Во второй половине дня Харонов перешел в наступление в спешенных строях тремя колоннами по незнакомой местности без достаточных мер охранения и без разведки. Колонны, потеряв направление и перемешавшись, двинулись в атаку на каменные постройки станции и огнем японцев были отброшены. После вторичной попытки атаковать станцию, закончившейся столь же неудачно, Харонов начал отступление, унося раненых.
Остальные русские отряды ограничились только перестрелкой и частичной порчей железнодорожного полотна. Только артиллерия, подготовлявшая штурм станции, в самом начале подожгла здесь японские склады. Впрочем, есть указания на то, что склады подожгли сами японцы в предвидении своего отступления под натиском русской конницы.
Мищенко, получив сведения о приближении к Ньючжуаню японской пехоты, не нашел в себе мужества для продолжения борьбы и приказал отряду отступать.
Потеряв 408 человек и 158 лошадей, Мищенко захватил только 69 пленных и отчасти уничтожил, отчасти захватил около 600 арб с предметами снабжения. Несколько складов в Инкоу оказалось сожженными. Результаты рейда были ничтожны и не оправдывали жертв.
Этим закончился рейд конницы, который должен был поднять настроение русской армии и восстановить полководческий авторитет Куропаткина. Даже серьезное нанесение противнику материального ущерба не могло повлиять на изменение обстановки в пользу русских, а главная цель рейда — повреждение железной дороги для задержания переброски 3-й японской армии — достигнута не была.
Совсем иной смысл приобрел бы рейд конницы, если бы он был проведен с одновременным наступлением главных сил на фронте. Отсутствие главных условий рейда — быстроты и внезапности — позволило японцам подготовиться к обороне Инкоу.
Японцы были хорошо знакомы с русской конницей по предыдущим боям и не проявляли особенного беспокойства в связи с появлением ее в тылу. Фронтальная атака станции, предпринятая сборным отрядом с демонстрациями против слабых сил японцев, не дала успеха, а стремительная кавалерийская атака с действиями во фланг и тыл не была свойственна увядающей царской коннице. Таким образом, рейд Мищенко, названный в свое время «черепашьим» (весь переход в 300 км проделан конницей в 9 дней), не дав серьезных результатов, в то же время еще более поколебал в войсках веру в свои силы и в силу и способности своего командования.
Результат рейда ярко характеризует казачью конницу, служившую оплотом реакции в России и не получавшую нормальной боевой подготовки.
Неудача январского наступления Гриппенберга
(Схема 30)
После боев на Шахэ армии сторон возросли в связи с полученными пополнениями. Русские армии, насчитывая около 320 000 человек и 1078 орудий, растянулись на 90 км, не считая отрядов, охранявших фланги. Правое крыло общего фронта составляла 2-я армия Гриппенберга, развернутая с охраняющими отрядами на фронте свыше 40 км.
Правый фланг 2-й армии перед началом наступления составлял 1-й Сибирский корпус Штакельберга в районе Цыюто — Пиянпуцзы. Левее примыкал к нему 8-й корпус Мылова, имея 14-ю дивизию расположенной в районе Чжаньтань, на правом берегу Хуньхэ, а 15-ю дивизию в районе Чжоугуаньпу, на левом берегу Хуньхэ.
10-й корпус под командованием Церпицкото занимал позиции на фронте Чансыпу — Сандиоза, а Своднострелковый корпус Кутневича стоял в районе Таухуза — Даваньганьпу. Правый фланг 2-й армии обеспечивался Ляохэйским отрядом Коссаговского в районе Матюэнцзы; правее его в районе Убаньюлу располагался отряд Мищенко.
В центре русского расположения была развернута 3-я армия Каульбарса; левое крыло общего фронта составляла 1-я армия Линевича.
Японцы к этому времени насчитывали в своих рядах около 200 000 человек и 666 орудий. 1-я армия Куроки располагалась в районе Бенсиху — Баньяпуза — Янтайские копи. Слева примыкала к ней 4-я армия Нодзу, а далее тянулась 2-я армия Оку в составе 4-й, 5-й и 3-й дивизий и трех резервных бригад, занимая частично позиции на линяй Ламатунь — Хунлинпу. Левый фланг армии прикрывался отрядом Акиямы в составе 8 батальонов, 17 эскадронов и 18 орудий. 8-я дивизия составляла резерв главнокомандующего.
Таким образом, против основной массы 2-й русской армии стоял отряд Акиямы, наблюдавший пространство между реками Шахэ и Хуньхэ.
В штабе Куропаткина еще с ноября разрабатывался план наступательной операции, а с падением Порт-Артура решено было торопиться с наступлением до подхода 3-й армии Ноги.
Утративший веру в свои творческие силы, Куропаткин не решался самостоятельно взяться за разработку плана наступления, запросив циркулярным письмом соответствующих «соображений» у командующих армиями. Одновременно план разрабатывался работниками штаба главнокомандующего. В конечном результате план наступления вылился в конгломерат, лишенный живой идеи и отражавший упадочническое состояние русского командования, находившегося под впечатлением предшествующих неудач и опасавшегося проявления даже незначительного риска.
Целью действий ставилась не живая сила противника, а только оттеснение его за реку Тайцзыхэ. При этом одновременное наступление всех трех Манчжурских армий отрицалось. Наступление начинает 2-я армия Гриппенберга, нанося удар в левый фланг японского расположения, а остальные армии переходят в наступление только тогда, когда 2-я армия достигнет успеха. В этих целях 2-й армии предписывалось начать наступление 25 января и овладеть позициями противника на линии Хэгоутай — Сандепу — Лидиутупь — Татай, а затем выдвинуться к реке Шахэ. Дальнейшие действия 2-й армии ставились в зависимость от успеха остальных армий: 3-я армия должна была начать наступление только по достижении успеха 2-й армией, а наступление 1-й армии в свою очередь ставилось в зависимость от результатов наступления 2-й и 3-й армий.
В дополнение ко всему этому армиям указано было, в случае, если противник начнет активные действия, перейти к обороне.
Так сложен и неуклюж был наступательный план русского главного командования. Сторонник сосредоточения войск, Куропаткин отказался здесь от сосредоточения 2-й армии для мощного удара во фланг и тыл 2-й армии Оку, чему способствовало взаимное их расположение. Вводилось в бой только 120 батальонов, 96 эскадронов и сотен и 464 орудия 2-й армии, а 180 батальонов, 71 эскадрон и 614 орудий остальных армий обречены были на бездействие. Выгода одновременного наступления всех сил не была осознана. Но даже этот весьма скромный план в начале его выполнения был ограничен Куропаткиным, который находил опасным выдвижение от намеченной к овладению укрепленной линии противника далее, чем на 3–4 км.
В свою очередь план наступления Гриппенберга был по идее аналогичен с общим планом главнокомандующего. Имея свою армию расположенной по вогнутой линии, что создавало предпосылки для решительного наступления с нанесением удара обоими флангами, Гриппенберг предпочел более осторожный план: 1-му Сибирскому корпусу и 14-й дивизии приказано было атаковать на фронте Хуанлотоцзы — Чжаньтань, а 15-я дивизия и 10-й армейский корпус должны были содействовать наступлению 1-го Сибирского корпуса действиями во фланг и тыл японцев, если они предпримут наступление на Сандепу.
Из состава 2-й армии вводилась в бой только часть войск, и, таким образом, уже по замыслу операция не получала серьезного размаха.
Наступление 1-го Сибирского корпуса началась в ночь на 25 января. Заставы противника без боя отошли за Хуньхэ, и только из Хуанлотоцзы японцы были выбиты штыковым ударом. В дальнейшем движении правая колонна Гернгросса встретила упорное сопротивление со стороны Хэгоутая, занятого 2 батальонами, 4 эскадронами и 4 орудиями японцев, которые очистили деревню только после наступления темноты. 14-я дивизия в этот день почти не тронулась с места в ожидании захвата Хэгоутая, как обусловлено было приказом, и не использовала возможности овладеть деревней Сандепу, занятой слабыми силами японцев.
На этом в сущности успех русских был остановлен, и 1-й Сибирский корпус вынужден был перейти к обороне. Бездействие остальных войск русских армий позволило японскому командованию перебросить к своему левому флангу стоявшую в районе Янтая 8-ю дивизию Тадзуми, а через несколько дней здесь развернулись также переброшенные сюда части 5-й и 3-й дивизий.
Только 26 января 14-я русская дивизия появилась на левом берегу Хуньхэ, наступая на Сяосуцза и Баотайцзы. Опасаясь серьезного отпора со стороны накапливающегося у Сандепу противника, командир 8-го корпуса Мылов приказал 14-й дивизии приостановить наступление, но приказание это прибыло с опозданием, и части 14-й дивизии к вечеру заняли обе эти деревушки, причем Сяосуцза была принята за Сандепу. Недоразумение выяснилось, когда противник, укрепившийся в глинобитных строениях Сандепу, открыл с близких дистанций сильный огонь по Баотайцзы, которая после нескольких выстрелов запылала. Части 14-й дивизии, не объединенные общим руководством, перемешавшись в темноте, отступили ночью к реке Хуньхэ.
На следующий день атака Сандепу предпринята не была. 14-й дивизии был предоставлен отдых в предположении 28 января возобновить атаку Сандепу, которую Куропаткин считал «ключом» неприятельской позиции.
27 января Штакельберг при содействии отряда Мищенко сделал попытку продвинуть корпус на линию близлежащих деревень и к вечеру даже успел занять Сумапу, но на другой день подошли прибывшие подкрепления японцев, и 1-й Сибирский корпус остановился перед 10 батальонами противника, растянувшимися на 8 км. Мищенко, заняв Цзяньцзявопу, двинулся к Лавцунгоу, но атаковать эту деревню не решился, получив сведения о нахождении там крупных сил противника. Появление русской конницы в тылу японцев, действовавших против 1-го Сибирского корпуса, вызвало с их стороны только выдвижение заслона.
Предполагавшееся затем наступление на Сандепу не осуществилось, несмотря на то, что 10-й армейский корпус, имея перед собой только слабую спешенную конницу противника, с разрешения Гриппенберга занял Сяотайцзы и Лобатай, угрожая тылу Сандепу.