Для Русского движения апелляция к левым ценностям, по моим убеждениям, недопустима или, во всяком случае, нежелательна. Там, где звучит пропаганда левых ценностей, речь о единстве нации неуместна. А без нее национализм — не национализм. Признавая весомость национал-социалистического сектора в Движении, я вместе с тем настаиваю на его беспомощности и бесперспективности. И тут пример ирландцев, если ему следовать, может сослужить только дурную службу. Русские националисты не должны переводить национальную борьбу на социальные рельсы, вести войну с богатыми, разве что в случаях, когда подрывается бизнес инородцев по заказу русских бизнесменов (это только теоретическое допущение, разумеется).
Кроме того, во всем мире вся социально-политическая ситуация сильно сдвинулась вправо, так что найти поддержку и опору вне России, по ирландскому образцу, левакам будет очень трудно.
Но главное отличие и главное препятствие к слепому и механическому перениманию ирландского опыта изложена ниже.
Цитаты: «Конечно, руководство PIRA не могло даже вообразить, что вооружённые стрелковым оружием и самодельными фугасами повстанцы сбросят в море одну из самых сильных армий НАТО.
Однако вполне реалистичным представлялось нанести такой политический и экономический ущерб, который привёл бы британцев к рассмотрению вопроса о целесообразности сохранения суверенитета над Северной Ирландией. Параллельно предполагалось также добиться авторитета у широких слоёв населения Ирландии, включая не только католиков.
Для этого, в частности, надо было разрушить экономической основу власти пробританской юнионистской верхушки.
Однако опыт показал, что никакие “20 фугасов за час” (реальный случай в Белфасте — “Кровавая пятница” в июле 1972 года) вообще не производят впечатление на британский истеблишмэнт. Впечатление производят только систематически повторяющиеся операции, причиняющие реальный ущерб экономике и стимулирующие отток инвестиций.
Британская элита достаточно открыто (насколько это возможно в демократической стране) демонстрировала равнодушие к жертвам среди рядовых граждан (тем более среди «пьяных шотландских гопников Северной Ирландии»). Но удары по экономическим объектам, опосредованно, а в случае с банковским и крупным ритейловым бизнесами и непосредственно били по её карману».
Комментарий: Может ли Русское движение перенять указанную стратегию и тактику подпольной работы? Очевидно, нет. Это стало ясно после зимы 2011–2012 гг.
«Снежная революция» сыграла великую роль, обнажив потенциал как внешнего, так и внутреннего врага России, показав их взаимную связь, спайку, а главное — их установку на свержение Путина не ради блага народа, а ради собственного реванша. Реванша максимально антирусских и вообще антинародных сил.
Таким образом, специфика России в том, что русские партизаны должны бы бороться против того врага народа, который сегодня является врагом и для верхушечного патриотизма, даже если это всего лишь имитационный патриотизм псевдо-элиты. В наших условиях этот враг — сислибы, вообще либералы, формально являющиеся также врагами Путина. Терроризируя эту часть общества, действительно максимально опасную и идейно неприемлемую для России, партизанам легко было бы прикрывать свои действия декларацией сверхлояльности Путину и проч.
И напротив, в условиях новой России, возвращающей себе авторитет и суверенитет в ходе жесткого, чреватого большой войной противостояния с Западом и США, партизанская война на манер ИРА невозможна, т. к. нанесение ущерба в любой форме государству, его инфраструктуре будет расценено людьми не как антиправительственная, а как антироссийская акция в целом. О гражданской войне даже речи быть не может, пример Ленина и большевиков (вариант: власовцев) для русских националистов категорически неприемлем. А равно действия против полиции и армии не станут теперь восприниматься положительно, как было еще недавно в Приморье. Ставка на поражение своего правительства в мировой войне больше не пройдет. А главное, она в принципе недопустима для националиста.
Вместе с тем, националисты наших дней не должны повторять опыт Союза русского народа, искавшего опору и поддержку в правительственных сферах, которые его в итоге предали, а должны искать ее в собственных силах.
Но все эти выводы более или менее ясны стали сейчас, а тогда, в середине 2000-х годов весьма многое еще только предстояло пережить и понять.
Организации-претенденты
Итак, по моим наблюдениям и расчетам, общественный запрос на политический тандем типа «ИРА — Шинн Фейн» возник в России примерно в 2003 году и вскоре оказался осознан передовой молодежной частью Русского движения. Об этом можно только сожалеть, ибо, не имея ни собственного опыта, ни глубоких познаний в этом деле, ни надлежащих ресурсов, не желая ни в какой мере зависеть от старшего поколения, полная гордого стремления все сделать в лучшем виде с нуля — своим умом и своими силами (не имея ни того, ни другого), эта часть русской молодежи обрекла себя на фатальные ошибки и куда худшую судьбу, нежели заслуживала. И теперь должны пройти многие годы, пока те из энтузиастов 2000-х годов, что сохранят свой энтузиазм после всех тюремных мытарств, соединят с ним накопленный опыт и теоретическую зрелость и вновь выйдут к барьеру истории. Поймет ли, поддержит ли их новое поколение? Да, если у него по-прежнему не будет иного выхода. Нет, если Русское движение займет подобающее ему место в политическом раскладе…
Вернемся в 2000-е гг. О том, что мы имели дело именно с общественным запросом, говорит прежде всего тот факт, что попыток воспользоваться ирландским опытом была не одна и не две, хотя не все получили огласку. Напомню о некоторых мне известных.
Выше я подробно рассказал о «Северном братстве», которое попыталось модернизировать ирландский опыт, использовав интернет и создав действенное подоплье по принципу анонимной сети. Остроумное решение, красивый ход! Под видом всем открытой компьютерной игры должна была сложиться вполне управляемая из единого центра структура, каждый участник которой, действуя на свой страх и риск, осуществлял, однако, свою долю единого плана. Неясно, правда, кто и что должно были осуществлять функции верхнего этажа тандема — респектабельной организации, ведущей обычную политическую борьбу. Но эту-то задачу можно было решить в любой момент, были бы кадры и деньги. Так что очередность была осознана верно: вначале подполье, партия потом (собственно, в Ирландии так и было). Сорвалось…
Молодежное русское движение Петербурга длительное время в своей наиболее радикальной части контролировалось другом и соратником Хомякова, бывшим депутатом Ленсовета, лидером Национально-республиканской партии (впоследствии «Партии Свободы») России Юрием Беляевым. Неоднократно репрессированный властью, человек мужественный и волевой, пользующийся авторитетом у молодежи, Беляев в 2003 г. намечался на роль куратора всего Северо-Западного округа НДПР, а в дальнейшем стал создателем движения и сайта «Русцентр». Характерной чертой этой структуры стал факт проживания администраторов и модераторов «Русцентра» в Норвегии (все иммигранты из России). Об этом стало известно после побега из-под стражи некоего «дикого националиста» Дацика, которого именно они приняли из России и обустроили в северной стране. Любопытно, что когда «Рыжий Тарзан» Дацик сдался властям Осло, его покровители тут же уехали из Норвегии в другие страны Европы через Данию. Такой ход — с выводом руководящего центра подполья из отечества в близлежащую страну — живо напомнил наблюдателям практику все той же ИРА (хотя, конечно, не только ее, вспомним хоть бы и русских революционеров начала ХХ века). Он свидетельствует как об определенной состоятельности, так и о тактической зрелости организации. Но больше пока что о ней сказать нечего, серьезных дел на ее счету либо нет, либо мы о них не знаем. Визит Беляева на совещание русских радикалов-оппозиционеров в Киев по призыву Хомякова лишь подтвердил его самоопределение, но не более того…
На мой взгляд, недалеко от применения ирландского опыта какое-то время находилось ДПНИ, охватившее своим влиянием максимальные круги русской национально мыслящей молодежи. Что помешало ДПНИ пройти по ирландскому пути до конца?
Во-первых, стремление лидеров к переходу в легальный сектор политики. Как понимает читатель, подпольный и легальный сектора национально-освободительного движения обязательно должны в какой-то точке пересекаться и взаимодействовать, но так же обязательно не имеют права формально совмещать свои столь разные функции в рамках одной организации. Поэтому, хотя «низы» ДПНИ всегда тянули в экстрим, открыто требуя радикализации, «верхи» структуры не только препятствовали этому, но и публично декларировали смену тактики (вспомним самоубийственно ошибочный разворот лета 2008 года). Но Шинн Фейн в чистом виде, без своей ИРА, низачем никому не нужна, а о подпольной фракции братья Поткины не позаботились, как должно. Они пошли путем, обратным тому, что выбрали Хомяков и компания, и тоже все проиграли. Во-вторых, наиболее радикальную часть молодежи перетянуло к себе из ДПНИ более продвинутое «Северное братство», используя все приемы конкурентной борьбы. Об этом писалось подробно выше. В-третьих, превентивные меры ФСБ и АП, своевременно увидевших в ДПНИ главную угрозу спокойствию, принесли свои плоды. В конце ноября 2008 года Белову было предъявлено обвинение по популярной статье «возбуждение ненависти или вражды, а равно унижение человеческого достоинства» на национальной почве, в чем выразилась политическая оценка властями его многолетней работы на русском поле. В апреле 2009 года Белов был вынужден заявить, что слагает с себя полномочия руководителя ДПНИ в связи с судебным процессом, а в мае того же года он был осужден на полтора года лишения свободы условно с отсрочкой на два года — попал на короткий поводок. Его брат и соправитель Басманов к тому времени уже находился в бегах. Заменить их оказалось некому, курс н