Между тем падение Азова заставило противника активизировать свою деятельность в регионе. В начале 1697 г. большое внимание к Северному Кавказу проявлял не только хан, приславший на помощь калге отряд во главе с Мамбет-агой, но и османские власти. К горским владетелям, в том числе к Будаю и эндиреевскому Муртазалею, послали чауша, который должен был добиться их участия в походе на Азов. Его миссия была успешна[2127]. Тарковский шамхал, который в начале войны отказывался посылать своих людей на помощь крымцам, теперь отправил своего сына с 300 воинскими людьми на Азов[2128]. Осенью 1697 г. калга с 1 тыс. крымских татар и ногайцев жил «в черкесах от Кубани в разстоянии день езды»[2129].
Регион вновь подвергся нападению калмыков. В конце 1697 г. Аюка предпринял большой поход на Кавказ. По сообщению донских казаков, в «рождественской мясоед», то есть в ноябре — декабре, Аюка и его племянник Мункотемир с 20 тыс. «и больши» человек пошли на Кубань, разбили выставленную против них заставу в 500 человек, которая «стояла для сторожи выше черных лесов». После этого калмыки отправились «на вершины кубанские об урочище Бештовых гор, от Черкасского в дальном разстоянии, а блиско к Терьку, и будучи там нагайцов, и черкес, и едисанцов громили, и юрты их разоряли, и ходили до Большой Кабарды, и взяли себе добычи конского табуну с 17 000»[2130]. Этот поход стал одним из крупнейших успехов Аюки.
1698–1699 гг.
Постоянные военные действия заставляли горцев искать покровительства у российских властей, которые на завершающем этапе войны выглядели более сильной стороной. 28 апреля 1698 г. в Азов пришел бежавший шестью днями ранее «из Ногаев» стрелец Антипка Вяткин, который сообщил, что «в великой пост», то есть в марте — апреле, «горские черкесы, все, которые были в соединении с кубанцы, хотели приклонитца под высокодержавную великого государя руку, и салтан де за теми черкесы ездил в погоню, чтоб их удержать»[2131]. Это подтверждалось и словами других выходцев с Кубани, утверждавших, что черкесы желают перейти под государеву руку, поскольку «им от хана крымского и от иных начальных людей великая потуга и разорение — детей их к себе емлют мужеска и женска полу и всякой скот»[2132]. Весной — в начале лета одному из сыновей крымского хана Сафа-Гирею (в русских источниках Сават-Кирей) приходилось стоять «в Черкесах» для того, чтобы горские черкесы не отъехали к Терку[2133].
В «Изъяснении о кабардинских народах», составленном в 1732 г., находим следующие сведения о деятельности Сафа-Гирея и конфликте между черкесами в период его пребывания на Кавказе: «и в то ж время боясь кубанцов, чтоб их не разорили, давали в Крым кабардинцы ясырей вместо дани в год по десяти человек, а потом, поссорясь между собою, кабардинцы и один из них, Бек-Мурза, убив дву владельцов, Танбеевых детей, ушел в Крым и выпрося там от крымского хана войска, при котором был командир Сават-Гирей-салтан, пришед, черкеских всех князей и с их подвластными побрали в полон и перевели на Орб-реку (Уруп, приток Кубани. — Авт.) и там их поселили; а во время того их взятья в полон в Терке были от черкес в аманатах Бек-Мурзы сын Давлет-Кирей (которому по крещении дано было имя Александр)»[2134].
Бекмурза, как мы писали выше, погиб в конце 1696 или начале 1697 г., а его сын Девлет-Гирей перестал быть аманатом. Очевидно, что в рассказе объединены события нескольких лет. Тем не менее «Изъяснение о кабардинских народах» позволяет составить общее представление о том, что происходило в регионе во второй половине 1690-х гг. Очевидно, что причиной обострения конфликта стала ссора Бекмурзы с родственниками и вовлечение в нее крымцев. Прибывший в Кабарду в 1698 г. Сафа-Гирей, не имея возможности полностью контролировать регион, начал сгон населения в более удобные для сохранения крымской власти места.
Сведения о желании черкесов и живущих в Предкавказье ногайцев перейти под руку великого государя вновь поступили в Азов в 20-х числах июня 1698 г.: «Черкесы Малой Кабарды приклонились под высокодержавную великого государя руку. И для того салтан крымской был в Черкесах с крымскими татары, и половина нагайцов и черкес пошли войною под колмыки и под Малую Кабарду, а другая половина нагайцов и черкес пошли в Крым, а с Крыму хотели итить под Можары, а иные черкесы от налогу крымского салтана пошли в горы в абозы. А нагайцы от приходу великого государя ратных людей зело боятся. И их де нагайцов выбивают на житье в Крым, и они де на житье в Крым ехать не хотят, а говорят: будет де к ним будут ратные люди великого государя войною, и мочи их битца не будет, и они хотят бить челом под державную руку великого государя»[2135]. Характерно, что решение черкесов и ногайцев о сближении с Москвой было с их стороны вполне самостоятельным, обусловленным не прямым военным давлением России, а следствием ее побед под Азовом и на Днепре, которые в свою очередь укрепляли позиции царской державы в Северо-Кавказском регионе. Призванные остановить этот процесс репрессии крымцев и попытки принудительного переселения зависимых от них народов имели обратный эффект, лишь укрепляя черкесов и ногайцев в их намерениях.
В 1698–1699 гг. была решена старая проблема пиратства старообрядцев на Каспийском море. В августе из приказа Казанского дворца была отправлена грамота воеводе Мусину-Пушкину о необходимости борьбы с морскими разбойниками[2136]. В конце 1699 г. думный дьяк Е. И. Украинцев заявил турецкой стороне во время переговоров в Константинополе (Царьграде): «И посол говорил: слышали де мы и то, что у царского величества и на Каспийское море вновь суды сделаны ж для унятия тамошних морских разбойников. И посланники говорили, что суды у царского величества на то море поделаны наипаче для торговли персидской. А разбойников там морских бывает мало, только выходят иногда для кражи и грабежу по небольшому в малых каюках горские черкесы, и тех из Астрахани и с Терка царского величества ратные люди разбивают и усмиряют в то время»[2137].
Скорее всего, это утверждение русских дипломатов было правдивым. Дело в том, что к 1699 г. был реализован намеченный еще в конце 1694 г. план по созданию флота на Каспийском море. В 1696–1697 гг. по царскому указу в Казани началось строительство тринадцати яхт «на морской ход». Для этого на Волгу были направлены корабельные мастера Баренц Броур и Крен Корнелиус. В Астрахань готовые яхты отправили в 1698/99 (207) г. В документах говорится о пяти яхтах под командованием полковника Ивана Меера, имевшего в своем распоряжении 500 солдат, и пяти яхтах капитана Яна Вилца Дегемерта. Последний также командовал отрядом в 500 человек. Моряки должны были охранять торговые суда, идущие в Астрахань. Зимой яхты полагалось ставить на острове Четыре Бугра под защитой острога, который здесь предполагалось возвести[2138]. Н. Б. Голикова отмечает, что в 1699 г. для обслуживания яхт был создан особый Яхтинский полк[2139]. Впрочем, по мнению Б. В. Мегорского, реальная служба Яхтинского полка на Каспийском море началась лишь в 1701 г.[2140]
Очевидное ослабление влияния крымских властей в восточной части Северного Кавказа повлияло и на позицию шамхала Будая. Из-за того что в Кабарде шла большая война, ресурсов для помощи Будаю и походов на Терки у Крыма просто не было. Видимо, поэтому в конце лета 1698 г. Будай без предварительных условий (насколько это удалось установить на текущий момент) посылал в Москву посольство из 9 человек во главе с Алей-агой[2141].
В районах, которые оставались вне контроля российских властей, продолжалась борьба между татарами и отдельными группами черкесов. Крымским властям по-прежнему приходилось сохранять постоянное присутствие в Черкесии, чтобы не допустить перехода местных правителей на сторону Москвы. В результате находившийся здесь калга Шахбаз-Гирей в 1699 г. был убит черкесами по наущению своего брата нураддина Саадет-Гирея[2142]. Любопытно, что в 1732 г. один из черкесских информаторов Коллегии иностранных дел связывал историю поездки Бекмурзы в Крым и переселение черкесов на Кубань с Шахбаз-Гиреем: «Когда кабардинские владельцы жили в Пяти Горах, и тогда ушел от них Эльмурзы Бековича (которой ныне обретается при крепости Святаго Креста) отец Бек-Мурза в Крым, откуда приходил он, Бек-Мурза, с крымским Шахбаз-Гирей ханом для взятья их, пятигорских владельцов, со всем владением в Крым. И тогда оныя владельцы все ушли; одни в калмыцкие улусы к Аюке хану, а протчия в Кумыки; а подлой народ весь крымской Шахбаз-Гирей хан взяв отвез на Кубань, а потом и их, пятигорских владельцов, к себе на Кубань призывал. И оныя владельцы с совету калмыцкого Аюки-хана, как от него, так и ис Кумыков все на Кубань перешли»[2143].
Очевидно, что в данном сообщении вновь представлены события нескольких лет и объединены действия разных представителей Крымского ханства. Тем не менее процитированный рассказ помогает понять, когда и чем кончился конфликт черкесских владетелей с властями Крыма. Судя по всему, видя стремление некоторых черкесских правителей перейти под руку московского государя, крымцы попросту перевели значительную часть населения Кабарды на Кубань. Связывать перевод черкесов на Кубань с именем какого-то одного представителя крымских властей, скорее всего, неправильно. Вероятнее всего, это была политика Крыма, а не отдельных его представителей. Шахбаз-Гирей стал тем, при ком процесс переселения закончился. Интересно также известие о бегстве ряда черкесских правителей к Аюке, а также в «Кумыки» (очевидно, к Будаю). Россия же в этих процессах, по всей видимости, практически не участвовала, если исключить переезд в Москву Девлет-Гирея. После заключения мира в 1700 г. московские власти перестали вести какие-либо переговоры о переходе на русскую службу турецких и крымских подданных, чтобы сохранить крайне необходимый после начала Северной войны мир с Османской империей.