2.1. Национал-социалистический союз
Организация, не оставившая следа в настоящем времени, но исторически первая из национал-социалистических. Ее основатель и лидер выпускник экономического факультета МГУ Виктор Якушев еще старшеклассником в начале 1980-х гг. встал на позицию «Гитлер был прав» и сумел найти и объединить более десятка единомышленников своего возраста. В 1989-90 гг. Якушев состоял в Национально-Патриотическом фронте «Память» (Николая Филимонова), в конце 1989 года основал группу «Третий Рим» (был с Игорем Артемовым соредактором и основным автором первого номера одноименной газеты, но с третьего номера Артемов редактировал ее единолично, Якушев же был из группы вытеснен, если верить Артемову — за попытку присвоить часть выручки). Потом недолгое время был в «Памяти» у Васильева.
В сентябре 1990 года Якушев вместе с Баркашевым, выйдя из «Памяти», создал организацию «Национальное единство за Свободную Сильную Справедливую Россию» (NB: аббревиатура — СССР). Но затем, рассорившись с Баркашевым, в ноябре того же года создал Национал-Социальный Союз (НСС), официальной датой образования которого считается 9 ноября — годовщина Мюнхенского «пивного путча».
НСС не добился заметных успехов в политике и вскоре сошел со сцены, не выдержав конкуренции с менее одиозным РНЕ, где нацистские аллюзии носили не столь откровенный характер, а организационные и финансовые возможности стояли на порядок выше. Возможно, это связано с тем, что какое-то время Якушев провел в местах лишения свободы и не мог эффективно руководить организацией.
2.2. Русское национальное единство
В 1990 г. из «Памяти» вышел и образовал свою организацию заместитель Васильева и его начштаба Александр Петрович Баркашев[3]. Русское национальное единство (РНЕ) быстро становится самой крупной, заметной и грозной в глазах противника русской организацией. Сегодня она не имеет политического веса, но хранит характер легенды.
В руководство РНЕ входили люди, имеющие опыт организационный, финансовый, юридический, в т. ч. кадровые разведчики, офицеры МВД и КГБ.
Точных данных о численности РНЕ нет. 15 октября 1995 г. на Учредительной конференции (съезде) Всероссийского общественного патриотического движения Русское Национальное Единство (ВОПД РНЕ), присутствовало 304 делегата из 37 региональных организаций. А всего через полтора года, 15–16 февраля 1997 г. в Подмосковье прошел Учредительный всероссийский съезд РНЕ, где присутствовало уже более 2 тысяч делегатов из 57 регионов.
Баркашев говорил, что всего по России насчитывается 20 тысяч «соратников», но эта цифра ничем не подтверждена. Количество бойцов, защищавших Белый Дом, колеблется от 200 (данные журналистов) до 500 (свидетельства самих боевиков). Однако, когда в 2000 году встала задача собрать 2 млн подписей для выдвижения Баркашева кандидатом в президенты, она была выполнена, что свидетельствует о немалых возможностях, прежде всего человеческих.
Основной костяк РНЕ состоял из годных к военной службе мужчин, многие из которых отслужили в различных структурах армии, милиции и спецслужб[4]. В книге Баркашева «Азбука русского патриота» (во втором издании — уже «Азбука русского националиста») говорилось, что «самоорганизация должна проходить по принципу выделения наиболее здорового, национально мыслящего и чувствующего ядра нации с последующим сплочением вокруг него всех русских людей». Таким ядром — «наиболее дееспособным и политически активным слоем общества» он именовал рабочих и военных («рабочие и военные хорошо организованы по профессиональному признаку и в основном однородны по своему национальному составу — это славяне»), а также молодежь.
Создавая из подобного контингента многочисленные ЧОПы, Баркашев и его команда брали на себя охрану предприятий и фирм, включая такие крупные объекты, как Октябрьская железная дорога и др. Тем самым решалось сразу несколько задач: создавались военизированные отряды, трудоустраивались преданные русскому делу бойцы, наполнялся бюджет организации (часть зарплаты неофициально отчислялась в общую кассу). Денег хватало на аренду помещений и транспорта, зарплату функционерам и охране, выпуск газеты «Русский порядок», символику и атрибутику, организацию массовых мероприятий и т. д.
Характерным принципиальным отличием РНЕ от других организаций и его ахиллесовой пятой был подчеркнутый антиинтеллектуализм. Ставка на людей, чей удел — лишь физическая активность, была не случайна. Если в «Памяти» это свойство проявлялось на уровне инстинктивном (Васильев имел многие комплексы), то у Баркашева таков был сознательный принципиальный выбор. «Интеллигенция — враг», — излагал, не обинуясь, свое кредо Александр Петрович в той же книге, служившей настольным путеводителем для соратника РНЕ. И добавлял простодушно: «интеллигентность — тяжелая болезнь ума» (сам он данной болезнью не страдал.) В этом Баркашев явно равнялся на Гитлера, который был убежден, что «в борьбе между умом и силой последняя всегда побеждает. Социальный слой, у которого есть только голова, как бы чувствует, что у него совесть нечиста. И когда действительно начинаются революции, он не отваживается встать в первых рядах». При этом сам Баркашев по своему интеллекту годился на роль лишь Рема, но не Гитлера. О том, что в наше время ум — это и есть главная сила, он не догадался.
Если «Память» и ее разнообразные аналоги относятся к право-консервативному сектору, ориентированному на воссоздание православной монархии, то РНЕ и его аналоги можно отнести к сектору лево-консервативному. То есть, так же мечтающему вернуть прошлое, но сравнительное недавнее, советское или германское. Конкретно, РНЕ было ориентировано на немецкий национал-социализм (отсюда и черная форма, и закамуфлированная «богородичной звездой» свастика в символике, и «римское» приветствие, и способы внешних проявлений и т. д.). Но встречались и поклонники советского социалистического прошлого, в большей или меньшей степени националистического толка.
Так или иначе, но все основные национал-социалистически настроенные силы на десять лет сосредоточились в РНЕ, серьезную конкуренцию которому на данном поле не могла составить ни одна другая организация. Созданная в 1993 году Национал-большевистская партия, хотя и содержит в своем наименовании некую заявку на национализм, однако представляет собою в действительности просто крайне левую организацию, сочетающую в себе черты андеграунда и молодежной моды на бунтарство и экстремальность. Не случайно НБП Эдуарда Лимонова никогда не блокировалась с националистами, но легко нашла общий язык с фрондирующими либералами.
Разгромленный, уничтоженный, казалось бы, русским народом в Великой Отечественной войне противник — немецкий социально-политический проект — неожиданно воскрес в самой России. В этом факте парадоксальным образом проявилось стихийное отрицание советского интернационалистического проекта, осознанного молодыми русскими людьми как губительного для нашей нации. Именно осмысление опыта Советской Красной Империи как антирусского, поставившего русских на край могилы, привело к воскрешению, востребованию самого грозного и самого недавнего по времени врага Советской власти — гитлеризма.
Увлечение гитлеризмом, национал-социализмом, свойственное РНЕ сверху донизу и даже отчасти культивировавшееся в организации[5], в конечном счете сыграло против нее. Как и Гитлер, Баркашев делал главную ставку на людей физического труда и военных, рассчитывая, что они проложат ему путь к власти. Баркашев не раз говорил, что отбор кадров в РНЕ соответствует не митингам и выборам, а борьбе «в экстремальной ситуации». Он не понял, не осознал, что в наши дни во всех развитых странах появился новый класс-гегемон. И что сегодня судьбами страны заправляет исключительно интеллигенция мегаполисов.
Но даже если бы он и понял это, подходов к интеллигенции (а значит и шансов на победу) у него не было. Как поручик Ржевский в анекдоте, он искренне недоумевал, отчего интеллигенция не ходит строем, если она такая умная… Соответственно, националистически настроенная интеллигенция, в том числе блестящие умы, некогда наполнявшие ВООПИК, платила Баркашеву взаимностью и массово отшатнулась от РНЕ. Результатом чего явилось скорое истощение интеллектуального ресурса организации, его непоследовательность и бедность, идейный сумбур, увлечение верхушки не только нацизмом, но и мистицизмом, и оккультизмом и т. п. — жалкое подражание немецкому образцу.
А между тем, РНЕ как крупнейшая организация в 1990-е годы стала во многом олицетворять все движение русских националистов в целом. Таким образом, заметное падение интеллектуального уровня всего Русского движения, его умственное «обезвоживание», бросающееся в глаза по сравнению с 1960-1980-ми годами, явилось следствием принципиальной социальной установки Баркашева и его приближенных. Стоит ли говорить, какие козыри в руки получили ведущие антирусскую контрпропаганду либеральные силы, живописующие «звериный оскал» русского национализма!
Вышеуказанный выбор социальной базы РНЕ имел свои плюсы и минусы (помимо главного, указанного выше). С одной стороны, он обеспечивал хорошую структурированность организации, ее высокие мобилизационные возможности, дисциплину, способность к массовым действиям, в т. ч. военным. Этому содействовали постоянные бесплатные тренировки соратников в боевых искусствах и стрельбе, что особенно привлекало молодежь.
С другой стороны, бесконечные тренировки и марши в ожидании «экстремальной ситуации» (читай: национального восстания, революции и т. п.), которая, однако, все никак не наступала, разочаровывали и расхолаживали людей. В реальности им доводилось лишь раздавать газеты[6] и расклеивать листовки, зазывая все новых людей в организацию, которым, в свою очередь, ничего иного делать, по большому счету, не предлагалось.
Таким образом, ложная установка наглядно входила в противоречие с жизнью, обрекая РНЕ на бездействие и загнивание. Отсюда возникла основная проблема РНЕ: текучка кадров, которые быстро и в большом количестве приходили — и так же уходили, не зная, чем заняться, и не видя перспектив.
Польза от этого все же была в том смысле, что РНЕ играло роль «школы молодого бойца», пройдя через которую, молодые люди выносили не только бойцовские навыки, но и начатки русского националистического мировоззрения. Эта прививка часто оставалась на всю жизнь. В дальнейшем кадры, прошедшие через РНЕ (за 20 лет это десятки тысяч человек), нередко зарекомендовывали себя лучшим образом в рядах других русских национальных организаций.
Еще одной стратегической ошибкой было решение Баркашева о «нецелесообразности и вреде одновременного существования нескольких националистических партий и организаций, даже если они находятся в тесном союзе между собой… Наличие нескольких отдельных организаций, действующих раздельно или в коалиции, не просто глупо, но и опасно». В итоге РНЕ встало на позиции сепаратизма и сектантства, что впоследствии ускорило его уход с политической сцены и не дало вернуться на нее. О чем никто из национал-патриотических организаций не пожалел. А Николай Лысенко (НРПР) даже сделал специальное заявление, в котором отказал Баркашеву в каком-либо значении вообще в Русском движении.
Правду сказать, РНЕ не однажды было близко к тому, чтобы включиться в пресловутую «экстремальную ситуацию». Так, еще в феврале 1991 г. Александр Баркашев обратился с воззванием от РНЕ к солдатам и офицерам Советской Армии, призывая их взять власть в свои руки. А 19 августа того же года послал телеграмму Геннадию Янаеву с одобрением действий ГКЧП. Однако в обоих случаях бойцы РНЕ не вышли на улицы и не вмешались в события.
В чем была причина подобной сдержанности и нерешительности? Здесь уместно сделать одно предположение.
По свидетельству ветерана Русского движения Юрия Беляева (СПб), вблизи Баркашева всегда находились представители спецслужб. А когда он заметил это Баркашеву, тот признался: «Юра… вот сейчас эти спецслужбы начали давать деньги… Я хочу на их деньги подняться, создать мощные структуры, а потом свернуть им голову».
Осведомленная газета «Стрингер» уточняет: РНЕ изначально контролировалось службой собственной безопасности МВД.
Если вся эта информация соответствует действительности, она очень многое объясняет. В том числе, показывает всю меру политической наивности главы РНЕ.
Между тем, известные из других источников данные говорят о том, что многие решения руководителя РНЕ принимались им не добровольно, а под давлением неких структур, от которых зависело благополучие организации и его лично. Что позволяет предположить участие РНЕ в политическом спектакле, где его роль (включая костюмы и атрибутику) была заранее расписана и утверждена.
Кульминацией истории РНЕ именно в этой связи следует считать события осени 1993 года, когда облетевшие весь мир кадры марширующих молодцев в зловещей черной форме со свастикоподобным символом на нарукавных повязках послужили моральным оправданием расстрела законопослушного парламента России мятежным президентом Ельциным. Таково было единственное — и абсолютно провальное! — участие РНЕ в «экстремальной ситуации», оставившее на его репутации большое черное пятно и заставившее многих увидеть в нем лишь провокатора поневоле, марионетку хитроумных кукловодов, мастеров «разводок» и интриг[7].
После чего, как бы исполнив свое предназначение, РНЕ уже не имело серьезного веса в российской политике вплоть до выборов 1999 года, когда организация и лично Баркашев двинулись на думские выборы под псевдонимом «Спас» (формальный глава — депутат ГД РФ от ЛДПР Владимир Давиденко).
Это была первая серьезная попытка русских националистов прорваться в легальную Большую Политику. Однако Давиденко страдает серьезным дефектом речи, а Баркашева на публику выпускать было нельзя ввиду его полной беспомощности перед лицом теле- и фотокамер и микрофонов. Поэтому на роль «говорящих голов» были дальновидно приглашены известные публицисты, идеологи русского национализма Борис Миронов и Александр Севастьянов, которым в ходе избирательной кампании удалось быстро поднять рейтинг «Спаса» до 15 %. После чего встревоженный Ельцин, «накрученный» еще более встревоженными либералами из ближнего окружения, распорядился снять организацию с выборов[8]. Что и было сделано по формальному поводу Замоскворецким судом Москвы.
Неудавшаяся выборная эпопея РНЕ усугубила внутренние противоречия и обострила личный конфликт Баркашева с остальным руководством. Тем не менее, было принято решение выдвигать кандидатуру Александра Петровича на президентские выборы. Ценой неимоверных усилий всего рядового состава РНЕ, дисциплинированно и с энтузиазмом бросившегося исполнять задание, удалось собрать требуемые миллионы подписей, но… Баркашев неожиданно отказался от участия в выборах и не стал регистрироваться кадидатом в президенты.
Это было последней каплей. Все соратники, труды которых пошли прахом, почувствовали себя жестоко обманутыми в лучших надеждах.
Осенью 2000 года в РНЕ разразился давно назревавший бунт[9]. Баркашев был официально низложен, а сама организация раскололась на несколько частей (не менее четырех). Наиболее крупные из которых долго продолжали существовать в «подмороженном» виде под другими именами (ПЗРК «Русь», «Народный собор» и др.).
Не располагая ни яркой привлекательной идеологией, ни харизматичными вождями, они представляют собой своего рода «наполнитель» в Русском движении, самостоятельной роли не играя. Их попытки получить у Кремля ярлык на роль главного представителя русской идеи порой удавались, но справиться с такой задачей, не имея для того реальных задатков, было им не по плечу. А опыт выхода в Большую Политику через «Народную волю» Сергея Бабурина, влившуюся в создаваемую «Родину» (2003), оказался неудачным, поскольку под нажимом Кремля и при непротивлении Бабурина все видные РНЕ-шники (как и другие радикальные националисты) вылетели из избирательных списков, после чего разорвали всякие отношения с «Родиной» и Бабуриным лично.
Характерно, что в идеологическом отношении у некоторых наследников РНЕ («Народный собор», РНЕ братьев Лалочкиных) произошел, наряду с отказом от гитлеромании, резкий откат в консерватизм, опирающейся на идеи традиционного патриотизма и православия по образцу праматери-«Памяти», включая даже осторожный монархизм.
У других наследников (пример — Славянский Союз Д.Н. Демушкина), напротив, укрепился национал-социалистический выбор.
Наконец, у ПЗРК «Русь» эклектично сочетаются традиции РНЕ, идеи национал-социализма, итальянского фашизма, православного национализма, сталинизма и неоевразийства.
2.3. Фронт Национал-Революционного Действия (ФНРД)
ФНРД — молодежная национал-патриотическая организация нацистской ориентации. Первоначально носила название Союз Русской Молодежи (СРМ, образован 11.11.1991), членом СРМ мог стать любой русский молодой человек не старше 25 лет, «крещёный и необрезанный». Лидеры Илья Викторович Лазоренко и Алексей Алексеевич Широпаев.
С января 1993 года организация меняет название на Фронт Национал-Революционного Действия (ФНРД). Она никогда не отличалась многочисленностью или особым авторитетом в русском движении. В заслугу себе ФНРД ставит, главным образом, воспитание кадров и пропагандистскую деятельность. В своего рода отчете-мемуаре в наши дни ветеран СРМ пишет: «Наша работа в СМИ началась с выпуска в 1992 году печатного органа ФНРД — маленькой газетки "Наш Марш", позже переименованной в "Народный строй". Эти маленькие газетёнки стали мощным мировоззренческим прорывом русской национальной мысли — впервые в новейшей истории открыто излагались те идеи, о которых ранее говорили лишь шёпотом. Позже знамя национального авангарда подхватила легендарная газета "Штурмовик" — издание Русского Национального Союза, чей лидер Константин Касимовский прямо говорил, что его "Штурмовик" продолжает дело ФНРД и "Нашего Марша". Ещё одна газета — "Лимонка" (НБП) — на протяжении нескольких лет (до раскола НБП на лимоновцев и дугинистов) была без сомнения лучшим изданием из когда-либо выпускавшихся в РФ. Другое мощнейшее издание 90-х — независимая газета "Империя", опять же была укомплектована нашими соратниками, в частности Алексей Широпаев вёл там постоянную рубрику. А уж на этих газетах — "Лимонка", "Штурмовик", "Империя" — воспитана вся остальная ныне здравствующая и бурно развивающаяся русская журналистика».
Вполне понятная склонность автора мемуара преувеличивать заслуги своей организации не мешает заметить, что повальное увлечение гитлеризмом среди молодежи с конца 1990-х и вплоть до конца 2000-х — есть, действительно, во многом плод усилий тех идеологов национал-социализма и фашизма (включая национал-большевиков), что группировались вокруг названных изданий.
Но на деле ФНРД интересен более всего тем, что в своей причудливой и непоследовательной идейной эволюции во многом отразил, во-первых, необходимость перемен старопатриотической парадигмы Русского движения в целом, а во-вторых — принципиальный характер изменений указанной парадигмы.
Преимущественно молодежный состав организации послужил одной из важных причин, по которым данная организация оказалась наиболее идейно подвижной, чуткой и отзывчивой к историческим сдвигам, произошедшим в России. Это отчасти связано также с личностями ее лидеров — Ильи Лазоренко[10] и Алексея Широпаева, людьми своеобразными и творческими, отторгающими политическую рутину, но при этом падкими на экстравагантные теории и политические выходки. Их неожиданные и крутые идейные повороты постоянно становятся мишенью критики в Русском движении, притягивая одних и отталкивая других. А руководимые ими организации неизменно превращаются в полигон наиболее сомнительных идей.
Первоначально идеологическая платформа СРМ представляла собой полный национал-патриотический набор тех лет: православный фундаментализм, монархизм, антисемитизм. Некоторое время СРМ даже считался молодёжным отделением Союза Христианское Возрождение (В.Н. Осипов и В.К. Дёмин). Идеалом виделась дореволюционная Россия. Отличительной чертой была попытка привить к этому комплексу идей нацизма, по каковой причине члены организации называли себя «монархофашистами».
Однако в 1992 году быстрый и резкий крен вправо повлек за собой размежевание с традиционными православно-монархическими организациями. В программных статьях «Третья Русь» Ильи Лазоренко («Наш Марш» № 1) и «Национальная революция» Алексея Широпаева («Наш Марш» № 2), авторы открещиваются от традиционных русских националистов (НПФ «Память» и подобных организаций) и провозглашают себя «новыми правыми».
В чем выразилась на тот момент «новизна» и «правизна»?
СРМ объявляет себя правопреемницей Всероссийской фашистской партии и Всероссийской национал-революционной трудовой и рабоче-крестьянской партии фашистов (русские эмигрантские структуры 1930-40-х гг.)[11]. Вскоре лидеры ФНРД формулируют и выпускают в свет т. н. «20 пунктов» («Наш Марш» № 4) — синопсис современного отечественного фашизма. Целью ФНРД объявляется установление путем русской национальной революции «Великой национал-социалистической Российской Империи». Своей идеологической базой они признают «тотальный радикализм» и «национальный социализм сталинско-штрассеровского типа».
В том же ветеранском отчете-мемуаре говорится: «Мы чаем нечто большее, автохтонно глубинное, но радикально новое, что когда-то в далекие 90-ые, получило условное и весьма приблизительное название — "Русский Фашизм"».
Однако, новым было только место и время проявления «русского фашизма», но, конечно, не он сам.
Вскоре указанное размежевание становится необратимым: в 1994–1995 гг. Лазоренко внезапно и радикально меняет православно-христианскую ориентацию на языческую (комбинированную германо-кельто-славянскую), чем повергает в шок большинство своих коллег. После чего распускает ФНРД и образует вначале партию «Национальный фронт» (ПНФ), а затем религиозную организацию — Клан Нави («Священную Церковь Белой Расы»), использующую декорации Ку-Клукс-Клана.
Часть бывших соратников (православных христиан) продолжала называть себя ФНРД, сохраняя при этом добрые отношения с бывшим лидером. Эта группировка издавала журналы «Мракобесъ», «Под ноль» и «Руна», газеты «Дверь» и «Хулиганистъ»; есть данные, что они же стали первой редколлегией газеты «Лимонка». В 1998 году Фронт Национал-революционного действия формально возродился (с другим руководством), однако после 1999 года никаких акций не проводил.
Судьба бывших руководителей ФНРД заслуживает отдельного внимания, служа одним из типовых примеров эволюционного развития Русского движения.
Радикальное язычество (на грани воинствующего антихристианства) не помешало Лазоренко и Широпаеву[12] войти в движение «За Веру и Отечество» (руководители иеромонах о. Никон [Белавинец] и председатель Русского национального союза Константин Касимовский). Идеология движения — «русский православный национал-социалистический монархизм». Политическая ставка делается на возвращение на российский царский престол династии Владимировичей.
С марта 2010 г. Лазоренко и Широпаев, совместно с Михаилом Пожарским, стали также сопредседателями учрежденного ими общественно-политического движения Национал-демократический альянс (НДА). Очередной идейный кульбит произошел из стремления узурпировать перспективный бренд, разработанный конкурирующей группировкой[13], но явно набирающий популярность в Русском движении.
Стоя одной ногой на ставших традиционными принципах православно-монархических и национал-социалистических, а другой — на более современных и актуальных принципах неоязычества и национал-демократии, названные лидеры пытались удержаться на гребне поднимающейся волны русского национализма.
Однако подобный идейный паразитизм привел лишь к профанации и заметной дискредитации национал-демократического бренда. Чему в немалой степени способствует национал-анархизм, «русский сепаратизм» и оголтелое юдофильство, культивируемые Лазоренко, Широпаевым[14] и их адептами.
С декабря 2011 г. НДА принял участие в общегражданском митинге на Болотной площади, а в дальнейшем — в движении либеральной оппозиции в целом, вошел в состав оппозиционного Российского Политического комитета. Не располагая сколько-нибудь значительными человеческими ресурсами и пользуясь отвратительной репутацией среди большинства русских национал-патриотов, современные наследники ФНРД, тем не менее, оказывают определенное влияние на русский националистический дискурс, способствуя его карикатуризации.
Однако в описываемый период (1991–1995) ФНРД, снабжая национал-социалистический сектор Русского движения идейными разработками и переложениями трудов классического нацизма, в организационном плане не дал ничего существенного.