Читая Горячева, начинаешь подозревать, что у него странным образом смещены понятия, ведь он-то считает, что именно левые должны были «сформировать ударную общественно-политическую силу для реванша тех сил, которые были локализованы в начале 2000-х годов. Условно их называли “Семья”. Её мозг — Александр Стальевич Волошин, именно ему принадлежала идея и попытка её реализации по оставлению ДАМа на 2-ой срок. Это широкая внутриэлитная группа с представителями во всех сферах общественно-политической и экономической жизни страны. Объединяет их общее видение вектора развития России, на практике реализацию которого мы наблюдали в 90-е годы, а протестная волна 2011–2012 годов — это пик их активности»[166]. Что же Горячев нашел в этих людях, которых мы отлично знаем, левого?! В Немцове, в Рыжкове, в Каспарове, в Гудкове, в Касьянове?! Что в этих демагогах если не социального, то хотя бы социалистического (не говорю о коммунистическом)? Как раз все наоборот…
К тому же, что это вообще за маразм: левые-де служат на посылках у правых… И уж совсем не вписывается в такое видение леволиберализма — Станислав Маркелов, клеймивший олигархат. Его убийство, как я теперь понимаю, есть не что иное как плод навязчивой идеи Горячева, вообразившего, что он убирает своего политического конкурента…
Убив Маркелова, БОРН с Горячевым во главе подписал себе приговор. Помимо прочего, надеяться на то, что высокопоставленные сторонники идеи «управляемого национализма» станут их покрывать, после этого уже не приходилось. Недаром, к примеру, Никита Иванов вообще «лег на дно», перестав общаться с былыми товарищами и сотрудниками. Илья Горячев вскоре и сам встревожился, да было уже поздно.
История с предпочтением адвоката Маркелова адвокату Клювганту в качестве цели террора чрезвычайно показательна. Поставив свои личные цели и интересы своей организации выше целей и интересов всего Русского движения, Горячев совершил непростительную тактическую ошибку и завел БОРН в тупик.
Но не только Горячев способствовал тупиковости ситуации. БОРН и без него был готов совершать подобные ошибки. Об этом свидетельствует совершенно аналогичная история убийства судьи Эдуарда Чувашова.
Хасис заявила:
«Осенью 2009 года Горячев заявил, что было бы неплохо убить какого-нибудь представителя судебной власти, ему было всё равно, кто именно из них будет убит. Он передал целый список судей, которые вели дела против националистов. В нем был и судья Эдуард Чувашов».
Участники БОРН обсудили предложение. Как заявили Баклагин на следствии и Тихонов в суде, в «списке Горячева» упоминались имена Петра Штундера, Владимира Усова и Натальи Олихвер. Но в выбор неожиданно вмешался Михаил Волков, которого Штундер засадил было на несусветный срок (девять лет) за т. н. «царицынский погром». Он отозвался о Штундере: «нормальный судья, судил честно, по делу» и высказался против его ликвидации. На самом-то деле некоторые обозреватели считали, что наказание могло быть менее строгим, если бы Штундер не обманул присяжных заседателей, заявив в своей напутственной речи, что к подсудимым будет применена ст. 62 УК РФ (смягчающие обстоятельства) и наказание не превысит 3/4 максимального срока. Если бы присяжные знали, что Штундер не сдержит слова, они могли бы проголосовать по-другому. Однако бывший подсудимый отказался мстить и отвел смерть от нерусского судьи. После чего возникла кандидатура русского Чувашова, который незадолго до того вынес приговор группе малолетних наци-скинхедов «Белые волки».
Итак, что же выходит: русские националисты совершали политические убийства, не обращая внимания на национальность убиваемых? Да в общем-то и на их политическое лицо, политический бэкграунд? Нонсенс какой-то… Но факт налицо, было именно так. Во всяком случае, в обоих наиболее резонансных случаях.
Инструктируя БОРН, разрабатывая «правила игры» для Русского подполья, Горячев не наложил строжайшего табу на убийство русских людей. А должен был как русский националист сделать это.
В чем причина? Возможно, причин было несколько. Но за одну я уж точно поручусь. Ибо ее нам раскрыл сам Горячев в интервью «Модус агенди». Как выясняется, под личиной русского лидера перед нами предстал скрытый, но отпетый юдофил.
«Открою небольшой секрет, — разоткровенничался он. — Почему я поддерживаю государство Израиль. Помимо идеологических причин, которые вкратце можно описать фразой “в конфликте дикарей и цивилизованных людей я всегда на стороне цивилизованных людей”, есть и одна очень прагматичная причина. Поддержка Израиля — отличный фильтр для неадекватных мракобесов, которых особенно много на “правой поляне”»[167].
Ларчик открывался просто. Перед нами довольно типичный пример русского лидера, провалившего важнейший квалификационный тест на русское лидерство. Экзамен по еврейскому вопросу Илья Горячев не сдал. Последствия налицо. Клювгант и Штундер живы, Маркелов и Чувашов в земле, БОРН разгромлен физически и нравственно… И, что хуже всего, в обществе нет к нему особого сочувствия и моральной поддержки.
Выводы просты и банальны. Мы лишний раз убедились в том, что ошибки в теории — самые дорогостоящие. Это во-первых. И в том, что среди русских лидеров не место юдофильствующим честолюбцам. Это во-вторых. Третий вывод — ниже, он требует отдельного осмысления.
4.Четвертая причина провала БОРНа в том, что не унаследовав сильные стороны своего исторического предшественника (БОЭ), русские националисты унаследовали его слабости. Среди которых — жертвенное отношение к самим себе, своего рода «кодекс чести» террориста, представляющийся на сегодня безнадежно архаическим рудиментом столетней давности политической борьбы.
Я вынужден подчеркнуть: за исключением Ильи Горячева, представляющегося мне довольно циничным человеком, участники БОРН были идеалистами, рыцарями идеи, пусть и ложной, не щадившими в своем служении ни других, ни себя. Я подробно писал об этом в книге «Дело Тихонова — Хасис», но не могу промолчать и здесь.
Отдадим должное уму Горячева: в интервью «Новой газете» 20.01.2010 г. он очень толково обрисовал политическую ситуацию и верно расставил акценты:
«Отсутствие политической альтернативы, возможности бороться за свои взгляды, убеждения, права легальными методами… действительно толкнуло многих честных искренних русских людей в подполье <…> В чем отличие политзаключенного от бандита? В мотивации его действий. Бандит действует из жажды наживы, ради обогащения, политический солдат действует из своих политических и идеологических убеждений, не корысти ради, а ради идеи».
Хасис подтвердила: все убийства члены БОРН совершали не за деньги, как наемники, а по идеологическим мотивам.
Красноречиво свидетельствуют сами участники БОРНа.
Тихонов: «Если в общем, то мотивы — идеологические. Я руководствовался своими понятиями о хорошем и плохом. Филатов — уличный хулиган, наносил травмы молодым русским националистам. Я желал ему смерти, потому что считал его подлецом. Хуторской со своим прозвищем “Костолом”… Зачем доводить до того, когда твоего товарища ударят? Лучше ударить первым».
Еще об убийстве Костолома — свидетельствует Баклагин: «Больше всего убить его хотел Коршунов, он говорил, что антифа нападают на слабых националистов и ломают им конечности. Поэтому надо его убить»[168].
Волков утверждает, что совершал преступления из мести, и на вопрос, за что он мстил Филатову, ответил с исчерпывающей ясностью и неотразимой логикой: «Он совершал противоправные действия в отношении моего народа, который мне как семья! Это была самооборона в широком смысле слова». Тот же мотив заставил его поднять оружие на Расула Халилова, активиста банды «Черные ястребы»: «Они выкладывали ролики в Интернете, унижали и оскорбляли мой народ, а полиция бездействовала».
Баклагин признается: «После убийства Тихонов стал к нам более доверительно относиться. А я понимал, что у меня началась двойная жизнь. Много мыслей было. Тут примером самоотверженности для меня был Коршунов. Он говорил, что, раз мы стали на этот путь, надо идти до конца».
Но идеализм имеет не только привлекательные стороны. Анализируя все, что происходило и происходит с Русским подпольем, я обратил внимание на трагическое и вопиющее противоречие: постоянный совершенно неравноценный размен редких и остро востребованных кадров подполья на акции и фигуры сомнительной политической ценности. Мне это кажется тем более нелепым и ошибочным, что ведь я, между прочим, давно и публично предостерегал именно против этого.
Когда я, еще двадцать пять лет тому назад, впервые задумался о том, что ждет нас на путях борьбы за Русское национальное государство (которое должно воплотить концепт национал-капитализма и национал-демократии), мне было совершенно понятно, что без силовых приемов тут дело не обойдется. И в 1994 году в программных статьях «Национал-капитализм» и «Национал-капитализм — 2», опубликованных в «Независимой газете», я написал пару важных, на мой взгляд, страничек:
1) «Любителям вести за собой людские массы на штурм чего-либо следует понять: в наше время главные военные силы — это снайперы, смертники, киллеры. А главные мишени — головы штабистов: политических вожаков, финансовых воротил, ведущих публицистов…
Вот, к сожалению, алгоритм современной партийной борьбы: не нужно собирать ополчения, штурмовые колонны, убивать миллионы людей; соберите лучше денег и заплатите киллерам и камикадзе, чтобы убить тридцать человек: десять лучших голов противной партии, десять финансистов, питающих ее деятельность, десять журналистов, преподносящих массам ее идеализированный образ. А потом купите содействие такой же тридцатки рангом ниже, из тех, кого еще не напугали до смерти. И тогда вместо сильного врага против вас останется беспомощное стадо. Деньги и СМИ решают все.