Около 7 час. вечера японцам удалось ворваться в окопы на правом фланге Дагушаня, а затем занять восточную вершину горы. Попытка выбить их оттуда не увенчалась успехом, и вслед за этим г. Дагушань была очищена; только на западной ее вершине осталась кучка наших стрелков без офицеров, державшаяся там до рассвета 27 июля, когда по вершине горы открыли огонь крепостные батареи.
В течение ночи с 26 на 27 июля японцы ручными гранатами и штыками выбили нас с Сяогушаня.
В последующие дни были произведены две запоздалые контратаки на Дагушань и Сяогушань; контратаки эти, предпринятые днем и незначительными силами, были легко отбиты японцами.
Таким образом, японцы утвердились на своей первой, артиллерийской позиции и линии обложения, не встретив с нашей стороны серьезного сопротивления.
С занятием Волчьих гор и Дагушаня японцы приобрели отличную ширму для своего тыла, а Дагушань, помимо этого, явился для них отличным наблюдательным пунктом для корректирования огня осадных батарей, действовавших против Восточного фронта.
Морской бой 28 июля. С 25 июля японцы начали бомбардировать крепость и обстреливать эскадру из 4‑х 120‑мм пушек, поставленных за Волчьими горами – близ Мандаринской дороги. Одним из первых снарядов, разорвавшимся в рубке «Цесаревича», был ранен командующий эскадрой контр-адмирал Витгефт, а в течение 27‑го японцам удалось нанести подводную пробоину броненосцу «Ретвизан».
При таких условиях для эскадры оставалось только два выхода: или примириться с гибелью на внутреннем рейде, или же произвести решительную попытку прорыва во Владивосток. Согласно полученным от наместника инструкциям, адмирал Витгефт решился на последнее, и рано утром 28 июля состоялся выход эскадры. Благополучно миновав полосу, усеянную японскими минами, эскадра вышла на чистую воду и взяла курс на юг. Однако адмирал Того успел вовремя сосредоточить большую часть своих сил и двинулся наперерез нашей эскадре. После 12 часов дня обе стороны открыли артиллерийский огонь. Бой этот велся на больших дистанциях, что вело к расходованию боевых припасов без достижения решительных результатов; он длился с переменным успехом почти до 6 час. вечера, когда эскадры сблизились и японский адмиральский корабль «Миказа» начал сильно страдать от нашего огня; в то же время одним из 12‑дм японских снарядов, попавшим в боевую рубку «Цесаревича», был убит адмирал Витгефт, и, вследствие поврежденного штурвала, «Цесаревич» временно потерял способность управляться и вышел из строя.
Это произвело в нашей эскадре замешательство, а заместитель адмирала Витгефта, контр-адмирал князь Ухтомский, находившийся на «Пересвете», повернул к Артуру. За «Пересветом» повернула почти вся эскадра.
Ввиду того, что часть японских судов также пострадала довольно чувствительно, а запас снарядов начал приходить к концу, адмирал Того не воспользовался замешательством нашей эскадры и выслал для ее преследования лишь миноносцы.
Счастливо отбив несколько минных атак, к рассвету 29‑го эскадра вернулась в Порт-Артур, за исключением «Дианы», «Аскольда», «Цесаревича» и четырех миноносцев, которые укрылись в нейтральных портах. Только крейсер «Новик» направился во Владивосток, но дойти туда ему не удалось, и, после горячего боя с японскими крейсерами у поста Корсаковского, его пришлось там затопить.
После гибели адмирала Витгефта нового командующего эскадрой назначено не было: начальство над крейсерами и броненосцами принял контр-адмирал Вирен. Ни командир порта, ни начальник минной эскадры подчинены адмиралу Вирену не были. Таким путем во главе всех морских сил и средств, состоявших в Порт-Артуре, оказалось 3 независимых друг от друга начальника.
На совещании командного персонала эскадры, состоявшемся после возвращения последней в Порт-Артур, была отвергнута возможность повторения попытки прорваться во Владивосток и борьбы с японцами на море, и было решено постепенно разоружить суда в пользу крепости.
Казалось бы, с этой минуты личному составу неминуемо предстояло слиться с гарнизоном, и морское начальство должно было быть подчинено сухопутному, ибо лишь в этом случае можно было рассчитывать на единство действий. К сожалению, этого сделано не было, и в итоге между морским и сухопутным начальством не замедлили возникнуть разногласия.
Атака предгорий горы Угловой. К концу июля постройка и вооружение батарей, предназначенных для действий против Восточного и Северного фронтов крепости, были закончены, и к этому времени артиллерия осадной армии достигла численности в 400 орудий (пушек, гаубиц и мортир), калибром от 3 до 6 дюймов. Постройке японских батарей против Западного и Северного фронтов и вообще действиям правого фланга осадной армии в значительной степени препятствовали занятые нами предгорья Угловой – сопки: Передовая, Трехголовая и Боковая. Поэтому в ночь на 1 августа правый фланг японцев перешел в наступление против этих высот и после горячего боя, длившегося более суток, утром 2 августа ему удалось овладеть ими. Тогда же японцы оттеснили наше сторожевое охранение к западу от Угловой и заняли полуостров между бухтами М. Голубиной и Луизы.
Первый общий приступ. Обеспечив свободу действий своего правого фланга, японцы решили атаковать крепость открытой силой, дабы овладеть ею сразу же, как это удалось им сделать в 1894 году, в войне с Китаем. В пользу атаки открытой силой говорили неподготовленность крепости и высокий дух, царивший в рядах японцев; наконец, общественное мнение Японии также требовало от армии генерала Ноги быстрого овладения П.-Артуром.
Японцы не сомневались в успехе этого предприятия; 6 августа генерал Ноги объявил состоявшим при армии иностранным корреспондентам, что в ближайшие дни они будут свидетелями падения крепости.
Пунктом главной атаки японцы избрали промежуток между фортами № II и III Восточного фронта. Хотя, как было сказано, фронт этот являлся наиболее подготовленным в инженерном отношении, но перед ним не было передовых позиций, а местность давала ряд укрытых подступов. Сверх того, непосредственно, за этим фронтом лежали наиболее жизненные части крепости – порт и Старый город. Одновременно с направлением главного удара на Восточный фронт японцы решили атаковать Угловую гору и Кумирненский и Водопроводный редуты, рассчитывая вспомогательными атаками отвлечь значительные силы гарнизона и тем облегчить главную атаку.
27 батальонов, то есть половина осадной армии, должны были штурмовать Восточный фронт, в то время как остальные 27 батальонов были направлены против Западного и Северного фронтов крепости.
С утра 6 августа японская артиллерия открыла огонь по всему фронту крепости, а затем обнаружилось наступление японской пехоты против горы Угловой.
Вспомогательная атака горы Угловой. Укрепления Угловой горы состояли из батареи на 2 – 120‑мм пушки, построенной на восточной вершине горы, и опоясывавших гору стрелковых окопов, которые от Угловой горы тянулись по склону хребта, соединявшего Угловую гору с Седловой горой. Окопы эти оборонялись 1½ батальонами 5‑го полка, которым было придано 6 полевых орудий. С рассветом 6 августа японские полевые орудия и 12‑см гаубицы открыли огонь по Угловой, а 1‑й и 15‑й резервные полки повели наступление густыми цепями, имея сзади поддержки, наступавшие в колоннах.
Через короткий промежуток времени стоявшие на Угловой орудия были подавлены огнем японской артиллерии, но, тем не менее, первая атака японцев на фронт и левый фланг Угловой была отбита ружейным огнем. Японцы укрылись в оврагах и перебежками небольших групп стали постепенно продвигаться вперед, накапливаясь в мертвых пространствах как против Угловой горы, так и против хребта, соединяющего ее с Седловой. Крепостные батареи оказать поддержку Угловой не могли, ибо подступы к последней с них не были видны, а стрельба по площадям в это время еще не была налажена. Помимо этого, по характеру местности перед Угловой, действительную поддержку ей могли оказать лишь мортиры, которых на Западном фронте не было.
Около 9 часов утра японцы снова перешли в наступление, и им удалось ворваться в окоп на склоне западной вершины Угловой, сильно пострадавший от огня их гаубиц.
Попытка японцев занять самую вершину горы была отбита ружейным огнем наших стрелков, расположенных на ней за камнями.
После полудня японцы усилили боевую часть 16‑м резервным полком и несколькими батальонами 1‑й дивизии, но все их последующие атаки в течение всего 6 августа и ночная атака Соединительного хребта были отбиты ружейным огнем.
С другой стороны, хотя гарнизон Угловой и был поддержан 2 батальонами из общего резерва, наши неоднократные контратаки на занятый противником окоп перед западной вершиной горы, где японцы успели поставить 2 пулемета, также остались неудачными.
Черт. № 26
С рассветом 7 августа японская артиллерия вновь открыла огонь по Угловой, где почти все блиндажи были разрушены огнем гаубиц еще накануне. К 10 час. утра все окопы на восточной вершине Угловой были разрушены и оборонявшие гору части, понеся от этого огня огромные потери, дрогнули и стали отступать. Заметив это, передовые части японцев, укрывавшиеся в мертвых пространствах на склонах горы, всего в 50—100 шагах от наших окопов, бросились в атаку и легко овладели вершиной горы. Вслед за этим нами были очищены Соединительный хребет и гора Седловая.
Атака Длинной. Вечером 8 августа 1‑я бригада 1‑й дивизии перешла в наступление против Длинной горы, которая оборонялась 4 ротами. К утру 9 августа ей удалось выбить нас с находившейся на ее правом фланге сопки, носившей название Мертвая Голова. До полудня японцы предприняли несколько атак на Длинную, но ружейным огнем были отбиты с большими потерями, после чего прекратили свое наступление против Западного фронта крепости.
Штурм Водопроводного и Кумирненского редутов. Как было уже сказано, впереди Северного фронта находились Кумирненский и Водопроводный редуты солидной профили, со рвами в 12 футов ширины и глубины, и довольно основательными блиндажами. За Водопроводным редутом лежал небольшой Скалистый редут, а сзади Кумирненского редута – два небольших люнета. Редуты были связаны между собой стрелковым окопом, и перед ними установлено проволочное заграждение. Все эти укрепления образовали укрепленную группу, оборона которой была возложена на 5 рот и 3 охотничьи команды. В частности, Кумирненский и Водопроводный редуты были заняты одной ротой каждый.