Несмотря на не вполне отвечавший обстановке план наступления, в самой природе активных действий, связанных с захватом инициативы, заключается столько выгодных сторон, что наши войска в течение 25–29 сентября несколько раз оказывались в весьма выигрышном положении и были очень близки к первой крупной частной победе. Даже потерпев неудачу, даже при всех допущенных ошибках, наше наступление произвело глубокое впечатление на противника. Не только крайнее правое крыло японской армии осталось бездеятельным на все время операции, но и на левом японском крыле нашла широкий отклик небольшая доля проявленного нами у Лаутхалазы волевого усилия.
Глава XVIIСражение на р. Шахэ; переход японцев в наступление
Решение японцев наступать. – Обстановка к ночи на 29 сентября. – Ночные атаки д. Эндониулу и Двурогой сопки. – Охват Западного отряда. – Отказ японцев от достижения решительной цели. – Движение японских резервов на восток. – Прорыв X корпуса. – Атака Путиловской сопки. – Заключение
Первоначальный замысел маршала Ойямы сводился к тому, чтобы дать русским войскам утомиться атаками на занимаемые им укрепленные позиции и затем опрокинуть их переходом в наступление. Такой способ действия теоретически признается многими самым выгодным, так как дает возможность использовать преимущества огневого боя из окопов с открыто наступающим противником. На практике, однако, пассивное выжидание неприятельской атаки представляет громадные неудобства. Их немедленно почувствовал и японский главнокомандующий. В течение 26 сентября русские войска развертывались перед всем фронтом в полупереходе и ближе, окапывались, а против слабого японского правого фланга собирались огромные силы. Оставаться в занимаемом положении значило обрекать правое крыло – 12‑ю дивизию и бригаду Умессавы – отдельному поражению. Нужно было или отказаться от сосредоточенной группировки армий к северу от Ляояна и, подчинившись нашей воле, спешно усилять правое крыло у Беньсиху, чтобы пассивно отражать наши удары, или же вырвать у нас инициативу переходом в общее наступление, не выждав нашу атаку на свою укрепленную позицию. Маршал Ойяма предпочел последнее. Оставив без поддержки правое крыло против Восточного отряда, маршал Ойяма мог рассчитывать, что превосходство в силах на западном участке поля сражения окажется на его стороне.
Время для сложных маневров было уже упущено. Русские войска находились слишком близко, чтобы можно было предпринять сложный маневр, обрушившись с запада на их сообщения. Однако маршал Ойяма не хотел ограничиться и одним встречным ударом, который бы откинул русских на подготовленную уже у Мукдена позицию. По имевшимся у него сведениям, правый русский фланг оканчивался в 4 верстах западнее железной дороги; русские резервы предполагались у Фындяпу; о нахождении VI Сиб. корпуса и отряда Дембовского уступом за флангом японцы не знали. Поэтому маршалу Ойяме охват правого фланга русских, ослабленного выделением больших сил на восток, казался вполне возможным силами армии Оку. Одновременно маршал Ойяма собирался нанести и сильный удар в центре.
В ночь на 27 сентября японские армии получили распоряжения об общем переходе в наступление с целью охватить правый фланг русских и отбросить их в северо-восточном направления. I армия осталась 27 сентября на месте, а IV и II армии поддались вперед; общий фронт японских армий зашел несколько левым плечом вперед.
Черт. № 23
В течение 28 сентября японцы потеснили наши передовые части и выдвинувшийся вперед центр; бой разгорался по всему фронту. К ночи на 29 сентября положение было таково: на востоке мы потерпели неудачу, но собирались ночью повторить атаку; в центре находился выдвинутый уже три дня из общего резерва IV Сибирский корпус, укреплявшийся на высотах к северо-востоку от д. Цунью; выдвинутый вперед отряд ген. Шилейко удерживался на высотах левого берега долины Цуньо. На левый фланг IV Сиб. корпуса отходил отряд ген.-м. Мищенко, на правом – притягивался к Двурогой сопке отряд ген. – лейт. May (бригада X и бригада I арм. корпусов). В Западном отряде X корпус имел главные силы между д. Хунбоасань и Нингуатунь, имея впереди авангард ген.-м. Рябинкина на позиции по линии Хундяжчуань – Импань. XVII корпус располагался по линии Цунлунянтунь – Шилихэ. VI Сиб. корпус располагался уступом в районе д. Шоялинза – Суцзятатай. В общем резерве, за центром, оставался I арм. корпус без одной бригады.
Японские армии развернулись: гвардейская и 2‑я дивизии Куроки – против IV Сиб. корпуса. Армия Нодзу, выставив 5‑ю дивизию в заслон против X корпуса, готовилась к ночной атаке Двурогой сопки. За армией Нодзу находились и резервные бригады общего резерва Ойямы. Наконец, 3 дивизии Оку готовились к решительной атаке XVII корпуса, с охватом его правого фланга.
В течение ночи на 29 сентября, кроме описанных выше атак на востоке, мы произвели атаку на д. Эндониулу. Этой деревней днем овладел 33‑й японский полк. Под общим начальством полк. Мартынова 139‑й Моршанский и два батальона 140‑го Зарайского полка в девятом часу вечера развернулись севернее деревни; 4 батальона образовали боевую часть, два составили резерв. Роты были построены в двухвзводные колонны; вся боевая часть представляла одну линию, длиной до 1000 шагов, с интервалами между ротами в 30 шагов. В 10 час. вечера боевая линия, не открывая стрельбы, двинулась, обогнула д. Эндониулу с запада и востока и ворвалась в нее одновременно с трех сторон, захватив японцев врасплох; часть японцев была переколота, прочие бежали на юг. Немедленно была организована оборона этой деревни.
В ту же ночь на 29 сентября японцы наступали по всему фронту. Еще днем левофланговая бригада армии Куроки (генерала Окасаки, 2‑й дивизии) овладела сопкой с кумирней, вытеснив оттуда части ген. – лейт. May. В течение ночи, после кровопролитных штыковых атак, гвардии и 2‑й дивизии удалось сбить все наши части, расположенные к югу от долины Шилихэ у Пунью. 29 сентября Куроки овладел и высотами правого берега той же долины; командующие вершины севернее мужественно отстаивали части IV Сибирского корпуса и отряда ген. Мищенко, понесшие значительные потери. Своим успехом наступление Куроки было обязано настойчивым и в порядке веденным ночным атакам и могущественной поддержке артиллерии при дневных атаках. Наша артиллерия не наносила японцам большого ущерба. Впрочем, успех Куроки был далеко не полный; подкрепив IV Сиб. корпус частями общего резерва (I арм. корпуса), мы были готовы здесь к дальнейшему упорному сопротивлению.
В районе к западу от Мандаринской дороги японцы намечали прорыв нашего фронта в широком размере, для чего части резерва маршала Ойямы подтянулись за расположение IV армии Нодзу. Но удар в направлении вдоль Мандаринской дороги не состоялся – быть может, под влиянием нашей контратаки на д. Эндониулу японцы не решились штурмовать укрепленную деревню Шилихэ и ограничились здесь тем, что окопались на средних дистанциях стрелкового боя от наших позиций. Большая ночная атака состоялась только в направлении на Двурогую сопку.
В обороне сопки приняли участие всего 6 батальонов (145‑й Новочеркасский полк и по батальону Царицынского и Самарского полков) при 2 батареях. Японцы направили для атаки сопки с юга одну (20‑ю) бригаду, а с юго-запада – другую (8‑ю) бригаду 10‑й дивизии, усиленную резервным полком. 4 батальона 11‑й резервн. бригады наступали правее.
В 1 час ночи началось наступление по световому сигналу. Роты скинули ранцы, одели шинели и белые перевязки на левые рукава, чтобы отличать своих в темноте. Бесшумно приближались японцы по выверенным еще днем направлениям. Новочеркасцы, однако, заметили их вовремя и встретили сильным огнем. В 20‑й бригаде левофланговый полк имел все батальоны в первой линии, а правофланговый полк расположил их уступами. Наступление велось на южную часть дер. Танхайши (Санкуайши) перебежками. Под огнем японцы залегли и сами открыли безрезультатную стрельбу. Ворвавшиеся в деревню части схватились в рукопашную с 4‑м батальоном новочеркасцев. На предложение сдаться уцелевшие защитники отвечали отказом. Деревня была подожжена, и после упорного сопротивления геройские защитники были истреблены. Только израсходовав все свои резервы, 20‑я бригада выбила наши стрелковые цепи из окопов южнее сопки.
Наступление 8‑й бригады развивалось еще медленнее. Батареи, оказавшиеся среди наступавших японцев, нам удалось спасти – так велик был беспорядок в их рядах. Но к рассвету одной японской роте удалось сбить часть защитников с кумирни на вершине сопки, и мы постепенно очистили позицию. Наши потери были значительны, но и японцы потеряли 60 офицеров и 1250 человек. Но, что самое важное, участвовавшая в ночной атаке 10‑я дивизия была так надорвана впечатлениями боя, что ген. Нодзу нашел необходимым вывести ее из боевой части: дальнейшее наступление с рассветом продолжали 10‑я и 11‑я резервные бригады, под прикрытием коих 10‑я дивизия устраивалась. Наткнувшись на наши осадившие части, резервные бригады остановились и получили представление о том, что перевес боя здесь на стороне русских. В общем, IV армия, израсходовав свои резервы, добилась весьма скромных результатов.
На правом фланге нашем назревавший охват японцев был очевиден. Еще 27 сентября ген. бар. Бильдерлинг, начальник Западного отряда, просил командира VI Сиб. корпуса, ген. Соболева, выдвинуться вперед для обеспечения правого фланга XVII корпуса. Ген. Соболев, однако, не признал возможным исполнить этого вследствие указания командующего армией, что VI Сиб. корпус составляет стратегический резерв армии, который может быть передвинут только с его разрешения. Ген. Соболев и по существу не разделял мнения о желательности выдвижения VI Сиб. корпуса, так как считал, что при положении VI Сиб. корпуса уступом позади фланга в 8 верстах он достаточно обеспечивал Западный отряд от обхода. Укрепив позицию, ген. Соболев предпочитал не выдвигаться вперед, а принять бой на ней; сближение же с флангом XVII корпуса достигалось, по его мнению, вполне естественно, если XVII корпус будет принужден отойти назад.