Причины нашей неудачи заключались прежде всего в том, что наше наступление на выручку Порт-Артура, бывшее более уместным, пока Цзиньчжоуская позиция находилась в наших руках, являлось теперь несвоевременным. Мы не могли сосредоточить для этой операции достаточных сил и достаточно обезопасить ее со стороны армии Куроки и Дагушаньской группы. Нам нельзя было бы даже пожать плоды успехов при этом наступлении. Ничтожные демонстрации Дагушаньской группы вынудили ген. – ад. Куропаткина телеграфировать ген. – лейт. Штакельбергу, что «еще не выяснено, не последует ли главный удар на Гайчжоу; предлагаю даже в случае победного боя не увлекаться преследованием всеми силами корпуса, ибо Куроки, действуя сосредоточенными силами, может временно выйти на Ваши сообщения с главными силами армии».
На развитии операции отозвалось в значительной степени то обстоятельство, что ее идея принадлежала наместнику, а приводить ее в исполнение приходилось ген. – адъют. Куропаткину, который ей далеко не сочувствовал. Полная мочь должна предоставляться избранному полководцу; грань между автором плана и его исполнителем всегда приводила к отрицательным результатам. На поле сражения под Вафангоу у нас оказалось 32 батальона, вместо 48, указанных наместником; выполнение операции значительно задержалось и совпало с неблагоприятным для Нас изменением обстановки.
Прямой причиной нашей неудачи являются неудовлетворительные действия конницы. От нее ускользнуло обходное движение целой дивизии в направлении, порученном ее особому вниманию. Свои грехи в области разведки конница не исправила и работой на поле сражения; она не задержала развития неприятельского обхода боем в спешенном строю и ушла с утра из района боевых действий. Пример конного отряда Акиямы, энергично действовавшего против частей генерал-майора Гласко и создавшего для нас иллюзию нахождения здесь значительных сил японцев, показывает, что и наша конница могла себя считать не лишней на этом пересеченном поле сражения. Отчасти оправданием конницы могут явиться истощение ее и смена начальников.
Обращает на себя внимание большое количество случайностей: неуяснение своей задачи генерал-майором Гласко, отсутствие объединения управлением пехоты и артиллерии на участке 4‑го полка, очищение по недоразумению передового пункта – горы к северу от Тафаншина, движение 35‑го полка из резерва в ошибочном направлении и другие. Эти случайности, прежде всего, указывают на неслаженность командования, на недостаточную мирную практику нашу в маневрировании. То обстоятельство, что управление ген. – лейт. бар. Штакельбергом велось не посредством диспозиций, а посредством отдельных приказаний, едва ли может служить оправданием происходившим недоразумениям, так как неполучение войсками общих диспозиций в самых трудных условиях обстановки должно считаться нормальным.
При расположении артиллерии мы не проявили необходимую настойчивость, чтобы выставить всю нашу артиллерию на позиции. Почти половина наших орудий бездействовала, несмотря на то что у нас было гораздо больше времени, чем у японцев, чтобы установить батареи. Ошибочное предпочтение нами исключительно открытых позиций уже отмечено.
Наряду с этим необходимо отметить крепкую моральную сплоченность 1‑го Сибирского корпуса, позволившую ему отойти после тяжелого боя в сравнительном порядке. Сам бой ясно указывает нам на всю предпочтительность наступления перед обороной: атака генерал-майора Гернгросса, не подготовленная маневрированием бригады ген.-м. Гласко, не поддержанная артиллерийским огнем, встретившая значительные японские силы, тем не менее производит на противника впечатление сильнейшее, чем наиболее доблестное сиденье в окопах.
Японцы притянули к полю сражения только одну бригаду 4‑й дивизии; другая в бою участия не приняла, что, несомненно, представляет ошибку японского управления. Большие силы, двинутые на Лунтайху, могли совершенно изменить условия нашего отступления.
Вафангоуская неудача тяжело отозвалась на всем театре военных действий; неуспех не мог уже объясняться исключительно подавляющим численным превосходством противника. Японцы стали еще более дерзкими, а мы стали преувеличивать их силы и опасаться обходов; появление новых японских дивизий ожидалось и тогда, когда они не могли ниоткуда взяться. Маньчжурская армия должна была съежиться, сосредоточиться; вопрос о выручке Порт-Артура был отложен до времени решительной нашей победы в поле.
Глaвa XТашичао
Июньское наступление японцев. – Значение Дагушаньской группы. – Группировка сил к июлю. – Инженерная подготовка. – Переоценка японских сил. – Планы. – Значение Ташичао. – Позиция; расположение войск. – Бой. – Отступление
Чтобы создать выгодное исходное положение для вступления в решительную битву, армиям Оку и Куроки следовало продвинуться вперед, в общем направлении к Ляояну. Наступление этих армий по сходящимся направлениям должно было в результате обратить стратегический обхват в тактический.
В июне тыл японцев на материке не был еще настолько устроен, чтобы позволить довести наступление сразу до Ляояна. На этом трудном театре операций организовать наступательный марш сразу на 7–8 переходов не представлялось возможным; приходилось наступать толчками, останавливаясь через каждые 2–3 перехода для устройства сообщений.
Производство русскими короткого энергичного удара по мере приближения японцев к Ляояну становилось все вероятнее; зато и японские группы с каждым этапом наступления сближались друг с другом, и возможность взаимной поддержки значительно облегчалась.
Наступление Куроки встречало препятствия в горной местности и трудных дорогах; но те же условия затрудняли и задерживали операцию против него русских сил.
Операция против Оку облегчалась уже тем, что здесь пролегала железная дорога. Как показало движение к Вафангоу, эта железная дорога значительно облегчала русское сосредоточение в южном направлении; она разрешала снабжение южной группы всем необходимым и позволяла в короткое время перекинуть на юг несколько полков.
Таким образом, против армии Оку легко могли оказаться превосходные силы; маневрирование же ее значительно затруднялось: на западе лежал Ляодунский залив; с востока можно было бы обходить русские силы, но обход, при условии, что все сообщения обходящих войск направляются к железной дороге, был бы очень громоздок; действуя на правый фланг Оку, русские всегда могли заставить его сжаться к железной дороге. Армия Оку была еще более, чем русская, пришита к железной дороге, по которой шел весь подвоз.
Чтобы облегчить действия Оку, японцы образовали особую Дагушаньскую группу, операционная линия которой – Сюянь – Хайчен – составляла постоянную угрозу тылу русских войск, направленных против Оку. Эта группа, в состав которой входила 10‑я дивизия со своей резервной бригадой, ко времени сражения под Вафангоу была усилена одной бригадой из армии Куроки; давление ее задержало усиление войска ген. – лейт. бар. Штакельберга до намеченных 48 батальонов и обусловила быстрое отступление 1‑го Сибирского корпуса после его неудачи на север, к Гайчжоу. Дагушаньская группа развивала свой тыл настолько, чтобы к моменту решительных операций одна из дивизий Оку (5‑я) могла бы, охватывая левый русский фланг, переменить свою операционную линию на Сюянь. С присоединением этой дивизии (уже в середине июля) Дагушаньская группа переименовалась в IV армию; в командование ею вступил генерал Нодзу.
Чтобы поддержать южную группу на тот случай, если бы армия Оку предприняла преследование 1‑го Сибирского корпуса, нам пришлось ослабить отряды, занимавшие горные проходы на восточном направлении. Успех под Вафангоу открывал, таким образом, путь японцам как на южном, так и на восточном направлениях. Японцы не замедлили воспользоваться этим. В течение первой же недели после сражения под Вафангоу ген. Оку продвинулся до Сеньючена. Затем началось наступление армии Куроки и Дагушаньской группы, и к концу 2‑й недели японцы уже овладели перевалами на водоразделе – Феншуйлинском хребте.
Восточный отряд уступил перевалы, которые занимал и укреплял в течение семи недель, без боя, так как было признано, что растянутое, кордонное расположение будет легко прорвано во многих местах. На направлении Сюянь – Хайчен Далинский перевал был очищен нами лишь после арьергардного боя. Общий пассивный характер наших действий в горах после отступления от Ялу нарушала лишь предприимчивость генералов Ренненкампфа и Мищенко.
К началу июля войска Маньчжурской армии усилились X армейским корпусом и образовали две группы: южную и восточную.
Южной группой непосредственно руководил ген. – ад. Куропаткин; главные силы ее – I и IV Сибирские армейские корпуса бивакировали на позиции у Ташичао (42 тысяч.); II Сибирский корпус (24 тыс.) находился уступом назад, в переходе за левым флангом, и преграждал Дагушаньской группе дорогу на Хайчен. В Хайчене находился резерв (16 тысяч) южной группы.
Командование Восточной группой не было объединено на месте; Восточный отряд (26 тысяч) ген. графа Келлера был расположен за р. Ланхэ; направление Саймадзы – Ляоян охранял отряд ген.-м. Гершельмана (7 тыс.); пути на Мукден наблюдал отряд ген. Ренненкампфа (2 тыс.; после ранения ген.-м. Ренненкампфа – ген.-м. Любавина), еще далее – полковника Мадритова (1,5 тыс.). Всего наша армия в районе сосредоточения насчитывала 152 батал., 158 сот., эскадр. и охотн. ком., 507 орудий, – до 196 тыс., но боевую силу представляло только 137 тыс.; почти одна треть расходовалась на нестроевую службу.
На всех операционных направлениях мы задавались оборонительными задачами; чтобы помочь войскам справиться с ними, мы не жалели ни сил, ни средств, чтобы усилить и подготовить им позиции средствами инженерного искусства.
Переправа у Ляояна через Тайцзыхэ деятельно совершенствовалась и укреплялась. Вступивши на путь тактики позиций, мы еще задолго до приближения японцев к Ляояну предрешили, что у этого пункта будет дано генеральное сражение противнику, и обратили на усиление его в фортификационном отношении особое внимание. Остальные укрепленные позиции имели целью оборону подступов к Ляояну. На восточном направлении, за потерей укреплений на перевалах, в распоряжении Восточного отряда, кроме позиции у Тхавуана, имелась и позиция в тылу – у Ляндясаня. На южном направлении войска занимали укрепленные позиции у Ташичао и Симучена; в тылу находились Хайченская позиция – на три корпуса, и Айсяндзянская. Таким образом, недостатка в укрепленных позициях отнюдь не было.