«В случае прихода к власти НДПР намерена претворить в жизнь следующие решения в отношении российского казачества:
I. Разработать и принять Закон "О политической и территориальной реабилитации казачества", а также разработать и принять механизм реализации этого закона.
II. Разработать и принять Закон "О восстановлении казачьих войсковых территорий" <…>
III. Разработать и принять Закон "О казачьем самоуправлении", что включает в себя принятие комплекса мер, направленных на устранение разрозненности казачества и закрепление вертикали казачьего самоуправления. В эту вертикаль входят следующие элементы:
1. Обязательная выборность атаманов от хутора до округа (отдела) всеми без исключения казаками, проживающими на данной территории;
2. Наказной атаман войска назначается верховной исполнительной властью России из трёх кандидатов, избранных кругом из числа казаков этого войска, и является по должности генерал-губернатором (губернатором) данной войсковой территории;
3. Единым руководящим органом для всех казачьих войск и структур является Главное управление казачьих войск, существующее при Правительстве России на правах министерства, во главе которого стоит Атаман всех казачьих войск на правах министра;
4. Главами исполнительной власти в пределах отдельных районов на территориях казачьих войск являются казачьи атаманы, а их заместителями — неказаки, ведающие делами неказачьего населения, проживающего на данной территории, и избираемые этим неказачьим населением;
5. В регионах России, где казаки проживают компактно вне пределов казачьих войск, заместителями глав местных администраций являются казаки, ведающие делами проживающих здесь казаков и избираемые последними.
IV. Разработать и принять Закон "О казачьей воинской службе", который включает в себя следующие положения:
1. Введение аналогичного дореволюционному прохождение обязательной воинской службы всеми казаками в несколько очередей — подготовительной, действительной и запасной — с теми же сроками пребывания в каждой;
2. Реформирование всей ныне действующей пограничной службы:
1) преимущественная комплектация личного состава из казаков;
2) передача пограничной службы в совместное ведение ФСБ и Главного управления казачьих войск…».
Проект этого документа был в ходе визита А. Севастьянова в Ростовскую область зачитан на совете атаманов в Новочеркасске под дружное «Любо!». Для Русского движения казачий вопрос представляет собой важную проблему; НДПР дала удачный образец ее решения, ее опыт может и должен быть востребован Движением. А в случае воссоединения России с Донбассом и выдвижения в повестку дня восстановления Области Войска Донского, к этому опыту не худо бы обратить наше государство.
Кроме того, в соответствии с одним из пунктов Программы-минимум, НДПР провела первую научно-практическую конференцию на тему геноцида русского народа — одну из наиболее неприемлемых и раздражающих для Кремля политических тем. Мероприятие прошло в феврале 2005 года под партийной эгидой, но в большом зале Института философии РАН и с участием многих серьезных ораторов — кандидатов, докторов наук и даже академиков, юристов, историков, политологов. Украшением конференции стал доклад Эдуарда Ходоса, главы иудейской общины Харькова и автора книги «Еврейский фашизм», рассказавшего о вкладе евреев в геноцид русского народа. Конференция приняла обращение к президенту России с требованием учредить Чрезвычайную государственную комиссию по расследованию факта геноцида русского народа и преодолению его последствий. Оно осталось без ответа. Важным также было выступление доктора юридических наук Олега Каратаева, остановившегося на правовых аспектах проблемы.
Конференция по геноциду оказалась одним из последних серьезных мероприятий НДПР. Сборник докладов конференции был подготовлен к печати, но так и не увидел свет. Материальные и организационные возможности партии, чья регистрация была отменена, шли на убыль. Невозможность участия в выборах лишала ее реальных политических перспектив. Партия таяла, энтузиазм участников истощался, ее КПД становился низким.
В 2008 г. Терехов перешел в «Народный союз» к Бабурину, а Севастьянов вышел из партии, потеряв интерес к политической рутине и вернувшись к работе ученого-теоретика, разработчика основ этнополитики как науки.
Проект, суливший Русскому движению наибольший успех, оставил яркий след в его истории, но оправдал далеко не все ожидания.
Однако так или иначе, за годы активной деятельности НДПР и благодаря ей произошло главное: в общественном сознании утвердились идейные основы нового русского национализма, произошла их кодификация. Из лабораторного узкого пространства они вышли в широкий свет, начали постепенно завоевывать общество. Об этом факте заговорили статистики. На презентации своей книги «Время быть русским» в декабре 2004 года, проходившей в Союзе писателей России, А.Н. Севастьянов озвучил такие цифры:
«За последние 20 лет мы стали свидетелями бурного развития стихийного, инстинктивного русского национализма. В 1986 году по опросам социологов 78 % русских по национальности людей идентифицировали себя как “советские” и лишь 15 % — как “русские”. Но уже к 2003 году эти цифры резко изменились: “советскими” считают себя лишь 16 %, а “русскими” — уже 45 % русских по национальности респондентов. (Правда, ещё 28 % записали себя в “россияне” — новый навязываемый нам аналог “советскости”. Но мы постепенно освоим и этот резерв.) Очень важно и показательно, что лозунг “Россия для русских!” в 1998 году поддерживало всего 43 %, а в 2003 — уже 61 %. Эти цифры говорят очень о многом».
Сегодня, как известно, эти цифры существенно подросли.
ДПНИ И СКИН-ДВИЖЕНИЕ
Естественный ход событий предполагает, что вначале должна созреть правильная идея, и только потом она сможет вызвать к жизни правильные действия по ее воплощению. По мере того, как русский национализм приобретал характер законченной доктрины, переходя с языка инстинктов и эмоций на язык логики и закона[62], должны были появиться структуры, предназначенные для воплощения этой доктрины в жизнь (закономерность, давно подмеченная известным исследователем национализма Мирославом Хрохом). И они появились. Как в полулегальном, так и в нелегальном (подпольном) виде.
Почти одновременно с НДПР, в июле 2002 года складывается массовая молодежная организация, специализирующаяся на одном из важнейших направлений практического национализма: Движение против нелегальной иммиграции (ДПНИ). Они никогда никакой идеологией не занимались, а прямо и очень успешно приступили к практической политике, заняв остро востребованную обществом позицию — нишу борьбы с нерусской иммиграцией.
Талантливо задуманная и талантливо руководимая выходцами из васильевской «Памяти» братьями Александром и Владимиром Поткиными (взявшими псевдонимы Белов и Басманов соответственно), ДПНИ быстро стало самой популярной и многочисленной русской организацией[63]. Поскольку отвечало своим существом на один из самых жгучих запросов русского общества.
НДПР, в условиях крушения собственной легитимности и постепенного угасания активности, рассматривала ДПНИ как свой молодежный филиал и всемерно поддерживала его кадрами, организационно и информационно, видя в этом осуществление определенной преемственности. Вплоть до июня 2008 года эти две организации отлично сотрудничали по всем направлениям.
С появлением НДПР и ДПНИ произошло новое, второе переформатирование Русского движения, оно приобрело ту структуру, о которой говорится ниже.
Однако понимание происходящего будет неполным, если мы забудем о том, что в те же 2001–2005 гг. в России активно растет и развивается по своим правилам широкое русское скин-движение. Русский национализм скинов находит обоснование в белом расизме Запада, черпает там идеи и образцы поведения, моду в одежде, прическах, татуировках и т. д., но применяет все это в русской жизни. Существование двух взаимно неудобных ориентаций — на европейский белый расизм, с одной стороны, и русский национализм — с другой (националист не может иметь ни идеала, ни цели вне своей нации) создавало противоречие. Оно находило выход в определенном противостоянии между двумя течениями скинхедов: WP vs NS. В то время как одни (адепты White Power) руководствовались идеей «за белую Европу, а русских сделать европейцами», другие — национал-социалисты, хоть и страдали детской болезнью гитлерофилии, но при этом считали, что в первую очередь надо заботиться о русской нации, а о белой расе — потом, и не за русский счет. Но в одном они, конечно, были едины: в отношении инородцев, зачастую и расово инаковых, массово, лавиной потекших в постосоветскую Россию с территорий бывших советских республик. Ту угрозу, которую выродившаяся Европа, похоже, почувствовала и осознала только сегодня, мы, русские, ощутили на себе уже в 1990-е годы — и защитно отреагировали рождением скин-движения.
Скин-движение существовало параллельно ДПНИ, но тесно с ним соприкасалось и пересекалось, кадры перетекали из подполья в эту структуру и обратно. Но в еще большей степени взаимосвязь у радикального скин-движения образовалась с пост-РНЕшным «Славянским Союзом» Дмитрия Демушкина, национал-социалистами Дмитрия Румянцева, «Партией Свободы» Юрия Беляева, ННП Александра Иванова-Сухаревского и некоторыми другими менее проявленными структурами.
Не будучи структурированы, не имея ни единого штаба, ни руководства, скины, однако, серьезно влияли на общественную атмосферу, подправляя весь националистический дискурс в целом, подогревая надежды с одной стороны баррикад и опасения с другой. А главное — готовя кадровый резерв для Русского движения, выполняя роль «школы молодого бойца», как когда-то РНЕ. В этой аморфности были свои преимущества (нельзя разгромить неструктурированное движение с хаотично возникающими и пропадающими мини-центрами), но были и свои недост