоряжений.
Войска, принадлежавшие королеве-вдове Кристине (как часть ее приданого) и принцу Юхану, – эскадрон Годерта Хане (205 человек) и эскадрон Нильса Андерссона (191 человек), а также рота Пера Эрикссона из Судерманланда (точных данных нет, но его численность не превышала 150 человек) – были отправлены значительно позже, чем главные силы. 3 августа король сообщил королеве-вдове и принцу Юхану, что их войска уже прибыли в Нарву. Таким образом, окончательное количество подкреплений, доставленных из Швеции в Нарву, составило около 3500 человек. Если бы к ним присоединились две норрландские роты, то их численность подкреплений возросла бы примерно до 4 тыс. человек.
Благодаря подкреплениям, присланным из Финляндии, число финских рот в Нарве в начале июля достигло, по меньшей мере, пяти: Даниэля Ханссона (Остерботтен), Арвида Якобссона (Финкенберг), Ларса Ларссона (Сатакунта), Ларса Ларссона (Такес) – все из собственно Финляндии – и Ларса Нильссона из Карелии. К сожалению, численность вышеупомянутых рот неизвестна, но их средняя численность не превышала 150 человек. Таким образом, они насчитывали от 700 до 800 человек. Кроме того, в Нарве, как обычно, находилась рота Пера Ханссона (ранее – Олофа Якобссона Стуббе) численностью не менее 150 человек и часть рота Линдведа Классона Хестско, так что расчеты Густава Адольфа на то, что подкрепление из Швеции и Финляндии составит около 5 тыс. человек, оказались точными.
14 июля, когда основные подкрепления уже прибыли в Нарву, король отправил в Делагарди упомянутое ранее подкрепление в 300 человек пехоты и 350 человек кавалерии. Отряд отправился в путь в тот же день, когда шведы одержали победу в битве под Бронницей. Однако с сообщением о победе Делагарди повременил до 23 июля. Письмо попало к королю не позднее 27 июля[376].
Укрепления Гдова и его гарнизон
Крепость Гдов имела форму неправильного четырехугольника – длиной около 265 метров и шириной 150. Общая протяженность стен составляла 836 метров[377].
С двух сторон крепость обтекала река Гдова (совр. Гдовка), с третьей – ручей Старица. Лишь четвертая, юго-восточная, сторона была напольной, то есть наиболее доступной для нападения. Перед напольной стеной был выкопан ров шириной 14 м и глубиной не менее 3,5 м[378].
Стены крепости были сложены из чередующихся рядов валунов и девонского плитняка. Толщина стен составляла около 4 м, высота по уровню зубцов достигала 7,5–8 м[379].
Стены были усилены тремя башнями и имели трое ворот. На юго-западном углу крепости находилась скругленная трехъярусная Псковская башня. На втором ярусе имелись пушечные бойницы. Диаметр башни 8 м, толщина стен второго яруса около 2 м. Особенность башни в том, что она не выступала за пределы стен, а только внутрь крепостного двора. Боевая функция башни, видимо, дополнялась сторожевой и дозорной, так как она находилась рядом с главными Псковскими воротами[380].
Возле ее Псковских и Кушельских ворот были выстроены дополнительные заграждения – захабы, затруднявшие прямой подход к этим воротам. Они представляли собой одноярусные удлиненные каменные пристройки, П-образные в плане. Прежде чем войти в крепость, человек, делая крутые повороты, должен был пройти двое (а то и больше) ворот и простреливаемый сверху коридорный проход. Псковский захаб первоначально был одноярусным, он достигал в длину не менее 30 м, а в ширину 10 м. В наружной стене имелся воротный проем шириной 3,2 м, а по соседству была бойница нижнего или, как назывались таковые в XVII в., подошвенного боя[381].
На северо-западном отрезке стены была построена круглая трехъярусная Тайницкая (Середняя) башня. Диаметр башни 11 м. В башне находилась лестница, ведущая к приречному колодцу, который имел надстройку с бойницами[382].
Далее, на северо-восточном изгибе стены, были устроены Малые (в дальнейшем Маленские) ворота. Согласно описи гдовской крепости 1584–1585 гг., «а над вороты башенка малая, а из башни верхнего бою одно окно над вороты, да подошвенного бою два окна»[383].
В северо-восточной части крепости находился Кушельский захаб, прикрывавший одноименные ворота главной стены. Находившийся рядом с напольной частью стены захаб был хитроумно укреплен. Как и Псковский захаб, он первоначально был одноярусным. Его длина 22 м, ширина 10 м. Ворота захаба находились в боковой стене. Их ширина, как и тех, что прорезали главную стену, – 2,5 м. В 11 м от наружных ворот захаба имелся мост, подводивший к этому въезду. В северо-западной скругленной стене захаба были устроены бойницы шириной 14–40 см, с их помощью создавалась зона веерного огня в развороте от главной стены до р. Гдовы[384].
Посередине напольной стены была возведена полукруглая Петелинская башня. Ее диаметр 10,8 м, за пределы стены она выступала на 7,7 м, то есть фланкировала прилегающие прясла стен. На уровне второго яруса имелась бойница, предназначенная для пушечной стрельбы[385].
На участке, образованном юго-западным и юго-восточным отрезками стен, находился Костерский угол. Это название явно свидетельствовало о нахождении в этом месте башни. В Новгородской и особенно Псковской землях башни вплоть до середины XVI в. нередко назывались кострами (от эстонского слова «кастре» – «замок»). Согласно описи 1584–1585 гг., на этом месте имелись две деревянные отводные башни (одна с проходом в ров) и раскаты, представлявшие башнеобразные деревянные сооружения с настилами для пушек[386].
Неоднократно упоминаемая опись 1584–1585 гг. была составлена Иваном Васильевичем Дровниным «с товарищи» и является лучшим по информативности и подробностям документом об усилении крепостей, произведенном в 1579–1582 гг., в связи походами Стефана Батория. Исследователь А.Н. Кирпичников, на основании этого документа, следующим образом описывает усовершенствования и изменения, которые были выполнены в то время и которые резко усилили обороноспособность гдовского кремля: «Все работы осуществлялись с помощью дерева и земли и соответствовали возросшей ударной силе артиллерии, снаряды которой пробивали каменные, но «увязали» в деревоземляных преградах. Особое внимание было уделено основным узлам обороны кремля и нижним частям укреплений. При этом писцы дважды заметили, что башни обкладывались дерном на высоту среднего боя. Широко применялись срубы-тарасы, заполненные землей и обложенные дерном. Перечень возможно осуществленных в тот период оборонительных работ поражает своим размахом, тщательностью, большими трудовыми затратами. Были надстроены и снабжены раскатами Псковский и Кушельский захабы. Их усилили тарасами и дерном. Перед Малыми (Маленскими) воротами возник Г-образный срубный захаб. Кушельский захаб дополнили деревянной воротной башней. Углы крепости и Малые ворота усилили внутренними пушечными раскатами. Псковская, Середняя (Тайницкая) и Петелинская башни были прикрыты землей и дерном и в одном случае тарасами. У Костерского угла построили две отводные башни, одну из них с раскатом. Внутри обвода крепостных стен возвели сплошной ряд рубленых стен высотой более 4 м. Возможно, что в это же время в нескольких местах крепости по направлению к «загородью» устроили дополнительные нижние бойницы и подземные «слухи» для контрминной борьбы»