“Сегодня все честят почем зря Ельцина и Путина, обвиняют режим во всех грехах. А ведь винить-то следует тех прекраснодушных, благородных, высоконравственных и самоотверженных людей, что "защищали" в августе 1991 года Белый Дом, возводили на танк и к вершинам власти Ельцина, обличали КПСС и ГКЧП и т. д. Они ведь тоже совершали "революцию". Это их искренний и наивный порыв привел к власти всех тех, кого народ сегодня яростно клянет, послужил первопричиной всех губительных перемен, произошедших с нами за двадцать лет… Когда мы поймем, наконец, что любая революция — это ВСЕГДА плохо, что это ВСЕГДА чума. И что чумой холеру не лечат! Боюсь, что к этой теме придется еще возвращаться. Но пока хватит и того. Русские люди! Ни шагу на шествие к Болоту, намеченное на 4 февраля!” — призывает бывший сопредседатель Национально-Державной партии России Александр Севастьянов.
Несмотря на то, что Александр Севастьянов всегда стоял в стороне от православно-патриотического движения, в данном случае к его мнению следует прислушаться, поскольку в нем выражено трезвомыслие и правильная позиция в отношении стремления русских националистов объединиться с либералами с целью устроить “оранжевую революцию” в России»[196].
Как всегда (увы, я давно к этому привык), меня не послушали. Собравшийся «цвет» русской политики был единодушен в своем «революционном» порыве и в безоглядном стремлении к союзу с сислибами-каспаровцами. Горькие плоды этого недомыслия сегодня вкушают не только творцы гибельного курса, выработанного в тот злополучный день, но и все прочие, даже и ни в чем не повинные участники Русского движения, даже и мы с честным и умным Николаем Павловым в том числе. Да и вообще русский народ как таковой, чей авангард был заведен в безнадежный тупик.
А ведь каков уже был потенциал Русского движения, выпукло проявившийся и в Русских маршах 2010–2011 гг., и на незабываемой Манежной площади в декабре 2010 г.! Весь этот потенциал, весь энтузиазм десятков и сотен тысяч людей по всей России оказался бездарно слит столичными умниками без остатка ради собственных недалеких амбиций! Как обидно, как непоправимо!
Особенно горько думать о том, какие колоссальные возможности Русское движение упустило, поставив не на ту лошадь и заняв не ту сторону на баррикадах, ложно определив, кто и почему является для нас и всей России главным противником. Если бы мы дружно выступили против либералов на стороне начавшего русскую антилиберальную революцию Путина, то сегодня не всевозможные кургиняны, а мы пользовались бы плодами победы, имели бы вес во внутренней политике, а пятая колонна нашей Родины лежала бы, раздавленная, в пыли, ибо мы не позволили бы ей сохранить свои авуары, как это произошло теперь. Но что говорить! Боюсь предположить, но мне кажется, что некоторые лидеры Русского движения тогда вообще забыли о вечной России, мысленно отделив свои интересы от ее. Массовое умопомрачение тех роковых месяцев — это уже летописный факт, судьбоносное время не возвратить.
Вместо всех этих блистательных перспектив мы получили ублюдочный мертворожденный Координационный совет оппозиции[197], виртуальные выборы в который по интернету стали позорным ристалищем честолюбий русских лидеров. Соревноваться за право заседать бок-о-бок с Шацем, Кацем, Гельфандом, Собчак, Быковым, Пархоменко, Навальным, Каспаровым, Давидисом и Немцовым — в этом для русского националиста, право слово, есть что-то запредельно психопатическое. Но ведь соревновались же! И вот победители: Даниил Константинов, Игорь Артемов, Константин Крылов, Владимир Кралин (Тор) и питерский Николай Бондарик. Понятно, что их роль была — сбоку припека, а их голос в группе из 45 человек, где 30 либералов были заодно, ничего не стоил. Но какова честь!
Об этом феномене я написал, подводя итоги 2012 году: «За прошедший год болотная сущность оппозиционного кишения отлилась в форму Координационного совета (то, что называется, отстойник для использованных политических вод), где и будет какое-то время бродить и пениться. Понятно, что для нас, русских, этот КС — не свет в окошке. Да и вообще вряд ли данный “либеральный гофкригсрат” представляет хоть какой-то интерес для кого-либо из серьезных игроков. Ни для Путина, ни для Прохорова с Ходорковским, ни уж, тем более, для Русского движения».
Постепенно кое-кто из наших начал понимать, что к чему. Важным симптомом отрезвления стал демарш русских националистов, когда 10 марта во время митинга оппозиции в Москве на Новом Арбате сотни из них во главе с Дмитрием Демушкиным развернулись и ушли. Но другие, в большинстве, остались верны союзническим отношениям, ничего, кроме срама и проторей, Русскому движению не принесшим.
Поразительно во всей этой истории, как некоторые русские политики, поставившие на «русскую» революцию, умудрились начисто забыть свои собственные весьма верные идейные установки недавнего времени. Вот цитата из подготовленного Консервативным совещанием доклада «Контрреформация», опубликованного 31 мая 2005 на сайте «Кремль. ORG»: «В качестве единственной альтернативы реформистскому кошмару нам навязывается „революция”. О ней сегодня говорят и все, кто хоть сколько-нибудь озабочен будущим России. <…> То обстоятельство, что мы сегодня поставлены перед выбором между сохранением существующего режима (проводящего антинациональные реформы) и революцией (которая неизбежно приведет к власти еще более радикальных реформаторов), свидетельствует о потере Россией последних остатков политической субъектности». В докладе о революционной альтернативе говорилось как о навязанном западническими элитами проекте. Зачитывал этот доклад Константин Крылов, один из его главных авторов[198]…
Хочу подчеркнуть, подводя черту под этой грустной повестью, что первые ростки того небытия, в котором Русское движение оказалось сегодня, проклюнулись еще в июне 2008 года, заботливо пророщенные руками Станислава Белковского и других авторов первого национально-либерального альянса. Пышно заколосились они на Болотной площади спустя три с половиной года, опьяняя своим ядовитым ароматом недальновидных и легковерных людей. Горьким пустоцветом воспринимаются они сегодня всеми, кто сохранил или вновь обрел трезвую голову…
Полюбил либерал националиста
Здесь необходимо сделать отступление о том, как и почему евреи и либералы, в принципе на дух не переносящие русских националистов, приложили все усилия, чтобы втянуть их в гибельный водоворот «снежной революции».
Это нужно, во-первых, чтобы яснее понимать, какую грозную общественную силу уже представляло собой Русское движение к концу 2011 года, — настолько, что превратилось в серьезный товар на политическом рынке, за который ухватились наиболее дальновидные, разворотистые и беспринципные игроки с этого рынка.
Во-вторых, понимание закулисной стороны истории вообще полезно для аналитика, желающего понять, что и как произошло у всех на глазах, но смысл чего станет ясен, возможно, лишь через большой промежуток времени. Поскольку мне не раз приходилось обращаться к данной теме, я воспользуюсь своими былыми публикациями: перескажу основное, а за подробностями отправлю читателя к источникам[199].
Итак, среди наиболее влиятельных общественных сил, формирующих в начале 2010-х гг. образ будущей России, мы видим две, на мой взгляд, взаимоисключающие: либералов и русских националистов. У первой — огромные ресурсы: финансовые, информационные, организационные (особенно, если учесть, что либералы-западники составляют основу как оппозиционной контрэлиты, так и правящей элиты). И практически полное неприятие у абсолютного большинства, свыше 90 %, граждан России. У второй — максимальная динамика роста, огромная скрытая (латентная) поддержка населения, приз народных симпатий. И практически полное отсутствие вышеозначенных ресурсов.
Такой расклад порождал мечты и надежды у каждой из сторон. У либералов — как бы попользоваться народной поддержкой за счет националистов? У националистов — как бы обрести толику ресурсов за счет либералов? В результате принципиальные политические противники порой оказывались склонны к вполне беспринципному политическому союзу. Так возник совершенно, что бы ни писал Павел Святенков, противоестественный проект национал-либерализма, радетелей и родителей которого можно было встретить по обе стороны баррикад.
Понятно, что либеральный проект с неизбежностью должен был провалиться — и таки провалился в России. В ходе политических баталий, растянувшихся на всю предвыборную, выборную и поствыборную кампанию 2011–2012 гг., выяснилось, что либерально настроенная публика составляет чуть более 7 % населения (ее совокупное количество выражает цифра проголосовавших за Михаила Прохорова, консолидировавшего голоса данного контингента). В то время как публика патриотического толка, категорически не принимающая либерального курса и готовая предпочесть ему что угодно и кого угодно (совокупный электорат Путина, Зюганова, Жириновского и Миронова) представляет свыше 90 %.
Задолго до выборов свой провал отметили, скрепя сердце, наиболее умные, дальновидные либералы. И отреагировали по варианту: «Не можешь удушить — возглавь!». Все мы знаем этот классический принцип, изложенный еще в «Катехизисе еврея в СССР». Поэтому не приходится удивляться, что уже давно в либеральных кругах (преимущественно-таки еврейских) не прекращались попытки поженить либерализм с национализмом. По мере усиления позиций национализма такие попытки тоже усиливались. Задача для либералов была ясна: если не нейтрализовать враждебную им общественную силу, то приручить ее, заставить служить своим целям (что им, в конечном счете, и удалось).
Вначале активнее других этим занимался директор Института национальной стратегии Станислав Белковский и аффилированные с ним структуры и люди. С этой целью им была инспирирована 8 июня 2008 года конференция «Новый политический национализм», на которой состоялся альянс ряда русских организаций (ДПНИ, «Великая Россия», РОД) с набиравшим известность Алексеем Навальным, только-только еще выскочившим из «Яблока», но имевшим репутацию либерала. Сам Белковский откомментировал коалицию так: «Предмет этого собрания состоял в первую очередь в поиске идеологического синтеза, то есть соединения социальных, националистических и либеральных идей. Два года назад я назвал это национал-оранжизмом. Именно этот синтез обеспечил успех оранжевой революции на Украине в 2004 году, а в 2003-м — приход Михаила Саакашвили к власти в Грузии»