атки, о которых честно и проницательно написал в 2004 году в «Национальной газете» член НДПР, участник молодежного движения Павел Важенин (в момент написания этих строк он сидел по «русской» статье, в настоящее время освободился):
«Всё чаще и чаще в “жидовских СМИ” появляется информация о свирепствующих “неонацистских подонках”. В свою очередь, в патриотических изданиях пишется об идейных борцах, рыцарях белой расы. Но вот случается кровавый теракт, гибнут русские люди, горе приходит в русские семьи по всей стране. И кажется, вот-вот тысячи бритоголовых воинов начнут изливать свои праведный гнев на черные головы! Но этого не происходит… Либо проходит национал-патриотическая акция, митинг, пикет, где так важна поддержка масс, особенно молодежи, но только редкие бойцы приходят поддержать.
А где же бритая армия, где скины? Казалось бы, идейные борцы должны во всём поддерживать Русское движение, но на деле есть только пафос и показуха.
В чем же дело, какова ситуация в молодежной патриотической среде? Внутренний анализ позволяет понять, что на одного идейного воина приходятся десятки т. н. “модников”, которые в реале не относятся к какой-либо идее, в т. ч. национальной. Складывается впечатление, что в движение они пришли потому, что по их представлениям это “модно”. Модно быть скинхедом… Пьянь, трусы, которые вряд ли способны на серьезные дела и акции прямого действия. Лишь одни понты и неспособность в диалоге отстоять свою позицию и сказать что-либо за идею. Под стягом Русского национализма это быдло творит дела, недостойные рыцаря белой расы. Дискредитируя тем самым все Русское движение и всех немногих идейных бритых в первую очередь.
Что же делать, как помочь умирающему молодежному радикальному движению? Может быть, выход состоит в том, чтобы начать отделяться от этого “болота” и выходить на качественно новый уровень, а возможно и на новые направления движения, пришла пора становиться “революционерами”? Но для того, чтобы это произошло, идейным борцам следует выделится из массы, высказывать свои мнения и предложения в н.-с. газетах и сайтах, установить связь друг с другом и забыть про личные амбиции, всe-таки одно дело делаем. Лидеры должны ввести жесткие правила для всех. Порядок, систему ответных действий на ту или иную диверсию против Русского народа, будь то торговля порнографией, наркотой или теракт. Ответные действия, по моему мнению, не должны зависеть от национальности вредителя. Русский или зверек — не имеет значения, если он разрушает моральный и генетический фонд Русской нации.
В противном случае, если все оставить на прежнем уровне, то в ближайшее время мы станем свидетелями полной деградации скин-движения».
Подобные рассуждения не были гласом вопиющего в пустыне, они были услышаны русской молодежью, что привело к значительным последствиям в следующем пятилетии.
А пока стремительно растущий потенциал Русского движения, его правильное переформатирование (об этом ниже), проникновение националистической идеологии в массы, прежде всего молодежные, привели к событию, достойно увенчавшему пятилетие: к первому Русскому маршу 4 ноября 2005 года. Оно потрясло всех, как потрясло бы внезапное всплытие мифической Атлантиды. Никто не ожидал такого успеха; незаметные количественно-качественные изменения Движения исподволь переросли в новое качество. Выйдя в тот солнечный день на Чистопрудный бульвар и пройдя в пятитысячной колонне плечом к плечу с русскими националистами всех возрастов и оттенков до Славянской площади, мы резко поверили в себя, поверили в свою силу. 4 ноября оказалось для всех нас, для Русского движения в целом, точкой невозврата. Годы сомнений и неопределенности остались в прошлом. Впереди нас должны были ждать только победы.
Жизнь несколько отрезвит нас с годами, но в целом оптимистический настрой и желание идти до конца останется.
ВТОРОЕ ПЕРЕФОРМАТИРОВАНИЕ[64]
2001–2005 годы — очень важный этап истории Русского движения. Собственно, это этап его становления как целого, а не просто случайно созданных ячеек, мал мала меньше. Основной позитив состоял в том, что Движение из хаотически-универсального (где каждый хватался за все и стремился заниматься всем и сразу) начало к середине 2000-х гг. преобразовываться в структурированно-специализированное. Различные национал-патриотические организации и СМИ нащупали свои ниши, стали обретать свою специфику. Специализация, как всем известно, есть залог прогресса в любом деле.
В результате случайных, на первый взгляд, расколов, размежеваний, неудачных стартов и перетасовок Русское движение стало приобретать характер четко действующей структуры. Различные участники которой сознавали каждый свое главное задание и закреплялись каждый на своем социальном поле, одновременно учась вести скоординированные действия.
Какие же в результате основные участки «русского фронта» сформировались в первой половине 2000-х?
Их три: центр и два фланга.
1. Центральный участок. Это борьба за признание собственно русских этнических проблем и воплощение в жизнь собственно русских этнических прав и интересов. Начиная с преобразования Российской Федерации (РФ) в Русское национальное государство (РНГ) и заканчивая искоренением русофобии в нашей стране и преодолением последствий геноцида русских.
Список этих проблем был утвержден на учредительной конференции Русского национального движения, подготовленной НДПР в январе 2004 года. Список носил название «Программа-максимум и Программа-минимум РНОД» (он воспроизведен выше).
Это самое важное направление борьбы, первостатейное по своему значению, определяющее сверхзадачу всего русского движения.
Сегодня эта борьба со всеми нюансами носит все еще чисто теоретический характер, поскольку, прежде всего, у русских нет своего легитимного представительства ни в мире, ни в России.
Мировая практика национально-освободительной борьбы показывает, что деятельность даже легальной политической партии, правомочной воплощать национальные требования на практике, бывает наиболее результативной в том случае, если она осуществляется в координации с подпольной организацией, практикующей индивидуальный террор, по аналогии с известной успешной связкой «Шинн Фейн — Ирландская республиканская армия». Вполне очевидно, однако, что русская общественная жизнь покамест не подготовила такого подполья.
Это значит, что сегодня рассчитывать можно лишь на «тектонические» массовые сдвиги в общественном сознании, постепенно охватывающие уже и сознание различных элит. Есть многочисленные и неопровержимые свидетельства подобных сдвигов, особенно после «русской весны» 2014 года, причем во всех общественных слоях, включая некоторые кремлевские коридоры. Русский националистический дискурс превратился в интеллектуальную моду и идейно-политический мейнстрим, причем настолько, что в интеллектуальных сферах началась конкуренция «русских проектов» и нешуточная идейная борьба вокруг постулатов самого дискурса.
В русском движении этот участок фронта в течение многих лет закрывает, главным образом, лично или с помощью своих структур Александр Севастьянов, теоретик этнического русского национализма и разработчик концепции Русского национального государства, имеющий к тому же многолетний живой политический опыт и политический инструментарий, сочетающий политическую теорию с практикой. Вплоть до конца 2000-х гг. ни одному из русских политических деятелей, кроме него, не удавалось пробить информационную блокаду и выйти в самые высокие слои интеллектуальной и политической атмосферы, в политологический бомонд, пропагандируя бескомпромиссный русский национализм как он есть, без уступок и изъятий. Его этнополитические публикации в «Независимой газете», «Литературной газете», журналах «Политический класс», «Наш современник» и «Вопросы национализма» исчисляются многими десятками, они читались и обсуждались в тех кругах, где обдумываются и принимаются государственные решения.
Сегодня многие идеи Севастьянова находят отражение как в рафинированных академических кругах (например, в трудах д.и.н. В.Д. Соловья), так и в статьях популярных публицистов А. Борцова, К. Крылова, М. Ремизова, А. Самоварова, П. Святенкова и др.
Ныне даже из Кремля порой делаются заявки на русско-националистическую позицию. Эта тенденция будет расти и развиваться, ведь властям нужно консолидировать общество вокруг себя, а ресурс для этого в России — только один: русский народ, извечно. В конечной победе Русской идеи нет никакого сомнения.
Наряду с идеологической обработкой высших общественных слоев, новые националисты не оставляли и работу с массами. Итог их деятельности налицо: по данным наиболее авторитетной социологической службой ВЦИОМ лозунг «Россия для русских!» поддерживали в 1998 г. 43 %, а в наше время — уже более 70 %, пусть даже с разными оговорками! Причем, что очень важно, если в 1998 г. этот лозунг характеризовали максимально отрицательно 30 %, то сегодня — лишь 20 % населения, т. е. примерно столько, сколько в России вообще нерусских.
Если вспомнить, что в 1986 году 78 % паспортных русских считали себя советскими, а русскими — только 15 %, то становится ясно, что налицо не просто прогресс, а гигантский взрыв русского национального самосознания!
По мере регистрации политических партий, претендующих на роль русских, все они так или иначе будут должны декларировать свою готовность действовать на данном, центральном, направлении. Но кто из них в реальности будет способен на эту сложнейшую миссию, сказать трудно, т. к. аналогов Севастьянову среди теоретиков пока не видно.
2. Фланг антисионизма. Важнейший фланг русского фронта традиционно занимают организации, СМИ и общественные деятели, посвятившие себя борьбе с сионизмом и юдократией. При этом сионизм понимается, разумеется, не как всемирное движение евреев на свою историческую родину Израиль, а как светская разновидность иудаистической религиозной доктрины еврейского превосходства, неполноценности остальных народов и еврейского господства над миром. Не случайно Генеральная Ассамблея ООН в своей знаменитой Резолюции № 3379 от 10 ноября 1975 г. приравняла сионизм к расизму и расовой дискриминации. Но если иудаизм пытается обосновать эти три тезиса с помощью веры, то сионизм, порой не отбрасывая религиозные аргументы, использует и иные. Что же касается юдократии, то это явление характеризуется в современной литературе так: «Это режим, при котором ключевые позиции в политике, экономике, информационном поле (общественном сознании) оказались заняты людьми еврейской национальности или породненными с таковыми… В совокупности эти люди образуют такое еврейское национальное сообщество, которое, по мнению многих, является ничем иным, как мафией — неструктурированным и неформальным преступным объединением. Такой же национальной мафией, какие существуют во всех странах в том или ином виде — сицилийская мафия, китайские триады, японские якудза и т. д. и т. п.»