2008 год войдет в историю Русского движения как роковая, несчастливая отметина, как черный год, когда стечением обстоятельств и усилиями друзей и врагов под днищем русского корабля рванула давно заложенная мина, разорвав его пополам. Главным действующим лицом в этой драме послужило ДПНИ, выдвинувшееся в 2007 году на роль безусловного лидера РД и тем самым на роль мишени номер один для русофобов всех мастей. Разнообразные общественные силы, направленно действуя, добились раскола как в самом ДПНИ, так и в Оргкомитете Русского марша, чем был нанесен ущерб, не заглаженный и до сей поры. Движение сошло с прямого пути и не спешит на него вернуться.
Как это произошло?
После того, как проект «Родина. КРО» к середине 2007 года сам собой рассосался (остатки были утилизованы маргинальной «Великой Россией»), самым крупным политическим игроком на русском поле стал Оргкомитет РМ. Внутри которого выделялись три основные силы, хорошо, успешно сотрудничающие друг с другом: ДПНИ, НДПР и РОНС. К ним все больше примыкал Славянский Союз, лояльно и инициативно сотрудничающий со всеми, избегая конфронтаций.
Своеобразным памятником этого расклада стала анонимная картинка «Три богатыря», распространившаяся в интернете в начале осени 2007 года, где известный васнецовский сюжет подвергся такой интерпретации: в виде Ильи Муромца — автор этих строк, в виде Добрыни Никитича — Игорь Артемов, в виде Алеши Поповича — Александр Белов. Думаю, эта комбинация, если бы она сохранилась и воплотилась в жизнь, была наиболее выигрышной, стратегически верной. Такой альянс, как в свое время в случае НДПР, позволил бы перекрыть все основные секторы Русского движения, замкнуть их на себя.
Но судьба решила иначе.
Во-первых, Артемов неожиданно для всех под надуманным предлогом уклонился от участия в Русском марше — 2007; значение РОНСа в ОК РМ стало чисто номинальным, ослабло. Что стояло за этим подрывным актом, мы так и не узнали до сих пор. Скорее всего, ставшее уже привычным заблуждение ронсовцев, будто именно их организация способна спасти русский народ и Россию, в то время как в одиночку, сама по себе, любая структура сегодня в действительности мало что значит.
Во-вторых, время НДПР было уже на исходе. О сложившейся в ней ситуации исчерпывающе говорит нижеследующее обращение, разосланное в сентябре 2007 года по всем региональным организациям партии:
«Уважаемые соратники и друзья!
В феврале 2002 года мы все вместе создали Национально-Державную партию России в надежде, что русские национал-патриоты смогут, наконец, занять подобающее место в легальном политическом пространстве. Сегодня ясно, что это была последняя историческая возможность такого рода. Получив регистрацию в Минюсте, мы были в одном шаге от достижения цели. Еще немного, и русский народ получил бы в нашем лице легитимное представительство в российской политике. Однако по известным причинам этого не случилось, исторический шанс ушел в прошлое и не повторится в ближайшем обозримом будущем. А наша НДПР превратилась де-юре в неформальное общественное объединение, не обладающее никакими существенными правами и возможностями, не имеющее юридического лица и банковского счета.
В наши дни Кремль полностью взял под контроль и обессмыслил всякую деятельность независимых партий: ни провести референдум, ни участвовать в честных выборах нет никакой возможности. Национал-патриоты полностью вытеснены Кремлем из легального политического пространства, у них нет шансов на полноценное участие в политической жизни страны. Такова мрачная действительность.
Ситуация осложняется тем, что Союз офицеров, являющийся существенной кадровой частью Национально-Державной партии России, фактически перешел в лице своего руководства под эгиду “Народного союза” С.Н. Бабурина. И даже очередной спецвыпуск газеты “Союз офицеров”, осуществленный как “Русский Фронт”, вышел без привычной для нас шапки “орган Национально-Державной партии России”, но уже с эмблемой и под маркой “Народного союза” (ЦПС НДПР был поставлен перед этим фактом). А 18 марта сего года Центральный совет Межрегионального общественного движения за возрождение России “Национально-Державный путь Руси”, рассмотрев в ходе своей конференции заявление В.В. Федосеенкова об освобождении его от обязанностей сопредседателя, единогласно удовлетворил его просьбу и поручил сопредседателю Т.Р. Касьянову впредь единолично исполнять обязанности по руководству МРОД “НДПР”. Трудно расценить все перечисленное иначе как фактический разрыв “Союза офицеров” с нашей партией. Имеют ли они такое право? Несомненно. Но и нам, не верящим в успех дозволенного Сурковым “Народного союза” и не доверяющим уже не раз всех предавшему, скомпрометировавшему себя агенту Кремля Бабурину, необходимо определиться с нашей дальнейшей политической судьбой.
Мы связываем свое будущее с Русским движением, частью которого всегда были и остаемся. Мы не намерены опускать руки и отказываться от посильной возможной работы ради блага своего народа. Просветительство, пропаганда, массовые акции — все эти возможности остаются с нами. Считая нецелесообразной и вредной формальную ликвидацию партии, мы полагаем правильным перенести центр тяжести в МРОД “НДПР”, у которого есть официальная регистрация, позволяющая аккумулировать средства на счете и вести работу в рамках российского законодательства.
Особые надежды мы возлагаем на объединение русских национал-патриотов под эгидой “Русского марша”, за которым видим будущее и в Оргкомитете которого не первый год занимаем достойное положение <…>
Члены ЦПС НДПР: Севастьянов А.Н., Касьянов Т.Р., Томилин И.А., Косенков И.С.;
Кандидат в члены ЦПС НДПР: Харцызов С.А.;
Ответственный секретарь МРОД “НДПР”: Шведов В.Б.»
Немного погодя, в октябре того же года, я отписывал в один из регионов своему опорному партийному кадру:
«Массовая партия, не имеющая юридического лица, есть нонсенс в нынешних наших условиях. Это нутром чувствуют даже те, кто не разбираются в политических тонкостях, почему и отходят от таких псевдопартий. Она низачем не нужна, поскольку основная задача легальной партии — добиваться представительства в представительных органах власти через участие в выборах. Получить юридическое лицо нам не позволят, это тоже ясно <…>
Но широковещательно объявлять о роспуске НДПР было бы и неправомерно (это должен делать съезд партии) и тактически неправильно. Достаточно просто не вести партийной работы, оставаясь виртуальной партией — легендой. Тем более, что с двумя функциями мы, все же, по-прежнему неплохо справляемся: 1) идеологический маяк русского движения; 2) “лежачий полицейский”, препятствующий проникновению в движение всякой мрази и случайных лиц, следящий, чтобы это движение не “ссучилось”. Так что некая польза от нас есть даже в таком виде».
Особо обращу внимание читателя на последний тезис.
Мы по-прежнему могли вывести на улицу от нескольких десятков до пары сотен человек, но, конечно, полноценная партийная жизнь к этому времени сменилась довольно вялым существованием. И это обстоятельство, как шило в мешке, утаить было нельзя.
Параллельно угасала «Национальная газета». Несмотря на то, что потребность Русского движения в едином центральном надпартийном органе была и остается до наших дней. С этой ролью «Националка» вполне справлялась до тех пор, пока печатная, бумажная форма не была выбита с поля электронными СМИ. Я стал замечать, что интеллектуальный уровень моей переписки с читателями резко понизился: продвинутая публика переместилась в интернет. А с нею в интернет переместился и центр нашей борьбы и пропаганды.
Издавать газету — дело затратное и хлопотное, его нет смысла делать, если нельзя рассчитывать на высокий КПД. Это во-первых. Во-вторых, из троих спонсоров, регулярно дававших деньги на издание, одного убили, у другого отняли бизнес, третий счел за благо отойти от политики. Издавать «Националку» за свой счет, как я это делал в былые годы, мне не хотелось; не было ни лишних денег особенно, ни куражу. В-третьих, гибель старшего сына (сентябрь 2006) посеяла во мне семена пессимизма и мизантропии, сильно подрубая мотивацию к политической активности. В итоге в 2007 году газета уже почти не выходила, а в 2008 прекратила свое существование.
Словом, я еще оставался авторитетом для Русского движения, но в глазах крупных и мелких лидеров, еще вчера ревновавших к НДПР, пытавшихся с нею конкурировать, я все больше становился лишь почтенным ветераном РД, «генералом без армии». Думаю, это была поспешная оценка, списывать меня было рановато, но так было.
Между тем, свято место, как известно, пусто не бывает. На нашем небосклоне зажглась звезда нового идеолога русской революции — профессора Валерия Соловья, который начал набирать популярность, в том числе в рядах молодежи. Как раз в 2007 году вышла его книга «Русская история: новое прочтение», в которой содержались некоторые важные для русского националистического дискурса разработки. Но об этом подробнее ниже.
Отрадным фактом для меня на этом фоне стало сближение с Партией защиты российской конституции — ПЗРК «Русь», представлявшей собою самую большую часть расколовшегося в 2000 году РНЕ, «кинутую» Бабуриным в кампанию 2003 года. Меня в них привлекало многое: дух истинного товарищества, верность принципам и русским интересам, а также, в немалой степени, наличие государственной регистрации и неплохого финансирования (то и другое вскоре было утрачено). У нас сложились добрые, уважительные рабочие отношения. Я рекомендовал ПЗРК в состав Оргкомитета; на РМ — 2007 они проявили себя хорошо.
В-третьих, ДПНИ, судя по ряду признаков, уже попало в плотную разработку Администрации президента, с одной стороны, спецслужб — с другой, а сил, стоящих за Станиславом Белковским, — с третьей. Как, когда и при каких обстоятельствах Белов и Басманов вошли в контакт с представителями этих трех политических субъектов, я не знаю. Но проявляться все стало уже весной 2008 года.
Три вышеназванные причины привели к тому, что тройственный союз «Артемов — Белов — Севастьянов», который мог бы стать успешной базовой конструкцией Оргкомитета РМ, а тем самым и нового Русского движения, не состоялся. А ДПНИ решило пойти совсем другим, гибельным путем, увлекши за собой и других, увы.
Ловушка для Белова
ДПНИ переживало тогда нелегкие времена.
Уже к середине 2007 года ДПНИ оказалось в положении брошенной невесты, которую поимели, но жениться не стали: «Родина. КРО» не состоялась. А получив осенью предложение стать полпредом России в НАТО, Рогозин в январе 2008 года сделал всем ручкой и отбыл в Брюссель. Надежды на вхождение в легальную политику, на солидное финансирование и т. д. у братьев Поткиных на тот момент беспощадно обломились.
В то же самое время, примерно с середины 2007 и весь 2008 гг. ДПНИ оставалось мишенью для самых яростных и разрушительных атак со стороны «Северного братства» и вообще радикальных кругов Русского движения. Следует напомнить, что к этому времени первый раскол в ДПНИ, связанный с выходом Миронова-Сокола, увлекшего за собой немало деятельных участников организации, уже состоялся, скверный прецедент имел место быть. В душах многих участников Движения были посеяны семена сомнения, недоверия, былой энтузиазм стал охлаждаться. Среди причин недовольства некоторых членов ДПНИ была инициатива Белова провести анкетирование с указанием подробных личных данных и адресов. Это дало повод для подозрений в «сливе» организации спецслужбам.
Параллельно попытка дискредитации Александра Белова была предпринята на телевидении, на подконтрольном Администрации президента канале НТВ. Здесь, в рамках программы «Школа злословия» (ведущие Татьяна Толстая и Авдотья Смирнова), летом 2007 года была записана беседа с лидером ДПНИ. Этот выпуск № 115 не увидел света и был выложен в интернете много позже. Почему так? Возможно, решено было не пиарить лишний раз неугодную организацию, но тогда уж и не надо было вовсе разрешать съемку. Скорее всего, дело в другом: две не самые умные и даровитые дамы полусвета в непринужденной беседе буквально размазали Белова, заставив его публично выступить в до неприличия жалком, убогом интеллектуальном виде. По меткому выражению Дуни Смирновой, Белов предстал «не маленьким фюрером… а безмозглым существом, имеющим, впрочем, какую-то животную харизму… Многие зрители, присутствовавшие на записи этой программы, просто падали со стульев от смеха… Я считаю, что после этой программы Поткин как политик просто бы не существовал». Полностью разделяя данную оценку, я думаю, что передача не пошла в эфир именно для того, чтобы сделать Белова более управляемым. Как человек неглупый он, конечно, понимал всю убийственность такого «пиара» для его репутации.
Удары сыпались один за другим. В марте 2008 года стало известно о возбуждении в отношении Белова уголовного дела по обвинению в разжигании межнациональной розни во время выступления на «Русском марше» в ноябре 2007 года. Абсурдность обвинения (я был на процессе свидетелем со стороны обвиняемого и полностью в курсе дела) говорила о том, что процесс носит сугубо заказной, устрашающий характер, имеющий целью деморализовать лично и конкретно Александра, вывести его из активной политики, «отбить ему руки», загнать в угол.
На этом фоне усиливалось конкурентное давление, в частности, со стороны Славянского Союза (Д. Демушкин). На Русских маршах, начиная с самого первого, демушкинцы, бравирующие замаскированной свастикой в партийной эмблеме и «римским приветствием» («зигой»), всегда шли позади колонны, замыкая ее. Однако численность их заметно росла. На марше 2007 года они составили весьма заметную часть шествия. Соответственно росли амбиции…
В этих условиях выдерживать уже порядком опостылевшую роль уличных вожаков братьям Поткиным становилось все труднее.
Вскоре после возбуждения уголовного дела в отношении Белова в прессе стали поговаривать о разногласиях внутри движения. Некоторые соратники Белова не были согласны с его желанием идти по пути цивилизованного европейского национализма, обвиняя его «в склонности к либерализму и вождизму». Упреки были не без основания, поскольку лидеры ДПНИ братья Поткины к этому времени подустали от постоянного накала уличной борьбы и от «наездов» органов и стали задумываться о смене политического амплуа, а главное — политического имиджа.
Между тем, внешне дела ДПНИ шли неплохо. 29 июля 2007 в кинотеатре «Нева» широко отмечалось пятилетие организации. Я как ветеран Русского движения был в числе первых поздравителей, и поздравлял от чистого сердца. Зал был полон, лидирующая роль ДПНИ в нашем Движении была еще всем вполне очевидна.
Но вот слово взял Александр Белов и между прочим поделился с публикой «секретом»: в недалеком будущем-де ДПНИ ожидают серьезные преобразования. И намекнул на имеющиеся планы создания на базе ДПНИ — легальной партийной организации, стоящей на респектабельной платформе национал-демократии.
Я был сильно озадачен. Конечно, я понимал, что в плане теории русского национализма лидеры ДПНИ — люди девственные, но чтобы настолько?! В кулуарах я подошел к Белову и напомнил ему между прочим, что бренд национал-демократии наш кружок идеологов развивает с середины 1990-х, а моя одноименная книга вышла еще в 1996 году. Он был явно смущен такой «новостью»…
Надо сказать, что к этому времени наши с Беловым отношения находились на пике взаимного уважения и сотрудничества. Он периодически советовался со мной как со старшим товарищем, я всеми силами энергично поддерживал ДПНИ вообще и его лично, употребляя для этого весь свой авторитет. В условиях непрерывных нападок всевозможных «доброжелателей» на эту структуру, такая помощь с моей стороны была вовсе не лишней. В частности, я во весь мах «зарубился» с Северным братством по поводу ДПНИ вообще и лично братьев Поткиных. Я делал это совершенно бескорыстно и искренне, по убеждению, как о том можно судить, например, по такому моему электронному письму тех времен:
«Вы спрашиваете, при чем тут миграция. Во-первых, при том, что русское движение в целом имеет три фронта, стоит на трех китах: 1) собственно русская проблематика, защита наших национальных прав и интересов; 2) антисионизм; 3) борьба с нашествием иноплеменных. Соответственно, в движении должно быть четкое и продуктивное разделение труда. ДПНИ максимально и весьма самоотверженно закрывает третье направление, и спасибо им за то, что делают нужное дело. У них это получается лучше, эффективнее и организованнее, чем у кого бы то ни было. Ежу понятно, что вставив словечко "нелегальной", Движение сделало заявку на легитимность, поскольку бороться с легальной миграцией попросту незаконно, это была бы глупая подстава. Поэтому на знаменах ДПНИ слова "За закон и порядок", и пойди-ка прицепись к ним! А в реальности они мобилизуют самую активную часть русской молодежи, дают ей реальный тренинг, идейную обработку, "школу молодого бойца". НДПР рассматривает ДПНИ как свое неформальное молодежное подразделение и всемерно поддерживает. Это не "выхлопная труба", как вы пишете, а скорее "аккумулятор" народного гнева. Во-вторых, до понимания русских прав и интересов большинству надо дорасти, еврейский вопрос тоже понимают весьма немногие, а вот антииммиграционный пафос близок и понятен всем и каждому, ибо раздражающий фактор всегда перед глазами. Но на одной антииммиграционной идее далеко не уедешь. Поэтому, зацепив, завербовав себе в сторонники начинающего, стихийного молодого русского националиста, ДПНИ дает старт его развитию. И это тоже хорошо. В-третьих, ДПНИ, благодаря своей численности (а она реально немалая), являются отличным локомотивом для разных общерусских массовых мероприятий, и за это тоже им спасибо, ибо в итоге большая часть репрессий выпадает на их долю, им достается заодно и за всех нас. А без них по-настоящему массовое действо получается гораздо хуже. И в провинции больше всего репрессий выпадает на долю ДПНИ. Приезд же Поткина в какой-либо регион вызывает там просто панику у "правоохранителей". Дела всех русских организаций на виду, скажите, кто в реальности делает больше, чем ДПНИ, кто может похвалиться? (Про разные интеллектуальные и виртуальные инициативы я не говорю.) А отражение ДПНИ в прессе! Ведь при этом волей-неволей происходит определенная эскалация наших идей в общественном сознании! Более реальной организации у нас сегодня нет, это надо понимать и не плевать в колодец».
Итак, я искренне поддерживал ДПНИ, не подозревая, что эта организация уже попала в плотную разработку разных инстанций, которые своими обещаниями стали кружить Белову и Басманову головы, склоняя их к роковым решениям, крайне драматическим образом сказавшимся на дальнейшей судьбе Русского движения. И то самое широковещательное и амбициозное заявление Белова на честовании ДПНИ летом 2007 года было одним из первых проявлений этого.
Не скрою, я был удивлен и смущен тем, что при высоком уровне доверительности наших отношений, Белов не счел нужным ни проконсультироваться со мной, ни попросить об идеологическом ликбезе в столь важном начинании — задача, с которой я бы справился как никто другой. Тем более, если уж речь шла о национал-демократии!
Конечно, я понимал, что любой растущий политический организм рано или поздно заявляет претензию жить своим умом. Но я знал также, что из этого никогда ничего хорошего не получается, кроме пары изобретенных велосипедов, пары вдребезги разбитых открытых дверей и десятка шишек на лбу от наступания на грабли. А то и обломанных крыльев. Ничто не обходится на практике так дорого, как ошибки, допущенные в теории.
Мне стало тревожно за организацию, которой я симпатизировал. Я был совершенно убежден, что ДПНИ не созрело для полноценной партийной деятельности.
Прошло, впрочем, немало времени, прежде чем ядовитые плоды закулисных усилий «заклятых друзей» русского народа стали очевидны. А пока все шло хорошо, если не считать усиливающегося давления спецслужб на Оргкомитет РМ и лично на Белова, Демушкина и других.
4 ноября 2007 года мы провели неожиданно успешный Русский марш (подробности выше). Пусть он прошел в промзоне (набережная Шевченко), но собрал не менее семи тысяч участников, увенчался порядочным митингом на площади перед гостиницей «Украина», получил нормальное освещение в прессе и показал всей стране, что именно Оргкомитет РМ, а не прокремлевские бабурины, — реальная структура, способная возглавить Русское движение. Белов, сбежав из больницы, куда попал в ходе задержания органами, прибыл на митинг в парике и цветных линзах, чтобы не узнали, потом выступил, как обычно, крайне эмоционально…
Для меня лично это был первый и последний раз когда я выступал с трибуны Марша, хотя мы всегда, наша Национально-Державная партия России и я сам, с самого начала всеми силами поддержали РМ, увидев в нем зерно будущего русского единства. Однако на РМ-2005 мне не дали слова, поскольку тогда верховодили евразийцы и клерикалы, в том числе нерусского происхождения. На РМ-2006 Сергей Бабурин, официальный «хозяин» мероприятия, также не допустил меня к трибуне. Но естественный ход событий все расставил по своим местам. Поэтому на сей раз именно мне было доверено на РМ-2007 первое программное выступление о целях и задачах Русского Движения.
Прошло почти полгода, и я получил от Белова такое письмо по э-мейлу:
«Alex Belov [5186489@gmail.com]
Вс 20.04.2008 3:47
Уважаемый Александр Никитич!
Посылаю Вам материал, подготовленный группой внешних сторонников ДПНИ, имеющий целью адаптировать подход к легализации. Там много того, что мне не нравится, но найти то, что нравилось всем, наверное, невозможно. Меня интересует Ваше мнение по содержанию.
С уважением, А. Б.».
В телефонном разговоре Александр пояснил, что в рамках проекта преобразования ДПНИ в партию их кураторы из АП (те самые «внешние сторонники») предложили в качестве программного материала свой концепт под названием «национал-прогрессизм». Которого хочешь-не-хочешь, а приходится придерживаться. Но желательно при этом, все же, избавиться от наиболее вопиющих несуразностей. Что он и просит помочь сделать, отрецензировав текст.
Все стало понятно: моя фигура категорически не вписывалась в схему, созданную кураторами ДПНИ, и Александру это внятно объяснили. Но и подставляться под критику (мою и других более-менее сведущих в теории людей) ему не хотелось, не хотелось выглядеть смешным, непрофессиональным. Оставалось только подстраховаться, отправив мне и другим на рецензию сомнительный материал.
Я решил помочь товарищам и внимательно прочел забавный текст, носящий название «Национал-прогрессизм. Новая идеология России от ДПНИ» и подписанный фамилией или псевдонимом «Дмитрий Кузнецов».
Он начинался с прославления ДПНИ: «Мы прошли путь от небольшой организации единомышленников, ведущих борьбу против нелегальной миграции, до общероссийской структуры, ставящей перед собой политические задачи по борьбе за интересы нашего народа в глобальном масштабе».
В самых худших традициях всех революционеров, полагающих, что настоящая история человечества начинается с них самих, автор демонстрировал полную неосведомленность в современном идейном дискурсе. Он писал:
«Победить в “битве за страну” можно, лишь противопоставив имитационной по сути “суверенной демократии” настоящую идеологию, которая бы являлась таковой как в содержательном, так и в формальном смысле… Скажем честно, в среде национально-патриотических сил царит идейная дезориентация. Причудливый коктейль из православия, нацизма и левацких идей лишь повышает степень мировоззренческого хаоса, особенно у молодёжи».
Понятно, что некий «Кузнецов» просто проспал двадцать лет, ничего не замечая вокруг себя, чтобы теперь с важностью вещать:
«Наличие многочисленных соратников и материальных ресурсов крайне важно, однако само по себе совершенно недостаточно для того, чтобы стать серьёзной политической организацией, оказывающей реальное влияние на судьбу России. Сегодня можно сказать со всей определённостью: если нет идеологии — нет и субъекта политического процесса».
Однако основная проблема автора оказалась в том, что вместо политического документа он создал слабенькую общефилософскую платформу с целью «сформулировать наше собственное, уникальное смысловое понимание “блага нации”, исходя из исторического наследия, реалий настоящего и близкого нам по индивидуальным ценностям будущего». Здесь много говорилось о мировоззрении и моральных ценностях, но практически ничего о политике вообще и русском национализме в частности. К примеру: «Национал-прогрессизм опирается на базовые основы личностного мировоззрения. В чём смысл жизни человека, в чём основная ценность человеческого бытия, зачем нам дорожить жизнью? Свобода, равенство, демократия не могут быть ценностями, это всегда лишь средства, а людям нужны подлинные смыслы. Согласно доктрине национал-прогрессизма, у человеческого бытия может быть только два базовых смысла, из которых выводятся все остальные. Это познание и творчество… Цель национал-прогрессизма — поставить русских в авангарде построения общества Демиургов».
Каким образом подобный прекраснодушный до нелепости документ можно было бы использовать с целью партийного строительства — непонятно. Его просто не стали бы читать 95 % участников преобразуемого в партию ДПНИ!
Изучая документ, я недоумевал, неужели среди кремлевских кураторов ДПНИ кто-то обладает столь неуемными амбициями «учителя человечества», что готов ради воплощения своих бредней обещать реальное покровительство братьям Поткиным в партийном строительстве? Это было странно, т. к. идеалистов в Кремле, насколько я знал, не держат. Кто-то в таком альянсе явно проявлял чрезмерную наивность.
Заканчивался документ такой прекраснодушной тирадой, которая ничего кроме мягкой иронической усмешки вызвать не могла:
«Главная задача идеологии на нынешнем историческом этапе — обеспечить подготовку массового сознания для преодоления постиндустриального барьера…
Мы, национал-прогрессисты — просветители русского постиндустриализма; мы готовим Великую российскую, а затем и Мировую постиндустриальную революцию, которая произойдёт мирным путём, в сознании людей».
Дочитав, я не знал чему верить. Не верилось, что неглупые и ненаивные люди, которыми, как я полагал, комплектует свои штаты Сурков, могли бы всерьез дать братьям Поткиным зеленый свет в партийном строительстве при условии, что данный документ ляжет в основание их партийной программы. Не верилось и в то, что братья Поткины, хоть и невежественные в теории национализма, но тоже неглупые и ненаивные, могут повестись на такую очевидную разводку.
Но кто знает, на самом деле? Каких только чудес на свете не бывает. И я добросовестно дал обширный отзыв на этот странный текст.
Я упрекнул авторов в верхоглядстве («не должно быть крайне невыгодного представления, будто ДПНИ пытается написать историю “с чистого листа”. За такими попытками, как всем известно, обычно стоит либо глубокое невежество, искренне считающее, что оно впервые и совершенно самостоятельно изобрело велосипед[124], либо жулье… Претензия на идеологическое лидерство требует, по крайней мере, досконального знания предшественников»), а также в отказе от оппозиционности, что было в то время равнозначно отказу от популярности.
Я заметил, что «утверждение, будто оппозиция вся сплошь смотрит в прошлое и не дает ответа на вызовы современности, предстает как ложное», и дал краткий очерк Русской идеи на современном этапе, предложив свои услуги для написания основных партийных текстов, как это я сделал в свое время для НДПР.
Я заметил также, что «конечная цель наша — преобразование Эрефии в Русское национальное государство, ничего больше. Это и есть национализм на практике». А потому очередной глобальный проект (а документ именно таков) «в принципе несовместим с национальным. Мы этот этап прошли, на новый глобализационный рывок сил нет».
Больше того, поскольку «национал-прогрессисты полагают, что постиндустриальная революция должна произойти в каждой отдельно взятой стране, и лишь затем может быть создано единое Постиндустриальное сообщество наций», то что у нас с ним может быть общего? «Кому из нас нужно единое сообщество наций в каком-либо виде? Это лишь новое издание интернационализма в другой обложке. А нам оно точно так же противно, как и старое».
Наконец, я наткнулся в тексте на такое утверждение: «Определение русского может звучать так: человек с доминирующей русской кровью или культурно ассимилированный русскими».
Естественно, с ним я смириться не мог и возразил так:
«Для “культурно ассимилированных” есть точное определение: “обрусевший”. Неужели Брусиловский с Тором приложили-таки руку?
В целом приведенный подход пытается объединить несовместимые принципы и категорически не может быть признан. Должен подчеркнуть: здесь проходит самый актуальный идейный водораздел современности. Если вчера был актуален спор между патриотами и националистами, то сегодня на первом плане спор между гражданским и этническим национализмом.
Отсутствие русской крови является непреодолимым препятствием для зачисления в группу русских. Всякий иной подход антинаучен и политически контрпродуктивен.
Это самый серьезный камень преткновения. Если данный вопрос останется в его настоящем виде в официальной доктрине ДПНИ или замещающей его организации, то мы по объективным и неустранимым причинам станем непримиримыми идейными противниками».
«Итак, — резюмировал я, — общий вывод нерадостный. Национализмом тут и не пахнет, а прогрессизм изложен туманно и неубедительно…
Моя дружеская и тайная критика — легкий укол по сравнению с тем, что начнется, если вы обнародуете текст в таком виде. “Друзей” у ДПНИ, увы, хватает. Будьте благоразумно осторожны.
Желаю успехов!»
В ответ я получил от Белова очень искреннее, откровенное письмо, отчасти приоткрывающее для меня сложность положения братьев Поткиных:
«—-Original Message—-
From: Alex Belov [mailto:5186489@gmail.com]
Sent: Monday, April 21, 2008 1:55 AM
To: Alexandr Sevastyanov
Subject: Re: Прошу ознакомится
Александр Никитич!
Для меня очень важно Ваше мнение, поэтому я и послал этот продукт Вам. Кроме авторов его читали еще члены ЦС ДПНИ, Крылов, Вы и сегодня еще Савельеву отправил. Любимые Вами Тор и Брусиловский не имели к проекту никакого отношения.
В большинстве вопросов я с Вами абсолютно согласен. Но как решить задачу создания "хорошего национализма", приемлемого для современных элит? Этнонационализм безусловно истинен, но современные элиты не смогут его воспринять, кто-то из-за страха, кто-то из-за "обрусевшести".
Серьезных критиков кроме Вас и "возмущенного использованием" Хомякова я не знаю, большинство вообще не умеют читать дальше обложки.
Задача автора — адаптация национализма для властных элит и журналистского сообщества, — сделать его свободным, рукопожатным. Не считаю, что задача выполнена качественно, но надо с чего-то начинать.
Я вообще удивляюсь Вашему умению планировать время и писать. Я вот ничего не могу написать, хотя есть что..:-(».
Из этого ответа я сделал вывод, что в намечающейся к созданию партии на основе ДПНИ намерены принять участие (или заявляют, что намерены) некоторые представители достаточно высоких кругов, возможно связанных с АП. Для которых вопрос респектабельности организации стоит на первом месте. И для которых, в силу собственных нерусских корней, категорически неприемлемо определение русскости по происхождению от дедов-бабок. Все это выглядело вполне правдоподобно.
Я понимал, конечно же, всю важность открывающейся возможности создания новой общерусской партии на смену загубленной властями НДПР. Ради такой возможности, я считал, можно многим и поступиться. Но… не главным: определением русскости. Впрочем, у нас ведь был опыт нахождения компромиссных формулировок. Поэтому я обратился к Белову с конкретным предложением:
«А вот давайте воспользуемся формулировочкой Путина о "национализме в хорошем смысле слова" и подготовим манифест такого вот национализма. А чтобы сделать это хорошо, соберем совет: Вы, я, Крылов, ваш ЦС (кого сочтете нужным), тот же Савельев (бог с ним, все же бывший депутат), м.б. Соловей, Ремизов (только без Милитарева и Ко). Потолкуем, обсудим».
К сожалению, на это мое предложение я ответа уже не получил. Почему? Как я теперь думаю, по двум причинам.
Во-первых, Белов знал мою принципиальность в ряде идейно-теоретических вопросов, начиная с определения русскости. Но «строгий наставник» в моем лице уже перестал устраивать его, чувствующего, что он «поймал волну успеха» и вообразившего, что ему теперь можно обходиться и без наставничества такого генерала без армии, каким я, по-видимому, стал в глазах братьев Поткиных к концу весны 2008 года. В особенности для Басманова, с которым я никогда не был близок, но который с момента основания и до 17 мая 2008 года являлся координатором ДПНИ и ведущим в их тандеме. Полагаю, что и позиция кремлевских «внешних сторонников» относительно моего участия в проекте была бескомпромиссной: подобный опытный и грамотный советник близ Белова им был категорически не нужен. О том, чем обернулась прискорбная самонадеянность братьев, я скажу ниже.
Во-вторых, к тому времени игру с ДПНИ уже затеял еще один крупный игрок, обладающий собственным политическим проектом, весьма амбициозным: Станислав Белковский, работавший, в том числе, на Бориса Березовского, мечтавшего сбросить Путина с московского трона. Братья Поткины приняли опрометчивое решение вписаться и в этот проект тоже, пытаясь сидеть на двух стульях и, как ласковый теленок, сосать двух маток сразу. Результат оказался катастрофическим.
Событие, произошедшее в результате всего названного выше, я называю «несчастным случаем», «несчастьем». Этот случай под названием «коалиция 8 июня» разделил хронологию Русского движения на «до» и «после».
Я не раз писал о случившемся и по горячим следам, и по прошествии лет. Поэтому для дальнейшего изложения решил воспользоваться текстом моей статьи «Что происходит с Русским движением?», написанной накануне Русского марша 4 ноября 2008 года, но окончательно отредактированной в декабре, когда необратимость произошедшего уже стала для всех очевидной.
Итак, в слегка исправленном и сокращенном, но дополненном виде мой рассказ очевидца о событиях того переломного времени выглядит так.
Что же произошло с Русским движением летом-осенью 2008 года?
Я всегда полагал, что ДПНИ нам необходимо даже при всех недостатках, ибо оно успешно, я бы даже сказал — талантливо исполняет важнейшую роль в русском движении, и причем не одну. Во-первых, оно полностью и наилучшим образом закрывало собой весь расово-антропологический фланг, столь неизбежный и основополагающий для нас. Во-вторых, оно концентрировало внимание всего российского общества на важной — русской — проблеме, открывая нам широкое пиар-поле для маневра. В-третьих, быстро набрав значительную массовость и популярность, ДПНИ стало локомотивом всего движения, играя роль проходческого «щита», используемого строителями туннелей. За этим щитом, принимающим на себя основную тяжесть сопротивления, двигались, как проходчики, все мы, менее крупные русские организации, развивая и пропагандируя наши идеи в широкой публике, привлеченной шумихой вокруг ДПНИ. Идеальной моделью именно такого сотрудничества и консолидации русских уже с 2006 года стал Русский марш. Опыт столичной консолидации русских сил вокруг Оргкомитета Русского марша, где ДПНИ играло первую скрипку, транслировался нами в провинцию, способствуя и там, что очень важно, единению русских сил.
Что же произошло? Почему этот замечательный проект лопнул, треснул — и трещина пошла через все русское современное движение?
«Но вздорные губят мечтанья и самый блестящий удел», — сказал поэт.
Моя версия состоит в том, что у реальных создателей и руководителей ДПНИ, братьев Александра и Владимира Поткиных, нарушилось адекватное восприятие и стратегическое понимание ситуации, исказилась самооценка, взыграли необоснованные амбиции и утопические надежды. Все это, в сочетании со слишком большой морально-политической подвижностью, привело их к личному и политическому краху. Предполагаю, что свою «креативную» роль сыграли в этом их кремлевские кураторы, а добивающий удар нанесла ФСБ, которой просто грех было не воспользоваться моментом. Но в основе, все же, личный психологический «занос» братьев, двинувший их по принципиально ложному пути.
Что я имею в виду, говоря об ошибках создателей-руководителей ДПНИ?
Во-первых, они напрасно вообразили, что ДПНИ способно выйти из своей функциональной ниши, что оно должно отвергнуть свою узкую специализацию и взять на себя решение всех задач русского движения в полном объеме, иначе говоря, превратиться в главную общерусскую организацию, «вначале — клуб, затем — партию», по словам Белова. Свой конкретный фланг они захотели развернуть на весь фронт — попытка с заведомо негодными силами и средствами.
Во-вторых, устав от преследований, арестов, судебных угроз и т. п., они решили покинуть беспокойный сектор массовой борьбы на грани «экстремизма» и перейти к респектабельной, полностью легальной деятельности. Проявив при этом полное непонимание самой природы ДПНИ!
Кому в мире, кроме Кремля, и на кой хрен нужно было «белое и пушистое», легальное, законопослушное ДПНИ?! Его сила и привлекательность были всегда прямо в обратном: в действиях на грани фола и народного бунта, уличной борьбы вплоть до погромов рынков и палаток и тому подобных партизанских акций. Каждое проявление русского народного возмущения, особенно физическое, а тем более массовое, встречалось на ура — вот чего русские люди в действительности ждали и требовали от ДПНИ. Вот чему аплодировали! Даешь Кондопогу! Именно на этом были заработаны все симпатии. И до поры руководители это отлично понимали, почему Белов и возникал, лично и немедленно, во всех точках нестабильности, национальных конфликтов. Если бы ДПНИ решило сдвинуться еще дальше в сторону экстрима, развернуть подпольную работу, превратиться в аналог ИРА, народ воспринял бы это с энтузиазмом и пониманием. Но Поткины решили двинуться в прямо противоположном направлении, и это не вызвало у абсолютного большинства ничего кроме недоумения и разочарования.
Можно понять Белова-Поткина, окруженного примерами судебных расправ, испытывающего непрерывное давление репрессивных органов и т. п. Но, простите, какие же из руководителей ДПНИ публичные политики? Ни ступить, ни молвить не умеют, как говорится[125]. Мы слышали Белова с весьма высоких трибун Русского марша. Наиболее яркие мысли и тезисы его запомнились благодаря таким словам, как «насрать», «кремлевские гондоны» и т. п. (я еще выбрал самое мягкое). Слышали его и в кулуарах, где основным аргументом частенько являлся простой русский мат. Это речи политика?
А и о чем бы братьям пришлось говорить, попади они, допустим, на некий Гражданский форум или в Общественную палату при президенте? Что у них за душой? Что ими написано, где их авторитет идеологов? Разве у них есть своя досконально отработанная программа, своя глубокая концепция Русского движения? Никак нет. Теоретическая база нулевая, если не считать некоторой информации по проблеме миграции. Им пришлось бы либо просто-напросто передрать дословно программные тезисы из всего, уже опубликованного мною (но, разумеется, с надлежащей ссылкой), — и тогда лишиться покровительства Кремля, поскольку платформа русского этнического национализма и я лично для кремляди категорически неприемлемы. Либо пойти на риск вступить со мной в идейно-политический клинч, чего ни один политик в здравом уме себе позволить не может, а мало подкованные в теории братья — и тем более.
Ребята, что называется, сунулись с суконным рылом в калашный ряд.
Как стало мне достоверно известно, первоначально возникло трезвое предложение пригласить меня в свою компанию-коалицию на роль этакого Дэн Сяопина, патриарха-теоретика, но мои давние доброжелатели Савельев с Пыхтином легли костьми, чтобы этого не произошло. Спасибо им. По правде говоря, я бы и сам не пошел, считая данное направление глубоко ошибочным, провальным. Ну, а отойдя от меня и отдав идеологию, по примеру Рогозина, на откуп савельевым и пыхтиным, Поткины могли заранее готовиться к стопроцентному и весьма дорогостоящему провалу. По тому же образцу.
Словом, стратегический поворот ДПНИ надо признать грандиозной стратегической ошибкой, приведшей к печальному итогу.
В-третьих, они повелись на фальшивые обещания Кремля. Из абсолютно достоверного инсайдерского источника[126], мне стало известно, что куратор из Администрации президента не только посоветовал Белову создать «приличный» вариант русской националистической организации, но и предложил собственный текст готовой программы под названием «Национал-прогрессизм». Цель — «адаптировать подход к легализации». Самая суть этого весьма бестолкового дилетантского документа, который я подробно рецензировал по просьбе инсайдера, выражена в утверждении, будто русский — это «человек с доминирующей русской кровью или культурно ассимилированный русскими».
Надеюсь, мои читатели уже достаточно грамотны, чтобы сразу увидеть, чьи уши торчат из этой дефиниции и почему она категорически неприемлема для всякого настоящего русского националиста. Но Поткиных это не смутило нисколько. Они поверили в возможность закулисного альянса с Кремлем на его условиях. Как написал мне в ответ на мои сомнения сам Александр Белов-Поткин: «Но как решить задачу создания "хорошего национализма", приемлемого для современных элит? Этнонационализм безусловно истинен, но современные элиты не смогут его воспринять, кто-то из-за страха, кто-то из-за "обрусевшести"».
Вывод для себя молодые прагматики сделали однозначный: ради того, чтобы быть принятыми «элитой», можно и нужно поступиться принципами. Сейчас они, вероятно, уже подсчитали убытки от такого прагматизма.
В итоге страх преследований, усталость от «простой, будничной работы» с массами, с улицей, плюс кремлевские обещания сделали свое дело: подтолкнули ДПНИ к широковещательному объявлению о смене курса и к созданию оранжевой коалиции 8 июня.
Понятно, что не только Поткины устали от преследований властей, но и кремлядь устала от занозы в заднице по имени ДПНИ. Боевитая организация (а тем более — боевая!) русских националистов Кремлю ни в коем случае не нужна, поэтому сама идея передвижения беспокойного противника в благопристойный сектор «конструктивной оппозиции» его устраивала. Но результат превзошел самые смелые ожидания.
В-четвертых. Создавая свою коалицию с прицелом на преобразование в партию, Поткины не придумали ничего лучше, как открыто вступить в альянс с такой одиозной фигурой, как Станислав Белковский, еврейский мэтр закулисных политтехнологических игр. Конкретные обстоятельства соглашения мне не известны. Известно только, что тот давно обхаживал ДПНИ (как до того Рогозина с его КРО и «Великой Россией»), суля, по словам Александра Белова-Поткина, любую поддержку. Я предостерегал Александра, цитировал знаменитые строки: «Боюсь данайцев, даже дары приносящих!», приводил в пример провалы Рогозина и т. п., уверял, что никакие деньги не стоят доброй репутации. Увы, тщетно. До какого-то времени Александр прислушивался к моему мнению, удерживался, но потом решил поступить по-своему[127]. Строгий наставник в моем лице надоел, а соблазны были так велики!
В итоге все четыре организации, вошедшие в коалицию, оказались связаны с Белковским напрямую, и оранжевая тень легла густым тоном на всю честную компанию, поневоле включая не только ДПНИ, но и Оргкомитет «Русского марша»…
В действительности, как я понимаю, ближайшей реальной целью Белковского было ввести в Русское движение своих ставленников, которыми там раньше и не пахло. А теперь — запахло. Я имею в виду бывшего яблочника Алексея Навального и бывшего молодого коммуниста, караима по национальности Петра Милосердова (Бакши). Кто не знает — караимы есть осколок хазар иудейского вероисповедания, чья этничность ловко меняется, смотря по обстоятельствам: Александру Первому они доказывали, что являются евреями, а Гитлеру сумели доказать, что они тюрки-иудеи. Почему и не были отправлены в лагеря уничтожения. Подозреваю, что Белковский лелеял мечту сделать из Милосердова этакого Саркози а-ля рюсс. Что он за это обещал ДПНИ и сдержал ли свои обещания — не знаю, врать не хочу. Но дело — черное дело! — уже было сделано, и расхлебывать последствия обречены были мы все.
Итоги оранжевой коалиции
Я много раз говорил и писал, что Кремлю не нужны никакие националисты — ни «хорошие», ни «плохие». Как острил Остап Бендер, на примере которого воспитывались поколения советских жуликов и карьеристов, расположившихся сегодня во власти, «нам грубьянов не надо, мы сами грубьяны». Как мне кажется, кураторы ДПНИ, много чего обещавшие, не были искренни. Но то, что в итоге выросло из их интриги, нельзя воспринимать иначе, как блестящую победу Кремля над самой мощной и популярной русской организацией и над Русским движением вообще, в целом. Но — вначале о фактах.
В воскресенье, 8 июня 2008 года, в Москве в зале «Сатурн» столичной гостиницы «Космос» состоялась конференция «Новый политический национализм». Организаторы конференции: незарегистрированная политическая партия «Великая Россия» (А. Савельев, С. Пыхтин), Движение против нелегальной иммиграции (ДПНИ), Национальное русское освободительное движение «НАРОД» (А. Навальный) и Русское общественное движение (РОД, К. Крылов, Н. Холмогорова).
На повестке дня в числе прочего значилось размежевание националистической оппозиции с маргинальными кругами (со вчерашними самими собой, очевидно) и «прокремлевскими псевдонационалистами» (что это и где обнаружено, не ведомо). Стороны подписали «Пакт» о координации совместных действий и мероприятий, а также сделали политическое заявление под названием «Новый политический национализм». В котором, однако, ничего нового найти мне не удалось, если не считать того, что всю свою собственную традиционную массовую социальную базу они вдруг охарактеризовали как «банды гопников, способные подорвать изнутри любое серьезное движение». Документ вышел совершенно пустопорожний и неживой, но зато оскорбительный по отношению к былым соратникам. Декларировалось: «Мы обращаемся к наиболее активной части русской нации — образованным горожанам, — людям самостоятельным, самодеятельным и ответственным с призывом поддержать нашу борьбу за справедливость и национальное единство», — но на поверку предложить-то именно этим людям, «лучшим русским людям», оказалось нечего, кроме голословных призывов.
Скандал — самое слабое слово, которым можно охарактеризовать событие 8 июня. Я не буду давать собственную оценку произошедшего, она и так ясна. Я лучше процитирую некоторых других, избранных авторитетов.
Вот как откомментировал коалицию сам директор Института национальной стратегии Станислав Белковский: «Предмет этого собрания состоял в первую очередь в поиске идеологического синтеза, то есть соединения социальных, националистических и либеральных идей. Два года назад я назвал это национал-оранжизмом. Именно этот синтез обеспечил успех оранжевой революции на Украине в 2004 году, а в 2003-м — приход Михаила Саакашвили к власти в Грузии… Насколько успешной будет совместная деятельность участников вчерашнего мероприятия, мы узнаем осенью этого года: первым серьезным тестом для участников конференции "Новый политический национализм" будет Русский марш. Посмотрим, смогут ли они провести его совместно, смогут ли поднять его на качественно новый уровень по сравнению с предыдущими годами»[128].
Умный и матерый противник не только с предельной точностью охарактеризовал само событие, но и правильно указал на тот пробный камень, которым будет определяться жизнеспособность коалиции. После прочтения этих строк никто из членов Оргкомитета Русского марша, сохранивших солидарность с ДПНИ Поткиных, не смеет иметь и тени сомнений в том, на чью мельницу он льет воду. И не должен сметь надеяться на оправдание потомством своей глупости и недальновидности[129].
А вот комментарий не менее одиозной фигуры, давно вызывающей брезгливость в стане русских националистов. Эдуард Лимонов, лидер нацболов: «Националистам стало понятно, что один в поле не воин. Однако, на мой взгляд, недостаточно того, что они пытаются объединиться между собой… Если националисты — разумная сила, то они должны обязательно прийти в Национальную ассамблею, где уже собралось впечатляющее количество различных политических организаций. Никто не отрицает существования националистической идеологии и ее приверженцев в России, однако хочу отметить, что среди собравшихся на конференции я не вижу харизматического лидера, а лидер им совершенно необходим» (там же).
Если кто забыл, Национальная ассамблея России, учрежденная 17 мая 2008 года, есть инициатива «Другой России», задуманная как параллельный оппозиционный парламент. В президиум Национальной ассамблеи вошли: лидер московского отделения «Великой России» Александр Краснов, лидер петербургского отделения «Яблока» Максим Резник, лидер РКП-КПСС Алексей Пригарин, лидер политического крыла «Либеральной хартии» Андрей Илларионов, лидер ОГФ Гарри Каспаров, один из лидеров «Другой России» Эдуард Лимонов, лидер КПСС Олег Шенин и др. В адрес НДПР и мне лично поступало предложение о вступлении в Ассамблею, но мы его отклонили.
Еще один известный национал-большевик, Андрей Песоцкий, бьет не в бровь, а в глаз: «Основная беда современных русских националистов до сих пор не изжита — это нежелание и боязнь вступить в реальную конфронтацию с властью. По большому счету, стремясь поддержать некую "респектабельность", участники конференции так и не смогли однозначно высказать свое неприятие нынешней системе. Сегодня просто вывести национализм в политическое русло (о чем много говорилось на конференции) — недостаточно, поскольку кремлевские научились легко жонглировать национальной фразеологией, отнимая все козыри у реальных националистов… Поэтому без выражения однозначного неприятия существующему режиму (в самом широком смысле) национализм обезоруживает себя».
Верно сказано! Неоппозиционному, прокремлевскому национализму рассчитывать в политике в то время было не на что.
А вот что думал Илья Яшин, лидер молодежного отделения партии «Яблоко», вчерашний товарищ Навального: «Насколько я понимаю, целью этой конференции было как раз отмежевание цивилизованных националистов, ориентированных на европейские демократические ценности, от фашистов, радикалов и отморозков, которые убивают людей с неславянской внешностью и поклоняются Гитлеру… Я думаю, что эта конференция обозначила весьма полезный вектор для националистического движения. Националистические настроения в обществе довольно сильны, и я бы, конечно, предпочел националистов в галстуках бритоголовым отморозкам с ножами в подворотнях. Если у них получится размежеваться с радикалами, то это будет какой-никакой, но итог. Однако сотрудничать с ними вряд ли кто-то будет» (там же).
Иными словами, с паршивой овцы хоть шерсти клок. Давайте-ка ребятки, разоружайтесь, добровольно и с песнями. Молодцы! Пайку не обещаем, но бить не будем.
Мне хотелось бы, чтобы все искренние русские мальчики и девочки, вставшие с подручными средствами на пути нашествия иноплеменных, но преданные руководством ДПНИ, публично и постыдно отмежевавшимся от них, прочли эти строки.
Сравним с важным признанием «яблочника» откровение самого Александра Белова-Поткина, данное прессе, о том, что на съезде ДПНИ было принято решение отказаться от радикального национализма в пользу «респектабельного националистического движения европейского толка». Обновление коснется имиджа и — частично — состава актива. «Это очень серьезная задача, — подчеркнул лидер ДПНИ, — которая потребует личных усилий каждого соратника. Если вчера человек брил голову и ходил в тяжелых ботинках, то сегодня ему будет непросто привыкнуть к костюму, но делать это надо».
Но смена имиджа вряд ли поможет ДПНИ. Как признается профессиональный охотник на ведьм Галина Кожевникова, заместитель директора аналитического центра «Сова»: «Привлечение Навального и Гуляева в эту коалицию и рассуждения о европейском политическом национализме — это попытка преодолеть политическую маргинальность. Идеологически эти организации уже давно не маргиналы — пример ДПНИ показывает, что этот проект стал удачным ответом на социальный запрос на ксенофобию, — но политически они безусловные маргиналы. Значительная часть интеллектуалов и политически активного общества отторгает ДПНИ или того же Савельева как открытых расистов, националистов и праворадикалов. Гуляев и Навальный — не столь одиозные фигуры. Гуляев — один из лидеров "Маршей несогласных". Попытка заключить коалиционный пакт именно с ними — это попытка привлечь к себе интеллектуалов, которые не готовы солидаризироваться с откровенными расистами и ультраправыми» (там же).
Да, этих прожженых «антифашистов» за понюх табаку не проведешь. Они и дня не дадут русским националистам щеголять в овечьей шкуре. Знаю это и по собственному опыту нашей НДПР (но мы-то хоть никого при этом не предавали, изначально ставя на легитимность). Зря, можно сказать, старались господа коалиционисты…
Втирание в Русское движение Навального с Милосердовым сразу же привнесло в него характерный душок. Процитируем этих господ, взглянем их глазами на произошедшее 8 июня.
«Мы решили показать, что русские националисты — это вполне вменяемая политическая сила, готовая работать так, как работают современные европейские политические партии, а все эти сумасшедшие совковые патриоты, скинхеды и бородатые хоругвеносцы не имеют отношения к реальному национализму», — объяснил Алексей Навальный газете «Коммерсант». Комментаторы же добавили: «Главное, что удалось договориться с Навальным, который возглавил кампанию против экстремистов, добился, что лозунги, типа “Россия для русских” сняты, развернул дискуссию, в частности, о цивилизованном обращении с мигрантами»[130].
Оказывается, это так важно: договориться с Навальным, который в русском движении без году неделя! Человек Белковского, он сам по себе — никто и звать его никак, но, оказывается, снимает и выдвигает нам лозунги, выдает безапелляционные рекомендации! Надеюсь, цитированные строки прочтут и Игорь Артемов, и Георгий Боровиков, и Дмитрий Демушкин и многие другие, собирающиеся идти, как ни в чем не бывало, на «Русский марш» вместе с Поткиными.
А Милосердов-то, караимчик, еще хлеще выразился: «Конференция прошла удачно. Самое главное, что она дала ответ на вопросы, — что есть национализм в России на сегодняшний день и кто его представляет. Например, левые — это всегда КПРФ, либералы — это СПС и “Яблоко”. А националисты — это вот те самые четыре организации, собравшие конференцию… Когда-то существовала партия “Родина” — с националистической идеей. Теперь ее представляем мы» (там же).
Какова наглость! А?! Хорош гусь! Русская идея — с дегенеративной носатой и губастенькой караимской мордочкой со скошенным подбородком на витрине. Красота! Весь век мечтали! Но одернуть наглеца никто не посмел. Или не захотел. Ведь как выразился, выступая перед участниками конференции, Александр Белов-Поткин: «Необходимо, чтобы наш пакет акций вырастал. Для этого нам необходимо объединяться. В целом мы нашли взаимопонимание и теперь можем складывать наши пакетики акций в единое целое, чтобы мы были большой политической силой» («Независимая газета»).
Но политика — не акционерный дом. Складывая свои «пакетики», акционеры забыли о главном действующем политическом лице — о народе. А он отреагировал на мерзкое действо вполне однозначно: взрывом негодования и, прежде всего, расколом ДПНИ. А чуть позже, осенью, еще и расколом Оргкомитета Русского марша.
Как это произошло?
Раскол. Версия «Русского ДПНИ»
Как помнит читатель, ДПНИ к тому времени уже добрых полтора года подвергалось самой что ни на есть разнузданной, заушательской критике со стороны недоброжелателей, в первую очередь — Северного братства. Нельзя сказать, что совсем уж беспочвенной. В Движении росла внутренняя оппозиция. До поры до времени атаки критиков удавалось более-менее успешно отбивать (в том числе моими усилиями), но «коалиция 8 июня» дала им в руки неубиенные козыри, а в умы сторонников ДПНИ внесла сильнейшее смятение. В результате от организации откололась если не половина, то очень значительная часть во главе с Александром Михайловым, Алексеем Кануриным, Юрием Горским, Игорем Томилиным, Антоном Сусовым, Аллой Горбуновой и другими.
Эта часть ДПНИ приняла название «Русское ДПНИ». В настоящее время она еще существует и имеет собственный сайт, на котором можно найти следующую версию событий 2008 года:
«До сих пор находятся лица и организации, с упорством доказывающие, что мы совершили роковую ошибку, раскололи русское движение, не приняв тогда "национал-демократических и либеральных ценностей", которые нам настойчиво навязывались.
…Дело в том, что именно на момент, когда органы управления ДПНИ перестали удовлетворять запросам растущей организации, на нее положили глаз либералы, чьи структуры, как известно, традиционно состоят исключительно из “управленцев”. На момент пика, надвигающегося на страну кризиса, ими намечается “смена правящих элит”, замена нынешней олигархии на еще более антирусскую, ранее оттиснутую на бюджетную обочину, олигархию “ельцинского” розлива.
Ресурс эксплуатируемой ими НБП к 2008 году был исчерпан, и “пушечного мяса” для Маршей несогласных катастрофически не хватало.
А русский национально-патриотический пул имеет неограниченные резервы роста и, в отличие от либеральной тусовки, уделяет серьезное внимание силовой составляющей. Но особенно им импонировало то, что русские националисты в своем большинстве являются идеалистами и не только готовы устраивать громкие протестные акции, но сами же и платят за их подготовку.
Предложения и консультации по этому вопросу велись еще с периода ухода с политической сцены партии “Родина”. С ее ликвидацией Администрация Президента сделала все, чтобы загнать Русских патриотов в маргинальное поле. Проблема этих чиновников в том, что они до сих пор не воспринимают Русский народ, как субъект политики.
Поэтому никого не удивило то, что 8 июня 2008 года несколько активистов ДПНИ, во главе с Александром и Владимиром Поткиными, от лица организации заключили пакт о сотрудничестве с рядом либеральных структур, входивших в коалицию “Другая Россия”. Чуть позже, при участии представителей нескольких регионов, этот пакт был ратифицирован, уже как решение съезда. Но съезд не был представительным, а московская региональная организация покинула его, не желая участвовать в решениях о союзе с либералами.
Все это было неоднозначно воспринято не только московской региональной организацией, но и большинством соратников Движения в регионах. Еще на стадии переговоров актив московской организации провел объединительную (Москвы и Московской области) конференцию, где осудил “пакт 8 июня” (см. материалы Конференции). На конференции было принято решение о подготовке съезда региональных организаций ДПНИ для принятия решения о принципах построения и управления организацией. Подготовку материалов, проектов решений к съезду, а также предварительный объезд регионов, решением Конференции было поручено провести Алексею Михайлову, Юрию Горскому и Алексею Канурину.
Съезд региональных организаций состоялся 13 сентября 2008 года и был самым представительным собранием за всю семилетнюю историю Движения. Решением представителей 30 региональных организаций ДПНИ был принят ряд документов, регламентирующих структуру региональных организаций и принципы их взаимодействия. На съезде была дана негативная политическая оценка и союзу с “оранжевыми” либералами. По сути, это было не только идеологическое размежевание, но и своеобразный развод идейных национал-патриотов с бизнесменами от политики и теми, кто считает смену сегодняшней властной “элиты” самоцелью, не задумываясь над тем, кому они расчищает дорогу к управлению страной»[131].
Возвращаюсь от этого довольно позднего комментария к своему тексту того времени «Что происходит…» (ноябрь 2008).
Уже 10 июня 2008 года последовало «Заявление МосСовета ДПНИ по Пакту 8 июня», где указывалось, что «подписание этого документа является личной инициативой и.о. главы ДПНИ А. Белова, который не был уполномочен на совершение таких действий». Честные и огорошенные произошедшим бесстыдством вчерашние соратники братьев Поткиных верно заметили: «Мы не считаем допустимым делить русских националистов на политических и неполитических, мы дети одного народа. Политтехнологиями нельзя заменить массовое гражданское движение». В самую точку! В дальнейшем обособившееся «Русское ДПНИ» приняло решение существовать самостоятельно, без Поткиных и тех, кто еще верит братьям[132].
В тот же день последовало «Заявление Международного женского Движения "Славянка" по коалиции 8 июня». Там, в частности, говорилось, что женщины движения «уже давно разобрались в истинных целях Поткин-групп. То, что произошло 8 июня в гостинице "Космос", оказалось неизбежным. В ДПНИ всегда было видно ложное поведение лидеров… Я не понимаю только одно: до каких пор русские парни будут бегать за жидовнёй? То, что наши парни любят быть ведомыми — вот наша беда». Подпись: Т.Г. Басова, лидер Международного движения «Славянка», главный редактор газеты «Марш славянки».
Были и другие заявления, в т. ч. от регионов.
Ко мне немедленно посыпались по электронке обращения со всех концов страны. Всех волновало, что произошло. Как к этому очевидно грязному делу относиться?
Признаюсь, мне было трудно отвечать, слишком много надежд и усилий я сам и наша НДПР вложили в ДПНИ. Так защищать братьев Поткиных, так отмывать их от подозрений в союзе с Белковским, с либералами, как это делали мы, — и вдруг получить убийственное подтверждение всех этих подозрений! Кому теперь верить?! Трудно было осознать, что все наши надежды теперь пошли прахом, что под цветущей лужайкой оказалась трясина. Поэтому на просьбу распространить мое мнение по всему интернету, я ответил 13.06.08 г. так: «Нет, не нужно, слишком много личного… Единственно, о чем можно — о моей оценке Белковского и Навального с Милосердовым, вовремя пересевших с идущих в никуда поездов, яблочного и коммунистического, на перспективный националистический поезд. А о Белове и всем прочем — не надо. Я ему ничего плохого не желаю, просто жаль, что к моим советам не прислушался, не поверил, делает непоправимое. И особенно жаль потому, что Русский марш должен жить, а он теперь под угрозой».
Время показало, что я не зря тревожился и опасался. Как в воду смотрел.
8 июня 2008 года — День капитуляции ДПНИ братьев Поткиных. Под этим именем он войдет в историю нашего движения. В этот день братья сломали русский строй, своими руками разрушили, разорили свое Движение и свой фланг, так непросто и так успешно создававшийся. Забыв мои слова: «Если ты в политике никому не страшен, значит ты — никому не нужен», они замазались в непотребном, «зачушились» или «зашкварились», как выражаются блатные о тех, кто прикоснулся к неприкасаемым.
Меня неприятно поразило участие РОД в коалиции, но я списал эту очевидную ошибку на политическую неопытность и жажду новичков во что бы то ни стало присутствовать в повестке дня, не слишком разбирая, с кем и во имя чего. А вот участие «Великой России» (Савельев, Пыхтин) нисколько меня не удивило, от них я ничего иного и не ждал.
Тут надо вспомнить о том, что сам закулисный сговор националистов с Белковским и либералами восходит еще к тем временам, когда названные господа рулили в «Родине. КРО», обсуждая со Станиславом Александровичем достоинства и перспективы национал-оранжизма. Корни «коалиции 8 июня», несомненно, именно там. Что ж, Савельев всегда был верен собственной максиме о необходимости для политика уметь торговать собой…
Понятно, что, в полном соответствии с далеко идущими планами Белковского, цветы и ягоды «коалиции» проросли в ходе «снежной революции», опозорившей весьма значительный сектор Русского движения, принявший в ней участие. Союз с либералами, жестоко скомпрометировавший немалое число националистов в 2011–2013 гг., был основан именно в черный день 8 июня.
Самое смешное и скверное, что все, предпринятое братьями Поткиными тогда, летом 2008 года, все пресмыкательство, продажность, отказ от идеалов, союз с чужими, предательство своих — все это оказалось напрасной жертвой. Поткины не достигли своих целей, просчитались по всем азимутам.
Разумеется, Кремль не оказал и никогда не окажет поддержки никаким оранжидам, никакой креатуре Белковского (как можно было на это надеяться? верх идиотизма! насмеялись дяденьки над мальчишками). Мечта Поткиных о легальной респектабельной партии на русской националистической платформе так навсегда мечтой и осталась. Разумеется, ФСБ восприняла все произошедшее как подарок от братьев, немедленно вбив клинья во все пошедшие в их Движении трещины. Радостно отчитывались, небось, о победе. Разумеется, склеить, восстановить ДПНИ, вернуть себе доверие столь грубо и цинично «кинутых» соратников Поткиным уже не удастся в последующем. Разумеется, никаких денег от Белковского или кого бы то ни было еще они уже никогда не получат — кто же дает деньги глупым лузерам, политическим самоубийцам?
Ни организации, ни денег, ни репутации…
«Развели лохов по полной», — так это, кажется, называется на современном жаргоне?
Я высоко ценю заслуги ДПНИ, даже и после июня 2008 г. Но тем сильнее моя скорбь от осознания ошибок братьев Поткиных, приведших к краху организацию и зачеркнувших, я убежден, их личную карьеру в политике.
Отныне, как показали прошедшие с тех пор годы, их путь лежал — все дальше и дальше в бутылку пустого, никчемного, глупого фрондерства по поводу и без повода. Сегодня я не вижу у них обоих ни малейших перспектив в русской политике, выйти из бутылки им уже не удается. Увы, я начисто списал их для себя с корабля Русского движения…
Смутное время Русского движения
Сказать, что я был раздражен, раздосадован всем произошедшим по милости участников национал-оранжистской «коалиции 8 июня», — это ничего не сказать. Рухнули все добрые надежды. Перспективы всего Русского движения предстали передо мной в самом мрачном свете (пессимизм вполне оправдался со временем). Самое плачевное, опасное — под ударом оказалось наше главное достижение: Русский марш. А что самое обидное — все это произошло на стремительном и успешном подъеме нашего Движения, буквально сбитого влет.
Все это было совершенно непростительно.
В моей досаде был и немалый личный момент: я считал, что Александр Белов, которому я верил и на организацию которого возлагал лучшие надежды, не только обманул их, но и грубо подставил меня, искренне ему доверявшего.
В августе я уехал в отпуск разочарованным и огорченным донельзя, а вернувшись в сентябре, стал свидетелем новых важных событий.
Посещая еще весной заседания Оргкомитета Русского марша, я обратил внимание на то, что ДПНИ братьев Поткиных стал порой представлять член ЦПС НДПР Игорь Томилин, весьма приблизившийся к Белову и пользовавшийся его полным доверием (ценя его ум и опыт, Белов был крайне доволен таким приобретением). Это не противоречило нормам партийной этики. Но мне стало понятно, что дни ДПНИ сочтены, поскольку я был к тому времени совершенно убежден в том, что Томилин — агент ФСБ, выполняющий в Русском движении роль наблюдателя, а когда приходит нужный момент, то и терминатора. В свое время он перепрыгнул с тонущего корабля ННП Иванова-Сухаревского к нам в НДПР, где вскоре отметился тем, что подвел ко мне корреспондента «Московских новостей» для пространного интервью. Хорошо понимая провокационную цель газеты, я был предельно осторожен, не сказал газетчику ничего лишнего — и интервью мое так и не увидело света. Тогда тот же корреспондент тем же Томилиным был подведен к Борису Миронову. Оный же, как и следовало ожидать, ради красного словца позабыл о всякой осторожности, в результате публикация вызвала скандал, за ним последовало официальное предупреждение Минюста, за ним — министерский циркуляр, затруднивший нашу регистрацию в регионах, за ним — отъятие у НДПР уже было выданной лицензии.
В дальнейшем, учитывая данный факт и наблюдая Томилина, я пришел к выводу о его засланности, но делал вид, что доверяю ему. Ибо считал, что без наблюдателя от органов партий не бывает, так не лучше ли знать, с кем имеешь дело, чтобы контролировать и корректировать информацию? Поняв, что теперь, после фактического развала НДПР, Томилин приставлен к ДПНИ, я собирался сказать при первой возможности о том Белову, но… случилось 8 июня, и я промолчал, решив предоставить его своей судьбе.
Вернувшись из отпуска, я узнал, что готовится раскол ДПНИ и съезд региональных организаций, недовольных политикой братьев Поткиных вообще и коалицией 8 июня в частности. Считая, что правда на их стороне, я поддержал моральным авторитетом оппозиционеров и принял участие в их съезде, выступил с приветствием. Но в своем приветствии я подчеркнул, что дальнейшая судьба Русского движения будет зависеть исключительно от того, сможет ли «Русское ДПНИ» (так решили назвать себя вышедшие из-под Поткиных участники Движения), провести полноценный Русский марш, перехватив массовую инициативу.
В Оргкомитете РМ я откровенно высказался по поводу «коалиции 8 июня» (сказал все, что думал: заклеймил позором) и заявил, что не вижу возможности идти с творцами этой коалиции плечом к плечу куда бы то ни было. После чего НДПР в моем лице официально покинула Оргкомитет[133]. Со мною из его состава по тем же соображениям вышла также Партия защиты российской конституции (ПЗРК «Русь»).
Совместно с «Русским ДПНИ», ПЗРК и некоторыми еще небольшими организациями НДПР составила альтернативный Оргкомитет РМ, назвав себя «Руссоветом». Накануне Русского марша 4 ноября я писал в Рунете:
«Боюсь, что даже если Поткины публично разорвут коалиционные соглашения и покаются, им не удастся вернуть былое доброе имя и положение.
Для меня и множества других участников русского движения возможность сотрудничества с ними по какому бы то ни было поводу в данное время утрачена. Встать с ними плечом к плечу, как бывало, хоть бы на том же Русском марше, ни я, ни мои соратники уже не сможем, по совести. Хорошо это сознавая, НДПР подала заявление о приостановке своего участия в деятельности Оргкомитета Русского марша, которому отдала столько душевных сил и материальных средств. С нами Оргкомитет покинула Партия защиты русской конституции “Русь”. Мы понимали, что зачинщики раскола не уйдут из Оргкомитета добром, но думали, что нашему примеру последуют и другие, в ком еще жива политическая щепетильность и чистоплотность.
…Однако, по нашему убеждению, Русский марш должен жить. Это день русской солидарности, день, когда мы напоминаем всем и друг другу, что мы живы как народ. Это наш единственный национальный русский праздник. Поэтому НДПР в союзе с русским ДПНИ, ПЗРК и рядом других организаций призывает всех честных русских национал-патриотов выйти 4 ноября на Русский марш не с братьями Поткиными и их хилыми сателлитами, а с нами. Следите за информацией на сайтах ndpr.ru, pzrk.ru.
А потом вместе подумаем, как восстановить разрушенное в Русском движении».
На сей раз власть, будучи прекрасно осведомленной о всех перипетиях раздрая и раскола в Русском движении, решилась воспользоваться ситуацией и жестко запретила вообще Русский марш 2008 года. Мы приняли этот вызов. Наш Руссовет в ответ решил вспомнить опыт 2006 года и собраться в метро, чтобы потом подняться наверх и там заявить о себе. А Оргкомитет, в котором оставались Поткины и другие, приняли смелое (и верное, как стало потом ясно) решение устроить несанкционированное шествие в самом центре Москвы, на Арбате. Оба организационных центра выступили с призывом к своим сторонникам выйти на «День Русского единства».
4 ноября 2008 года наступил момент истины. Выяснилось, кто чего стоит. Оказалось, что «Русское ДПНИ» абсолютно недееспособно и не справилось с организацией Русского марша. Жалкое зрелище Юрия Горского, бегающего, с какими-то бубнилками на устах, «посолонь» в вестибюле метро среди редких то ли сторонников, то ли наблюдателей и уборщиц со швабрами, до сих пор стоит у меня в глазах. Это был совершенно позорный провал. Смотреть на это было нестерпимо стыдно, и мы с одним из соратников по партии быстро уехали.
В то же самое время на Арбате, куда явилось не менее двух тысяч молодых людей, был осуществлен если не нормальный Русский марш, то во всяком случае некое прорывное действо, позволяющее сказать о том, что ДПНИ и лично Белов делом подтвердили свое лидерство, выступили застрельщиками массового оппозиционного мероприятия. Конечно, разглядывая фотографии и видео в интернете, я понимал, с одной стороны, что мне там делать было нечего: любуясь парочкой Белов — Милосердов, несущихся, взявшись за руки, впереди толпы, я благодарил небо, что не стал третьим в этой живописной группе. Нет, мне в такой компании было не место, это ясно. С другой стороны, я понимал, что Белов в очередной раз проявил как особые способности организатора, так и определенную отмеченность судьбой. Он обыграл не только власти с их дурацким запретом Марша, но и конкурентов и врагов из нашего «Руссовета», ярко продемонстрировав, кто есть кто в Русском движении. Победил — и это надо было признать по совести.
Конечно, победа оказалась пирровой, с нее началось трагическое расхождение между Русским движением и его лидерами, которое, усугубляясь год от года, дожило и до наших дней, отравляя атмосферу и заводя Движение в тупик. Можно выразиться так: Русское движение, руководимое неверно мыслящими, сбившимися с пути лидерами, вступило в эпоху своего Смутного времени. Горькие годы!
Да, нам, несогласным с лидерами РД, недовольным ими, пришлось, однако, уже в следующем году и в последующие годы выходить на РМ с теми, кто сумел его реально организовать. Выходить, скрепя сердце. Потому что больше — не с кем, а выходить надо!
На пять лет растянулась пустая игра в национал-оранжизм, ничего, кроме огромного вреда, не принесшая ни Русскому движению, ни лично участникам коалиции 8 июня. От лета 2008 года, когда к Движению с помпой примазали Навального и Милосердова, до 4 ноября 2013 года, когда Навальный посчитал для себя неинтересным выйти на Русский марш, продемонстрировав свое истинное лицо и истинное к нам отношение. (Этакая легкая пощечинка всем, кто питал иллюзии по его поводу. Милосердов отвалился еще раньше.)
Я в этой игре участия уже не принимал. Просто выходил на Марш как рядовой участник, шел в разных колоннах, а то и вне колонн, сам по себе.
Для себя я сделал выводы быстро и решительно уже в ноябре 2008 года. Тотальное, но, увы, совершенно обоснованное разочарование руководило мной.
Вначале я от лица НДПР сделал заявление о выходе из «Руссовета», чья полная политическая и организационная несостоятельность произвела на меня сокрушительное впечатление. Сколько бы правильных слов ни говорили подобные люди, однако каши с такими не сваришь. Но и возврата в прежний Оргкомитет РМ уже быть не могло.
Затем я подал 30.11.08 г. заявление и о своем выходе из НДПР, которую в былое время с таким энтузиазмом создавал своими руками, не считаясь с затратами времени, сил и собственных средств[134]. Это было трудное решение. Но я понимал, что останься я в партии, не имеющей надежных политических партнеров, продолжая тратить время, силы и средства на бесперспективные дела (партия без регистрации вообще не имеет смысла), распыляя себя на оргработу, к которой у меня нет охоты, но при этом отставляя в сторону идейно-политические труды теоретика, к которым у меня есть способности, — и мой личный жизненный КПД скатится до недопустимо низкой отметки.
Надо было решительно рвать с непродуктивным родом деятельности и сосредоточиться на работе над книгами и статьями, благо в теории русского национализма еще оставались белые пятна. Закрою их — глядишь и выполню свое предназначение. Так я решил — и так поступил.
С тех пор я оставался в политике наблюдателем, вернув себе статус кабинетного ученого. О чем не жалею. За это время мною было выпущено десять книг, не считая участия в сборниках, альманахах и журналах, а уж статьям, лекциям и выступлениям я и счет потерял.
Однако сегодня я вижу, что без моего участия и вмешательства дела в Русском движении идут не так уж хорошо. А точнее сказать — совсем плохо, никуда не годно. Подробнее обо всем этом я намерен рассказать в следующем разделе.
Так что я стал подумывать о возвращении в практическую политику. Общего дела ради. Было бы, с кем…
Впрочем, еще ничего не решено.