Черт. № 12
Около полудня в наступление перешла и половина 1‑го полка. 1‑й Восточно-Сибирской стрелк. дивизии удалось отбросить передовые части японцев и продвинуться через долину к западу от Вафанвопена на действительный ружейный выстрел от японского боевого порядка; наши стрелки вошли в мертвое для японской артиллерии пространство, и вся 3‑я японская дивизия была прикована к атакованным нами высотам; правый фланг ее еле держался, к начальнику дивизии одно за другим приходили донесения о тяжелом положении войск; в резерве дивизии оставался только 1 батальон, и командующий армией в 11 часов утра принужден был послать на подкрепление один батальон – половину своего резерва.
Задержка наступления ген.-м. Гласко произошла от того, что он не уяснил свою задачу, считая целью своих действий только обеспечение левого фланга ген.-м. Гернгроса. Лишь после долгих совещаний со своими подчиненными, в исходе седьмого часа утра, решился он наступать. Расположение его к югу от Цюйдзятуня охранялось авангардами, высланными еще накануне, и усиленными с решением перейти в наступление: полковника Петрова – 2¾ батал., 4 оруд. – на дороге к Вафанвопену, и подполковника Перфильева – 1¾ батал., 4 оруд., на дороге в Чендзятунь. Полковнику Петрову пришлось столкнуться с одним батальоном 3‑й дивизии, а подполковнику Перфильеву – с 3 японскими эскадронами, к которым впоследствии подошел на поддержку отряд Акиямы (8 эскадр., 1 батал., 6 горн, орудий и 6 пулем.).
Донесения авангардов рисовали против полковника Петрова превосходные силы японцев, и обход всего левого фланга отряда японской конницей. Сверх того, ген.-м. Гласко получил в 8‑м часу утра записку из штаба корпуса с указанием, как отступать в случае неудачи. Это условное распоряжение было принято за полную отмену наступления; авангарды были задержаны, а главные силы оттянуты на тыловую позицию, на высоты к северо-западу от Цюйдзятуня. В 10 часов утра, с получением категорического приказания командира корпуса – немедленно наступать для поддержки ген.-м. Гернгросса – попятное движение было остановлено и авангарды усилены. Но дорогое время было потеряно в бесцельном утомительном передвижении вперед и назад.
Только после полудня батареи были выставлены; наступление обозначилось лишь во втором часу дня, когда на правом фланге бой был уже проигран, и ген. Гернгросс отдал приказание об отступлении: ген. Гласко мог его только обеспечить.
Помимо недоразумений, наступление г.-м. Гласко велось чрезвычайно медленно потому, что сразу не было обращено полное внимание на занятие массива между дер. Вафанвопен и Чендзятунь. Действуя двумя авангардами по долинам у подошвы этого массива, мы давали малым силам японцев возможность задержать нас и нанести потери. Такое игнорирование высот, будто бы препятствующих операциям значительных сил, обычно со стороны войск, еще не ознакомившихся с характером действий в горах.
В центре бой сложился, главным образом, в виде артиллерийской дуэли. Японские батареи, всего до 100 полевых орудий, в 5 часов утра вступили в бой против 40 наших; по технике пристрелки мы отнюдь не уступали противнику, но в тактическом отношении несомненное превосходство было на стороне японцев: их батареи стояли укрыто и настолько низко за гребнями, что блеска выстрелов не было видно, и батареи обозначались только пылью, вздымаемой выстрелами; они очень хорошо сосредоточивали свой огонь в важнейшие минуты боя. Подачу снарядов к нашим батареям, стоявшим в долине, пришлось организовать людьми, так как зарядные ящики не могли подъехать ввиду силы японского огня. Батареи на позиции 4‑го Восточно-Сибирского стрелкового полка (3‑я и 4‑я 1‑й Восточно-Сибирской стрелковой бригады) терпели больше всего, так как на них по преимуществу и сосредоточивался японский огонь; на 4‑й батарее к 11 часам дня было подбито 5 орудий, а около 11 час. 30 мин. дня батарея окончательно смолкла.
Положение на позиции 4‑го Восточно-Сибирского стрелкового полка было чрезвычайно серьезно; но об этом в штабе корпуса известий не было, так как этим полком, выделенным из состава 1‑й дивизии, в сущности никто не распоряжался; у начальства 9‑й дивизии имелось достаточно дела на левом крыле. Около полудня мы начали уводить батареи. Между артиллерией и пехотой никакой связи не было, и при начавшемся отступательном движении отход батарей не был прикрыт; японцы захватили 13 полевых и 4 кон. горн. орудия.
На своем левом фланге японцы перешли в наступление с рассветом. К 7 час. утра вся 5‑я японская дивизия со всей своей горной артиллерией была уже на правом берегу р. Фучжоохэ и развертывалась на высотах правого берега Лункооского ручья, к югу от Лункоо. Против них, на высотах между Лункоо и Синдзыиром, развернулся 2‑й бат. 36‑го Восточно-Сибирского стрелкового полка, высланный для занятия передового пункта – высоты непосредственно к северу от Тафаншина, но не попавший туда; тут же находилась и конница. Перед глазами полковника Бачинского, командовавшего пехотой, и ген.-м. Самсонова, развертывалась картина наступления охватывающих частей; около 8 час. утра их донесения сосредоточились у ген. – лейт. Штакельберга; из них, несомненно, можно было заключить, что противник значительными силами, не менее 2–3 полков, ведет охват правого фланга.
Ген.-м. Кондратович, начальник 9‑й Восточно-Сибирской стрелковой дивизии, только что прибывший и вступивший в командование на левом крыле, выслал в поддержку полковнику Бачинскому 2 роты. Мы были еще убеждены, что против нас действуют только две японских дивизии. Только в 9 час. 30 мин. наша конница заметила, что у Лункоо и севернее появилась свежая бригада, вышедшая со стороны Фучжоо. В 10 час. дня об этой бригаде узнал и штаб корпуса; таким образом, 4‑й японской дивизии удалось совершить свой путь от Пуланьдяна до Лункоо совершенно скрытно.
Полковнику Бачинскому со своим батальоном пришлось сдерживать натиск 5‑й дивизии с 7 час. утра; позиция его оказалась под перекрестным артиллерийским огнем. Конница не стала ввязываться в огневой бой с японцами и около 9½ час. утра начала отходить, после неудачной попытки пройти на северо-запад, в направлении на Лунтайху. Вместо нее открывшийся фланг полковника Бачинского прикрыли 2 роты, посланные ему на поддержку; они расположились по обе стороны дороги из Сандзыира в Лункоо; в 10 час. 30 мин. с ними столкнулась бригада 4‑й японской дивизии и тотчас же обошла их правый фланг. Еще до 11 час. утра 6 наших разбросанных по случайным позициям рот, не поддержанных артиллерией, были отброшены и частью рассеяны 6 японскими полками.
Для того, чтобы задержать охват японцами нашего правого фланга, еще до полудня последний батальон частного резерва и пять батальонов 9‑й Восточно-Сибирской стрелков. дивизии, находившейся у ст. Вафангоу в общем резерве, были выдвинуты в боевую часть и продолжили наш фронт на запад, до параллели станции Вафангоу. При этом развертывании также происходили недоразумения: один полк (35‑й) развернулся значительно севернее, чем то было указано.
Наступление японцев в восточном направлении было задержано; но с крайнего левого фланга, куда выехал ген. – лейт. Штакельберг, было ясно видно, что противник продолжает свое обходное движение на север и переходит в долину Лунтайху. В 11 час. 45 мин. ген.-м. Самсонов доносил, что «пехота японцев выходит на железную дорогу между Цзяхосин и станцией». Ген. – майор Кондратович лично докладывал о тяжелом положении частей дивизии.
Около 12 час. 30 мин. дня ген. – лейт. Штакельберг отдал приказ о постепенном отходе войск.
Еще до получения этого приказания отступлением уже распорядились по своей инициативе: в центре ген.-м. Мрозовский, на левом фланге – ген.-м. Гернгросс.
За исключением недоразумений в центре, отступление было выполнено в порядке, двумя группами: одна отступала вдоль железной дороги, другая – на Цюйдзятунь. Ген.-м. Самсонов высадил два батальона тобольцев из вагонов и прикрыл ими опасное направление на Лунтайху. Около трех часов дня пошел проливной дождь, остановивший преследование японцев. В два форсированных ночных перехода 1‑й корпус отошел благополучно к Сеньючену.
Наш урон достигал 128 офицер. и 3435 нижних чинов; японцы потеряли 53 офицер. и 1137 нижних чинов.
Сражение под Вафангоу резко отличается от других боев прошлой войны, развивавшихся по преимуществу в духе местно-позиционного метода войны. Обе стороны под Вафангоу маневрируют, стремятся захватить инициативу, наступают. Несмотря на трудную местность, на которой разыгралось столкновение, сражение под Вафангоу в своей идейной части отвечает духу маневренной войны, какой, вероятно, явилась бы европейская война.
Необходимо отметить, что силы японцев, наступавших вдоль железной дороги, были оценены нами совершенно точно; решение ген. – лейт. Штакельберга перейти в наступление вполне отвечало имевшимся сведениям об обстановке. Это решение приводилось в исполнение с большим упорством; к японскому охвату мы отнеслись с большим спокойствием; можно указать много случаев во время прошлой войны, когда такое упрямство в преследовании активных целей дало бы нам полную победу.
Весьма поучительно употребление резервов в этом сражении. В сущности, те резервы, которые оставались в центре, за серединой боевого порядка, как ген. – лейт. Штакельберга, так и ген. Оку, имели исключительно пассивное, второстепенное значение; с помощью них оба старших начальника парировали случайности и удары противника. Общим резервом, в смысле части боевого порядка, вступление которой в бой должно решить его, как для японцев, так и для русских, являлись выдвинутые за фланги уступы – бригада ген.-м. Гласко и 4‑я японская дивизия.
Бригада ген.-м. Гласко была выдвинута уступом за левый фланг накануне вечером; но и этот момент являлся уже несколько запоздалым. Неуспех ее действий во многом зависел от того, что она не успела осмотреться на предоставленном ей участке. Не подлежит сомнению, что если идея перейти нашим левым флангом в наступление создалась бы только в самый день боя, движение общего резерва из-за центра и развертывание его за левым флангом встретило бы такие трудности, что никакого давления на правый фланг японцев произведено не было бы. Обстановка современного боя требует заблаговременного решения и начала маневра общего резерва. В этом отношении направление марша 4‑й японской дивизии, заблаговременно, от Пуланьдяна, в обход нашего расположения, на г. Фучжоо представляет положительный образец.