Причина показной скромности Белковского понятна. Мавр таки сделал свое дело. Просто озвучить программные тезисы Станислава Белковского довелось на сей раз не ему самому — хватило ума не повторить номер, прошедший в МВТУ, и не выпустить «красавца» на трибуну — а упомянутому выше Михаилу Делягину. Тот критиковал власть наотмашь: «Лица кремлевской национальности объявили нам войну на уничтожение. Они воспринимают русский народ как биомассу, и их интересы несовместимы с нашим существованием». И тут же отметил, что оппозицию-де искусственно пытаются разделить на либералов, коммунистов и патриотов, которым «необходимо объединиться перед общей угрозой». Он похвалил ДПНИ как «самую активную силу», и заявил корреспонденту «Независимой газеты»: «Белов — хорошая замена Глазьеву с точки зрения проведения мероприятия».
Тем, кто сомневается, что в России издавна готовился аналог киевского Майдана, cледует обо всем этом помнить.
Посеянные в те дни семена прорастут в недалеком будущем. Однако внимательный анализ обстоятельств съезда позволяет говорить о том, что не все было так просто.
В ходе подготовки съезда не обошлось без закулисной борьбы. К примеру, не всем понравилась и вызвала противодействие попытка Белковского укомплектовать ЦК по максимуму своими людьми. В частности, в последний момент из списка ЦК чуть было не вылетел пресловутый Виктор Милитарев, а вот Павла Святенкова, знаменосца «младорусского национализма» а-ля СБ, таки попросили оттуда вон. Впрочем, этими людьми число связанных с СБ лиц не исчерпывалось, не исключая и героя дня — Александра Белова-Поткина, почти паритетный альянс Рогозина с которым стал главной сенсацией повестки дня. (Большой успех в кулуарах имела шутка о переименовании отныне станции метро «Кропоткинская» в «КРО-Поткинскую».)
Думается, интрига с исключением Святенкова и попыткой абортировать также и Милитарева, имела куда более глубокую подоснову: Рогозин пересмотрел свое отношение к национал-оранжизму вообще, принял для себя решение отказаться от данной стратегии. Хоть и поздновато. Только так можно объяснить шокирующую попытку Рогозина публично, с трибуны, откреститься от оранжизма. Странно было слышать, что политический лидер, два года тому назад демонстрировавший на Майдане оранжевый шарфик, вдруг начал с трибуны удивляться, почему это русских националистов называют оранжевыми? После чего он еще больше удивился, почему вообще сторонники Ющенко выбрали своим символом апельсин, хотя эти цитрусовые на Украине не растут. А затем сделал вполне официозный вывод-выпад: оранжевый цвет-де свидетельствует о том, что движение было инспирировано из Вашингтона. В то время как ему, Дмитрию Рогозину, на эти американские подачки рассчитывать нечего.
Как это все объяснить? Рогозин накануне съезда разорвал некие кондиции, связывавшие его с Белковским (а через того с Березовским)? Такую точку зрения высказывали некоторые проницательные журналисты, и были, возможно, правы, судя по тому, что «Родина. КРО» так и не приняла никогда ни малейшего участия в попытке цветной революции. Но думается, все было несколько сложнее. И дело не только в деньгах, очень больших деньгах, которые Вашингтон, действительно, вряд ли бы дал на революцию отпетому русскому патриоту Рогозину, но Березовский дал бы без особых сомнений.
Дело в том, что перед лицом серьезного выбора, Рогозин, по моему мнению, прозрел не только конечную бесперспективность национал-оранжизма, но и его глубокий и всесторонний вред и опасность для России и русского народа. Выбирая между Вашингтоном и Путиным (какой бы тот ни был) он выбрал Путина и тем спас свою репутацию. Со временем, в 2011 году он жестко дал от ворот поворот творцам несостоявшейся «снежной революции», явившимся по старой памяти вербовать его на роль национал-оранжистского лидера[86]. После этого облома, кстати, и возникла немедленно во весь рост на Болоте запасная фигура Алексея Навального.
Но этот решительный выбор, определивший, на мой взгляд, многое в истории нашей страны, тогда, в декабре 2006 года был еще впереди. Положим, Рогозин уже прозрел и дал задний ход от национал-оранжистской цели. Однако в целом альянс сил как таковой вчерне состоялся уже и помимо лично Рогозина и его воли как лидера. Да, именно в том году многим деятелям Русского движения, к сожалению, был-таки дан соблазнительный пример, породивший впоследствии целый период тяжелых ошибок и поражений, начиная с 2008 года. Отсюда и союз с Белковским (по внешней видимости с Навальным), на который так легко пошли прошедшие сей искус еще под крылом Рогозина политики: Савельев с Пыхтиным, Белов, Крылов и другие, помельче… 2006-й год породил 2008-й, хотя сам-то Рогозин уже был в Брюсселе.
Характерно, что за годы пребывания там, ежедневно сталкиваясь с Западом в его самой нелицеприятной и агрессивной форме, Рогозин окончательно вызрел в правильного, реального русского политика. А вот былые-то соратнички его сплоховали, повелись на белковские штучки. И оказались там, где и заслуживали оказаться, в самом низу политической жизни, лишившись доверия и в Кремле, и у народных масс. А Рогозин взлетел выше некуда. И если когда-нибудь встанет вопрос о преемнике путинского курса, нам всем — любо, не любо — придется голосовать за Дмитрия Олеговича. Но это так, к слову.
Интересно, что первым прочувствовал гниловатую, с ароматом национал-оранжизма, атмосферу съезда не кто иной, как Павел Данилин из «Русского журнала» Глеба Павловского. Конкуренция ли двух еврейских политтехнологов или что иное тому виной, но именно и только он написал об этом съезде все как есть (я-то, как помнит читатель, был связан обещанием не мешать рогозинской инициативе свой критикой):
«Олег Бондаренко, стоя рядом со мной, вальяжно и одновременно с пылкостью чиновника средней руки рассказывал о том, что вот, мол, недавно был проведен Русский марш, скоро пройдет Марш несогласных, а в следующем году состоится Русский марш несогласных. И вообще, сотрудничество с либералами против "этих" — норма и правильный выбор. К тому же на съезде, к слову сказать, призывал и Михаил Делягин, давно сотрудничающий с "Другой Россией". Многие мои знакомые уверяют, что дружить с Альбац, Каспаровым и Касьяновым — хороший тон. Что главное — вопрос о власти. Что никто не питает иллюзий относительно того, что либералы постараются всадить в спину нож как только у них появится возможность, и что националисты их, мол, опередят. Главное скинуть эту власть. Поскольку, де, всем нормальным людям понятно, что "эрэфия" — нынешняя страна — "не наша", и надо "эту" страну разломать, для чего все средства хороши. И дружба с либералами тоже. А потом построить уж совсем "нашу" страну, где все будет прекрасно. И не будет вороватых чиновников, и не будет либералов, естественно. <…>
Выше я говорил, что на съезде КРО мне казалось, что национализм отброшен в организационном плане назад на десятилетие, но я ошибался — он отброшен ровно на двадцать лет. Готовые на союз с либералами националисты запамятовали историю крепко-накрепко. Всего лишь двадцать лет назад они выступали с либералами под одними знаменами, стремясь развалить СССР. Развалили, а потом кусали локти. Особенно обидно было от того, что националисты таскали каштаны из огня, а плодами их побед пользовались либералы, не давая националистам поднять даже голову. <…>
Собственно, сейчас ситуация идет по тому же пути»[87].
В самую суть происходящего сумел заглянуть Данилин — будущий главный, как он сам себя поименовал, «кремлевский спецпропагандон», в те годы выступавший с позиций русского национал-патриота. Все ведь действительно началось с изменения представлений о том, что такое «хороший тон» в политике, что в ней допустимо, а что — нет. И пока мы не вернемся к неискаженной норме, ожидать успехов трудно.
Конечно, не только Данилин заметил, что с трибуны «Родины. КРО» звучали мысли, как на либеральном форуме «Другая Россия» у Каспарова, Сатарова и Кº — «точно такие же претензии к “режиму”, те же самые тезисы о “правах человека” и громкое обещание “понуждать власть к демократии”».
Но тема несостоявшегося тарана национал-оранжистской революции — не единственное, что привлекает меня в так бурно начавшемся и так тихо закончившемся проекте «Родина. КРО». Все-таки, размах проекта был вполне, по условиям времени и места, грандиозным, вобравшим в себя хоть и не все, но очень многие здоровые силы Русского движения. И не только в центре, но и в регионах: в состав ЦК избраны около 150 человек, среди них известные люди: депутаты Госдумы Андрей Савельев, Александр Крутов, Юрий Савельев, Виктор Алкснис, Ирина Савельева, Борис Виноградов, Николай Курьянович, Сергей Чаплинский, Сергей Глазьев, депутаты Тульской областной думы Константин Новиков и Владимир Тимаков, депутат Новосибирского горсовета Александр Люлько, депутат республиканского собрания Адыгеи Нина Коновалова, известные общественные деятели: лидер партии реванша Герой России Валентин Полянский, руководитель клуба "Реалисты" Нина Жукова, лидер ДПНИ Александр Поткин-Белов и другие.
Событие, безусловно, неординарного масштаба, оно заслонило разного рода малые инициативы.
К примеру, как сообщил историк и публицист Дмитрий Володихин: «Тогда же, 9-го, прошло еще одно важное сборище: учредительная конференция Общественного Комитета "За единство нации". Так, конечно, было меньше народу: 100–150 человек, но организация вышла серьезная. Вектор православно-патриотический. Ближайшая работа — содействовать включению "непризнанных государств" в состав России. Наиболее видные люди: В. Медведев, О. Кассин, Б. Виноградов, Р. Абдулатыпов, В. Крупин, В. Камчаткин, В. Лебедев. Ну и вторым рядом: В. Хомяков, Д. Володихин, А. Бородина, А. Добычин и т. д. Был там и Виталий Аверьянов, но я не уловил, вступил ли он в организацию. Наверное, будущая партия».
Но этого события никто не заметил, «серьезная организация» так и осталась на обочине истории. Что вполне естественно: ведь ничего другого избранный этими людьми «вектор» обещать уже не мог. Отметить это очень важно!