Прежде всего следует помнить, что с середины 2001 и до мая 2003 года, пока у нее не отозвали лицензию Минюста (о чем рассказано в предыдущем разделе), на национал-патриотическом поле безраздельно царила Национально-Державная партия, аккумулировавшая все самые известные, авторитетные и здоровые силы Русского движения. Люди и организации, отсеявшиеся в ходе данного партстроительства, оказались собраны вскоре либо под маркой НППР бывшего министра обороны Игоря Родионова (партия предназначалась в поддержку КПРФ), либо под эгидой бабуринской «Народной воли», созданной «на всякий случай», авось повезет. Что же касается Рогозина, то в его распоряжении оставались лишь наиболее верные кадры из брошенного им в 1999 году КРО, а кроме того ему удалось привлечь несколько знаковых фигур, таких как Александр Крутов, Наталья Нарочницкая, Николай Леонов, Юрий Савельев[68].
Если бы удалось сохранить регистрацию НДПР до сентября 2003 года, до старта избирательной кампании, то ни у Рогозина, ни у Бабурина, не говоря уж о Родионове, не было бы никаких шансов. Опыт «Спаса» 1999 года говорит об этом совершенно однозначно. Но что случилось (спасибо Борису Миронову) — то случилось, и в результате на местах национал-державников в Госдуме расселись жириновцы и «родинцы». При этом произошло тотальное выхолащивание Сурковым собственно националистического элемента из бабуринской фракции, где он был сконцентрирован (сюда первоначально входили фрагменты ННП, РНЕ, «Спаса», «Союза реалистов» и др.). Бабурин стерпел эту пощечину, не поморщившись, чтобы еще чуть-чуть продлить свое политическое существование, а бывшие соратники, кинутые им, с запоздалыми проклятьями отряхнули прах «Народной воли» со своих ног.
Надо отдать должное Рогозину, чья фракция после такой вивисекции оказалась в центре надежд национал-патриотов. Из «левого», гельмановского, проект постепенно стал «правым», рогозинским, но при этом утратил оппозиционность и получил условное название «спецназ Путина в Думе». Рогозин постоянно общался с Путиным, который даже обмолвился как-то, что ныне-де верит только патриотам. Дальновидный президент искал в обществе поддержку, альтернативную «Единой России», где добрая треть людей была еще от Березовского, а другая — от Лужкова. Рогозин же, пользуясь конъюнктурой, стремился создать легальную национал-патриотическую партию и думскую фракцию в политическом поле России.
Степень близости Рогозина с президентом Путиным какое-то время держалась в секрете, но вскоре глава фракции снял с нее покров тайны. Свидетельствует Ольга Сагарёва, которая была пресс-секретарем Рогозина, стояла у истоков «Родины», вела всю избирательную кампанию 2003 года и пишет не понаслышке: «Очевидно желая поднять дух присутствующих, новый начальник штаба торжественно объявил нам: "Я недавно разговаривал с Президентом и Президент еще раз подтвердил мне, что он считает этот проект своим личным проектом". Рогозин сделал значительную паузу, но оваций не последовало. Молчание стало гробовым. Многие сотрудники застыли с открытыми ртами, некоторые из них — предварительно непроизвольно ахнув. Я чуть не подавилась чаем. Никто, наверное, не был, в сущности, против того, чтобы Президент считал нас своим проектом, ежели так было нужно для дела. Но неожиданность этого откровения сразила всех. Наша возможная связь с Кремлем была, до этого момента, главной интригой кампании. Мы все знали, что связь есть, но какая точно, было толком не известно. Эта фраза Рогозина развеяла туман загадочности и интриги, витавший в штабе уже два месяца. Оказывается, мы — это "личный проект президента". Ну, вот тебе, бабушка, и Юрьев день»[69].
Не удивительно, что Путин считал «Родину» личным проектом: ему нужна была своя «карманная» патриотическая партия, даже с легчайшим националистическим надцветом, чтобы использовать ее, если придется, как против отечественной «цветной революции», так и против нас, реальных русских националистов, оппозиционеров.
Однако идиллия, немало смущавшая честных национал-патриотов, длилась недолго.
Случилось непредвиденное: ломая все договоренности, Сергей Глазьев выдвинул свою кандидатуру на президентских выборах 2004 года. Причем как раз в тот момент, когда Путин договорился с Рогозиным, что кандидатом от «Родины» станет Нарочницкая.
Скандалище! В глазах президента Рогозин в один момент стал лицом недоговороспособным, человеком вне большой политики. А фракция «Родины» в Госдуме превратилась в досадное недоразумение, в помеху, в пятое колесо телеги (на президентских выборах «родинцы» официально поддерживали банкира Виктора Геращенко).
Мы-то, националисты, напротив, дружно и резко поддержали Глазьева, приняв соответствующие решения, в частности, в рамках НДПР. Но вот собственная партия и фракция, ближайшие друзья-коллеги популярного политика отреагировали противоположным образом. «Национальная газета» № 1–3 за 2005 год писала в этой связи:
«Не успела “Родина” перешагнуть порог Госдумы, как Глазьев выдвинулся в президенты. Если бы “Родина” в целом и лично Рогозин были тем, за что они выдавали себя в ходе избирательной думской кампании, они должны были бы поддержать Глазьева всеми силами.
Вместо этого Рогозин всеми силами оттолкнул от “Родины” Глазьева и стал ему всячески мешать, выкинул из руководства фракции и из роскошного кабинета, запихнул в комнатушку, лишил всякой поддержки. Топтал тотально, безжалостно. Демонстративно, грубо, пошло. Обнажив этим свою полную вассальную зависимость от Кремля так ярко, как только возможно.
Не намного лучше повел себя Бабурин, который сперва ринулся поддержать Глазьева, как велела ему совесть и партийная этика. И даже съезд в поддержку Глазьева помог провести, своего ближайшего сотрудника Н.А. Павлова к Глазьеву в помощники откомандировав. Но потом “смельчака” Бабурина вызвали в Кремль, где топнули ногой и напомнили, с чьей руки он кормится. А кормится он (чтобы читатель правильно понимал) с руки Кремля, поскольку не кто иной, как Герман Греф посадил его в кресло ректора Торгово-экономического университета… И Бабурин немедленно повторил фортель Рогозина в отношении друга и товарища по партии Глазьева. Не так грубо, но так же демонстративно и пошло…
Потеряли все. Глазьев получил весь бесхозный протестный электорат, какой только есть, но это всего-то 4 процента с небольшим. Бабурин попытался тягаться с Рогозиным за первенство в “Родине”, даже в Кремль ходил доказывать, какой он сильный и большой. И получил сокрушительный ответ от Суркова. В результате шарахнулся к Семигину, то бишь, к деньгам. Цинично, зато практично. Но в политике его заслуженный удел теперь — горькое забвение.
Рогозин удержался в кресле лидера, но тут же стал судорожно искать, как поправить в глазах народа репутацию, жестоко, непоправимо пострадавшую после того, как “Родина” публично предала и почти выдавила народного заступника Глазьева».
Утратив благоволение президента, Рогозин попытался сохранить хотя бы доверие электората и резко дал левый крен. Он учинил голодовку в знак протеста против закона о монетизации льгот, публично отказался от потерявшей смысл роли «спецназа президента» и предоставил подписи членов своей фракции для выдвижения КПРФ инициативы о вотуме недоверия правительству РФ[70]. Чем окончательно на тот момент подорвал свои позиции в глазах Путина, расценившего это все как дерзкую демонстрацию нелояльности. Легенда приписывает разгневанному Путину высказывание о том, что отныне он-де больше не верит и патриотам тоже, а Великую Россию будет делать с евреями.
«В итоге, — пишет “Националка”, — вместо единой, сильной и красивой “патриотической” организации с легким националистическим окрасом, надежной и беспрекословно преданной Кремлю, Путин получил расколотую и слабую, на скорую нитку состряпанную из случайных попутчиков, до неприличия склочную, теряющую народное доверие партию, вожак которой рьяно раскидал двоих друзей-соперников, оставшись в олимпийском одиночестве, но при этом продемонстрировал строптивость, непредсказуемость и полную политическую ненадежность. В Кремле думали после того недолго и поставили на Дмитрии Олеговиче и его команде жирный крест».
Владислав Сурков тут же крайне негативно отозвался о партии «Родина» в интервью немецкому еженедельнику «Шпигель». Обращаясь к западной аудитории, Сурков прямо назвал «Родину» партией националистов. Это был знак полной немилости. А несколько позже, на Пятом съезде «Единой России», он уже для внутренней аудитории разъяснил, что у Кремля-де есть два врага: олигархи и националисты…
Итак, проект «Родина» пошел вразнос. Ловко играя на мгновенно возросших противоречиях между тройкой лидеров (неподконтрольный Кремлю Глазьев, утративший, но мечтающий вернуть доверие Кремля Рогозин и совершенно ручной Бабурин), а главное, полностью манипулируя финансовыми каналами «Родины», Сурков очень быстро довел фракцию до нерабочего состояния, а потом и до распада[71].
В марте 2006 года Рогозину под давлением Кремля пришлось сложить с себя полномочия руководителя и партии, и фракции. Уже к лету 2006 года на посту формального руководителя «Родины» Рогозина сменил держатель партийной кассы, еврей Александр Бабаков. Как заметил, покидая эту партию, известный экономист Михаил Делягин, «партия “Родина” полностью прекратила какую бы то ни было работу и перестала существовать в российской политике… превратившись в позорное сборище марионеток»[72]. В состав новой Госдумы если кто и вернулся из бывших депутатов фракции, то уже по иным партийным спискам. Как пишет надежный инсайдерский источник Андрей Савельев, который долгое время был верным помощником Рогозина: «Можно сказать, что “Родину” списали в полном составе».
Правда, Савельев также пишет: «Сила “Родины” рассеялась еще по одной причине. Эта причина — злая ревность практически всех русских и национально-патриотических организаций, которые не могли простить “родинцам”, что те способны обходиться без них. Шквал клеветы на “Родину” со стороны либералов (и в особенности — со стороны еврейской общественности, представляющей ничтожное число граждан России) был усилен злобной публицистикой национал-патриотов, которые не поддержали “Родину” ни в каком виде. Клеветы от потенциальных союзников было не меньше, чем от открытых врагов».