Самый подробный анализ Русского подполья дан был автором этих строк в двух больших статьях, имеющих, на мой взгляд, принципиальное значение, подтвержденное признаниями самих участников подполья: 1) «Русское подполье. Реальность, миф, перспектива»[137]; 2) «Русское подполье: год спустя»[138]. Кроме того, свое развитие данная тема получила в серии моих судебных очерков, посвященных уголовному процессу Никиты Тихонова и Евгении Хасис, слившихся впоследствии в книгу «Дело Тихонова — Хасис. Палачи или жертвы?» (М., 2013).
На втором месте по информативности (правда, информацию тут приходится тщательно фильтровать ввиду ангажированности источника) стоят репортажи «Новой газеты», в особенности по делу об убийстве адвоката Маркелова и журналистки Бабуровой, связанных с этой газетой, а также со связанным с ним делом Боевой организации русских националистов (БОРН).
Ввиду того, что весь этот огромный материал пересказать невозможно, отсылаю к нему читателей за подробностями. Но извлечь из него резюме, с учетом всего произошедшего впоследствии (в первую очередь, надо иметь в виду политический процесс над БОРН), необходимо здесь. Хотя я считаю эту главу истории Русского движения далеко не оконченной, так что все выводы носят заведомо промежуточный характер.
Разогрев
Итак. К 2008 году накал необъявленной этнической — русско-антирусской — войны достиг высокого уровня благодаря действиям как неорганизованных, стихийно сложившихся групп (к примеру, скинхедов), так и организаций, в первую очередь ДПНИ и Северного братства. Причем ДПНИ к лету 2008 года уже как бы устало и от активной деятельности, и от своей «боевой, но маргинальной» репутации и мечтало о развороте к легальности. Северное же братство, наоборот, клеймило ДПНИ именно за этот разворот и на словах грозилось (но только на словах) совершить национальную русскую революцию.
Впрочем, полноценным участником подполья Северное братство так и не стало, их «послужной список» слишком ничтожен и легковесен для этого. Но нельзя переоценить их вклад в создание такой общественной атмосферы, весьма накаленной, в которой целеполагание, методы, этика и эстетика подполья (с установкой на террор, индивидуальный и массовый) получили пропагандистское обоснование и обрели ореол героической борьбы за народное дело. Тут они преуспели на славу! Напряжение национальной борьбы висело в воздухе, ощущалось кожей, настраивало умы масс, особенно молодежных, вполне радикальным образом.
Таким образом, вся реальная революционная подпольная работа, подлинный фронт борьбы, чреватой кровавыми потерями для всех сторон конфликта, спустились в указанные самодеятельные массы, в столице и провинции, оказавшись неподконтрольными как спецслужбам, так и легальному Русскому движению.
При этом, как и следовало ожидать, возникли попытки взять эту стихию в крутые и жесткие берега. Примером для подпольщиков, как настойчиво твердила нам история и теория, должно было в первую очередь стать успешное национально-освободительное движение белых европейцев — ирландцев[139]. Которому принадлежит общепризнанное ноу-хау: негласный, но очень действенный союз легального крыла — политической партии Шинн Фейн («Мы сами») — с подпольной боевой организацией Ирландская республиканская армия (ИРА). По результатам беспощадной и кровавой деятельности последней партия вела вполне легитимные политические торги, увенчавшиеся в 1921 г. успехом: политической независимостью Ирландии от Лондона. Сегодня та же тактика используется для отделения от Соединенного Королевства Северной Ирландии и воссоединения двух частей страны воедино, в соответствии с ареалом проживания ирландцев.
Можно указать на несколько попыток следования этой тактике в России 2000-х гг.
Но прежде придется рассказать о всем Русском подполье как таковом.
Все началось в апреле 1995 года в Санкт-Петербурге. Группа скинхедов в метро избила азербайджанца и отрезала ему ухо. Этот случай получил широкий резонанс и сыграл роль спички, поднесенной к бикфордову шнуру. У русских людей к тому времени уже многое накипело под воздействием вала неконтролируемой инородческой иммиграции, у русской молодежи — в особенности. Взрыв был неизбежен.
Как пишет Василий Лихачев в книге «Нацизм в России»[140], «агрессия скинхедов стала наиболее заметна начиная с весны 1998 года. 20 апреля 1998 года в редакции нескольких московских газет позвонили неизвестные, заявившие, что, начиная со следующего дня — дня рождения Гитлера — “будут каждый день убивать по одному черному”. На следующий день действительно начались ежедневные — и не по одному в день — нападения групп молодых хулиганов на африканцев, индийцев, вьетнамцев, узбеков, азербайджанцев и других ярко выраженных “не славян” на улицах Москвы. Нападавшими были молодые бритоголовые…».
К середине 2000-х годов насилием уже было никого особо не удивить, ситуация неумолимо сдвигалась к его массовизации. Нелишне заметить, что руку к тому приложили и воинствующие интернационалисты, так называемые «антифа», одного из лидеров которого, некоего Ивана Хуторского, недаром прозвали «Костоломом» (впоследствии он был «по заслугам» стерт БОРНом с лица земли). Они исповедовали столь же экстремистские методы. В хрониках противостояния националистов с интернационалистами отмечен, в частности, погром штаб-квартиры национал-большевиков.
Кстати, лимоновская НБП — детище писателя — всегда производила впечатление литературной мистификации более, нежели реальной политической организации. Несмотря на присутствие в названии слова «национал», нацболов к националистам отнести нельзя хотя бы потому, что принадлежность к русским всегда определялась у них по культуре и это было зафиксировано в программе партии. НБП и Русское движение соприкасались очень мало, существуя параллельно. Хотя среди ее членов были, конечно, подвижники и герои, жертвы и узники совести. И говоря по правде, она тоже внесла свой вклад в ожесточение народного духа, увеличила градус накала межнациональной борьбы. Все же, ее роль я вижу скорее в создании определенной атмосферы, нежели реально действующего подполья. Вместо настоящих бомб и гранат они предпочитали газету «Лимонка». Попытка засадить за решетку самого Эдуарда Лимонова со спутниками за какой-то дряхлый автомат Калашникова по обвинению в терроризме всегда имела ироикомический эффект, а на большее их не хватило. Поэтому речь об НБП я здесь не веду.
А вот об общероссийском молодежном русском национальном восстании — думаю, это с полным правом можно так назвать — поговорить стоит.
В своей резонансной (свыше 2000 комментов на сайте АПН: абсолютный рекорд!) статье «Русское подполье. Реальность, миф, перспектива» я писал довольно подробно:
«2008 год войдет в историю: пришел час “икс”, о котором кто только не разглагольствовал за последние десятилетия. Одни считали, что этот час провозгласят в Кремле, другие — что мы услышим о нем от народных вождей, от оппозиционных, а то и революционных партий. Люди ждали, что час “икс” объявит Зюганов, Стерлигов, Баркашев, Жириновский, Борис Миронов, Эдуард Лимонов… А он пришел оттуда, откуда его никто не ждал: от разрозненных маленьких самодеятельных групп молодежного подполья.
Но он пришел! И вот тому свидетельства. <…>
По статистике ГУВД, в 2008 году в одной только столице нашей Родины Москве было совершено в общей сложности 95 нападений на лиц с неславянской внешностью, в том числе 47 убийств и 46 случаев причинения тяжкого вреда здоровью. Начальник Департамента по противодействию экстремизму МВД России Юрий Коков на научно-практической конференции в ноябре 2008 года, посвященной обеспечению и защите прав и свобод представителей национальных меньшинств, уточнил эти цифры. Всего в Москве, Московской области и Санкт-Петербурге пресечена деятельность двенадцати молодежных преступных групп националистической направленности. Их общая численность — 59 человек, которым вменяется 46 преступных эпизодов на межнациональной почве. По его словам, эти преступные группировки причастны к 34 убийствам, двум покушениям на убийство и 10 случаям нанесения тяжкого вреда здоровью, три из которых закончились смертельным исходом. “Жертвами этих группировок стали 14 граждан Таджикистана, 10 − Узбекистана, шесть − Киргизии, четыре − Азербайджана, один гражданин Турции и 13 российских граждан неславянской внешности”, − заявил Коков. Думаю, что реальный масштаб происходящего гораздо шире, чем утверждает МВД, особенно если выглянуть за кольцевую дорогу.
Знаменательно закончился политический год в Санкт-Петербурге. 30 декабря 2008 года все вагоны первой линии городского метро были обклеены большим количеством листовок. На одной из них изображен скинхед с винтовкой и надписью “Сейчас Родину нужно не просто любить. За нее нужно сражаться”. На другой листовке изображена Останкинская телебашня в виде Звезды Давида и надпись “Все СМИ лгут”. На третьей листовке в виде дорожного знака нарисован перечеркнутый дорожный рабочий восточной внешности. Тем, кто когда-либо имел дело с партизанскими архивами времен Великой Отечественной, эти листовки многое могут напомнить. На войне как на войне.
Но жизнь, как говорится, не стоит на месте, а как шутят сами осужденные, всех не пересажаешь. И вот уже только за первые три недели 2009 года столичная милиция зафиксировала 14 новых преступлений на национальной почве, совершенных в отношении выходцев из Средней Азии. Не считая других инородцев, почему-то.
К примеру, 17 января в результате нападения на юго-западе Москвы с ножевыми ранениями госпитализированы три африканца. Как сообщили в правоохранительных органах, около Российского университета дружбы народов двое неизвестных спровоцировали драку с африканцами. В результате драки двое африканцев были госпитализированы. Позже около главного здания МГУ на Воробьевых горах было совершено аналогичное нападение на африканца. Пострадавший тоже был госпитализирован.