2) «Я нахожу необходимым как можно скорее закончить приготовления к штурму Ляояна».
3) «Первой армии, оттеснив противника, стоящего перед ее фронтом, как можно скорее сделать приготовления к переправе большей части армии на правый берег р. Тайцзыхэ».
Поступившие в течение 16 августа донесения выяснили, что значительные силы русских задержались на линии деревень Кавчинцзы – Цофантунь – Шоушаньпу. Окончательно японские силы были нацелены так:
12‑я дивизия и одна бригада 2‑й дивизии сосредоточивались на нижнем течении р. Танхэ и готовились к переправе через Тайцзыхэ между деревнями Сакань и Квантун.
Сводная гвардейская резервная бригада (4 бат., 6 г. ор., 1 эск.) прикрывала правый фланг и тыл армии, действуя против русских отрядов, расположенных у д. Беньсиху.
Остальные части 1‑й армии Куроки – гвардейская дивизия, одна бригада 2‑й дивизии и 29‑й резервный полк, – прикрывая фланговый марш на правый берег Тайцзыхэ, развертывались против X армейск. и левого фланга III Сибирск. корпусов. 4‑я армия Нодзу, получив общее направление на промежуток между III и I Сибирск. корпусами, должна была первая энергично атаковать, направляя удар 10‑й дивизии с 10 резервн. бригадой на правый фланг III Сибирск. корпуса, а 5‑й дивизией охватывая левый фланг I Сиб. корпуса.
2‑я армия Оку, в составе 3, 6 и 4‑й дивизий, 11‑й резервн. бригады, отдельной артил. бригады и всей тяжелой артиллерии, наступала тремя колоннами – на фронт, в охват и в обход правого фланга I Сибирск. корпуса; 4‑я дивизия задержалась в виде оборонительного уступа за левым флангом.
Итак, 38 батал. с 96 оруд. разворачивались против 56 бтл. и 204 оруд. X арм. и III Сибирск. копусов; 35 бтл., 258 пол. и 48 тяж. оруд. направлялись для атаки 24 бтл. и 62 op. I Сибирск. корпуса. Силы японских и русских батальонов были приблизительно одинаковы – от 640 до 800 штыков. Японский главнокомандующий не оставлял в своем распоряжении каких-либо резервов для парирования случайностей. По смыслу операции, японским общим резервом являлась группа в 22 батальона и 66 орудий, перебрасываемая для действия на наши сообщения. Этот общий резерв далеко уступал нашему (53 батальона, 110 оруд.+36 батал., 126 op. XVII арм. корпуса), но зато получил вполне определенную задачу и на указанном ему направлении мог развить полный натиск.
Значение общего резерва имел отчасти и уступ на крайнем левом фланге – 4‑я японская дивизия. Задержка ее здесь была важна на случай нашего перехода в наступление, но это обеспечение достигалось за счет ослабления правого ударного крыла.
Оценивая принятую японцами группировку, необходимо отметить значительный риск разделения сил на обоих берегах Тайцзыхэ, ввиду многочисленного, готового к бою противника. Пока русские удерживались на передовых позициях, трудно было серьезно поддержать группу, перекинутую на правый берег реки. Численность японцев была недостаточна для достижения значительного успеха ни на левобережном, ни на правобережном участке поля сражения. Японцы получали известную свободу маневрирования лишь с отступлением русских на линию главных Ляоянских укреплений. План японцев основывался, по-видимому, на предположении, что мы не будем упорно оборонять наши «передовые позиции», слабо подготовленные в особенности на участке Кудяцзы – Мындяфан: действительно, главное наше старание, как хорошо было известно японцам, прилагалось на усиление Ляоянского тет-де-пона; впереди кое-что было сделано по линии Маетунь – Эмицван, но на этой позиции, с очищением Цофантунских высот, русские не могли держаться; появление обходных частей на правом берегу Тайцзыхэ должно было еще ускорить очищение передовых позиций.
Таким образом, японский план базировался на прошлых успехах и на обыкновении русского полководца вести бои арьергардного характера. Если русские войска отступали 200 верст, завлекаемые обманчивыми выгодами обороны Ляоянских фортов, то неужели же они могли отказаться от соблазна засесть в эти форты, приблизившись к ним на 6–7 верст?
Упорная оборона нами передовых позиций чуть не опрокинула все японские расчеты.
17 августа горячее всего начался бой на позиции III Сибирск. корпуса южнее Цофантуня, овладение которой не казалось японцам особенно трудным, а между тем, вынудило бы нас к общему очищению передовой позиции.
Цофантунская позиция начиналась окопами на высоте, западнее д. Цофантунь, тянулась 2 версты в юго-восточном направлении, после чего поворачивала на восток и заканчивалась глубокой и узкой лощиной, по которой пролегает дорога Мындяфян – Сычаню.
Местность перед фронтом – горная, крайне пересеченная – давала наступающему много укрытий для удобного расположения своей артиллерии и выгодные подступы для атаки.
Фронт позиции тянулся по отдельным сопкам, разделенным лощинами; взаимной огневой поддержки участков позиции почти не было.
Правый боевой участок III Сиб. корпуса, под общим начальством г.-м. Данилова, занимали два полка. 1½ батальона 23‑го полка составили правый фланг, 2 батальона 24‑го полка – левый фланг. 4‑я и 3‑я батареи 6‑й Восточно-Сибирской стрелк– арт. бригады стали на двух седловинах между полками. 1½ батальона и пешая охотничья команда 23‑го Восточно-Сибирск. стрелк. полка заняли передовой пункт – особую сопку севернее с. Кудяцзы, фронтом на юго-восток, перпендикулярно к общему расположению дивизии. В участковом резерве оставался один батальон 24‑го Восточно-Сибирск. стрелк. полка.
Левый боевой участок III Сиб. корпуса был занят 11‑м и 12‑м полками с четырьмя батареями; в резерве участка находился 10‑й полк.
Резерв III Сиб. корпуса – 9‑й и 21‑й полки, один батальон 22‑го полка, 283‑й Бугульминский полк, одна горная батарея – расположился за правым флангом корпуса, севернее д. Цофантунь.
Всего корпус занимал фронт около 6 верст, имея в боевой части 15 бтл. и 48 орудий, и в общем резерве – 13 бтл. и 4 горн. оруд. Командир корпуса, ген.-л. Иванов, имея в виду возможность охвата своего правого фланга и считая свои силы недостаточными, задержал у д. Сычаню 2 батальона 140‑го пех. Зарайского полка, получившего распоряжение следовать на правый берег р. Тайцзыхэ, на присоединение к войскам XVII арм. корпуса.
К рассвету 17 августа против правого участка корпуса развернулась 10‑я японская дивизия и 10‑я резервная бригада (IV армии); направление японской атаки брало во фланг расположение рот 23‑го полка, занимавших передовой пункт. Два эскадрона дивизионной кавалерии начали бой внезапной атакой пешей охотничьей команды 23‑го полка, которая после короткого кровопролитного боя была сбита. Вслед за тем, под прикрытием огня 4 батарей, три японских батальона атаковали три наиболее выдвинутых роты 23‑го полка. Когда японцы уже подошли к нам почти вплотную, наши роты поднялись из окопов и бросились в штыки; таким коротким встречным штыковым ударом при обороне наша армия обучалась в мирное время. Японцы тотчас залегли, открыли сильный пачечный огонь, отбросили с большими потерями наши роты и вслед за ними ворвались в окопы. В короткое время роты 23‑го полка потеряли всех офицеров, почти всех унтер-офицеров и половину стрелков; остатки очистили передовой пункт.
Овладев еще до 6 час. утра высотами севернее с. Кудяцзы, японцы продолжали быстро наступать и очень скоро оказались на постоянном прицеле перед нашей позицией. До пяти батальонов направлялось на два батальона 24‑го полка; три батальона – против полутора батальонов 23‑го полка; некоторые части пытались через с. Уйдягоу охватить наш правый участок, но этому помешали своим огнем батареи полк. Криштофовича, поставленные уступом, за промежутком между I и III Сиб. корпусами.
Наибольшая опасность угрожала центру г.-м. Данилова, занятому двумя батареями с небольшим пехотным прикрытием. 3‑й батарее 6‑й Восточно-Сибирской стрелк. бригады для обстрела лощины перед фронтом, в которой скоплялись японцы, удалось выкатить на гребень 3 орудия; командир батареи, подполковник Покотилло, был убит; заменивший его шт. – кап. Костров, будучи раненым, продолжал командировать и был вынесен с батареи после второй раны. Половина личного состава батареи была перебита. За убылью людей осталось действовать по японцам только одно орудие под командой дважды раненого фейерверкера Петрова. Когда обессиленная прислуга этого орудия прекратила огонь, из бывших при зарядных ящиках артиллеристов поручик Шаляпин образовал новую смену прислуги к двум орудиям, и упрямая батарея продолжала свой убийственный огонь в упор. Полторы роты прикрытия заняли свободные артиллерийские окопы; под непосредственным руководством начальника дивизии, ген.-м. Данилова, огонь нескольких орудий и полутора рот задержал наступление японцев до прибытия первых подкреплений из корпусного резерва – 21‑го полка.
Японцы энергично атаковали по всему фронту; 24‑й Восточно-Сибирский стрелк. полк нес большие потери. До двух часов дня ген.-м. Данилов был поддержан еще 2 батал. 9‑го и 2 ротами 10‑го полков, 1‑м батал. Бугульминского полка, 1 батальоном 18‑го Восточно-Сибирского полка. У японцев в боевую линию также вливались резервы; тем не менее наступление их остановилось. Несмотря на большую убыль, успех боя крайне ободрил наши войска, и наше расположение здесь к вечеру приобрело полную устойчивость.
Всего против III Сиб. и X арм. корпусов, протянувшихся своими 66 батал. при 200 оруд. на 14 верст, развернулось 38 японских батальон. при 96 орудиях. Кроме энергичной атаки на правое крыло III Сиб. корпуса, одна японская бригада (3‑й гвард. и 29 резервн. полк) атаковала в одиннадцатом часу утра стык между III Сиб. и X арм. корпусами. 11‑й Восточно-Сибирский стрелк., Орловский, Брянский, части Севского, Воронежского и Тамбовского полков отразили наступление японцев. В третьем часу дня японцы выяснили, что мы не собираемся подарить им высоты, обороняемые III Сибирск. и X арм. корпусами, и прекратили атаки. Ночью они отступили на линию Вэйдягоу – Кудяцзы – высоты 243, окопались здесь и в течение 18 августа ограничивались одной канонадой; но и в начавшемся артиллерийском состязании перевес оказался на нашей стороне.