. Несомненно, что Псковская башня – одна из двух башен, разрушенных минами, установленными в подкопах.
Захаб, находящийся у Псковских ворот, был почти до основания разрушен огнем артиллерии. Археологи обнаружили в проеме арки, над проходом шириной 3,8 м, в строительном мусоре 35 целых и поврежденных ядер из гранита и плиты диаметром 10–22 см, весом 1,4—10,8 кг[398].
Второй подкоп был сделан, по-видимому, под Тайницкую башню, так как в «Отписке…» сообщается: «…Петелинская башня каменная была выбита из наряду 14 саженъ…»[399]. То есть башня разбита артиллерийским огнем.
Две сбитые до основания отводные башни, судя по всему, это деревянные башни, находившиеся на Костерском углу. Раскат для орудий на Костерском углу смог устоять под артиллерийским огнем.
Однако защитники оказались настолько упорны, что им удалось отбить два штурма. Во время одного из них были убиты Меннихгофен и капитан роты драбантов Фромбольд фон дер Бург. Драбантов разрешалось посылать на штурм только по прямому приказу короля. Это может свидетельствовать о том, что они отправлялись туда в основном для приобретения опыта. Однако власти Гдова не хотели подвергать город опасности штурма стен, так как в случае успеха одного из последующих штурмов шведы отдали бы город на разграбление, а гарнизон был бы отдан на милость победителей. Поэтому 10 сентября гарнизон капитулировал. Губернатором Гдова был назначен Ганс Треиден, а гарнизон составила часть полка Сванте Банера[400].
Псковские летописи сообщают, что одной из причин сдачи Гдова явилось неверие жителей в помощь извне. Согласно повести «О прежнем пришествии…»: «Немцы придоша под Гдов с нарядом и разбиша и многими частыми приступами изнуриша град: люди же видевше себе утеснение, яко уже немного их остася, братися с погаными некому, избавителя ниоткуду несть, и предаша град поганым, а сами изыдоша из града, во Псков приидоша». Определенная попытка помочь гарнизону Гдова была сделана. Так, в августе 1614 г. псковичи направили отряд в тыл шведам на Паву – «между Ивангорода и Пскова», пытаясь отвлечь внимание шведов от Гдова. Это акция не принесла успеха, несколько стрельцов попали в плен[401].
В повести «О смятении и междоусобии» сказано: «Гражане же видевше, яко несть им ниоткуду помощи, ни испоручения и глада ради предаша град поганым». Здесь подчеркивается, что одной из причин капитуляции стал голод, ведь все приступы были отбиты, враг «много приступав, ничтоже учини». Однако угрозы голода для защитников Гдова не существовало, во всяком случае, в ближайшем будущем. Г.В. Форстен писал, что шведам в Гдове достались огромные запасы продовольствия – 2448 бочек, в т. ч. 1295 бочек зерна, много возов сена. Форстен также привел фамилии наиболее богатых жителей Гдова, которые выдали шведам огромные суммы денег (Гриша Волков – 90 руб., Лука Калашников – 140 руб.)[402].
В Псковской 1-й летописи сообщается, что к Гдову пришел королевич «и сним Ивергорн с нарядом, город разбил, мало не весь, и Гдов взял, а людей выпустил». Таким образом, согласно летописцу, сдача Гдова произошла после сильных разрушений стен крепости[403].
После капитуляции всем желающим было разрешено уйти в Псков или куда захотят. По сообщению Видекинда, большинство местных купцов и мещан, а также крестьян в окрестностях добровольно остались[404]. Шведскому королю присягнули несколько детей боярских, обещавших служить «до скончания живота своего» и просивших пожаловать их поместьями. Густав Адольф щедро наградил тех защитников, кто присягнул ему, а также сопровождавших его новгородцев. Большинство гдовских воинов и воевода Иван Шестунов отъехали в Псков и участвовали в его обороне в 1615 г.[405]
Хотя Гдов и был вынужден капитулировать, ранее неудачные штурмы не очень сильно укрепленного города были во многом обусловлены недостаточной эффективностью, возникшей из-за неправильных методов ведения штурма шведами. Кроме того, боеспособность иностранных наемных подразделений была не очень высокой. Захваченные ранее крепости – за исключением Новгорода – были взяты в ходе продолжительной осады. В Новгороде победа была достигнута путем сочетания отвлекающего штурма с главным ударом, которому предшествовал подрыв петардами крепостных ворот. В принципе, защитники Новгорода могли продолжить сопротивление в кремле и на Торговой стороне, но капитулировали. По-видимому, штурм Гдова также велся с нескольких направлений, при поддержке артиллерийским огнем и подрывов мин.
Густав Адольф остался доволен победой и отказался от нападения на Псков. Причиной такого решения могло быть время года, проблемы с размещением солдат (которые имели место во время осады Гдова) и особенно ситуация в полках Коброна и Меннихгофена. Первый из них, имевший в начале 1614 г. 4 эскадрона и 5 рот, был сокращен 23 сентября до 1 эскадрона (160 человек) и 4 рот (416 воинов). В первой половине 1614 г. второй полк состоял из 9 рот, из которых к 21 сентября осталось только семь (966 человек). Позже они были включены в состав полка Делагарди. Поскольку для проведения штурма фактически были пригодны только иностранные пехотные полки, король не смог собрать достаточных сил для нападения на Псков. Вместо этого он решил использовать победу, одержанную при Гдове, чтобы позже попытаться начать мирные переговоры с Русским царством. Он поручил Горну возглавить эту миссию. Делагарди был предоставлен «отпуск» на зиму. В октябре король отправился обратно в Швецию и в середине ноября прибыл в Стокгольм.
В то же время, когда шла осада Гдова, имели место спорадические стычки в районе Корелы и на участках между Ладожской крепостью и устьем реки Волхов в Ладожском озере. Упомянутые выше перевозки орудий из Новгорода происходили по первому из указанных направлений. Густав Адольф приказал Делагарди перевезти часть тяжелой артиллерии из Новгорода, но придержал транспортировку до победы в сражении при Бронницах. Около 19 июля из Новгорода отплыла флотилия кораблей, на борту которой было 5 больших медных орудий и 6 мортир. Транспорт охраняла норрландская рота Якоба Веламссонаса[406].
Однако русские узнали об этом, и, как пишет Делагарди, в устье Волхова собрался отряд из примерно 2 тыс. казаков и крестьян, чтобы перехватить корабли. Поэтому Веламссону пришлось ждать в Ладоге, пока русские не будут вытеснены оттуда. Именно с этой целью 30 июля король приказал Делагарди направить в Ладогу конницу. Однако Делагарди уже принял меры и направил туда полковника-квартирмейстера Роберта Моора во главе четырех финских эскадронов. Однако когда на Волхове появилось тридцать с лишним русских кораблей, шведы вызвали на помощь эскадру из 10 кораблей и 1 пиннаса. В начале августа они атаковали русских, которые были рассеяны, а большая часть кораблей попала в руки шведов. Теперь транспортировка орудий могла осуществляться беспрепятственно. В середине августа их доставили в Ниеншанц.
После того как русские были выбиты из-под Ладоги, в районе Новгорода воцарилось спокойствие. Теперь Делагарди мог спокойно приступить к выполнению королевского приказа, то есть к охране территории. Его основные силы находились тогда под Гдовом. Роберта Моора во главе четырех финских эскадронов он направил к деревне Белое на реке Мста для охраны дороги на Москву. Он также приказал ему восстановить укрепление у Старой Руссы. Шведские гарнизоны находились также в Порхове, Сарисе и Тесове.
Во время отсутствия Делагарди в Новгороде гарнизоном командовал полковник Йеспер Андерссон Круус. В его распоряжении находились 4 финских эскадрона, личный корнет Делагарди и его полк, 3 финские роты из старого полка Рехенбергера и 300 пехотинцев, присланных королем из Нарвы 14 июля.
На протяжении всей войны северные районы Корельской земли никогда не были полностью спокойными. Территория была слишком протяженной, чтобы шведы могли ее уверенно контролировать. Капитан Ханс Микаэльссон Мунк весной лишился казаков Сидора, и с тех пор его кавалерия состояла только из карельского эскадрона, который всегда активно действовал в этом районе. Зато пехоту удалось усилить 1–2 ротами из Карелии и Саволакса, а также ополчением из обеих губерний. Дополнительным подкреплением стала рота Маттса Сигфридссона из Остерботтена. Кроме того, в распоряжении Мунка была флотилия кораблей в Кореле[407].
В начале июля войска Мунка собрались в крепости Корела, а в конце месяца выступили из Кроноборга, чтобы расправиться с русскими силами численностью около 750 человек, направлявшимися на юг из района южнее озера Пюхяярви. Когда Мунк выступил в путь, русские повернули обратно к Уукуниеми (к югу от озера Пюхяярви), но были вынуждены покинуть построенные там укрепления и отойти на кораблях на озеро. Потом они вернулись. В ходе очередного столкновения Мунк был ранен, и командование принял на себя Ханс Йонссон Стилхандске. Именно ему, в конце концов, удалось прогнать русских.
После того как шведы захватили Гдов, на всем российском театре военных действий воцарилось спокойствие. Исполняющий обязанности главнокомандующего шведской армией Эверт Горн уже в конце сентября провел подготовку к отправке своих войск на зимние квартиры. Полк Сванте Банера и часть кавалерии были направлены в Гдов и в крепости Ингерманландии. Основную часть войск он отвел в окрестности Новгорода, туда в начале октября стали прибывать первые подразделения конницы. В связи с роспуском войск на зимние квартиры из Белого вернулся отряд финской кавалерии. В то время шведы имели в России 16 эскадронов (3576 человек) и 4 пехотных полка: полк лейб-гвардии Делагарди, полк Коброна, полк Крууса и полк Сванте Банера, составленный из шведских новобранцев, а также 10 финских рот, предназначенных для службы в крепостях (всего 8610 пехотинцев). Однако возможно, что численность кавалерии в документах была завышена